Мария Михайлова «Документы семейного архива как историческое свидетельство»
Рубрика Россия – история семьи
Мурманская обл., г.Мончегорск, гимназия № 1, 11-й класс
Руководители Е.А. Зубкова, Г.С. Михайлова
Третье место
Мне шестнадцать лет. Мне хочется сохранить в памяти облик близких людей. Помогает мне в этом семейный архив, который бережет моя мама. Фотографии запечатлели моих родных в разные моменты жизни: на работе и в минуты отдыха, в горе и в радости. Страницы пожелтевших писем (некоторым из них около сорока лет) рассказывают мне о проблемах, которые их волновали. А еще различные документы (свидетельства об образовании, трудовые книжки, членские билеты), почетные грамоты, газеты тех далеких лет. Я решила пройти по пути, проложенному учеными-историками, и провести исследование некоторых документов из семейного архива. В итоге поняла: бережно хранимые в нашей семье грамоты, похвальные листы, удостоверения, дневники – это исторические свидетельства.
Одним из самых дорогих документов для меня является удостоверение к медали «За доблестный и самоотверженный труд в период Великой Отечественной войны», которой была награждена моя бабушка – Трихичева Валентина Матвеевна. Медаль вручена 26 июля 1946 года. Известно, что она вместе с матерью и младшим братом была направлена на Карельский фронт на окопные работы. Свою награду она получала в возрасте двадцати четырех лет. Медаль не сохранилась, так как бабушка в голодные послевоенные годы променяла ее на продукты питания, чтобы накормить тяжело заболевшую мать. Мама говорит, что об этом поступке бабушка сожалела, хотя и понимала, что другого выхода у нее не было.
Листаю семейный альбом…
Вот молодой дедушка Леша на берегу Черного моря в Одессе. На другой фотографии он в окружении детворы в пионерском лагере в Прибалтике. Передо мной мелькают дуэты, трио, квартеты, которым аккомпанировал мой дедушка. Сколько доброты, искренности в его взгляде. А ведь дедушка был слепым! В это трудно поверить, глядя на фотографии. Но это именно так. Из бесед с близкими мне людьми я узнала, как сложилась судьба моего дедушки. Родился он 28 января 1933 года. Рос в большой семье вологодского крестьянина, был, как все дети, подвижным и жизнерадостным, любил мальчишечьи игры. Весной 1941 года, играя «в войну», взорвали капсулу, и Алексей ослеп с восьмилетнего возраста. Взрослел – увеличивалось отчаяние. Долгое время провел в госпиталях, в больницах. Зрение вернуть не удалось. Отец везет сына в Киров и определяет в спецшколу. Здесь Алексей почувствовал непреодолимое желание слушать музыку, научиться играть. Но долго еще не мог найти себя. Заняться делом, к которому влекло, не мог: не хватало музыкальной грамоты. Отучился год в Петрозаводске, но школу закрыли. В Ленинградской школе для инвалидов войны Алексея приняли на третий курс. А дальше перед ним открылась возможность дарить радость людям… Вспоминая, мама говорит, что дедушка всегда был занят любимым делом: сочинял музыку, переписывал ноты, разучивал новые произведения. Было у него еще одно увлечение – дети. За многие годы работы в школе, Дворце пионеров он прикипел душой к шумной, искренней детворе. И ребята платили ему своей любовью и заботливым отношением. Его учеников судьба разбросала по всей стране.
Так сложилась его судьба. А ведь мог сбиться с дороги, спиться, добровольно уйти из жизни. Мама вспоминает, что дедушка дал клятву: если к 40 годам не вернет зрение, то покончит с собой. Вместе со своей женой он объездил все клиники страны. Ответ был один: атрофированы глазные нервы, зрение не восстановить. Бабушка Валя была его ангелом-хранителем. Она терпеливо ждала, когда Алексей получит музыкальное образование. Она по ночам диктовала ему ноты, а дедушка записывал их по системе Брайля в отдельную тетрадь. Именно бабушка провожала его на работу и терпеливо ждала после репетиций, концертов. Потом ей стала помогать моя мама, для которой уже дедушка (он брат ее отца, т.е. дядя) стал самым близким человеком, он одаривал ее любовью, нежностью, заботой, помог поверить в себя, получить высшее образование.
Без помощи близких, друзей, а иногда и незнакомых людей – выжить, найти свое место в жизни дедушка бы не смог. Трудности преодолевали вместе. Я с трудом представляю, как мог дедушка, будучи совершенно слепым, самостоятельно передвигаться по Ленинграду, ходить в магазины, готовить себе обеды на общей кухне в общежитии. Однажды, когда он готовил суп, мясо положил в свою кастрюлю, а овощи в чужую. Об этом он вспоминал всегда с юмором. Не хватало средств на приличную одежду. С первой получки купил себе плащ, о котором мечтал давно. И даже с наступлением первых осенних холодов не снимал его… Когда дедушка умер (4 августа 1985 г.), я была совсем маленькой. Но мне кажется, что я его помню.
За свой труд дедушка награжден грамотами, в трудовой книжке остались записи объявленных благодарностей.
Из этих записей видно, как оценивались вклад человека в общее дело, его успехи и достижения. Преобладали моральные стимулы в труде. Награжденному оказывали уважение, демонстрировали, что высоко ценят его труд. И, наверное, это хорошо, когда человеку оказывают почет. В трудовой книжке деда нет ни одной записи о награждении премией за тридцать лет добросовестного труда. А если посмотреть на эту проблему с точки зрения достатка семьи, то дедушка был единственным кормильцем в семье. Бабушка не работала, так как должна была провожать деда на работу, встречать. Иногда по несколько раз в день – репетиции проходили с 9 утра до 8–9 часов вечера. По инвалидности он получал пенсию в 1956 году – 534 руб., в 1974 – 116 руб., в 1980 году – 120 руб. Мне не удалось найти в семейном архиве сведений о размере заработной платы. Мама помнит, что в начале 70-х зарплата дедушки не превышала 200 рублей. На его иждивении была моя мама, родившаяся в 1956 году. Жилось трудно. Если удавалось приобрести костюм или пальто, то это был большой праздник. Дедушка выступал на сцене, поэтому стремился всегда выглядеть хорошо. Костюмы шил в ателье в 60-е годы, в 70-е покупал в магазине. В те времена не только не хватало денег, но и трудно было купить вещь (приходилось шить, в 70-е годы – прилавки магазинов стали полнее). Очереди, дефицит, низкие заработки – все это огорчало, расстраивало. На все это тратились душевные силы, нервы. До 1965 года жили в деревянном доме. Потом получили однокомнатную квартиру жилой площадью 17,1 м2. И все-таки труд оценивался недостаточно, не обеспечивались достаточные материальные условия жизни. Ничем нельзя измерить затраченные душевные силы человека. Дедушка перед работой два-три часа репетировал дома. Хороший баян приобретал на собственные деньги. Он был незрячим, поэтому ноты ему диктовала бабушка, а он записывал их на станке по Брайлю. Это тоже время. Таким образом, грамоты, похвальные листы не могли окупить вложенного труда, затраченных душевных сил. Государством эксплуатировался энтузиазм человека, его трудовой порыв. Как же в нашей семье относились к наградам? С уважением. Грамоты, аккуратно сложенные, бабушка хранила в шкафу на верхней полке, там же хранилась и сумочка с документами. Правда, мама не может вспомнить случая, когда бы грамоты рассматривались, обсуждались, как, например, фотографии, старые письма.
Исследование содержания грамот позволяет выявить, когда вручали награды. Чаще всего в связи с празднованием годовщины Октября, ВЛКСМ, в честь съездов КПСС, образования СССР, а также в связи с юбилеем учреждений (40 лет школе), профессиональными праздниками (День учителя). На грамотах изображены силуэты В.И.Ленина, И.В.Сталина, цитируются слова А.А.Жданова о руководящей роли партии. Даже грамоты использовались для воздействия на сознание людей, внушалась мысль о скорой победе мировой революции, победе коммунизма. Грамоты подписывали руководители учреждений, председатели месткома, парткома, председатели, секретари горисполкома.
Изучение грамот 50–60-х годов позволило мне, человеку, живущему накануне XXI века, представить культурную жизнь города в те годы, прежде всего организацию художественной самодеятельности.
Ежегодно организовывались смотры художественной самодеятельности – городские, областные или всероссийские. Но сначала смотры проходили в рабочих коллективах. Традиционными были смотры культурно-просветительских учреждений. А также конкурсы баянистов, хоровых и танцевальных коллективов. В газете «Мончегорский рабочий» от 10 января 1970 года сообщается, что в городе работают 12 клубов, четыре музыкальные школы, кинотеатр.
Вспоминает И.Брынская, бывший художественный руководитель Клуба горняков: «Особенно запомнились Праздники песни», приуроченные ко Дню советской молодежи. В первом таком празднике приняло участие более двух тысяч человек. В свободном хоре участвовали педагоги, инженеры, врачи, работники ОРСа, автобазы, пожарной охраны. Сводную репетицию устраивали под открытым небом. В сводном оркестре было около сорока музыкантов. Важнейшей чертой культурной жизни стало активное приобщение людей к искусству. Это достигалось за счет не только увеличения числа кинотеатров, концертных залов, но и широкого распространения художественной самодеятельности».
Возникает вопрос: какие песни разучивались, проверялся ли репертуар? Конечно, цензура была, примета того времени – песни, прославляющие Родину, В.И.Ленина («Ленин всегда живой», «Ленина помнит земля»), Коммунистическую партию, колхозы, революционное прошлое. Патриотические песни прославляли режим, но сочинялись и писались талантливыми композиторами. Так автором песни «Ленина помнит земля» является А.Г.Новиков. Таким образом, развитие художественной самодеятельности находилось под контролем партии. С одной стороны идеологизация, заорганизованность, с другой – общение, самовыражение, возможность проявить талант. Как к этому противоречию относился сам Алексей Лазаревич, какой выход находил? Выбор был: либо бороться, но тогда не будет возможности заниматься любимым делом, либо уступить, пойти на компромисс с собой, со временем, но суметь воплотить свою мечту. Он пошел по второму пути, заменяя песни о партии русскими народными, разыскивая их, записывая со слов стариков, с которыми он встречался во время поездок по Кольской земле. Жизнь постоянно испытывает человека на приспособляемость, выживаемость. Целесообразно ли жизнь тратить на борьбу с тем, что ты не в силах изменить? Наверное, надо исходить из обстоятельств, суметь найти себя в другом, быть полезным людям, стать для кого-то главным человеком в жизни. Дедушке это удалось.
Это были времена, когда люди после работы бежали на репетиции. Большинству это доставляло удовольствие, других тяготила цензура в отборе репертуара. Выходные проводили в концертных поездках по военным гарнизонам, отдаленным поселкам, где артистов ждали с большим нетерпением, провожали с благодарностью. В 70-е годы интерес к самодеятельному творчеству стал утрачиваться.
В семейном архиве хранятся письма моих родственников, написанные в 1959, в 1963–1964 годах. Автором писем 1959 года была моя прабабушка Анна Михайловна. Они адресованы дочери Вале (моей бабушке) и зятю Алексею (моему дедушке). Из ее писем я узнала, что она жила в деревне, в семье своего младшего сына – Алексея Матвеевича. В семьдесят лет поехала на Север, в город Мончегорск, чтобы посмотреть, как живут ее дочери Валентина и Вера. Здесь она увидела свою внучку Галю (мою маму), которой было два года. Анна Михайловна постоянно подчеркивает, что ни в чем не нуждается, просит не высылать денег и посылок. От ее писем веет заботой, участливостью. Свою дочь она чаще называет по имени-отчеству, зятя – только по имени. Валентину она очень уважала за самостоятельность, основательность в жизни. Моя бабушка была старше дедушки на двенадцать лет. Об этом мне рассказала мама. Думаю, что прабабушка не прочь была остаться и в Мончегорске: ведь лучше жить у дочери, чем с невесткой и ее матерью. Но она не хотела быть никому обузой: «Теперь Валя ты миня прописываешь к себе, то если я приеду то миня ведь надо будет кормить и поить вам ведь поди не любо будет»
Как жилось моей прабабушке в те далекие годы? По ее словам, неплохо. Наверное, к 1959 году ей была назначена пенсия как колхознице, вышедшей на пенсию. Она чувствовала заботу близких и сама интересовалась жизнью своих детей и внуков. Что беспокоило? Прежде всего проблемы со здоровьем, но к врачам она не обращалась. А также омрачали ей жизнь отношения с невесткой и ее матерью. Как я поняла, не чувствовала она себя хозяйкой в этом доме. Обладала чувством такта и внешне не показывала своего отношения, но иногда горькие нотки проскальзывают в ее письмах: «А сватья выжидает меня пока я есть». Письма, написанные прабабушкой, помогли представить мне ее образ. Прежде всего, это человек своего времени. Анна Михайловна рано осталась вдовой: ее муж, мой прадедушка Матвей Андреевич утонул в возрасте тридцати трех лет. Его гибель осталась загадкой. Если бы не смерть, то он бы был раскулачен и сослан в Сибирь. Пережила она и войну, и голод. Сумела сохранить душевную теплоту, искренность. Она счастлива тогда, когда счастливы ее дети. Это чувствуется в каждом письме. «Из письма узнала про вашу жизнь и здоровье чему осталась очень довольна».
Сохранились три письма, датированные 1963 и 1964 годами, их автор – мой прадедушка Лазарь Карпович. Жил он тогда в Павлограде Днепропетровской области. Вырастив девятерых детей, поставив их на ноги, прадед купил себе дом, завел свое хозяйство. Лазарь Карпович сдержан в выражении своих чувств, но все равно от писем веет заботой: «Посылаем вам посылку яблоков», «К новому году буду резать поросенка, вышлем вам мяса». Одно из писем посвящено наводнению в Павлограде в 1964 году. Воды было столько, что не видно сухого места. «Заливало полные хаты. Мы на лодках вывозили все веши. Веши спасли, а сарай упал. Дом еще стоит на подпорках. Живем как кукушка. Ночуем то там, то там». Он надеется на помощь государства в ремонте дома и очень тактично просит денег на приобретение кирпича у своего сына и невестки.
На основании писем прадедушки можно сделать вывод о том, что жил он хорошо. Свой дом, хозяйство, в нем 14 кур, свинья. А также небольшой сад и огород. Беспокоила его судьба младшего сына Юры, который женился на женщине с хромой ногой. Наверное, срабатывал стереотип, что жена должна быть здоровой и работящей. Расстраивался, если долго не получал писем от детей. Я представляю своего прадеда человеком прямолинейным, честным. Он мастер на все руки: сложить ли нужно печь или выполнить столярные работы, покрыть крышу дома. Лазарь Карпович немногословен, краток в выражении своих мыслей, иногда даже категоричен: «Низко кланяемся вам, почему не пишите, на что сердитесь, по-моему, я вам ничего плохого не сделал…»
Мне кажется, что мои родственники обманывались в оценке своей жизни. Тогда никто не говорил, что жить трудно, это было не принято. Их устраивали материальные условия, так как запросы были небольшими. Да, они помнили и более тяжелое время – войну, послевоенную разруху. Довольствовались малым. Скорее всего живы были еще христианские традиции – помощь слабым, щедрость, доброта. Мои близкие следовали им, поэтому так и оценивали жизнь.
Заинтересовало меня одно письмо от 20 сентября 1963 года. Пишет его из Вологодской области Раиса Алексеевна, невестка моей прабабушки Анны Михайловны. Обратила внимание на следующие строки: «Как у Вас Алексей и Валентина с продуктами и хлебом, у нас хлеба ржаного дают только по 600 грамм на человека, а белого совсем не пекут, муки не дают ни грамма». И еще: «У Оси сено им накошенное увезли в колхоз. Приезжал сын Павел, но ничего не смог выхлопотать».
От 18 января 1963 года: «У нас в сельсовете с окончанием старого и началом нового года, а особенно с выборами работы полно, да вот еще на последней сессии Жестоканова Н.К. перевели парторгом в колхоз, а на меня еще возложили обязанности председателя сельсовета. Конечно, не бралась, даже плакала, но ничего не могла сделать, придется до выборов как-нибудь биться, а там видно будет».
Мне показалось странным, что в деревне нет хлеба, скошенное тобой сено забирают в колхоз, секретаря сельсовета заставляют выполнять обязанности председателя. Никто не считается с тем, что у тебя ребенок, надо заботиться о престарелой свекрови, а еще хозяйство, без которого не проживешь. А перелистав учебник по истории, поняла, что эти факты – приметы того времени.
В 1959 году на декабрьском пленуме ЦК КПСС был сделан вывод о том, что «личное хозяйство будет постепенно утрачивать свое значение», так как колхозникам выгоднее получать продукты из колхоза. «Это означало по существу начало нового наступления на подсобные хозяйства». Результат всего этого – обострение продовольственной проблемы в стране. Страна была вынуждена закупать зерно за границей. Моя мама помнит огромные очереди за хлебом в начале 60-х годов.
Не изменилось и отношение к простому человеку: государство по-прежнему эксплуатировало его, его чувство ответственности, чувство долга, добросовестность, объясняя это потребностями социалистического строительства. Вот почему Раиса Алексеевна не смогла отказаться от выполнения обязанностей председателя сельсовета! С сожалением откладываю в сторону старые, но очень дорогие мне письма. Они как бы связывают меня с моими близкими, не дают прерваться связи поколений, помогают ощутить дух эпохи.
