2 июня 2009

Александр Мурашёв «Трудная судьба потомков племени весь»

Рубрика Россия многонациональная
Ленинградская обл., г.Тихвин, гимназия № 2, 10-й класс
Руководитель И.И. Мурашёва
Третье место

К востоку от Санкт-Петербурга расположен древний русский город Тихвин, название которого происходит от реки Тихвинка. С I века здесь жило племя весь – одно из прибалтийско-финских племен северо-запада Русской равнины, родственное карелам, финнам, эстам. Позднее из основной части этого племени сформировалась народность вепсы, живущая сейчас в северо-восточной части Тихвинского района, в соседних районах Ленинградской области и южной части Карелии, к югу и северу от реки Свири.

В IX–X веках сюда пришли славяне, и край вошел в состав Древнерусского государства. Здесь пролегал водный путь «из варяг в греки» (из Балтийского моря через Ладожское озеро, по рекам Сяси, Тихвинке, через «волок» в реки Волжского бассейна).

Несколько лет назад мой дядя Александр Павлович Воздвиженский взял меня с собой в свою родную деревню Красный Бор Бокситогорского района Ленинградской области, где жили вепсы. Так я узнал, что он тоже вепс. Мне стало интересно больше узнать о вепсах. Воздвиженский Александр Павлович родился в 1959 году в деревне Красный Бор. Мать и отец Александра Павловича были вепсами по национальности. В 1986 году мамина сестра Андреева Людмила Ивановна вышла за него замуж. Так в нашей семье появился представитель этой малой народности. Его отец, Павел Ильич Воздвиженский (1934 г.р.) родом из Красного Бора, по профессии лесник. Его отец тоже был лесником. В детстве дядя говорил по-вепски, но потом многое забыл. Сейчас он понимает речь вепсов, может участвовать в разговоре, если вепсы говорят медленно. В деревне Красный Бор в 70-х годах жило около 25 вепсских семей, сейчас их только семь.

Каждый год Александр Павлович ездит в свою родную деревню навестить родню, помочь им в хозяйстве, заготовить ягоды и грибы на зиму, а самое главное – подышать воздухом родного края.

Раньше поселок был местом заготовки леса для нашей деревообрабатывающей промышленности. Сейчас там заготовку леса ведут финны. Вепсские мужчины у них – подрабатывают. Вепсы – трудолюбивые, сдержанные, полные собственного достоинства, точнее сказать – самодостаточные люди. После поездки в Красный Бор начался мой поиск, целью которого был сбор сведений и иллюстративного материала о вепсах.

Моя мама Ирина Ивановна Мурашева – учитель истории гимназии № 2 города Тихвина – ведет факультатив по краеведению. В городской библиотеке Тихвина мы нашли редкий сборник «Чухари. Тихвинский край», составленный ученым В.И.Равдоникасом, который занимался изучением вепсов Тихвинского края в начале ХХ века[1].Оказалось, что сейчас вепсы тоже живут на территории Тихвинского района в Алексеевской волости. Вместе с родителями летом 1995 года мы побывали в вепсских деревнях Корбеничи, Озоровичи, Усть-Капше, Нюрговичи и др. Привезли оттуда фотографии, вепсские стихи (их написала вепсская поэтесса А. Андреева), несколько номеров вепсской газеты «Kodima» (оказывается у вепсского народа есть свой печатный орган: издательство находится в Петрозаводске), а также собрали сведения о численности вепсов в Алексеевской волости. Познакомились с интересными людьми. Кроме этого, я выяснил от своей бабушки Мурашевой Любови Алексеевны, что ее бабушка Мурашева Прасковья Федоровна тоже была вепсской национальности и жила в деревне Корбеничи в начале ХХ века.

Зимой 1997 года я ездил вместе с мамой в Карелию в город Петрозаводск. Собирая материал о вепсах, мы побывали в публичной библиотеке Петрозаводска. Мама изучала работы о вепсах, а я собирал материал об их обычаях, обрядах и праздниках. В Министерстве образования Карелии нам дали сведения о вепсских школах, а также познакомили с проектом «Концепции развития национальной финно-угорской школы Республики Карелия». Мы побывали и в Обществе вепсской культуры, образованном в 1989 году: – это добровольное самодеятельное объединение представителей вепсской и других народностей финно-угорской языковой группы, а также всех лиц и организаций, заинтересованных в сохранении, возрождении и развитии вепсского языка, культуры, хозяйственных традиций и желающих оказывать в этом помощь и содействие.

Летом 1999 года я принимал участие в Детской комплексной экологической экспедиции «Надежда-99» по изучению природного парка «Вепсский лес». После этой экспедиции я начал изучать вепсский язык.

Происхождение названия «вепсы»

Итак, вепсы – одна из коренных народностей северо-запада нашей страны. Вепсы – потомки племени весь. В рассказе «Повести временных лет» о начальных событиях русской истории, помещенном под 859–862 годами, весь названа в числе северных славянских и финских племен, плативших дань варягам – «находникам», а затем изгнавших норманнов за море и участвовавших в призвании на княжение Рюрика. Согласно этому преданию, одному из мужей Рюрика было отдано во владение Белоозеро. По языку вепсы относятся к прибалтийско-финским народам и наиболее близки к карелам, финнам, эстонцам.

В Российской Федерации вепсы живут группами на юге Карелии (юго-западном побережье Онежского озера), в северо-восточных районах Ленинградской и северо-западных районах Вологодской областей. По переписи населения 1989 года численность вепсов составляет 12,5 тысяч человек, из них 49,6% проживают в Карелии, говорят на вепсском языке.

Вепсов разделяют по диалектическим особенностям речи. Выделяют три диалекта: северный, средний и южный. Существенного различия между диалектами нет, и представители различных диалектов свободно общаются друг с другом. В настоящее время вепсы во всех диалектных группах чаще всего называют себя veps, vepsad[2], но в каждой из них бытовало раньше и существует сейчас свое самоназвание. В бытовой русской речи вепсов называли также чухарями и кайванами[3]. Представителями южного диалекта «чухарь» воспринимался как название народа (этноним), а остальными вепсами считался прозвищем. Название «кайван» рассматривалось всеми вепсами как пренебрежительно-уничижительное.

Имеется и научное объяснение происхождения этих слов: квенами, каянами, кайванами русские жители Севера называли выходцев из областей Финляндии, известной как «Каянская земля».

Внешне вепсы мало отличаются от карел и от окружающего их русского населения. Антропологи их относят к восточно-балтийскому типу беломорско-балтийской расы, выделяемой в рамках большой европеоидной расы. Признаки восточно-балтийского типа проявляются в виде легкого, едва различимого налета монголоидности.

История расселения вепсов

Территория расселения вепсов в прошлом охватывала Межозерье – пространство между тремя крупнейшими северными озерами: Ладожским, Онежским, Белым. К концу XIX века россыпи вепсских поселений сохранились лишь на юго-западном побережье Онежского озера, по реке Ояти и по всей Вепсовской возвышенности, что тянется от Онего к городу Тихвину. В настоящее время территория, на которой проживают вепсы, значительно сократилась и занимает восточную часть Межозерья – сопредельные районы Карелии, Ленинградской и Вологодской областей.

Самые северные поселения вепсов расположены на юго-западном побережье Онежского озера – на окраине Прионежского района Карелии. Живущих здесь вепсов называют прионежскими. В некотором отдалении – за рекой Свирь – начинается основная исконная территория обитания вепсской народности. Сейчас большое число вепсских деревень сохранилось в верховьях реки Ояти в Подпорожском районе Ленинградской области. Эту группу вепсов обычно называют оятскими. К ним примыкают несколько вепсских поселений Ленинградской области. К востоку от них – уже в Вологодской области остались две небольшие группы вепсских деревень: пяжозерские и куйско-пондальские вепсы. Последних в литературе обычно называют белозерскими – место их обитания находится всего в 70 км от Белого озера. Отдаленными от остальных вепсов остались и вепсы, именуемые южными: они обитают на юге района между верховьями рек Лидь и Колпь в Бокситогорском районе Ленинградской области.

Первое упоминание о vas vasina (весь) относится к VI веку нашей эры. К тому времени весь, видимо, уже обитали в Межозерье. Менее всего выяснена история веси до ее появления в Межозерье. Согласно наиболее распространенной гипотезе, основанной на принадлежности вепсского языка к прибалтийско-финской языковой группе финно-угорской семьи, формирование веси как отдельного племени связано все же с более западными регионами и, вероятно, происходило на территории Прибалтики, откуда весь подвинулась в Межозерье, ставшее с того времени коренной областью обитания веси – вепсов. Первоначальным населением здесь, скорее всего, была лопь (предки современных саамов), частично оттесненная пришельцами на север, а частично, видимо, растворившаяся среди вепсского населения.

На рубеже I и II тысячелетий на эти земли проникают славяне, и с тех пор исторические судьбы вепсского и русского народов связаны неразрывно. С XI века весь неоднократно упоминается в русских летописях.

Заметное влияние весь-вепсы оказали на формирование карельского народа: их участие стало причиной возникновения диалектных различий между южно-карельскими (ливвиковским и людиковским) и собственно карельским диалектами. Это ощутимо в речи карельского населения Олонецкого перешейка. Оба наречия, и ливвиковское, и людиковское, значительно ближе к языку вепсов, чем к карельскому.

Древние вепсы осваивали местности и северо-восточнее Межозерья. Вероятно, отдельные группировки веси, пройдя значительные пространства, достигли бассейна реки Северной Двины. Наиболее восточные группировки веси дошли до Удорского края, вошли в состав коми-зырян. Остальные растворились в потоке хлынувшей в эти районы славянской колонизации.

Таким образом, этническая история расселения веси была весьма сложной. Весь-вепсы сталкивались со многими народами и народностями, испытывали при этом различные воздействия и сами оказывали влияние на них. Несмотря на значительные «потери» в связи с миграциями и участием в этногенезе других народов, они сохранились как самостоятельная народность на своей территории.

Занятия вепсов

Основным занятием вепсов издревле являлось земледелие. Важнейшими культурами были ячмень, рожь, овес, лен, репа. Но низкое плодородие каменистых и заболоченных почв, неблагоприятные климатические условия не обеспечивали их существование только за счет земледелия. В неурожайные годы вепсам приходилось покупать хлеб. Скотоводство играло второстепенную роль. Охота и рыболовство также имели вспомогательный характер, но они приносили доход. Дичь и ценные сорта рыбы издавна вывозились для продажи на петербургские рынки.

Вепсы были известны в северном крае и как искусные ремесленники. До XVIII века на местных рынках продержались изделия вепсских мастеров, металлургов и кузнецов. В некоторых вепских деревнях изготовляли огнестрельное оружие («пищали»), а также орудия труда, предметы домашнего обихода и различные украшения из серебра. Развит был у вепсов и гончарный промысел. Изготовляли в основном столовую посуду. Промыслом занимались только мужчины в зимнее время года.

Несмотря на значительное развитие местных промыслов, потребность в денежных доходах, необходимых для уплаты податей, а также для покупки хлеба, постоянно росла. Поэтому все большее значение, особенно в последние десятилетия XIX века, в жизни вепсов приобретало «отходничество» – уход мужчин на сезонные работы (лесозаготовка, сплав, трудоемкая неквалифицированная работа по обслуживанию судоходства на реке Свирь – бурлачество). Были развиты и мелкие промыслы: кожевенно-овчинный, сапожный, бондарный и другие. Большую известность в Олонецкой губернии приобрели ремесленники – охотники из вепсского Прионежья. Они специализировались на каменоломно-камнетесном промысле.

По переписи населения 1897 года почти все вепсское население составляли крестьяне, только двадцать два человека относились к другим сословиям. Семь из них были потомственными дворянами, пять лицами духовного звания, три почетными гражданинами и семь мещанами[4].

Религиозные воззрения вепсов

Как утверждает этнограф С. Макарьев[5], вепсы по своей вероисповедной принадлежности считались православными, однако наряду с православием у них существовал целый ряд обрядностей культового характера, относящихся к глубокой древности. В современной вепсской демонологии, несомненно, есть и элементы славянские, но много элементов, которые имеют чисто вепсское происхождение. Особенным уважением и любовью отличалось отношение у вепсов к лесу. Повреждение дерева, по старому поверью, ложилось на совесть человека тяжким грехом. В представлении вепса владельцем всех лесных пространств является «Мец-ижанд» (лесной хозяин). Не менее таинственной силой обладал и «Ведегейне» – водяной хозяин. «Мец-ижанд» и «Ведегейне» считались главными божествами у вепсов. Они владели главнейшими источниками их существования. Вдали от воды и леса никогда не селился ни один вепс. Более мирными считались у вепсов «Перть ижанд» – избяной хозяин и «Танас ижанд» – дворовый хозяин. Они способствовали хозяйственному благополучию вепсской семьи. Чрезвычайно сильны были в быту вепса разнообразные приметы, обычаи и обряды, сопровождающие вепса от появления его на свет и вплоть до смерти. Так, для свадебного обряда характерно ночное сватовство, участие жениха в девичнике, ритуальное съедение молодыми пирога-рыбника, испеченного матерью невесты, и так далее. Для погребального обряда характерны два разновременных варианта похорон: один – с причитаниями, сходный с русским обрядом, и другой – архаический, с «веселением» покойника (пение его любимых песен, пляска под гармонику и тому подобное).

Пища вепсов

Вепсы в пище очень неприхотливы и больших требований к ней не предъявляют. Традиционными блюдами вепсской кухни являются рыба в разных видах, различные каши, похлебки, выпечка из ржаной муки. Из напитков – овсяный кисель, брусничный сок, квас из репы – «репница», хлебный квас и молоко простое и творожное. В воскресенье и праздничные дни в вепсских деревнях стряпаются овсяные блины, калитки, колобы, кокачи. В свадебном меню непременно должен быть кисель, на второй день – яичница, которой угощают молодого. При поминальных обрядах пекутся блины из белой муки и опять же варится кисель.

Жилища вепсов

Традиционные жилища вепсов близки к северорусским, но есть и отличия: хозяйственные постройки объединены с домом оригинальным способом – в одну постройку двух изб под прямым углом и обязательно с четным количеством окон. Об этом факте мало кто знает, даже из специалистов-вепсологов. Я узнал об этом лишь на конкурсе «Знатоков вепсского языка» во время экскурсии в «Карельскую избу». Для внутренней планировки вепсского дома характерно положение стола у фасадной стены дома и «боковое» (устьем к боковой стене, а не к фасаду) положение «русской» печи.

Национальный костюм вепсов

Как в пище, вепс и в одежде весьма скромен. Женский национальный костюм состоял прежде всего из рубашки с длинными рукавами, с юбкой и передником. В праздничные дни вепсские женщины одевались в костюмы ярких цветов. Украшений вепсские женщины носили мало. Верхней одеждой у мужчин в будни служили брюки и спорок (что-то среднее между рубахой и пиджаком). Зимой мужчины носили полушубки, сделанные из овчины. Их вепсы обыкновенно подвязывали кушаком. На голове мужчины носили шапку из заячьей шкуры.

Развитие вепсской народности в ХХ веке

У вепсов отсутствовала своя письменность. Их язык официально не использовался. В конце XIX – начале XX века делаются попытки создать вепсскую письменность. В 1913 году даже появился первый чудско-русский словарь, подготовленный учителем П.Успенским. Но вепсская письменность в начале ХХ века так и не была создана. После Октябрьской революции, как писал этнограф А.С.Макарьев, вепс по национальности, все, что было здорового в вепсском народе, тянулось к свету, знаниям. Но «буйный октябрьский порыв», судя по работам этнографов, в большей степени затронул северных и средних вепсов. В.И.Равдоникас, изучавший южных вепсов в начале 20-х годов, отметил нерешенность многих проблем в организации образования, здравоохранения, кооперации, в культурно-просветительской работе. Он вынужден был констатировать, что революция не могла резко изменить быт и идеологию чухарей.

Исходя из анализа положения вепсов и условий их жизни, В.И.Равдоникас составил конкретный и в принципе реальный для осуществления план оказания помощи малому народу. Вот его основные пункты:

«1.Организовать секции национальных меньшинств чухарского народа в соответствующих учреждениях; 2.Организовать научное изучение чухарей и в первую очередь точно выяснить численность их, площадь и основные статистические данные, характеризующие экономическое положение чухарей и тенденции его развития; 3.Пересмотреть систему налоговых и аграрных мероприятий с целью внесения изменений (изъятия, льготы) в эту систему применительно к местным и бытовым условиям чухарского народа; 4.Расширить школьную сеть в Чухарии, разработать методы обучения в чухарских школах, заботиться о соответствующей подготовке учителей для этих школ, может быть, издать приспособленную учебную литературу для чухарей (по крайней мере – букварь); 5.Аналогичное мероприятие провести в области просветительской работы среди чухарей (расширить сеть изб-читален, приспособление всей работы к бытовым и национальным условиям, подготовка работников); 6.Организовать в Чухарии здравоохранение: одну больницу на весь край с разъездным врачом и ряд дополнительных фельдшерских пунктов. Кроме того, оборудовать и снабдить медикаментами существующие пункты; 7.Поставить в крае агропомощь и агропропаганду; 8.Развить в Чухарии кооперацию – потребительскую и сельскохозяйственную с кредитной; 9.В связи со всеми намеченными мероприятиями дать в той или иной форме финансовую помощь Чухарскому краю[6].

Этот план и был положен в основу деятельности по оказанию вепсам помощи со стороны советского государства. Перемены не заставили себя ждать. Об этом свидетельствует резкий рост численности вепсского народа и повышение грамотности.

На рубеже 20–30-х годов начинается период национально-государственного и языкового строительства. Вепсы были включены в состав национальных меньшинств РСФСР, и работа по культурному и хозяйственному развитию народности находилась под контролем Отдела национальностей ВЦИК и Госплана РСФСР. Но к этому времени земли вепсов были уже разделены административно. Это, видимо, и послужило основным препятствием для создания единой вепсской автономии, хотя практически все было осуществимо.

Руководству Карельской АССР и Ленинградской области не удалось выработать по отношению к вепсам единой языковой политики. С момента образования Шелтозерского района в Карельской АССР в нем сразу же попытались ввести обучение вепсских детей на финском языке, хотя вепсы его вообще не понимали – и поэтому отрицательно отнеслись к финскому языку. Но после двухлетнего сопротивления все же руководству республики удалось ввести обучение вепсских детей на финском языке.

В Ленинграде в 1931 году была создана вепсская письменность, и со следующего года в вепсских селах преподавание в начальных школах стало проводиться на родном языке. В области активно шла подготовка национальных кадров. Осенью 1937 года по требованию общественности и самих вепсов обучение в Шелтозерском районе Карельской АССР было переведено на вепсский язык.

Но в конце 1937 года вся деятельность по национальному развитию вепсской народности резко сокращается. Часть вепсской интеллигенции, видные партийные и советские работники вепсской национальности, некоторые из авторов вепсских учебников были репрессированы. Обучение в школах было переведено на русский язык, учебная литература на вепсском языке изъята. С тех пор вепсский язык бытует только в устной речи. Вепсские сельсоветы в Оштикском и Шольском районах вошли в состав вновь образованной Вологодской области. Так в конце 1937 года этническая территория вепсов оказалась на стыке двух областей и республик. С 1938 года дальнейшие действия властей Ленинградской и Вологодской областей прямо направлены на ускорение ассимиляции вепсской народности. В этих областях при получении документов, удостоверяющих личность, всех вепсов стремились записывать русскими.

Ассимиляцию вепсов в Ленинградской и Вологодской областях сильно ускорило «сселение» так называемых неперспективных деревень. Миграция вепсов в города стала в полном смысле безвозвратной для народности. Эксперимент, поставленный с вепсами, очень показателен. Лишение их автономии и письменности, игнорирование самой народности при принятии экономических решений и изменении административных границ, «потеря» их в списке национальностей – все это привело к падению престижа народности, что сразу же сказалось на численности вепсов.

С конца 80-х годов отношение государства к вепсам меняется. Проводится ряд мероприятий (конференции, совещания, публикации, выставки) по культурному возрождению вепсского народа в Ленинграде, Петрозаводске, Тихвине. В некоторых школах начали преподавание вепсского языка. В 1967 году в селе Шелтозеро образован Музей вепсской культуры, существующий до сих пор. Вепсский народный хор является не только гордостью прионежских вепсов, но и всей Карелии. Он известен далеко за пределами республики, выезжал с выступлениями в Финляндию и Норвегию. В июне 1987 года в селе Винницы (Ленинградская область) на Ояти был организован всеобщий вепсский праздник «Древо жизни», а в селе Озера (там же) проведена научно-практическая конференция по проблемам сохранения языка и культуры вепсов.

В октябре 1988 года в Петрозаводске состоялось региональное межведомственное совещание «Вепсы: проблемы развития экономики и культуры в условиях перестройки». В 1989 году Постановлением Президиума Верховного Совета Карельской АССР было утверждено Общество вепсской культуры.

Зимой 1993 года на съезде вепсов Ленинградской области было принято решение о создании печатного органа вепсского народа. Весной 1993 г. в Подпорожье вепсский поэт Николай Абрамов (родом из села Ладва) способствовал изданию межрегиональной ежемесячной вепсской газеты «Kodima».

В 1994 г. была создана Вепсская национальная волость как самоуправляющаяся территория, включающая Шокшинский, Шелтозерский и Рыборецкий национальные сельсоветы. Волость формирует выборные органы местного самоуправления, имеет закрепленную территорию, определяет свой бюджет, обладает муниципальной собственностью и правом контроля за распределением природных ресурсов на своей территории. В волости открыто три средних школы, в которых ведется преподавание вепсского языка в качестве учебного предмета. В Республике Карелия предпринимаются достаточно успешные попытки создания стандартного вепсского языка на основе латиницы, используемой во всех соседних родственных языках: финском, карельском, эстонском. Язык вепсов занесен в «Красную книгу языков народов России».

Подготовка преподавателей и специалистов-филологов, переводчиков и журналистов, владеющих, наряду с финским, также и вепсским языком, осуществляется в Карельском государственном университете и Петрозаводском педагогическом институте. В Республике Карелия разработана «Концепция развития национальной финно-угорской школы». Ее цель – содействовать сохранению и развитию языков и культур карелов, вепсов, финнов, обеспечить на практике функционирование национальной школы, доступность образования на родном языке.

Заключение

Со 2 по 6 ноября 1999 года, в дни школьных каникул, я по приглашению Общества вепсской культуры принимал участие вместе с мамой в межрегиональном конгрессе «Знатоков вепсского языка». Этот конкурс проводится с 1993 года в 18-й средней школе г.Петрозаводска, в которой дети изучают вепсский, карельский и финский языки. Знание языка вепсов позволило мне общаться с вепсскими ребятами на их родном языке. На конкурсе было интересно. Здесь я познакомился с вепсским поэтом Николаем Абрамовым, который рассказал мне драматичную историю о том, как он «стал» вепсом.

Н.Абрамов родился в 1960 году в селе Ладва Подпорожского района Ленинградской области. Он был вепсом по происхождению (оба родителя – вепсы). Но в паспорте был записан русским. Много лет считался официально русским и вернул себе свою национальность лишь весной 1993 года. Как это происходило? В официальных органах на его просьбу об изменении в графе «национальность» паспортистка потребовала какой-либо документ, подтверждающий то, что он действительно – сын вепсского народа. Так как его свидетельство о рождении затерялось, то пришлось ехать в деревню, к родителям. В следующий визит к паспортистке он принес оба родительских паспорта. Увы, «страж законности» невозмутимо заявила, что документы родителей ее не устраивают, нужна бумага о том, что это он вепс, а не только они. Высказав паспортистке все, что он о ней и ее конторе думает, пообещав обратиться в вышестоящие инстанции, вплоть до ООН, Н. Абрамов ушел без паспорта, но с твердым намерением добиться желаемого. Трудно сказать, чем бы закончилась его тяжба, если бы случайно среди множества нужных и ненужных бумаг не обнаружилась заветная – свидетельство о рождении. Впрочем, там тоже не было указано, какой он национальности, но родители были записаны вепсами. Пожелтевшая бумажка произвела на паспортистку должное впечатление, и по мановению руки он был превращен в чистокровного вепса. Правда, на прощание выслушал упрек: мол, где ж он раньше был, когда паспорт получал? А раньше он воспитывался в интернате, куда таких же вепсских мальчишек, как он, привезли учиться и где их наказывали, если они разговаривали на родном языке.

Этот вопрос нужно было задавать не Николаю Абрамову, а работникам паспортного стола, которые росчерком пера лишали реальной национальности как шестнадцатилетних мальчишек, так и убеленных сединой стариков. Если государство в лице представителей власти решало за каждого жителя бывшего Советского Союза, какой ему быть национальности, какого вероисповедания, какой язык для него родной, а какой – ненужный (и вообще стыдно на нем разговаривать), если люди сами отказывались от родного языка и «от родного пепелища», то политику такого государства можно назвать одним словом – шовинизм.

Сейчас Николай Абрамов работает журналистом в газете «Kodima», пишет стихи. После конкурса Общество вепсской культуры передало в подарок тихвинцам словари вепско-русские и русско-вепсские, детские Библии на вепсском языке, несколько номеров газеты «Kodima» Многое я узнал о вепсском народе, путешествуя по местам, где они проживают. У меня остались в памяти природа и покинутые людьми деревни. И версы – добрые, гостеприимные, спокойные, большей частью молчаливые. С болью в сердце я вспоминаю покинутые мертвые вепсские деревни. Никогда не думал, что их вид вызывает те же чувства, как вид незнакомого умершего человека, – страх и тревогу.

Много лет назад на официальном уровне вепсы были признаны вымершим народом, но, наперекор всем невзгодам, вепсский народ и его культура живы и будут жить.

[1] Равдоникас В.И. Чухари. Тихвинский край. Тихвин, 1926.
[2] Возникновение слова vepsä исследователи связывают с названием родового знака (тамги), наносимого на предметы и товары прибалтийско-финских племен, воспроизводящего по форме плавник рыбы. Допускают, что перевод древними германцами слова vepsä как finne, означающего плавник рыбы, дал, таким образом, название прибалтийско-финскому племени – финнам.
[3] Среди вепсов широко бытует объяснение этого названия от вепсскогослова kaivan –«копаю». Существует несколько легенд, рассказывающих о возникновении этого прозвища. Вот наиболее характерный сюжет: «Когда строили Аничков мост в Петербурге и вепсы копали канаву, проходивший мимо Петр I сказал им: «Бог в помощь». Те ответили: «Кайваме» («копаем»), не поняв обращение Петра по незнанию русского языка. Петр еще дважды повторял «Бог в помощь», на что все время получал в ответ «кайваме». Наконец, рассердившись, Петр сказал вепсам: «Будьте вы кайванами весь век». Отсюда и пошло название-прозвище «кайваны».
[4] Пименова В., Строгальщикова З. Вепсы: расселение, история, проблемы этнического развития // Проблемы вепсской народности. Петрозаводск, 1989; Макарьев С. Вепсы. Л., 1962. С.13.
[5] Макарьев С. Вепсы. Этнографический очерк. Л., 1962.
[6] Равдоникас В.И. Чухари : Тихвинский край // Краеведческий сборник. Тихвин, 1926. С.261.

2 июня 2009

Александр Мурашёв «Трудная судьба потомков племени весь»