Сергей Волков «История памятника: «Борцам за установление советской власти в городе Чистополе (технология мифотворчества)»
Рубрика Россия советская
Татарстан, г.Чистополь,
общеобразовательная гимназия,
10-й класс
Научный руководитель Л.С.Волкова
Первая премия
Революция… Она унесла миллионы жизней, а люди до сих пор спорят, нужна была она или нет. Революция залила кровавым половодьем всю Россию. Втянула она в свой водоворот и провинциальный Чистополь…
В нашем небольшом городке есть много исторических памятников, некоторые из них непосредственно связаны с революционными событиями, например памятник «Борцам за установление советской власти в городе Чистополе» на центральной улице. Под ним покоится прах людей, погибших якобы за коммунистические идеи во время Гражданской войны. Заинтересовавшись этим памятником, мы наткнулись на любопытную историю.
Нам бы хотелось на примере истории этого памятника показать, как рождались, умирали и снова возникали мифы.
Мы старались избегать облегченных оценок сложных и неоднозначных событий Гражданской войны, стремились не разоблачать или прославлять, а, насколько возможно, объяснять. Прежде всего, нас интересовала технология мифотворчества.
В поисках информации мы просмотрели целый ряд архивных документов и материалов, изданных в 20–90-е годы. И одна книга привлекла особое внимание. Выпущенная в 1925 году, она называлась «Памятник борцам пролетарской революции, погибшим в 1917–1921 гг. Сборник очерков». Значит, кто-то уже исследовал историю нашего памятника? Это здорово! Двадцатые годы… Только что закончилась Гражданская война, а по горячим следам кровавых событий уже пишется история маленького города. Найдя этот сборник в отделе редких книг Центральной республиканской библиотеки г.Казани, мы поняли, что речь идет о другом. В этом сборнике, уже во вступительной статье, сразу же дана установка:
Клянемся же над этими
могилами
Все вынести, все выдержать
Иль пасть…
Героям и мученикам пролетарской революции, павшим в борьбе с капиталом за власть труда, – погибшим защитникам пролетарского государства, павшим борцам нашей славной Красной Армии, в течение четырех лет грудью своей отстаивавшим власть рабочих от нападений мировой буржуазии, смело поднявшим красное знамя в стане белых, замученным пытками, повешенным и расстрелянным Деникиным, бароном Врангелем и Слащевым-Крымским, адмиралом Колчаком и генералом Юденичем, японским наймитом Семеновым и эсеровским бандитом Савинковым, слугами Англии и наемниками Франции, «социалистическими» демократами Грузии и вдохновителями Самарской учредилки, – павшим вождям восставшего пролетариата и рядовым пролетарского строя, – пытаемся мы воздвигнуть ПАМЯТНИК.
Пусть этот траурный сборник послужит первым камнем Памятнику, и пусть весь пролетариат России примет участие в дальнейшей постройке его!
Пусть память о павших борцах пролетарской революции не вызовет ни скорби, ни уныния – призывом гордым к борьбе, к победе пусть будет она!
И если, быть может, в смерти многих товарищей повинны и мы – живые, не сумевшие вовремя окружить их должной заботой, – пусть не упреком служит память о них, а грозным повелительным призывом: Побольше внимания к живым!
Над трупами павших рыданья излишни…
Не нужно ни гимнов, ни слез мертвецам,
Воздайте им лучший почет –
Шагайте без страха по мертвым телам,
Несите их знамя вперед!
(Памятник борцам пролетарской революции, погибшим в 1917–1921 гг. Сб. очерков, изд. Истартом. Казань, 1925. С.1–2. )
На этой постреволюционной патетике густо замешаны некрофильские дрожжи, на которых поднялся и мавзолей Ленина, и многочисленные захоронения на площадях больших и малых городов. История эта повторилась и в Чистополе. 19 октября 1918 года на главной площади города Чистополя состоялось захоронение в братской могиле погибших от рук белых и Комуча (Комуч (Комитет членов Учредительного собрания) – эсеровский орган власти на территории Среднего Поволжья и Приуралья в 1918 г.) большевиков. Туда же был перенесен прах военного комиссара Ф.И.Миксина и комиссара почты и телеграфа И.П.Пилишкина. Сразу же было принято постановление о сооружении памятника «Борцам за установление советской власти в г.Чистополе». Значит, вот о каком памятнике шла речь в этом сборнике. Пророческой оказалась строка поэта: «Шагайте без страха по мертвым телам, несите их знамя вперед!» И в прямом, и в переносном смысле.
История памятника «Борцам за установление советской власти в г.Чистополе»
Временно рядом с братской могилой был сооружен, в духе революционного конструктивизма, жестяной цилиндр, который благополучно простоял до 27 апреля 1919 года, когда в город с боем вошли части адмирала Колчака. Сразу же поступил приказ: памятник и могилу ликвидировать с центральной улицы. По одним сведениям, трупы свезены в овраг, по другим – забрали родственники и ночью отвезли на кладбище. (Это были останки военкома Миксина Ф.И., комиссара почты и телеграфа Пилишкина И.П., комиссара Рачимова и других. Всего же в братской могиле находилось более пятнадцати трупов.)
Дело в том, что после ухода белочехов (30 августа 1918 года) начался «красный террор» – расстрелы заложников из «бывших», так называемых классовых врагов: купцов, чиновников, людей духовного звания. Казни проводили как за городом, так и в городе (во дворе, где располагался военно-революционный штаб – ныне здание педагогического училища). Расстрелянные были захоронены, а точнее, сброшены в общую яму. Когда колчаковцы взяли город, часть населения обратилась с просьбой о перезахоронении родственников. Им это разрешили. Вскоре, в апреле 1919 года, в восточной части кладбища захоронили и колчаковцев, погибших от ран. Там же, во время Комуча, появилась могила белых солдат и офицеров, а также сербов из чешского отряда. Могилы не были обозначены. Ставили лишь деревянные кресты. И вот рядом с белогвардейскими могилами родственники Пилишкина и Миксина опять захоронили своих. Поэтому их могилы со временем смешались с остальными, которые, возможно, были их жертвами.
История же временного «памятника»-цилиндра такова: родственники жертв большевиков столкнули его с пьедестала и выбросили на берег Камы, а потом местный кузнец Казаков разрезал и сделал из него ведра! Позже, конечно, большевики ему все припомнили – расстреляли 4 мая 1919 года, когда Чистополь был вновь занят красным десантом Волжско-Камской флотилии. Снова принимается решение об увековечении памяти павших в годы Гражданской войны и открытии памятника на старом месте. Теперь это небольшая деревянная резная плита, поставленная на пьедестал (ныне фрагмент этого памятника хранится в Музее уездного города).
Памятник поставили, а вот братскую могилу не «открыли». Это было исправлено в 1957 году в связи с празднованием 40-летия Октябрьской революции и закладкой каменного памятника (скульптор И.А.Новоселов, г.Казань, автор проекта Иван Александрович Нестеров, г.Чистополь). Вот тогда снова (в четвертый раз!) перенесли останки большевиков Миксина, Пилишкина и других. Но только ли большевиков?! Когда останки эксгумировали, то нашли нательные кресты. Это вызвало удивление: как это большевики могли носить религиозные атрибуты? Кто же здесь захоронен?
К тому времени точно определить место захоронения комиссаров было непросто. За все эти годы хоронили на одном кладбище много и «плотно». Смерть «сблизила» бывших классовых врагов. По иронии истории, чуть ли не в одной могиле оказались большевик Ф.И.Миксин и белогвардейский офицер, умерший от ран в госпитале.
Все рядком лежат –
не развесть межой.
Поглядеть: солдат.
Где свой, где чужой?
Белый был – красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был – белым стал:
Смерть побелила.
М.Цветаева. «Лебединый стан»
Вопросы возникли, да так и остались без ответа. До поры. А пока полным ходом шла подготовка к празднованию 40-й годовщины Октябрьской социалистической революции и реконструкции памятника и братской могилы. Все пошло по отлаженному сценарию: состоялся митинг, прозвучали речи, был огневой салют – к радости городских мальчишек. В местной газете напечатали восторженные статьи о героях революции и Гражданской войны. И все бы на этом должно было закончиться… Но нет! Продолжение этой истории мы узнали от председателя Чистопольского отделения Общества «Мемориал» Рафаила Хамитовича Хисамова. В 1975 году ему пришлось встретиться со старой большевичкой, членом партии с 1918 года. Она-то и рассказала о продолжении истории памятника. Тогда, в 1957 году, узнав об эксгумации останков Миксина и белого офицера, она и ее подруга пытались внести ясность в эту ситуацию, как-то «исправить положение». Да только никто не обратил на них внимания. Начались их хождения в горком партии. Но и там от них отмахивались, как от навязчивых мух. Все оставалось как есть: в одной могиле находились «классовые враги», а рядом стоял белый красавец-памятник, с трех сторон которого на барельефах замерли фигуры борцов за советскую власть. Что оставалось делать? Написали письмо в обком КПСС и в ЦК партии.
Реакция на письмо последовала своеобразная. Из Казани приехала комиссия. Посовещались. Да, мол, нехорошо получилось. Но ведь на костях не написано, чьи они. И решили, что плиту с обозначением погибших с братской могилы нужно убрать. Место могилы не обозначать (Это хорошо видно на сохранившейся и найденной нами фотографии. См. фото памятника.). Табличку с фамилиями уменьшить в размере, надпись сократить до трех фамилий: Миксин, Пилишкин, Рачимов и др., и перенести в основание памятника. Вот это «др.» стало, видимо, тем компромиссом, которым предполагалось все уладить. Не устраивать же в самом деле эксгумацию и экспертизу?! Заинтересованных лиц значительно меньше, чем незаинтересованных. Руководство, как считалось в те годы, не ошибается, поэтому прилюдно исправлять свои просчеты не собиралось. Вот и ходил народ по костям: площадь – место людное, рядом остановка автобуса. Бегут люди, опаздывают, каждому нужно по своим делам. Некогда задумываться, что там сзади осталось и кто там за нами. Главное – сесть и ехать. Некогда оглянуться и посмотреть назад через плечо, а тем более – через десятилетия…
Но время постепенно все расставляет на свои места. И вот снова уже в недавнем прошлом появляются контуры братской могилы: убраны плиты, насыпана земля, посажены цветы. До поздней осени жизнерадостно «горят» желтые, красные, оранжевые бархатцы. Ошибка исправлена? А как же «и др.»?
Мы обратились в архитектурный отдел города к главному художнику Ш.Т.Урманчееву с вопросом, что он думает по этому поводу? Он сообщил о том, что «готов новый проект реконструкции памятника. А что касается имен, то три фамилии: Миксин, Пилишкин, Рачимов – указаны. И это не противоречит истине. Захоронены ли там белогвардейцы, надо еще доказать». Как и доказать подлинность останков большевиков! Ну что же, значит, нужно ехать в Казань и работать в бывшем партархиве (ныне ЦГАИПД РТ). Работа оказалась сложной. Фамилии женщин, писавших письмо, забыты, месяц и год написания письма известны примерно, материалы по жалобам граждан на руки не выдаются. Каникулы подходили к концу, поэтому пришлось писать заявление на имя директора архива с просьбой помочь: прислать выписки из документов о подтверждении версии о захоронении в братской могиле белогвардейского офицера. Работники архива сейчас очень загружены. Мы, конечно, рассчитываем на ответ, но догадываемся, что это может быть долгое ожидание. А хотелось бы получить подтверждение до отправления нашей работы на конкурс. Тогда мы смогли бы ответить на вопрос, находятся ли в братской могиле вместе останки большевиков и белогвардейцев. На фотографиях разных лет мы видели то присутствие могилы, то ее отсутствие. Зачем бы это надо было делать? Значит, основания были, если «засмущались» городские власти и ночью убрали основную плиту.
Мы продолжаем поиск также и живых свидетелей, но пока из найденных подтвердить или опровергнуть эту версию никто не может. Зато другое направление в нашем поиске принесло очень интересные результаты. Хорошо известно, что комиссара почты и телеграфа И.П.Пилишкина расстреляли белочехи, Рачимова – солдаты-дезертиры Красной Армии. Ф.И.Миксин был убит 15 июля 1918 года до прихода белых в Чистополь. Кем был убит? Во всех последующих документах и публикациях Миксин погибает от рук белогвардейцев. Но день смерти определяется по-разному:
«15 июля 1918 года был убит председатель Чистопольского революционного комитета, организатор красногвардейских отрядов – военком Миксин Федор Иванович. В период с 1918 г. (с апреля по август) в городе было организовано несколько красногвардейских отрядов. Они дрались самостоятельно под Казанью со стороны Арского направления и по взятии Казани соединились с регулярными войсками РККА»
(Материалы Музея уездного города, папка 154, с.4–5.).
Попытаемся разобраться. В ходе работы с документами вышла такая картина. Утром 15 июля 1918 года по приказу Миксина расстрелян Павел Галкин. До этого он был арестован и препровожден для проведения следствия в тюрьму. Единоличным решением военкома Миксина этот приказ был отменен и П.Галкина расстреляли. Вечером того же дня брат П.Галкина – Лев застрелил Миксина. Никаких волнений по этому поводу в городе не произошло. Лев Галкин даже не был арестован. 17 июля состоялись похороны: скромные Миксина и помпезные, со стрельбой на старообрядческом кладбище Павла Галкина, где его сын (а Галкину было около сорока лет) поклялся отомстить. С 6 по 30 августа в Чистополе находились войска Комуча. Следствием их присутствия в городе стало первое захоронение на городской площади погибших большевиков. Туда же с кладбища были перенесены останки военкома Миксина и комиссара почты и телеграфа Пилишкина и сооружен памятник. Что нам известно о каждом из этих людей и об атмосфере в городе?
Федор Иванович Миксин родился в Чистополе в 1886 году. Отец его был кровельщиком, нанимался на сдельную работу. В шесть лет Федор лишился отца. В 1905 году Миксин уходит на службу в армию. Попадает на знаменитый броненосец «Потемкин», где и становится участником восстания. Миксину удалось избежать расправы после подавления восстания, что само по себе довольно странно. Во время Первой мировой войны находился в солдатских окопах. В начале 1918 года Миксин из Казани решением губкома был направлен в Чистополь и назначен председателем революционного комитета партии большевиков. Еще в апреле 1917 года в город приезжают большевики: Илья Гуськов – член РСДРП(б) с 1912 года, Георгий Корнилов – член партии с 1917 года, а из Петрограда приехал Василий Бажанов. Вокруг них собирается кружок рабочих Проваторовского завода и кустарей. Чистопольская организация РСДРП(б) официально объединяла не более десяти человек. Между Миксиным, Гуськовым, Корниловым, Бажановым взаимопонимания не было.
О большевиках в городе мало кто слышал. Среди чистопольской интеллигенции большим влиянием тогда пользовались эсеры. В Петрограде совершалась революция, но в городе власть Советов еще не утвердилась. Состоявшийся 30 ноября 1917 года II Крестьянский съезд избрал Исполком Совета крестьянских депутатов. Большинство мест в нем получили эсеры. Возглавил его эсер Савинков.
Среди купечества, торгового люда были распространены черносотенные настроения.
Теперь несколько слов о братьях Галкиных. Известно, что большевики, стремясь к власти, использовали поддержку криминальных элементов. Оба брата были из разряда таких людей. У Льва была кличка «Ванька-Самарка». Уголовники создавали в стране хаос, что позволяло большевикам успешно проводить свою линию. Криминальный контингент намеренно вооружили, создавая главную ударную силу по проведению контрибуций. Человек с деформированным правовым сознанием – это феномен революционных потрясений. Именно так можно охарактеризовать членов отряда революционных «моряков», созданного в Чистополе весной 1918 года и предназначенного для выбивания контрибуций с купцов и помещиков. Наплевательское отношение к начальникам, стрельба в пьяном виде, грабеж проходящих по Каме пассажирских судов, спекуляция, взятки – вот неполный перечень дел так называемых матросов. Типичными представителями этого отряда были братья Галкины. Следует учесть, что Миксин и Галкины являлись дальними родственниками, но отношения у них были натянутые. Любопытная деталь: незадолго до убийства в подвале магазина купца Маклакова обнаружена неожиданная находка – ящики с вином, которое Миксин реквизировал. Реакция со стороны «моряков» – зависть и возмущение.
А теперь попробуем показать, как в 50-е годы в немногочисленной историографии подается факт убийства Миксина. В статье А.Каткова в газете «Знамя коммунизма» за 1957 год читаем: «В июне 1918 г. в Поволжье появляются белочехи. Чистополь находится под угрозой. Миксин применяет экстренные меры по организации отпора интервентам.
15 июля 1918 г. оборвалась жизнь пламенного большевика, военного комиссара Миксина. В Чистополе внутри отряда моряков находились разнузданные элементы. Они дискредитировали мероприятия Советской власти, вносили дезорганизацию, занимались террором. Находясь накануне полного разоблачения, они совершили зверское убийство. Трудящиеся свято чтут память стойкого революционера, пламенного большевика-ленинца» (Материалы Музея уездного города, папка 154.).
Что за «разнузданные элементы», мы догадываемся – это, конечно же, Галкины. Но они и другие «моряки» из отряда занимались террором с разрешения и согласия самих же большевиков. Всякое революционное движение нуждается в денежных средствах. Еще Бакунин, мечтая о русской революции, возлагал свои надежды на русский преступный мир. Уже в 1905–1906 годах некоторые революционные партии перешли к «экспроприациям», т.е. к ограблениям с убийством и к прижизненным и посмертным вымогательствам. В страшные 1917–1920 годы смешалось все. Людей грабили, а грабители уверяли, что они «грабят награбленное». В марте 1917 года Временное правительство амнистировало уголовников, считая их, по-видимому, нелегальными борцами против имущественной несправедливости, которые совершали свои уголовные деяния якобы вследствие отсутствия в стране свободы и равенства. Преступный мир покинул тюрьмы, привычные жители тюрем влились в революцию.
Но еще более интригующую информацию находим в книге А.М.Валеева «Освобождение Татарии от интервентов и белогвардейцев в 1918 году»:
«20 июля(!) 1918 года состоялся VI Чрезвычайный Чистопольский крестьянский съезд Советов. Он был созван “левоэсеровским” большинством уездного совдепа с целью захвата власти в Чистополе. 21–23 июля “левоэсеровские” вожаки после соответствующих докладов по текущему моменту и продовольственному вопросу провели антисоветские резолюции, требовавшие отмены хлебной монополии и ленинского декрета об организации комбедов… Большевики призвали трудящихся уезда не поддаваться контрреволюционной агитации “левых” эсеров… Вскоре после съезда эсеры, меньшевики, троцкисты, буржуазные националисты предприняли попытку произвести контрреволюционный переворот с помощью анархически настроенных матросов, прибывших в Чистополь. С этой целью они убили военного комиссара, председателя Чистопольской Чрезвычайной комиссии большевика Миксина. Однако попытка переворота была тут же раскрыта и ликвидирована при помощи верных пролетарской революции матросов Петрограда» (Валеев А.М. Освобождение Татарии от интервентов и белогвардейцев в 1918 году. Казань: Таткнигоиздат, 1957. С.31–32.).
Что ни слово, то ложь, впрочем, вполне закономерная. О каком перевороте может идти речь, если реальная власть в городе уже находилась в руках эсеров-интернационалистов? В тот период в Чистополе отношения между эсерами и большевиками были толерантными и даже с налетом некоторой семейственности. Городок небольшой, все друг друга знали, определенный авторитет эсеров давно сложился.
В большинстве волостей Чистопольского уезда распределение земли происходило при помощи вооруженных отрядов Красной Армии. Хорошо известно, что программа эсеров по земельному вопросу пользовалась большим доверием в крестьянской среде. Но тогда как же объяснить тот факт, что созванный через несколько дней после VI Чрезвычайного Чистопольского крестьянского съезда Советов (20 июля 1918 года) новый крестьянский съезд в Чистополе избрал Совет, в котором большевики получили свыше половины мест? Мы полагаем, что все дело в том, что партия «левых» эсеров, решительно выступая на V Всероссийском съезде Советов, собравшемся в Москве 4 июля 1918 года, против организации комбедов и хлебной монополии, предлагаемой большевиками, находила поддержку в крестьянской среде. Однако их выступление против внешней политики большевистского правительства, требование возобновления войны с Германией, стремление сорвать «период передышки» и лишить тем самым большевиков власти вряд ли были поняты в провинциальном Чистополе. Народ устал от войны и готов был поддержать любую власть, обещающую мир. Подобный лейтмотив уже звучал на IV Чистопольском уездном съезде крестьян. А поэтому версия А.М.Валеева о контрреволюционном перевороте является абсолютной ложью.
Механизм фальсификации истории революционных событий в Чистополе
Бросается в глаза несоответствие дня убийства Ф.И.Миксина (15 июля) – мифу. У Валеева это должно было бы произойти после 20 июля (21, 22, 23 июля). Но стоит ли полемизировать с ангажированной фальсификацией? Вероятно, все же стоит, если удастся увидеть и показать сам механизм фальсификации как способа создания конкретного мифа. Попытаемся рассмотреть валеевскую версию происходивших событий. Предположим, что это опечатка. Не 20 июля, а 20 июня? Но нет, тоже не сходится. Несколькими страницами раньше мы читаем:
«В.И.Ленин на VII съезде партии, в марте 1919 года, говорил, что “…только летом 1918 г. началась настоящая пролетарская революция в деревне… Первым этапом было взятие власти в городе, установление советской формы правления. Вторым этапом было… выделение в деревне пролетарских и полупролетарских элементов, сплочение их с городским пролетариатом для борьбы против буржуазии в деревне” (Соч., т.29, с.180). Второй этап наступил в момент открытия V съезда Советов. На этом съезде, собравшемся в Москве 4 июля 1918 года, левые эсеры повели ожесточенную борьбу против Коммунистической партии, всеми силами стремясь защитить кулаков…» (Валеев А.М. Указ. соч. С.23.). Значит, VI Чрезвычайный Чистопольский крестьянский съезд Советов не мог состояться 20 июня, т.е. до 4 июля. Следовательно, Валеев неверно определяет время убийства Ф.И.Миксина и, конечно же, ошибочно трактует мотивы убийства. Достаточно найти в архиве нужные документы, чтобы не сомневаться, что убийство произошло именно 15 июля. А чтобы понять, почему это произошло, необходимо представить себе как общую ситуацию в стране, так и конкретную обстановку в городе.
Обратимся к документам.
15 июля – «Казань. Военком. Копия Губисполком. Сегодня пятнадцатого единоличным распоряжением военкома Миксина расстрелян из отряда моряков Галкин вечером пятнадцатого убит Военком Миксин все спокойно. Оперативный штаб». (Центральный государственный архив историко-политической документации Республики Татарстан (далее – ЦГАИПД РТ). Ф.1215. Оп.1. Д.23а. Л.83.).
16 июля – «В Чрезвычайную Следственную Комиссию при Уголовно-Следственной Комиссии из Военно-оперативного штаба Чистопольского Совета крестьянских и рабочих депутатов 16 июля 1918 г. В ответ на запрос Вам, Оперативный штаб сообщает, что матрос Галкин был убит по личному распоряжению Миксина. Штабом было отдано распоряжение отправить его в тюрьму, для чего была написана бумага Комиссару тюрьмы от 15 июля с/г за № 239, но Миксин отклонил это распоряжение, заменив его расстрелом» (Центральный государственный архив историко-политической документации Республики Татарстан (далее – ЦГАИПД РТ). Ф.1215. Оп.1. Д.23а. Л.89.).
Читаем еще один документ.
16 июля – «Заявление. В Оперативный штаб отряда моряков.
Отряд просит отпустить авансу на похороны т.Галкина суммою (300 руб.) триста рублей. Комендант пристани: Буслаев» (Центральный государственный архив историко-политической документации Республики Татарстан (далее – ЦГАИПД РТ). Ф.1215. Оп.1. Д.23а. Л.94.).
На документе мы видим резолюцию: «Отпустить». Странно. Зачем одним большевиком (Миксиным) отдается приказ о расстреле «матроса»-уголовника (П.Галкина), а другие большевики затем выделяют деньги на похороны? Что это – самоуправство Миксина? И кто же все-таки убил его самого? В просмотренных нами архивных документах мы не встретили фамилии убийцы, но от старожила нашего города И.И.Отопкова узнали о разыгравшейся трагедии. Это был брат убитого Павла Галкина – Лев Галкин.
Получается вполне бытовое убийство: брат отомстил за смерть брата. Что же все-таки «не поделили» военком Ф.И.Миксин и бывший матрос отряда «моряков» Павел Галкин? Восстановить их диалог, который состоялся 15 июля 1918 года, очень трудно, но догадаться, почему отношения между ними могли обостриться, на основании документов можно: «10 апреля 1918 года на заседании Военно-революционного штаба совместно с боевым штабом советской дружины принимается решение об упразднении Красной Гвардии и организации Рабоче-крестьянской Армии» (Татотделение Един. Партархива. Ф.48. Д.8. Протоколы 1917–1918 гг. Л.156. Далее это обозначение используется для документов домашнего архива, предоставленных сотрудником Музея уездного города С.Р.Хисамовой.). «Ввиду приближения к городу белочехов, создается боевой отряд моряков и переводится на казарменную жизнь. Военным комиссаром был выбран товарищ Миксин» (Там же. Ф.4. Д.8. Л.26–27.). «25 апреля отряд моряков переименовывается в речную флотилию» (ЦГАИПД РТ. Ф.1215. Оп.1. Д.23а. Л.22.). Именно в этом отряде служит П.Галкин. А уже 17 мая помощник коменданта Самойлов обращается к Миксину: «Просим приказом по отряду уволить из отряда моряков речной флотилии моряка Павла Галкина за неоднократную стрельбу в пьяном виде в караульном помещении» (Там же. Л.29.). Случаи пьянства и взяток в отряде были нередкими.
Весной и летом 1918 года классовые противоречия принимают весьма острые формы – как в городе, так и в деревне. Для борьбы «с явлениями тайных контрреволюционных настроений, в связи с наплывом за последнее время в город подозрительных личностей» 27 мая вынесено постановление об организации контрразведки (Там же. Л.40.). Интересное совпадение – в этот же день на заседании Чистопольской уездной организации партии левых эсеров (интернационалистов) принимается решение об увековечении в Чистополе имени Карла Маркса, в память 100-летнего юбилея. Постановлено: «Ввиду того, что название сада “Скарятинский” связано с именем известного губернатора-самодура, зверски мучившего рабочих и мужиков, переименовать его в “Сад Карла Маркса”, точно так же, как и улицу Екатерининскую – в “улицу К.Маркса”, поставить в саду памятник К.Марксу, – теперь же открыть на постановку его подписку. О вышеизложенном войти с ходатайством в Исполком Чистопольского Совета» (Там же. Л.39.). В этом случайном совпадении есть некий символический смысл. Дальнейшее развитие партийного строительства большевиков пойдет по пути увеличения карательных органов, и эсеры на себе ощутят мощь репрессивной машины. А пока в начале улицы К.Маркса будет стоять памятник вождю мирового пролетариата, а в конце ее – борцам за установление советской власти в Чистополе.
Но вернемся к П.Галкину. И снова совпадение: 27-го, но уже июня, за систематическое пьянство, взяточничество и нарушение революционной дисциплины уволены из отряда Туголев Н., Туголев И., Галкин П., Пашин М.(ЦГАИПД РТ. Ф.1215. Оп.1. Д.23а. Л.53.) На документ была наложена резолюция: «Немедленно привести в исполнение. Миксин». В этот же день упраздняется Военно-революционный комитет и вся власть переходит к Оперативному штабу. А как развивались события в городе до 27-го числа?
14 июня 1918 года состоялся V уездный крестьянский съезд. В постановлении съезда было заявлено о необходимости принять исключительные экстренные меры к вывозу в недельный срок на уездные ссыпные пункты всех излишков хлеба. Предполагалось вывезти 300 тысяч пудов ржи. Обратимся вновь к книге Валеева. «Казанские большевики под руководством ЦК партии и лично В.И.Ленина провели коренную реорганизацию продовольственной работы. В июне 1918 года Совнарком направил в Казань группу товарищей во главе с чрезвычайным комиссаром по борьбе с контрреволюцией. Им было поручено усилить заготовку хлеба в губернии, разгромив “левых” эсеров и примыкающую к ним белогвардейскую ораву, которые при поддержке троцкистов, стоявших в то время у руководства Восточным фронтом, всячески старались срывать продовольственную политику. В результате работы этой группы в продовольственном деле произошел резкий перелом… Газета “Правда” сообщала: “По Волге из Чистопольского уезда, Казанской губернии, начался вывоз хлеба в Москву и голодающие губернии. Вывозится триста тысяч пудов ржи, добытой у кулаков. Заготовка новых партий идет успешно”. (Газета “Правда”, № 158, 1918 г.). В борьбе за хлеб огромную роль сыграли созданные партией в деревне комитеты бедноты…» (Валеев А.М. Указ. соч. С.27–28.)
Во время работы в архиве мы наткнулись на интереснейший документ. В документе очень предвзято излагаются события, потому что это воспоминание Т.Ф.Басова – участника революционного движения, начальника партизанского отряда, действовавшего в Чистополе. Вот отрывок из документа:
«В июле-августе Казанский Совет принял решение – весь урожай 1917 г. принадлежит государству. Продовольственные отряды поехали в деревню собирать хлеб у кулаков. По заданию Совета я отправился в Чистопольский уезд в село Алексеевское. Село насчитывало около 1000 домов-хозяйств… Описав весь урожай у помещика Сахарова, наложив печать на конфискованное, я решил собрать комиссию по изъятию хлеба у кулаков. Но не успела она начать работу, как стало известно, что кулаки, а их в селе насчитывалось немало, устроили свое собрание, потребовав, чтобы мы обошли все дома села, в том числе и дома бедняков. Саботаж алексеевского кулачества… явился одним из звеньев в той цепи предательства и преступлений, которые немного спустя привели внутреннюю контрреволюцию к объединению с иностранными интервентами» (ЦГАИПД РТ. Ф.30. Оп.3. Д.89. Л.7.)
Таким образом, Ф.И.Миксин должен был заботиться, с одной стороны, о выполнении продовольственной задачи, с другой, в связи с проникновением чехословаков в Чистопольский уезд, – о вооружении членов партии и мобилизации в городе Чистополе и уезде даже родившихся в 1905–1907 гг. (Это же 11–13 лет!) Вот как это происходило.
17 июня 1918 года Чистопольский комитет РКП(б) принял постановление об обязательном участии всех членов партии в боевом отряде и записи в течение трех дней.
С 22 июня 1918 года Военно-оперативный штаб (ВОШ), созданный в связи с наступлением белочехов, объявляет запись в боевые отряды, создаваемые в городе и уезде.
Далее события развиваются стремительно:
– 3 июля 1918 года ВОШ указывает привести в порядок телефоны советских учреждений в связи с наступлением белочехов;
– 6 июля 1918 года объявляется призыв на военную службу трудящихся 1895 года рождения, проживающих в Казанской губернии. Приказ подписал народный комиссар по военным делам К.Мехоношин;
– 9 июля 1918 года – избрание Миксина на пост военного комиссара вместо отказавшегося Романова. В этот же день принято постановление о передаче Военно-революционным трибуналом всех дел о контр-революционерах в Оперативный штаб на рассмотрение. Решено направлять также в Оперативный штаб и те дела, по которым виновные освобождаются из-под ареста по отбытии наказания;
– днем раньше уездный военный комиссар Кудрин обращается в Военно-оперативный штаб с просьбой выделить лиц для организации Военно-революционного суда (так как, по его мнению, необходима фильтровка… производимая мобилизация офицеров дала неблагонадежных элементов (Там же. Л.71.)), а также просит немедленно выдвинуть временно комиссаром полка человека партийного, сильного, знающего население Чистополя. Этот документ убеждает нас в том, насколько сильно обстановка в городе накалена. 14 июля 1918 г. (за день до убийства Миксина и Галкина) командиром полка гражданином Пачагло отдается приказ по Чистопольскому полку за № 14 (Там же. Л.73.). В приказе говорится: «Граждане, изъявившие желание служить в рядах армии и принятые Военным Комиссариатом (а военный комиссар с 9 июля – Миксин. – Примеч. авт.), зачисляются мной в списки полка, согласно объявленного списка и на все виды довольствия с 14 июля сего года» (ЦГАИПД РТ. Ф.30. Оп.3. Д.89. Л.74.). Далее идут фамилии лиц, исключенных из полка за самовольную отлучку.
Помня версию А.М.Валеева о том, что Миксин убит «левоэсеровским наймитом» с целью произвести контрреволюционный переворот в городе, мы хотим сослаться на любопытный документ от 10 июля 1918 года, но сначала цитата из книги: «Было у эсеро-белогвардейцев еще одно важное для них дело: проведение мобилизации или призыв очередных (1897–1898) годов». На это они положили много сил. Но в белую армию добровольцами шли исключительно сынки помещиков, кулаков, реакционная часть старой интеллигенции и разный сброд, мечтавший на войне набить себе карманы. Трудящиеся, несмотря на “горячие речи” эсеровских ораторов, не вступали в эту “армию”…» (Валеев А.М. Указ. соч. С.59.)
А вот документы говорят о другом: «Боевая организация левых эсеров (интернационалистов) просит Военный Комиссариат (т.т. Кудрина, Романова, Алишева) отобрать оружие у следующих лиц села Красного Яра:
– у дьякона… – у крестьянина… (фамилии 12 человек. – Примеч. авт.) Немедленно… чтобы оружие не было распродано» (ЦГАИПД РТ. Ф.1215. Оп.1. Д.23а. Л.75.). Зачем бы им заботиться об организации вооруженной защиты советской власти, будь они контрреволюционерами?
А теперь уместно вспомнить о Льве Галкине по кличке «Ванька-Самарка». Он и такие, как он, не только «мечтали набить себе карманы», но и реально это делали, причем большевики, охотно пользуясь их «услугами», сами становились очередными жертвами уголовников, как в случае с Миксиным.
Тем временем в город «летят» телеграммы: Елабужский Совдеп эвакуируется, 13 июля Станция Челны красными войсками оставлена. Общая мобилизация назначена на 16 июля. Число призываемых должно составить 300 человек. Анализируя ситуацию в городе, мы не исключаем противостояния большевиков и эсеров. Но отсюда вовсе не следует, что мотивы убийства Миксина могут быть только такими. Кроме того, с момента установления советской власти в Чистополе эсеры пользовались большим влиянием и авторитетом.
Но нас продолжал мучить вопрос: как же так, убит председатель уездной Чрезвычайной комиссии и никакого движения ни 15, ни 16, ни 17 июля, а в телеграмме в Казань говорится, что «в городе все спокойно»? А что если в Оперативном штабе в Казани сомневались в надежности самого Ф.И.Миксина? Если нет, то как объяснить следующие факты:
17 июля в Чистополь приходит телеграмма из Москвы: о мятежниках (левоэсерах) и о предстоящем Всероссийском съезде Советов. А 18 июля делом Миксина срочно занялась чистопольская милиция. Начальник дает распоряжение препроводить на хранение отобранные Чрезвычайной следственной комиссией от покойного Миксина кожаную тужурку, папку, бумажник, портфель, свисток, платок, две железные части от револьвера или винтовки, частную переписку, паспорт и три книжки на имя «частных лиц» (ЦГАИПД РТ. Ф.1215. Оп.1. Д.23а. Л.101.) , в Военно-Оперативный штаб препроводить деловую переписку, отобранную у покойного Миксина (Там же. Л.103.), а в доме Миксина произвести обыск и взять винтовку. Под документами стоит подпись товарища Председателя Гуськова. (Любопытный штрих: половина этих самых милиционеров разбежится, когда город возьмут белочехи, а другая половина перейдет к ним на службу.)
Постановление от 9 июля 1918 года о передаче всех дел о контрреволюционерах в Оперативный штаб, как мы видим, действует. И уже 29 июля переписку и вещи покойного Миксина отправляют в город Казань (Там же. Л.102.).
Таким образом, для нас стали более очевидными некоторые вещи. Любая революция – это страшное потрясение. Ее последствия наиболее бесчеловечно проявляются в Гражданской войне как в одной из форм социального противостояния. Причем участники этой драмы являются, с одной стороны, продуктом революционной теории и практики, а с другой – ее жертвами. Как получилось в истории с большевистским комиссаром Ф.И.Миксиным и Павлом и Львом Галкиными. Миксин, застреленный уголовником, не попав сразу в ряды героев, какое-то время находясь под подозрением в неблагонадежности, сорок лет спустя будет использован для создания мифа об установлении советской власти и ее защите в годы Гражданской войны в Чистополе. Братья Галкины, являясь своеобразным живым воплощением большевистской пропаганды, также «сыграли» отведенные им революционным временем роли. И эти фигуры тоже были использованы для мифотворчества, трансформируясь из деклассированных, уголовных элементов в собирательный образ врага коммунистической идеи.
К концу XX века произошла радикальная переоценка социальных и политических идей. Наметился возврат к правде. Это мы и попытались сделать в нашем исследовании, стараясь решить трудную задачу демифологизации истории памятника «Борцам за установление советской власти в городе Чистополе».
Чтобы побороть мифопорождающую историографию, мы постарались обнажить механизм создания мифа. Но и сейчас, по окончании работы, видно, как много еще осталось невыясненных вопросов.
«Прошедшее – не корректурный лист, а нож гильотины, – писал А.Герцен, – после его падения многое не срастается и не все можно поправить. Оно остается как отлитое в металле… Прошедшее имеет свои права, оно факт, с ним надобно сладить, а не забыть его».
