Андрей Карбышев, Александр Николаев, Антон Терентьев «Установление советской власти в городе Камень-на-Оби и в уезде»

 

Алтайский край,
г.Камень-на-Оби,
школа № 2, 11-й класс
Третья премия

 

Вместо вступления
«Советская власть – защищает народ борется за его права против копиталистов поробатавших рабоче-крестьянскую массу и эксплодатарующих ее».
Газета «Известия Каменского Уездного
Революционного Комитета» (1920. 17 января. № 11)

История как наука имеет одну замечательную особенность: она всегда пишется в соответствии с существующим политическим курсом государства. Наиболее ярко это прослеживается в трактовках событий, относящихся к периоду революций. Это естественно, так как новому режиму необходимо оправдать свой приход к власти.

При предвзятой трактовке событий неизбежно возникают всевозможные несуразности. Именно поэтому создаются мифы, то есть описываются события и поступки отдельных личностей, зачастую не отражающие реальной картины происходившего. Причем мифотворчество возникает и на государственном, и на региональном уровне.

Это характерно и для Октябрьской революции 1917 года. Были созданы как общенациональные герои (например, Ворошилов, Буденный), так и местные (о некоторых из них мы расскажем в нашей работе).

Сейчас многие мифы Великой Октябрьской в целом развенчаны, однако для провинции характерно, что мифы и предвзятые трактовки исторических событий того времени сохраняются до сих пор.
Эта достаточно абсурдная ситуация побудила нас написать нашу работу, в которой мы попытались дать беспристрастное описание событий, происходивших в городе Камень-на-Оби и в Каменском уезде в 1917–1920 годах.

Основной трудностью при написании работы было то, что нам приходилось иметь дело с источниками, отражавшими точку зрения лишь одной из сторон. Но даже в этих источниках, принадлежавших разным авторам, мы нашли массу расхождений и очевидного вымысла, что и позволило восстановить более реальную картину происшедшего. Мы, конечно, не претендуем на полную объективность, ведь о множестве событий не осталось свидетельств, а те, что сохранились, не вызывают доверия.

 

Алтайский край до февраля 1917 года
«Из отсталой окраины царской России Алтай за годы социалистического строительства превратился в край всесторонне развитой промышленности, крупного механизированного сельского хозяйства».
Бородкин П. Борьба трудящихся за установление
советской власти на Алтае. Барнаул, 1957

Город Камень-на-Оби находится на севере Алтайского края, на берегу реки Обь.

Первое упоминание о Камне относится к 1751 году. Статус города Камень получил в 1915 году. Источники, относящиеся к периоду до 1991 года, приводят данные, что Алтай, а в частности и наш город, обладали минимальным числом промышленных предприятий, да и работали они только на удовлетворение нужд края. Общая доля промышленного производства Алтая составляла 0,08% от всероссийского. На основании этих данных утверждается, что Алтайский округ был крайне отсталым уголком Российской империи с практически неразвивающейся экономикой.

Однако это ошибочно. Необходимо учесть специфику региона. Дело в том, что Алтайский край был в первую очередь аграрным регионом: он специализировался на поставках зерна и сливочного масла в европейскую часть России и на экспорт. Так, город Камень поставлял приблизительно 200 тысяч пудов масла в Данию. При этом Каменский уезд был активно развивающимся сельскохозяйственным регионом. Причинами этого являлись отсутствие помещичьего землевладения, большое количество свободных пахотных земель.

После постройки железной дороги через Новониколаевск (ныне Новосибирск) в Алтайский край хлынул поток переселенцев из европейской части России. В период с 1906 по 1914 год на Алтай переселилось приблизительно 700 тысяч человек. Все это позволило за какие-то десять лет совершить огромный экономический скачок.

На этой волне Камень превратился в четвертый по значению город в Западной Сибири (после Томска, Новониколаевска и Барнаула). Население города увеличилось с 4 тысяч в 1897 году до 15 тысяч в 1910 году.

Основной движущей силой революции на Алтае оказались крестьяне. Это может показаться непонятным, ведь в крае было много черноземных земель, годных под распашку, которыми эти крестьяне владели в больших объемах. Дело в том, что до 1905 года основная их часть относилась к зажиточному крестьянству, то есть у них были все средства производства: лошади, коровы, сельскохозяйственная техника.

После 1905 года в край хлынул поток переселенцев, состоящий в основном из разорившихся крестьян европейской части России. На каждую мужскую душу выделялось громадное количество земли: от 15 до 30 десятин земли (1635–3270 соток). Необходимо сказать, что в этот надел входила не только пахотная земля, но и лес, покосы и огороды. Но была большая проблема: большинству вновь прибывших крестьян просто нечем было обрабатывать имевшуюся у них землю. Государство не могло кроме земли выдать каждому крестьянину лошадь, корову, плуг. В результате крестьянин шел к своему богатому соседу или, как любят называть их коммунистические историки, – кулаку-угнетателю, сдавал в аренду ему свою землю и сам же на этой земле батрачил, используя «кулацкие» орудия труда.

В результате около 20% крестьянского населения было недовольно существующим положением и могло поддаться любой антиправительственной агитации.

Пролетариат в городе Камне был представлен в основном грузчиками, работавшими на пристани, и работниками мелких перерабатывающих предприятий (паровых мельниц, маслобойных заводов). Он был малочислен и не представлял, по сравнению с крестьянством, существенной политической силы.

 

Камень-на-Оби в период с февраля по октябрь 1917 года
«У нас, в Сибири, один помещик – царь. Он владел всеми лучшими землями. Не стало царя в феврале 1917 года, появились другие крупные землевладельцы – капиталисты и кулаки. Их-то и нужно тряхнуть по-большевистски».
Громов И.В. За власть советскую. Барнаул, 1966

27 февраля 1917 года в Российской империи произошла буржуазная революция: об этом здесь стало известно только 3 марта того же года, когда Временное правительство в Петербурге разослало по всей стране телеграммы. Алтайский край живо отреагировал на события. Каменская буржуазия проявила чудеса оперативности, уже на следующий день организовав «Комитет общественного порядка» и сохранив прежние органы власти: уездную земскую управу, городскую думу.

Социалистические партии воспользовались ситуацией и создали «советы рабоче-крестьянско-солдатских депутатов». При этом последние учреждения вообще не имели никакой реальной власти. Единственным ощутимым результатом их работы был поток антиправительственной пропаганды, который вызывал у вконец запутавшихся крестьян анархические настроения. Например, из сводки управления Алтайского округа по донесениям лесничих об отношениях крестьян к закону Временного правительства о пользовании лесом от 1 июня 1917 года: «…в лесничествах полная анархия. Комитеты или бессильны, или идут на поводу у кучки горланов. Крестьяне упорно, несмотря ни на что, захватывают казенные земли и леса или, что чаще делают, делят их “по душам”, рубят и везут. Лесничий за попытку противодействовать этим захватам был арестован и “препровожден при пакете” в Барнаульский Совет солдатских и рабочих депутатов» (Борьба трудящихся за установление советской власти на Алтае. (1917–1920). Сборник документов / Под ред. Ф.А.Иванова. Барнаул: Алтайское кн. изд-во, 1957. С.39.).

Интересно также отметить, что большинство мест в Советах депутатов занимали эсеры и меньшевики, а не большевики. Большинство радикальных партий, таких, как Партия социалистов-революционеров, большевистское и меньшевистское крыло РСДРП, резко активизировали свою агитацию в деревнях, а также начали борьбу между собой. Крестьяне в некоторых районах вообще не признавали никакую власть, кроме той, которая им больше обещала. 

 

Камень-на-Оби после Октябрьской революции 1917 года и до мятежа белочехов 
«Съезд обратился к трудящимся с воззванием, где провозглашал переход власти в руки Советов и призывал к ее укреплению. Хозяева типографии, принадлежавшей кооперации, отказались печатать это воззвание. Тогда типография была национализирована и передана редакции большевистской газеты».
Громов И.В. За власть советскую. Барнаул, 1966

Следующей вехой в истории России стал октябрьский переворот, совершенный большевиками в Петрограде. Откликаясь на это радостное для себя событие, Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов (сокращенно – Совдеп) города Камня на своем заседании 6 (19) ноября потребовал немедленной передачи всей власти из рук земской управы в руки Советов.

Обе противоборствующие стороны попытались легализовать свою власть мирным путем. Для этого они решили собрать представительные органы власти. Уже к концу декабря в Камне открылись IV уездный съезд Советов крестьянских депутатов и уездный съезд земских гласных.

Ни та, ни другая сторона не обладали всей полнотой власти в уезде. В городе фактически сложилось двоевластие: с одной стороны, существовали городская дума, земская управа и при ней уездный съезд земских гласных, с другой – уездный Совдеп и уездный съезд Советов. Причем большевики действовали агрессивней, считая себя единственной настоящей властью. Пример их действий приведен в эпиграфе к этой главе. После этого большевики, угрожая применить силу, разогнали съезд гласных. Так это описывает Громов – председатель Совдепа: «Кулачье, волостные писаря и прочая эсеро-меньшевистская свора в количестве 39 человек с истерическими воплями о “насилии и незаконном разгоне земской управы” трусливо удрали из помещения управы» (Громов И.В. За власть советскую. Барнаул, 1966. С.6.). В итоге 19 января 1918 года земская управа была распущена.

Отметим, что большевики пользовались поддержкой только городской бедноты, бывших фронтовиков (в основном дезертиров) и чернорабочих. Деревня, по признанию самих большевиков, поддерживала земскую управу.

Но большевики не остановились на разгоне уездного съезда гласных и продолжали действовать в том же духе. Для доказательства приведем выдержку из телеграммы Каменской исполнительной комиссии объединенных организаций Барнаульскому уездному земству: «В начале января в Камне соорганизовался объединенный Совет солдатских, рабочих и крестьянских депутатов, который упразднил уездное земство, начал захваты чужого имущества: квартир, пишущих машин, типографии, предъявил одной фирме требование предоставить сначала 15 000 рублей, по получении их – 410 000 рублей под угрозой конфискации всего предприятия, организовал Красную гвардию. На почве возмущения такими действиями соорганизовалась на митинге группа солдат и служащих, разоружена Красная гвардия, захвачено оружие Красной гвардии, объединилось крестьянство, представители всех трудовых союзов и организаций, которые постановили реорганизовать Совет на основе правильного представительства. Постановлено восстановить земство, возвратить имущество собственникам, признать власть Учредительного собрания» (Борьба трудящихся за установление советской власти на Алтае. С.150.).

Для сравнения приводим описания этих событий у того же Громова: «В контрреволюционном мятеже приняли участие гимназисты, буржуазия и их сынки, спекулянты, возглавляла мятеж эсеровская свора» (Громов И.В. Указ. соч. С.9.). Так своеобразно и, мягко говоря, небеспристрастно трактуются коммунистическими авторами все события того времени. (Вообще, воспоминания их – кладезь литературной образности и захватывающих сюжетных линий. Но подробнее об этом чуть позже.)

Большевики быстро поняли опасность этого «антинародного» восстания и послали за помощью в Барнаул и Новониколаевск. Через три дня прибыли войска, и мятеж был быстро подавлен, а его руководители арестованы.

После этих событий большевикам стало ясно, что, опираясь лишь на бедноту, победить в борьбе за власть невозможно. Было решено организовать в Камне собственный военный отряд – Красную гвардию. К маю 1918 года он насчитывал около 130 человек. Большевики также решили изменить свою политику и начали борьбу за деревню. В деревню были посланы все, кто хоть как-нибудь мог проводить агитацию. Единственное, чего смогли добиться большевики агитацией, это созыв V уездного съезда Советов. Параллельно с ним эсеро-меньшевистская оппозиция созвала уездный съезд кооперации. Последний имел больше влияния и был многочисленней. Большевики заявили, что созыв этого съезда был незаконен, однако реальной силы разогнать его не имели. Поэтому они послали делегацию (Колесников, Шевцов, Громов) с целью внести раскол в ряды оппозиции. Большевистская делегация потребовала от съезда кооператоров подчинения усовдепу, но в результате была освистана и попросту изгнана.

О «популярности» большевиков и о «любви» к ним в народе свидетельствуют два интересных события.

Когда усовдеп решил создать новые административные органы власти, ни один из бывших работников старого аппарата не согласился работать на него. Большевики назвали это саботажем, и «членам уисполкома самим пришлось осваивать канцелярские премудрости; на помощь им пришли трудящиеся» (Громов И.В. Указ. соч. С.11.).

Следующее событие красноречиво описывает участник этих событий Игнатий Громов: «Когда же усовдеп национализировал промышленные предприятия, а на буржуазию наложил трехмиллионную контрибуцию, то вся контрреволюционная свора стала переходить от слов к делу. Раньше солдатки получали пособие – милостыню от купца Винокурова и других. Усовдеп не имел возможности полностью обеспечить солдаток. Эсеро-меньшевистская и буржуазная нечисть использовала эту временную слабость для натравливания недовольных против усовдепа. Однажды толпа, к которой частично примкнули рабочие-грузчики, стала требовать от Совдепа возврата капиталистам национализированных торгово-промышленных предприятий, отмены контрибуций» (Громов И.В. Указ. соч. С.11.).

Конечно же, мы понимаем, что для усовдепа важнее было организовать на контрибуционные деньги Красную гвардию и обеспечить деньгами самих себя, чем тратить их на милостыню, «унижающую человека». Но солдатки проявили несознательность и не поняли этого.

Есть еще одна удивительная особенность этого события: простой народ потребовал от усовдепа возврата национализированных предприятий обратно в руки буржуазии. (Слово «национализированный» означает «перешедший в руки народа»». Непонятно, почему народ требовал передачи своего имущества в чужие руки.) Уисполком не выполнил ни одного из их требований. Реакция уисполкома хорошо иллюстрирует его политическую логику: он создал трибунал. То есть уисполком считал себя вправе судить и наказывать людей, не считаясь признанной законной властью в уезде.
Оппозиция поняла, что методы большевиков исключают возможность компромисса, и заняла куда более агрессивную позицию, чем прежде. Ситуация становилась все напряженнее…

9 мая вышел декрет Совнаркома, согласно которому в стране объявлялась продовольственная диктатура. Согласуясь с указаниями декрета, местные большевики начали изымать хлеб у наиболее зажиточной части крестьянства, то есть у кулаков и середняков. К июню 1918 года большая часть населения Каменского уезда поддерживала силы, оппозиционные большевикам.

 

Установление власти Временного сибирского правительства 
«Не доехав до Барнаула верст двадцать, мы встретили партию военнопленных турок, которые уходили из города по селениям. Турки сообщили нам, что Барнаул занят белогвардейцами.»
Громов И.В. За власть советскую. Барнаул, 1966

 25 мая чехи подняли антибольшевистское восстание по всей Транссибирской магистрали. Они смогли захватить золотой запас республики в Казани и помогли установить Временное сибирское правительство. Большевики назвали это мятежом белочехов.

В Новониколаевске части белочехов насчитывали около четырех с половиной тысяч человек под руководством капитана Гайда. Они быстро захватили город и начали продвигаться на юг к Барнаулу, где был центр большевистского движения на Алтае.

К этому моменту каменская Красная гвардия представляла собой пехотный отряд в 130 человек с двумя пароходами (один пассажирский – «Лейтенант Шмидт» и буксир «Крестьянин»). На вооружении были винтовки Бердана и один пулемет. Попытка организовать кавалерийский отряд окончилась неудачей. Из трех красногвардейцев, посланных для реквизиции лошадей в село Тюменцево, где был конный завод, двоих убили местные крестьяне, третий вернулся обратно.

Когда передовые части белочехов появились в 15 верстах от Камня, произошло следующее событие: «И в это время наши рабочие-грузчики, которых мы вооружили как самую надежную нашу силу, приходят в штаб обороны и заявляют: “Товарищи, возьмите наше оружие, мы воевать не хотим…”» (Громов И.В. Указ. соч. С.15.). После такого отношения местного населения большевикам оставалось лишь порадоваться, что им добровольно сдали оружие, и они бежали в Барнаул на двух пароходах, уехали из Камня на лошадях.

Пароход «Лейтенант Шмидт» во время перехода из Камня в Барнаул был захвачен белыми. На нем находились почти все члены Каменского Совдепа. Они были арестованы и отправлены в каменскую тюрьму, впоследствии их всех, кроме И.П.Маздрина и Кузьмы Линника, расстреляли.

В это время в Камне был общегородской праздник по случаю захвата (или освобождения?) города белогвардейцами. Вот как это описывает сам Маздрин, который был в этот день в Камне в качестве арестанта: «“Лейтенант Шмидт” повернул обратно в Камень. К его приходу пристань была усеяна празднично разодетой толпой. На пиджаках у мужчин, на женских платьях были приколоты зеленые ленточки. <…> Когда нас, окруженных тесным кольцом белогвардейцев, выводили по трапу на пристань, вся эта толпа с диким улюлюканьем, бранью, угрозами бросилась к нам. Нарядные дамы, благообразные господа старались прорвать кольцо конвоя и учинить над нами самосуд» (Маздрин И.П. В грозовые годы. Барнаул: Алтайское кн. изд-во, 1959. С.36.) . То есть вся деятельность Совдепа не заслужила признательности горожан и даже наоборот.
Отряды белогвардейцев смогли захватить Барнаул. Все отряды Красной гвардии Алтайского края объединились и начали партизанскую войну. Все большевистские организации самораспустились, а их участники ушли в подполье.
Белые, при поддержке чехословацкого корпуса, смогли подчинить себе почти всю Сибирь. Было организовано Сибирское временное правительство, которому подчинялся и Алтай. Но белые сразу повели крайне недальновидную политику относительно крестьян.

После свержения большевиков на Алтае практически все слои крестьянства (кулаки, середняки и даже большая часть бедняков) поддерживали белых. Те же этим не воспользовались. Существовала такая практика, при которой по прибытии войск в деревню большинство крестьян подвергалось порке. Все это вызывало только ожесточение со стороны крестьян.
К тому же Временное сибирское правительство опиралось на своих союзников-интервентов, а те позволяли себе в этой беспорядочной ситуации слишком многое. Но у официальной власти на местах просто не было возможности их утихомирить.

В городе Камне находился польский гарнизон. О его поведении свидетельствует выдержка из сводки № 34 особого отдела департамента милиции Министерства внутренних дел правительства Колчака о политическом и военном положении в Алтайской губернии от 17 сентября 1919 года: «В городе Камне один из крупных поставщиков продовольствия для армии и низового населения поставлен в безвыходное положение вследствие захвата польскими войсками пароходов: “Китай”, “Киргиз”, “Алтай”, “Орел” и одной баржи. Если суда эти не будут возвращены судосоюзу, наряды останутся невыполненными, город останется без топлива. Польские войска, стоящие в городе Камне, держат себя нетерпимо, позволяют себе самовольный захват имущества горожан, разрушение хранилищ Сибирского банка и пакгаузов Западно-Сибирского пароходства» (Борьба трудящихся за установление советской власти на Алтае. С.260.)

 

Партизанское движение в Каменском уезде
О, грозная пика сибирского люда!
Не ты ли оковы сняла?
Радость и слава настолько велика,
Что пика свободно росла.
Поэт партизанской армии т.Мищихин.
15 сентября 1919 года

Начались вооруженные столкновения. Одновременно с этим в каждой деревне были созданы отряды самоохраны, которые защищали селян от белых, красных, бандитов и прочих. Впоследствии большевикам удалось заручиться их поддержкой.

Постепенно число крестьянских восстаний по краю увеличивалось. Колчак был вынужден пойти на крайние меры; были изданы законы, предусматривающие смертную казнь за неповиновение властям, уклонение от призыва и дезертирство, за укрывательство дезертиров, за хранение и ношение оружия и за призыв бастовать.

Но вернемся к событиям, которые происходили в уезде.

Зимой 1918–1919 годов выступлений крестьян не было. Большевики занимались лишь созданием подпольных организаций. На это нужны были деньги, которых у красных не было. Добывали они их таким способом, который сейчас принято называть рэкетом: «Несколько крупных магазинов имел в Змеиногородском уезде капиталист Трунилин. Вот к нему я и пришел с Александром Кадыковым. Дома оказался сын Трунилина. Я заявил ему, что мы большевики из местной подпольной организации, и предложил выдать нам под расписку 10 000 рублей. Конечно, мы его основательно предупредили. К вечеру в условленном месте мы получили деньги. Шаг был рискованный, но он оправдал себя. Кадыков не один раз в дальнейшем обращался за деньгами к Трунилину. В общей сложности он по расписке забрал у него свыше 50 тысяч рублей» (Громов И.В. Указ. соч. С.28.)

Интересно, что связи алтайских подпольщиков с ЦК партии практически не было. До мятежа белочехов в Москву было отправлено около семидесяти человек с целью узнать, что же там вообще происходит. Из всех посланных лишь двое вернулись обратно, и то с частями Красной Армии. Единственным источником информации, из которого можно было получить сведения о положении дел в европейской части страны, были рассказы случайных людей. Информационный листок 3-го корпуса крестьянской Красной Армии: «1 октября сего года начальником Новоярковского районного штаба допрашивался военнопленный солдат, возвратившийся из Германии в прошлом году, т.е. в 1918 до деревни Сычевой. Во время моего отправления по России до деревни Сычевой и далее везде Советская власть. Советские войска порывисто стремятся проникнуть в глубь Сибири» (Партизанское движение в Западной Сибири (1918–1920 гг.). Документы и материалы / Под ред. Г.В.Деменова. Новосибирск, 1959. С.367–368.).

Во второй половине лета командир каменских партизан уже упоминавшийся Громов решил захватить Камень-на-Оби. Для этого он подготовил хорошо вооруженный (по его собственным словам, у каждого бойца было по винтовке и по пять ручных гранат) отряд численностью 130 человек (всего в отряде было около 300 человек, но нападать плохо вооруженной толпой на город не имело смысла).

Отряд напал на Камень, по словам Громова, 29 июля, если же верить Маздрину, то 7 августа (в то же время в книге Маздрина, переизданной после издания книги Громова, названа дата – 29 июля), а по данным из донесения председателя Вознесенского военно-революционного комитета т.Есина, «Камень взят в 4 часа утра 19 августа 1919 года» (Там же. С.179.). Но это не столь важно, все источники сходятся на общем описании событий.

Мы будем придерживаться датировки, данной Громовым (он все-таки был руководителем этого налета). В городе в это время находился гарнизон в 700 человек. Громов называет этот гарнизон «вооруженным до зубов отрядом белогвардейцев», а по данным документов колчаковской милиции, это был плохо вооруженный отряд самоохраны. Последнему утверждению мы верим больше в силу того, что оно логически более обосновано и подтверждено официальными документами.

Итак, в ночь на 29 июля отряд выступил с Ярковской заимки на Камень. Местные подпольщики не смогли поднять на восстание каменских рабочих и просто не встретили их в назначенном месте. Громов все равно решил атаковать. В ночном бою с отрядом самоохраны партизаны потерпели поражение и отступили, потеряв 28 человек убитыми и 21 раненными. При этом Громов утверждает, что в городе в это время стояло два парохода с белополяками, вооруженными пушками и пулеметами. Эти поляки не упоминаются больше ни в каких книгах и документах.

Днем 29 июня к городу подошли большие массы крестьян (около 10 тысяч человек), которые без боя его заняли, отряд самоохраны отступил к Новониколаевску. Красные, пользуясь поддержкой крестьян, провели митинг и избрали ревком. Но во второй половине дня (через тринадцать часов после захвата города) вернулись белые, а с ними полторы тысячи поляков на пароходах с двумя пушками и пулеметами. Эти поляки упоминаются уже во всех документах, в том числе и у Громова. Они остались в городе в качестве гарнизона.

Партизаны и крестьяне отступили, захватив 400 винтовок и разграбив склады с боеприпасами, обмундированием, мануфактурой и кожевенными товарами. Красные освободили около пятисот пленных венгров, которые согласились воевать на их стороне. Из них была сформирована «рота красных мадьяр», которая до конца войны воевала на стороне красных. Командиром роты был Макс Ламберг.

Партизаны отступили к Ново-Яркам. Там они организовали Главный военно-революционный штаб Алтайской губернии. Узнав об этом, белые туда послали карательный отряд в 240 человек. Партизаны не приняли боя и отошли к селам Поперечное и Полтава, а белые устроили погром в этой деревне. Громов, получив донесение о численности белых, со своим отрядом, обладая трехкратным превосходством, вернулся обратно. Белые, опасаясь окружения, с боем отступили, понеся значительные потери.

В конце лета того же года в Каменском уезде начались массовые крестьянские восстания против белых. Те уже не контролировали ситуацию в регионе. Превосходство красных стало подавляющим. Это очень сильно деморализовало личный состав белой армии.

Из-за того, что деятельность красных приняла угрожающие масштабы, адмирал Колчак 22 сентября 1919 года издал приказ о введении военного положения в восемнадцати уездах Западной Сибири, в том числе и в Каменском. На Алтай были передислоцированы крупные вооруженные формирования для наведения порядка. В ответ на это Облаком издал обращение к трудящимся. Вот несколько цитат из него: «Областной исполнительный комитет объявляет всю восставшую местность военным лагерем. Кто не пойдет с нами, тот враг нам. Областной исполнительный комитет объявляет всеобщую мобилизацию всех трудящихся по 1906 включительно. Восставшие сами должны добыть оружие себе» (Партизанское движение в Западной Сибири. С.569–570.).

Необходимо отметить, что в партизанских отрядах оказались не только большевики, но и представители партий эсеров и меньшевиков, причем последние часто занимали крупные должности. Это не способствовало укреплению дисциплины, и в рядах партизанских войск участились случаи пьянства и мародерства, вину за которые большевики были склонны возлагать целиком на «протащенных» в их ряды и «примазавшихся эсеров и анархистов».

Интересно, каким образом в рядах высшего военного руководства партизанской армии оказались анархисты? Либо это, грубо говоря, вранье, либо ситуация в отрядах контролировалась из рук вон плохо.

Решающие бои за контроль над Алтаем произошли в ноябре 1919 года. С середины ноября белые планировали начать крупномасштабное наступление на партизан. Для этого на станции Поспелиха (250 километров на юг от Камня) были сосредоточены 43-й и 46-й стрелковые полки, кроме этого, там находилось три бронепоезда. В Рубцовке – полк «черных гусар» и полк «голубых улан». Из Славгорода готовился выступить сильный русско-польский отряд. Всего около 15 тысяч человек. Со стороны красных участвовало восемь полков смешанного пехотно-кавалерийского состава. Произошли крупные бои под деревнями Мельниково, Усть-Кормиха и трехдневный бой под деревней Солоновка. Белые войска потерпели сокрушительное поражение.

Остатки 43-го и 46-го полков и все бронепоезда перешли на сторону красных. В крае остались лишь несколько мелких белогвардейских отрядов. Красные начали подчинять себе регион. Так, 28 ноября был захвачен Камень, 10 декабря – Барнаул, а 14 декабря – Новониколаевск.

23 ноября части сибирских партизанских отрядов встретились с частями регулярной Красной Армии, двигавшимися к ним из-за Урала. Таким образом связь с Москвой была восстановлена.

 

Мифотворчество
Но партизанам нечем
Контрнаступленье начать…
Пики одни да берданки,
А у врагов кругом
Расставлены пушки да танки…
Мартыненко В. «Киря Баев»

Революциям свойственно создавать героев.
Наиболее яркими персонажами живописной истории борьбы за советскую власть в Камне-на-Оби и Каменском уезде являются такие люди, как Игнатий Громов, Федор Колядо, Киря Баев.

Наиболее знаменитым героем у нас является Киря Баев, и историю именно его подвига мы рассмотрим как пример создания мифов о Гражданской войне в Каменском уезде.

Баеву посвящена большая экспозиция в местном краеведческом музее, о его подвиге написаны повесть и самая настоящая поэма. Все, кто описывал события того периода, считают своим долгом рассказать о его подвиге. Попытаемся сравнить источники.

Для начала – общее описание его жизни. Кирилл Баев – подросток, родом из села Поперечное, сын крестьянина-середняка. Зимой 1918 года он стал личным адъютантом Громова. В июне этого же года он, возвращаясь с задания, был замечен отрядом белых. Скрываясь от них, он спрятался в землянку и, не желая сдаваться в плен, вероятно, застрелился.

Этот факт приводится всеми авторами, но при ближайшем рассмотрении сразу видны расхождения. Во-первых, Баев погибает в возрасте то ли четырнадцати, то ли шестнадцати лет. Во-вторых, наблюдаются расхождения в описании последних часов его жизни. Одни источники утверждают, что он возвращался из разведки, другие, более поздние, – с грабежа склада боеприпасов. Скрываясь от белогвардейцев, которых было не то шесть, не то девятнадцать, не то сорок, он спрятался в землянке. Из землянки Киря отстреливался, по разным источникам, от четырех до шести часов. Он так отстреливался, что смог убить до семи человек (число тоже варьируется), и белые были вынуждены послать за подмогой. Одни авторы утверждают, что его хотели взять живым и поэтому он так долго продержался, а другие – что его сразу же хотели убить, но не смогли. В конце концов, белым это надоело, и они пошли на подлость (а не на военную хитрость, как такие поступки назывались у красных), они обложили землянку соломой и подожгли ее. Тут Киря решился выйти. В повести говорится так: «Полуденное солнце слепило глаза» (Голенкова А., Иохимович Д. Подвиг Кири Баева. Документальная повесть. Барнаул: Алтайское кн. изд-во, 1977. С.180.), или, как сказано в поэме, «Погожее утро встречает Сибирь» (Мартыненко В. Киря Баев. Поэма. Барнаул: Алтайское кн. изд-во, 1966. С.59.). Дальше в повести описывается следующая сцена: «Прямо перед ним, невдалеке, стояли колчаковцы. «Дайте сказать! – крикнул Киря. – Сейчас вы меня возьмете… Только слово скажу… Не вам… Родной земле! Не выдам ее! А что знал, то и при мне осталось… Живым не сдамся!» Он быстро поднес наган к виску. Раздался сухой выстрел. Когда офицер подбежал к избушке, сердце Кири уже не билось. Рядом на траве лежал белый лоскут, на котором кровью было написано: “Живым гадам не сдамся”» (Голенкова А., Иохимович Д. Указ. соч. С.180.). Поэма немного по-другому описывает ту же сцену:

Оторвал партизан
От рубахи лоскут
И кровью горячей
Успел написать:
«Гады,
Живым
Партизана
Не взять!»

Вскинул наган,
Взвел курок,
Переступил,
Не колеблясь,
Порог.

Наган у виска.
Курок взведен.
Бледен,
Темные пятна у глаз…
Мертвым его
Партизаны нашли
(Мартыненко В. Указ. соч. С.58–60.)

В поэме также появляется целый отряд красных, спешащий на выручку. В другой книге Киря вышел из избушки с песней «Вы жертвою пали…», в музее на стенде экспозиции написано, что Киря выскочил с криком: «Живым гадам не сдамся!» Маздрин пишет, что он без всяких криков застрелился в землянке. Единственное, что сходится у всех авторов, так это фраза «Живым гадам не сдамся».

Ни одного полностью совпадающего описания этого события мы не нашли. Причина этого очевидна: свидетелей этого не было, кроме белых, которые не распространялись об этом из-за незначительности инцидента (самоубийство одного подростка во время Гражданской войны), а после войны если кто-то из свидетелей и остался в живых, то молчал по понятным причинам.

Единственное, о чем можно говорить с уверенностью, – это то, что Киря Баев существовал на самом деле и что погиб он в июне 1918 года. Но, самое главное, миф был создан, лозунг придуман, герой обессмерчен. Был готов пример для потомков. Вот выписка из книги посетителей места, где похоронен Киря Баев: «От Перевалова Н.П. В 1929 году раскулачивал богатеев. Тоже был под обстрелом, но неудачно – со стороны кулаков. Склоняюсь перед тобой, Киря!»; и еще одна: «Клянемся жить, как Киря Баев! 4 и 3 кл. Первомайской школы Панкрушихинского района. 22.9.1966 г.».

И сейчас Киря не забыт: в Алтайском крае ежегодно проводятся спортивные турниры на «Приз Кири Баева».

 

Уревком
«Сильно нуждающимся пособие деньгами не выдавалось за неимением денежных знаков».
Из журнального постановления № 7
Каменского Уревкома от 2 января 1920 г.

28 ноября из Камня были окончательно изгнаны части белой армии. А 10 декабря был издан приказ Уездного Революционного Комитета (сокращенно – Уревкома) о начале своей деятельности. Каменский Уревком, обладая реальной властью в уезде, начал активно наводить порядок.

Так, в связи с начавшимися грабежами уже в приказе № 6 говорилось, что лица, застигнутые на месте преступления при грабежах и расхищениях, подлежат расстрелу без суда и следствия. Во всех приказах Уревкома за какие-то противоправные действия или за невыполнение его приказов полагался суд по законам военного времени, что чаще всего подразумевало расстрел. Даже задержка корреспонденции расценивалась как провокация, и в приказе № 23 было: «Всех виновных в задержании предавать суду по законам военного времени» (Архивный отдел администрации города Камня-на-Оби. Ф.1. Оп.1. Д.2.).

Сразу же после создания Уревкома приказом № 9 были запрещены любые собрания без разрешения Уревкома. Также каралась любая агитация, направленная против Уревкома.

Уревком действовал так жестоко по двум причинам. Во-первых, он уничтожил всех, кто мог ему противодействовать, а во-вторых, необходимо было установить действенную власть в уезде, и чтобы ей подчинялись, нужно было, чтоб ее хотя бы боялись. Ни царское правительство, ни правительство Колчака, которые большевики называли антинародными, не позволяли себе такого отношения к людям.

Уревком начал формировать местные органы власти. Приказом № 15 от 20 января постановили сформировать в каждой деревне в трехдневный срок волостной уездный комитет.

Ревком продолжал формировать Красную Армию. Были созваны распущенные повстанческие полки, и они были введены в состав Красной Армии. Начались бесконечные приказы о мобилизациях. Были мобилизованы все, кто хоть как-нибудь мог пригодиться в армии, то есть все бывшие офицеры (вплоть до бывших белых генералов в возрасте до шестидесяти лет), младший командный состав, мужское население 1899–1900 годов рождения, железнодорожные рабочие, врачи обоих полов. Были приказы о реквизиции всего, что представляло хоть какую-то ценность: лошадей, велосипедов, оружия и боеприпасов, артиллерии, военного обмундирования, посуды военного образца, писчей бумаги, канцелярских принадлежностей, печатных машин и прочего. А еще была мобилизована «праздно шатающаяся буржуазия и интеллигенция и безработные разных профессий» (Архивный отдел администрации города Камня-на-Оби. Ф.1. Оп.1. Д.2.), правда, не в армию, а на принудительный неоплачиваемый труд.

Еще одна любопытная деталь. К 1920 году в уезде кончилась бумага. С 7 февраля пошли приказы о сокращении бумажных трат: сначала документы решено было писать на 1/4 листа бумаги, потом на 1/8, затем на 1/16 и, в конце концов, на 1/32. Приказы писались даже на уже исписанной бумаге (то есть на чистых оборотах бланков, оставшихся после Российской империи), на гимназических прописях, финансовых документах и прочей макулатуре. Но при этом в Камне-на-Оби выпускались две газеты, размер и тираж которых каждый месяц увеличивались.

К 1920 году у местных большевиков не было даже устоявшейся символики. Так, печать Волчихо-Бурлинского Волревкома Каменского уезда была с двуглавым орлом. Этот случай не единственный. Но тогда это было не столь важно, и на это мало обращали внимание.

 

Быт и нравы
«В газете № 25 за 5/II вкралась грубая ошипка в воперативной сводке за 28 телеграма на Вознесеском направлении число 35150 и считать 35050 и далее телеграма Ташкент 26 I число 750 считать 750000».
Газета «Известия Каменского
Уездного Революционного Комитета»
(1920. 6 февраля. № 26. Раздел «Опечатки»)

Камень-на-Оби, несмотря на Гражданскую войну, сохранил многие культурные структуры старого времени. В городе выпускалось две газеты, работали три театральные труппы в собственном здании. Театры и театральные комиссии существовали почти во всех селах уезда. В городе было две церкви, один собор. Работали смешанная гимназия и школа грамоты.

Христианские традиции были очень сильны в народе. Большевики не препятствовали и даже использовали это в своих целях. «23 декабря в селе Жуланском состоялась торжественная манифестация в память избавления от деспотической власти Колчака. <…> Еще с утра, как только раздался первый удар церковного колокола, народ толпами спешил на церковную площадь. <…> Затем народ был приглашен в церковь отслужить молебен о даровании скорейшей победы над врагами свободы. <…> Впереди несли иконы с пением революционных песен»  (Известия Каменского Уездного Революционного Комитета. 1920. 7 января. № 4.). . Даже публиковались статьи, что дело Христа и дело большевиков едины. Нужно добавить, что ни одна церковь в 1919–1920 годах не закрылась.

Репертуар театральных трупп ограничивался пьесами Островского и пьесой Горького «На дне». Но театральные зрелища пользовались популярностью в городе. Однако в селах отношение к этому виду искусства было менее терпимым: «28 декабря в селе Урываево Каменского уезда была репетиция для постановки спектакля. С самого начала под окнами появились некоторые из молодежи, которые с угрозами требовали впустить в школу. По адресу играющих доносились бранные слова, бросали кольями в коридор, угрожали выбить окна. <…> Дело просвещения встречает сильные отпоры со стороны несознательной деревни» (Там же. 1920. 3 января. № 2.)

А теперь о самом веселом – о местных газетах. После нескольких прочитанных заметок становится понятно, что в редакции газеты работали попросту малограмотные люди. В статьях встречается множество орфографических, стилистических и других ошибок, вплоть до несогласования падежей (как вы, наверное, могли заметить по приведенным цитатам). Но в то же время газета оставалась главным источником информации о том, что происходит внутри и за пределами уезда. Там печатались сводки с фронтов Гражданской войны, мировые новости, статьи Ленина (эти были без ошибок), новости культуры, спорта, приказы Уревкома, художественные произведения читателей (но только про победу революции) и объявления. Читая газеты, можно узнать о событиях, которые реально происходили тогда. Так, например: «4 января в канцелярии 2 участка в Панкрушихе нечаянным выстрелом, произведенным военным комиссаром А.Череяновым, убит гр. Панкрушихи Илья Лихоманов» (Известия Каменского Уездного Революционного Комитета. 1920. 15 января. № 9.)  или «Во многих селениях замечается, что выборные должностные лица, как то: комиссар и секретари, бездействуют на своих должностях. В одной деревушке было замечено, что комиссар пьянствует и в пьяном виде делает дебоши. Секретарь также не отстает от комиссара» (Там же. 1920. 7 января. № 4.) . Коммунистические руководители предстают людьми, способными на убийство, пьянство и рукоприкладство, а не могучими мифическими героями без страха и упрека.

Город продолжал жить своей жизнью. В Камне организовался кружок эсперантистов. В бывшей лавке купца Хомутова продавали колбасу. Существовавший при театре ресторан закрыли для обычных посетителей, он стал работать только для членов Уревкома. В театре остался буфет, в котором продавались холодный чай и печенье, бывшее не по карману посетителям этого заведения. Коллегия школы-гимназии постановила: «Ни танцев, ни почты и никаких увеселений в театре после спектакля не допускать» (Там же. 1920. 25 января. № 16.). В газете была напечатана заметка под названием «Где извозчики?», вопрошавшая: «Куда они девались? Бежали с белыми? Или увезли белых? Загадка, которую не разрешит и Эдип. А ведь без извозчиков обойтись нельзя»  (Там же. 1920. 15 января. № 9.)

Ревком в городе начал свою работу, старых канцелярских работников не осталось, новые же толком не знали, что делать. В одной деревне (Корнилово) после национализации оказалось два пианино, а в соседней (Баево) – струнный оркестр и кинематограф. Баевский Волревком посчитал несправедливым то, что у соседей два пианино, а у них ни одного. Они послали ходатайство в Уревком о передаче им одного из них. Вот отрывок из ответного ходатайства Корниловского Волревкома от 22 апреля 1920 года (приводится посимвольно пятая часть документа): «…у насъ будитъ имется две музыки, а унихъ таковыхъ неимется ревкомъ находитъ такового справедливымъ нотолько нвтомъ (не в том. – Примеч. авт.) имено хотя унихъ таковымъ музыковъ не иметъся, а что касается другие вопервыхъ имеются проявления живыхъ картинъ тоестъ кинематографъ и струныя музики имеются, а унасъ таковыхъ неимется за исключениемъ только пiонины, почему нашему населению опяже бужить обидно…»  (Архивный отдел администрации города Камня-на-Оби. Ф.1. Оп.1. Д.17.) Данный документ в оригинале отпечатан на машинке и занимает лист формата А4, а ведь в уезде бумажный кризис. В ответе Уревкома, написанном на «осьмушке», Волревкомам предложено разбираться самим. И чем закончилась эта захватывающая история, нам так и осталось неизвестно.

Начиналась Советская власть…

Эпилог
Начало третьего тысячелетия. Сейчас в нашем городе около сорока тысяч человек населения, экономического роста не наблюдается. В городе есть одна небольшая церковь, а у Богоявленского собора разрушен главный купол и полностью снесена колокольня, в оставшейся части здания находится Каменский ликеро-водочный завод. Пристань практически не работает, и река обмелела. Имеются три печатных издания, их отличие от газет восьмидесятилетней давности заключается в том, что стало больше рекламных объявлений, появилась программа телевидения и стало меньше орфографических ошибок. Единственным заметным улучшением за последние восемьдесят лет стала постройка железной дороги. Промышленность по-прежнему обслуживает только внутренние рынки. Вместо театров появился Дом культуры, руководство которого организует только дискотеки. Библиотека для безграмотных закрылась.

Город продолжает жить…