«Когда погорельцы брели на восток…» (беженцы 1915-го года) / Анна Бендина, Татьяна Васильева, Валерий Демченко

Беженцы. К началу XXI века это слово стало для нас привычным, повседневным. Нам не нужно смотреть в толковый словарь, чтобы понять, что это означает. Мы часто слышим выражения – дети-беженцы, семьи беженцев, лагеря беженцев. Существует множество международных, правительственных, общественных организаций помощи беженцам. Беженцы давно превратились в социальное явление, оказывающее значительное влияние на нашу жизнь. В российской истории XX века было несколько волн беженцев: после Октябрьской революции и в годы гражданской войны, во времена голода, в Великую Отечественную войну, после распада СССР, во время межнациональных конфликтов. Всякие потрясения в жизни страны сопровождались появлением нового потока беженцев. Все началось в 1915 году. Потому исследование этого явления мы решили начать именно с этого года[fn]При написании работы мы использовали материалы Ф. 806 Нахичеванского-на-Дону Комитета помощи беженцам, Ф. 444 Донского областного отделения Комитета Ее Императорского Высочества Великой Княгини Татьяны Николаевны для оказания временной помощи пострадавшим от военных действий, хранящиеся в Государственном архиве Ростовской области, а так же материалы газеты «Приазовский край», издаваемой в Ростове, за 1915 г. Помимо того, мы использовали воспоминания воспитанников различных детских домов Новочеркасска, эвакуированных из города в годы Великой Отечественной войны, работников Новочеркасского паровозостроительного завода (из фондов музея завода), а так же устные воспоминания, собранные нами в ходе исследования. [/fn].

Причины появления беженцев

Причиной появления потока бедствующих людей стало великое отступление русской армии в 1915 г. Удар немцев пришелся по территории Польши, Прибалтики, по западным губерниям Белоруссии и Украины. Именно оттуда и идет основной поток беженцев. Поэтому уже с июля 1915 г. газеты пестрят сообщениями:

«Сейчас в Москве находится 800 семейств латышей (около 2500 чел.), прибывших из Курляндии. Латышское общество принимает меры к размещению беженцев по квартирам» [fn]Беженцы из Курляндии // Приазовский край, 1915. 1 июля. [/fn],

«Латышские организации насчитывают свыше 600 тысяч латышей-беженцев, выехавших из мест, занятых и занимаемых германскими войсками» [fn]600 тысяч латышей-беженцев // Там же. 2 июля. [/fn],

«10 августа в Таганрог прибыла первая партия беженцев из западного края, в количестве около 200 чел., в четырех вагонах. В судьбе беженцев принял участие местный комитет» [fn]Беженцы в Таганроге // Там же. 4 июля. [/fn],

«Вся губерния назначена для водворения евреев-выселенцев. Они должны быть размещены в городах, в крайнем случае, в крупных селах» [fn]Беженцы // Там же. 5 июля. [/fn],

«Пока прибыло 150 евреев-беженцев. Все они временно, до выяснения вопроса о праве жительства, останутся здесь» [fn]Беженцы // Там же. 7июля. [/fn],

«Появились и в Новочеркасске беженцы из Варшавы» [fn]Беженцы // Там же. 10июля. [/fn].

Из приведённых выше статей видно, что основная масса беженцев – латыши, поляки, евреи и др. Но обездоленные прибывали не только с Запада, но и с Юго-востока, а также с Юго-запада. В основном это были армяне из районов, в которых свирепствовали турки: «Из Геленджика телеграфируют « Южному Краю»: сюда прибыли на лодках беженцы из Турции – армяне и греки. Во время бури часть их погибла, в том числе и организатор греческих дружин Павлиди» [fn]Беженцы // Там же. 10июля. [/fn],

«За последние дни наблюдается большой наплыв в Ростов беженцев с восточного фронта» [fn]Беженцы в Ростове // Там же. 11июля. [/fn], а также турецкие и персидские беженцы: «Особое совещание по устройству беженцев признало нужным допустить оказание помощи христианам турецким и персидским подданным, находящимся в пределах Турции и Персии» [fn]Беженцы // Там же. 12октября. [/fn]. Как видно, беженцы прибывали практически отовсюду. И этот живой поток ни на минуту не прекращался. Россия, переполненная «своими» беженцами, т.е. теми, кто проживал на её территории, принимала беженцев из Турции и других южных стран.

Масштабы этого явления

Подобных сообщений очень много. Видя огромные цифры, приведенные в статьях, постепенно начинаешь представлять масштабы этого явления, рисуешь в своем воображении положение несчастных людей, вынужденных покидать привычные для них места. Судьба и дальнейшая жизнь беженцев теперь не подвластна им. Они попали под гнёт страшных событий, в которых не было их вины, но которые оставили неизгладимый след в жизни каждого из них. Когда мы собрали все данные о количестве прибывших беженцев в единое целое, нам удалось составить некоторую статистику:

ИЮЛЬ и АВГУСТ

• В Москву прибыло около 80 000 поляков, 2500 латышей, 150 евреев-беженцев.
• В Ростов – 1083 человека, другая партия прибыла в размере 1000 человек.
• В Область войска Донского – около 1000 человек. Из них 78 – в Новочеркасске.
• В сам же Новочеркасск прибыло 1200 человек. из Холмской, Варшавской и Люблинской губерний.
• В Таганрог – 200 человек, 30 человек из западного края.

СЕНТЯБРЬ

• Ростов – 69 вагонов из Екатеринослава, 15 вагонов с юго-востока.
• Новочеркасск – 1000 человек.

По приблизительным расчетам, учитывая все территории, занимаемые противником, в Россию должно было эвакуироваться в общей сложности – 2 200 000 человек.

ОКТЯБРЬ

• Владикавказ – 30 детей (эвакуировался ясли-сад).
• Владикавказ – 400 человек.
• Екатеринославская губерния – 200 000 человек.
• Ростов – 45 вагонов (Екатеринославская и Юго-Восточная железные дороги), 917 взрослых беженцев, 330 детей, 852 беженца, 359 детей.

ДЕКАБРЬ

• Ростов – 340 человек.

Статистика в Ростове за несколько месяцев:

• В Ростов прибыло: за август – 12 142 человека, за сентябрь – 20 780 человек, за октябрь – 14 045 человек, за ноябрь – 2643 человека.
• Также в другой статье приведены следующие данные о количестве беженцев в Ростове:
• С Екатеринославской железной дороги: август – 579 вагонов с беженцами, сентябрь – 1027 вагонов, октябрь – 316 вагонов, ноябрь – 43 вагона. Если взять в расчёт то, что на 200 человек приходится примерно 4 вагона, то общее количество – 98.250 человек.
• С Владикавказской железной дороги: август – 167 вагонов, сентябрь – 146 вагонов, октябрь – 17 вагонов, ноябрь – 11 вагонов. Общее количество – 17 050 человек.

Из газетных статей видно, что основная масса беженцев прибывала в июле-августе 1915 года. Ощутив на себе последствия военных действий, они не видели другого выхода, как бежать в безопасное место, бросая все свое имущество. В последующие же месяцы беженцев прибывало намного меньше.

Можно заметить, что в первые месяцы беженцы эвакуировались в основном в центральные районы России, и в Область войска Донского приезжала значительная их часть. Потом беженцев распределяли в южных и восточных районах, т.к. центральные к тому времени уже переполнены. Только в Ростов прибыло по скромным подсчётам 176 241 человек. Новочеркасск в несколько раз меньше, но принял на себя свыше 3430 человек. Но это не единственные города Области войска Донского. Известно, что огромное количество беженцев осело и в Азове, Таганроге, но в газетах указана лишь небольшая цифра – 230 человек.

Условия переезда и пребывания

Как мы позже уяснили для себя, причин для бегства многих тысяч людей в 1915 году было несколько.

Одной из них являлся страх перед наступающими немцами, которые могли взять их в плен: «Речь» сообщает, что «на участке сызрано-вяземской железной дороги от Тулы до Скопина, на больших станциях Скопин и Узловая огромные толпы беженцев, по несколько сот человек всех возрастов, поляков, литовцев и латышей, из губерний, занятых германцами или ожидающих их нашествия, остаются на станциях по неделе» [fn]Беженцы // Там же. 12октября. [/fn].

Многим приходилось уезжать из-за того, что их эвакуировали вместе с учреждениями, в которых они работали или учились: «В Москву широким потоком прибывают беженцы из Польши и перевозятся учреждения. Прибыли в Москву варшавская психиатрическая больница и английское консульство» [fn]Беженцы в Москве // Там же. 17июля. [/fn]. Надо заметить, что первыми во время войны были эвакуированы именно учебные заведения. Их эвакуации уделялось намного больше внимания со стороны правительства, чем эвакуации населения. В некоторых случаях жителей, не желавших покидать родные места, русские войска заставляли уходить силой.

Люди должны были выселяться из привычных для них мест, забирая с собой всё, что только можно было увезти:

«Выезжающие вывозят все ценности, за исключением, разумеется, мебели и вообще громоздких вещей, но некоторые умудрились вывезти и мебель. Особенно усиленно вывозят из Варшавы золото, серебро, медь, бронзу и вообще металлы. Очень много вывезено также сукна и мануфактуры» [fn]Беженцы из Варшавы // Там же. 21 июля. [/fn].

Не зная, чем все может кончиться, люди старались забрать с собой как можно больше вещей. В этом можно убедиться, прочитав отрывки из многочисленных статей, в которых подробно перечисляется содержимое «чемоданов» беженцев: «Везут домашний скарб, хлеб в зёрнах, муку, дрова, обломки досок и другую ненужную рухлядь[fn]Ст. Романовская // Там же. 10 октября. [/fn]», «подушки, перины, шубы, баранину и прочие вещи» [fn]Ищут груз // Там же. 11октября. [/fn] Из архивного документа мы узнали, что было организовано специальное Бюро по розыску багажа беженцев, так как в пути многие просто-напросто теряли свои пожитки. Основной причиной подобных потерь явилось то, что багаж зачастую отправлялся отдельно, другим эшелоном. По прибытии в Ростов-на-Дону, город, получивший статус распределительного пункта, беженцы-«неинтеллигенты» отправлялись в сельские местности, а их багаж так и не находил своего владельца. Беженцы, так и не нашедшие свой скарб, отсылали в Комитеты помощи свои прошения, как по розыску багажа, так и по другим, не менее важным вопросам.

В фонде Донского областного отделения Комитета Ее Императорского Высочества Великой Княгини Татьяны Николаевны для оказания временной помощи пострадавшим от военных действий сохранилась целая подшивка прошений от беженцев. Многие из них достаточно ярко показывают их имущественное положение. Хотя можно предположить, что в некоторых случаях люди, обращаясь за пособием и помощью, несколько преувеличивали бедственность своего нынешнего положения.

«1915 г.                                                            

В Новочеркасский областной комитет

Положение моё весьма прискорбно: два раза лишился движимости: гардероба белья и принадлежностей. Зарабатывать не могу по случаю высокого возраста (67 лет). Сын мой, помогавший мне, поступил прапорщиком в действующую армию, и сведений о нем нет. Я сам неизлечимо болен. [fn]Сшив прошений от беженцев. Ф.444. Архив Донского областного отделения Комитета Ее Императорского Высочества Великой Княгини Татьяны Николаевны. Д. 3. [/fn]

Адам Траутсольт.»

«18 сентября 1915 г. Священника Андроника Федорова

…Пришлось настолько спешно выезжать, что не было никакой возможности взять что-либо из своего имущества, которое теперь несомненно уничтожено врагом. Прибыв в Новочеркасск я оказался в чрезвычайном положении без всяких средств к существованию, и это усугубляется тем, что необходимо поместить в учебные заведения с платой за право учения двух дочерей. [fn]Там же. [/fn]»

На этом прошении стоит резолюция: выделить 25 руб., и 50 р. на месяц. А вот следующее попечительницей было отклонено:

«Жены мещанина Холмской губернии

Елены Галашкевич

Вследствие вступления неприятеля в г. Замостье, где у меня с мужем имеются собственные земли, засеянные хлебом и бураком, а так же два каменных дома, нам с ребенком и воспитанницей пришлось все это оставить и бежать сюда без всяких средств к существованию. [fn]Там же. [/fn]»

Таким образом, бедствия войны объединяли в одну категорию различные слои населения, зачастую уравнивая и их имущественное положение. Можно предположить, что люди тяготились подобным положением, особенно те, кто занимал более высокий статус в обществе, а теперь вынужденно оказался без средств к существованию, а еще и в роли просителя. Мы думаем, что все те испытания, которые пришлось перенести беженцам, усугублялись еще и этой ситуацией. Зная это, учредители комитетов старались поместить беженцев, соответственно их бывшему статусу.

С поступлением первых партий беженцев начинает формироваться общественное движение для оказания помощи: «К нам направляется огромный поток голодных, больных людей, война изгнала их из жилищ, мы их должны встретить с самой широкой, организованной до мелочей помощью» [fn]Помощь беженцам // Приазовский край. 1915. 4 сентября. [/fn]. Подтверждение этому мы также нашли во многих газетных статьях: «Со стороны городского управления пока ничего не предпринимается в смысле оказания помощи беженцам, а, между тем, эта помощь должна быть оказана немедленно» [fn]Беженцы в Ростове // Там же. 7 июля. [/fn], «Салмасским беженцам заграждён путь в Россию» [fn]Салмасские беженцы // Там же. 28 октября. [/fn]. Очевидно правительство, неподготовленное к таким событиям, не могло оказать помощь сразу и всем. Не было разработано четкого плана действий, поэтому отъезд беженцев порой происходил в условиях опасных для жизни: «…начиная с 3 августа, бомбардировка достигла небывалых размеров. Казалось, земля рушится кругом. Впечатление от канонады получается потрясающее; в воздухе стоит какой-то несмолкаемый стенящий гул, время от времени прерываемый гулами, раскатами: то бухают знаменитые 42-сантиметровые гаубицы». «В «Русском слове» приведено высказывание депутата Панкеева: «…видел грандиозную картину великого переселения народов. Беженцы проходят в сутки не более 10 верст. Они ночуют в лесах. Иногда целый церковный приход движется под предводительством священника. По пути следования остаются трупы умерших животных» [fn]Беженцы // Там же. 27 июля. [/fn]. Беженцы идут пешком несколько десятков, а то и сотен километров. Некоторые умирают в пути.

С первых дней войны эвакуация населения носила в основном хаотический характер, но уже в конце октября – начале ноября эвакуацию жителей стали тщательно продумывать: «Москва. Уполномоченными городского союза подана записка с планом эвакуации беженцев» [fn]Записка об эвакуации // Там же. 2 декабря. [/fn].

Те, кто всё же добрались, сталкиваются ещё с одной проблемой. Мало того, что они идут пешком (правда, некоторым «везёт» больше, потому что они прибывают на поездах и их встречают на вокзалах), по прибытии им часто не хватает места или же помещения, предоставленные для жилья, оказываются в ужасном состоянии:

«Приготовленные помещения, однако, не могут похвалиться удобствами, что отзывается неблагоприятно на здоровье беженцев, среди которых уже, как это официально зарегистрировано, появились заразные болезни» [fn]Беженцы в крае // Там же. 16 октября. [/fn].

«Здесь имеются освещение, водопровод и приличные нары. Но далеко не для всех нашлись готовые помещения. Многие на ночь остались на платформе, испытывая все неудобства ночлега под открытым небом. Надо заметить, что город не был подготовлен к приему большого числа беженцев, вследствие чего устройство их проходило недостаточно гладко. Спешно принимаются меры к устранению шероховатостей» [fn]Беженцы // Там же. 30 июля. [/fn].

Вышеприведённые статьи доказывают несостоятельность правительства, его неготовность разместить огромное число людей без содействия общественных организаций. Также следует обратить внимание на состояние прибывших людей. Естественно, что после многодневной ходьбы, езды в грязных вагонах, состояние их оставляло желать лучшего:

«В Вильну хлынул поток беженцев из-под Ковно. По вилькомирскому тракту нескончаемой вереницей тянутся тысячи людей, на лицах которых запечатлелся весь ужас пережитых впечатлений» [fn]Беженцы из Ковно // Там же. 28 июля[/fn],

«В Кисловодск в последние дни стали прибывать беженцы с обоих театров войны. Прибыло несколько семей. Положение их тяжёлое» [fn]Кисловодск // Там же. 8 июля. [/fn],

«По московско-брестскому шоссе тянутся десятки тысяч беженцев. Есть много больных. Необходима экстренная помощь» [fn]Беженцы // Там же. 15 июля. [/fn]

«Положение беженцев, столь красноречиво описанное в докладной записке Н.М. Кишки на имя графини Воронцовой-Дашковой, по-прежнему остается ужасающим; во всех указанных пунктах страдания беженцев безмерны, но особенно потрясающее впечатление производит они в г. Эчмиадзине. Здесь беженцев скопилось особенно много: 35,000 чел., из них 3,000 больных. Смертность среди них огромна – до 400 человек в день; особенно развит тип эпидемии южной тропической дизентерии, отнимающей 50% жизней. До последнего времени остро-желудочной эпидемии не было, но затем она появилась! и развивается с ужасающей быстротой. Во время обстрела около Багри-кала, матери, не имея возможности спасти себя и своих детей, бросали последних в реку, а затем и сами следовали за ними. Девушки, боясь насилия над ними, сами топились в прудах. Многие населенные пункты с населением до 10.000 человек остались совершенно бёзлюдными. Масса трупов обнаружено в колодцах» [fn]Положение беженцев-армян // Там же. 13 октября. [/fn].

Больше всего досталось армянам-беженцам, ведь они, буквально убегали в Россию: «Больные, раненые, истощённые, голодные. Они вымирают» [fn]Салмасские беженцы // Там же. 23 октября. [/fn]. Таким образом, газетные статьи показывают весь ужас происходящего с беженцами. Осознавая всю тяжесть положения измученных людей, члены комитетов старались как можно быстрее распределить их по приютам, квартирам и другим помещениям. Но из-за огромной волны беженцев переполнялись города и села, поэтому для вновь прибывших не оставалось места и их приходилось переправлять в другие города. Для многих этот путь оказывался слишком длинным и изнурительным.

Категории беженцев

Военные действия объединили всех переселенцев под общим понятием «беженцы». Казалось бы, они – одно целое, это люди, попавшие в одинаковые условия. Но, тем не менее, их разделяют на отдельные группы, причём не так, как это официально было в России (по сословной принадлежности), а по каким-то непонятным критериям, как, например, интеллигентные – неинтеллигентные.

«Появились и в Новочеркасске беженцы из Варшавы. Прибывшие из Варшавы – люди состоятельные, интеллигентных профессий. В Новочеркасске думают, конечно, не обосновываться, а только пережить тяжелое время» [fn]Беженцы из Варшавы // Там же. 5 июля. [/fn];

«Большинство прибывших – жители Холмской, Варшавской и Люблинской губерний, чернорабочие и ремесленники» [fn]Беженцы // Там же. 5 июля. [/fn];

«Среди беженцев из Митавы, Виндавы, Риги и прибрежных районов находится много учителей, учеников и людей интеллигентных профессий» [fn]Беженцы из Курляндии // Там же. 2 июля. [/fn].

Мы предполагаем, что такое деление происходило потому, что люди, занимающиеся благотворительностью, ясно понимали трудности, с которыми сталкивается именно интеллигенция, попадая в разные, непривычные для них условия: «Со времени получения Ростовом-на-Дону значения распределительного пункта для беженцев, выезд и поселение таковых в Ростове воспрещается. Исключение из этого правила составляют лица действительно интеллигентные, не привычные к обстановке жизни в сельских местностях. В предупреждение дальнейшего самовольного оседания в Ростове беженцев, прошу общественные организации не принимать в существующие общежития и на попечение организаций вновь прибывающих беженцев, не выдавать им пособия в каком бы то ни было виде, не выдавать удостоверений о том, что они беженцы, а направлять их на вокзал к уполномоченному по устройству беженцев П.А. Рутченко, который в свою очередь будет направлять их в сельские местности области войска донского, а когда явится возможность – в Ставропольскую губ. и на Северный Кавказ. И вперед доставлять дополнительные списки на тех интеллигентных беженцев, которых организации в виде только исключения примут на свое попечение. Все, не попавшие в эти списки, и не имеющие определенных занятий беженцы, по мере их обнаружения будут высылаться в сельские местности для ограждения города от заразных заболеваний» [fn]Дело об оказании помощи беженцам, 2 сентября 1915. Ф. № 806. [/fn]. В этом отрывке из архивного документа явно видно отношение к интеллигентным переселенцам. Им предлагают лучшие места для проживания: селят только в городе, а в сельскую местность направляют людей «попроще». Также организаторы понимали, что люди интеллигентных профессий просто физически не смогут выжить в деревне.

Помимо этого, в массе беженцев выделяют различные национальные группы. Это видимо, связано с тем, что часто помощь беженцам оказывалась различными национальными общественными организациями, но при этом в помощи беженцам других национальностей так же не отказывали. Среди большого потока беженцев в публикации особо выделяются две национальные группы – евреи и армяне. Появление массы еврейских переселенцев вновь заставило и общественность, и правительство обратить внимание на существующую дискриминацию этих граждан империи. В газетах вновь поднимается вопрос о запрете для евреев на свободное расселение по стране. Ситуация оказалась крайне щекотливой, поскольку страдания беженцев-евреев усугублялись тем, что они не могли оставаться в тех местах, где нашли временное пристанище после столь тяжелого пути.

«Воронежская администрация не разрешила евреям-беженцам переезжать из города в город и даже менять квартиру в одном и том же городе» [fn]Беженцы // Приазовский край 1915. 11 июля. [/fn];

«Сообщение из Баку о том, что с Кавказа высылаются евреи-беженцы, даже имеющие право на жительство… Евреям вообще запрещено дальнейшее посещение Кавказа» [fn]Права евреев // Там же. 25 октября. [/fn];

«Городскую управу вчера посетили представители большого кожевенного завода в Василькове Киевской губ., М. Вайсберга – инженер Сухолита и г. Вейцман и подали городскому главе заявление об отводе на берегу реки для завода участка земли с 3–4 дес. Завод г. Вайсберга может быть эвакуирован в Ростов лишь при условии, если заводовладельцу, его служащим и рабочим-евреям будет разрешено здесь жительство» [fn]Эвакуация кожевенного завода // Там же. 23 сентября. [/fn].

К этой серьезной проблеме добавляются и откровенно антисемитские настроения части населения.

«В Умани в течение трех дней рассматривалось дело об антиеврейских беспорядках в местечке Терлиц, Липовецкого уезда. Беспорядки в Терлице вспыхнули неожиданно утром 10 марта текущего года. Толпа крестьян из села Караевки и Лецка без всякого повода бросилась расхищать у торговок яблоки, орехи и бублики. Затем погром распространился на мелкие лавчонки и, наконец, на мануфактурные и кожевенные лавки. Погром закончился лишь в три часа дня. Многие евреи во время беспорядка были избиты. Следствием была установлена принадлежность к делу семнадцати крестьян, которые и были привлечены к ответственности» [fn]Дело о еврейском погроме// Там же. [/fn].

Интересно, что настроены против евреев часто были малообразованные люди (мелкие лавочники, ремесленники и др.).

Разбирая газетные статьи, мы обратили внимание на совершенно чудовищный случай, произошедший с евреями-беженцами:

«Поезд с беженцами, следовавший из Рославля, остановился на ст. Сещинской. Тамошние евреи, узнав об этом, вынесли к поезду провизию. Находившийся около вагона с беженцами человек в железнодорожной форме запретил евреям кормить беженцев, выбил у них из рук все принесенное ими и растоптал ногами. Одна из евреек-беженок попросила этого человека разрешить ей выйти из вагона, чтобы купить чего-нибудь съестного на станции. Человек у вагона закричал ей, чтобы она не смела пользоваться на станции даровой пищей. Когда еврейка вернулась, он сказал: «Больше ты у меня никуда не пойдешь. Ты не купила пищу, а тебе дали ее бесплатно». Грудные дети остались без молока. Все беженцы прибыли в Брянск голодными. Николаев в своих действиях руководствовался приказаниями дежурного по станции, который велел ни в коем случае не допускать передачи пищи евреям» [fn]Беженцы-евреи // Там же. 11 октября. [/fn].

Эта статья является своеобразным призывом к проявлению милосердия. Автор всеми силами старается показать всю непорядочность поступка, совершённого бессердечным человеком, прекрасно понимая, что подобный случай – далеко не единственный. Он, скорее всего, хотел, чтобы остальные люди, узнав о таком отношении кондуктора Николаева к евреям, не совершали подобных поступков, а наоборот, помогали им приспособиться к новым условиям жизни.

Печально, но подобными антисемитскими настроениями оказались «заражены» различные группы населения. Все эти факты заставляют задуматься над некоторыми вопросами: «Почему евреев так не любили? Но почему, если их так не любили, им всё же помогали?» Ответы на эти вопросы могут быть самыми разными. Как нам кажется, многие евреи умели очень хорошо торговать и, вообще, они были предприимчивыми, и потому мелкие ремесленники, торговцы их боялись как довольно опасных конкурентов. Но всегда существовали люди, которым безразлично, какой национальности человек, и вот именно они организовывали различные комитеты для оказания материальной поддержки бедствующему населению, всеми силами пытаясь добиться признания за евреями:

избирательных прав:

«В.Н. Коковцев заявил: «По установившейся традиции на министре финансов почему-то лежит защита евреев. Я от этой обязанности нисколько не уклоняюсь и считаю долгом поддержать проект, предоставляющий евреям избирательное право» [fn]О правах евреев. // Там же. 19 сентября. [/fn];

права на жительство:

«Препятствием является отсутствие у евреев права на жительство. Возбуждено ходатайство о разрешении евреям жить в Таганроге» [fn]Таганрогская Дума/Еврейский вопрос // Там же. 12 декабря. [/fn];

права на торговлю:

«Ожидается опубликование циркуляра министра финансов о праве торговли евреев во всех местах, где им разрешено жительство по циркуляру от 13 августа с.г., изданному князем Щербатовым. До сих пор при выдаче свидетельств на право торговли руководствовались инструкцией министерства от 2 ноября 1898 г., которая разрешала выдачу торговых документов только по предъявлении просителем от местной полиции удостоверения о праве жительства и торговли» [fn]Торговые права евреев // Там же. 7 октября. [/fn];

права на сохранение за ними их званий:

«Затронут вопрос о том, каким образом дать возможность эвакуированным евреям-купцам, зачислиться в купечество по месту их постоянного жительства, чтобы продолжать пользоваться званиями купцов, в целях сохранения ими пятилетнего стажа» [fn]Евреи купцы. // Там же. 1 декабря. [/fn],

права на свободу вероисповедания:

«Перед министром внутренних дел возбуждено ходатайство еврейских организаций, о разрешении открыть молитвенные дома и еврейские училища в городах вне черты оседлости, где евреи поселились после эвакуации» [fn]Ходатайство евреев // Там же. 4 декабря. [/fn];

права на приём в адвокатуру:

«В Петрограде состоялось общее собрание помощников присяжных поверенных, на котором обсуждалось положение, принятое на последнем совещании при министерстве юстиции, по вопросу о приёме евреев в адвокатуру. Совещание признало, что никакие ограничения в приёме инородцев в адвокатуру недопустимы, и ни на какие компромиссы по этому вопросу сословие не должно идти» [fn]Приём инородцев в адвокатуру // Там же. 7 декабря. [/fn];

«Петроградский совет присяжных-поверенных представил на утверждение министра юстиции А. А. Хвостова список свыше семидесяти адвокатов-евреев, о принятии которых в число присяжных поверенных состоялись постановления совета еще при И. Г. Щегловитове. Тогда все эти постановления совета не были утверждены министром. Новый министр юстиции, очевидно, счел нужным дать движение настоящему делу и пересмотреть решение своего предшественника. По крайней мере на днях прокурором палаты получен обычный в таких случаях запрос министерства о всех представленных к зачислению в присяжные поверенные евреях» [fn]Адвокаты-евреи // Там же. 12 октября. [/fn].

Организаторы комитетов встречали много препятствий у себя на пути, так как ущемление прав евреев в России было закреплено законодательно. Интересно, что именно во время войны, когда увеличился поток беженцев-евреев, изъяны российского законодательства по отношению к евреям стали наиболее очевидными. Этим могли пользоваться войсковые наказные атаманы, которые имели право отклонить доклады управы по вопросам, связанным с евреями: «Городской голова докладывает, что по независящим от него обстоятельствам он снимает доклад управы по вопросу о включении Таганрога в число местностей, в коих предоставлено право жительства евреям распоряжением министерства внутренних дел. Гласные интересуются, в чём заключаются независящие обстоятельства. Городской голова оглашает телеграмму канцелярии г. войскового наказного атамана, в которой сообщается, что на основании статьи 19 прав о военном положении, г. войсковой наказной атаман предлагает снять с повестки вопрос» [fn]Таганрогская Дума/Еврейский вопрос// Там же. 19 декабря. [/fn].

Рассматривая газетные статьи, наше внимание привлекло название одной из них:

«Заявление П.Л. Барка о еврейском вопросе в России». Далее говорилось о том, что: «Министр финансов П.Л. Барк пригласил к себе известного английского общественного деятеля Эпильтона, состоящего председателем общества еврейского равноправия, и сделал ему следующие заявление: «Русское правительство серьезно озабочено скорейшим разрешением еврейского вопроса. Этот вопрос может быть решен законодательным путем, но правительство, опасаясь, что соответствующий законопроект может быть ложно истолкован и приведет к нежелательному обострению отношений населения к евреям, считает более целесообразным взять в свои руки разрешение этого вопроса и в административном порядке предоставить евреям новые права и привилегии. Правительство надеется, что такой способ решения еврейского вопроса даст хорошие результаты еще до окончания войны. Нужны новые капиталы и предприимчивые коммерческие деятели. Евреи обладают этими двумя ценными данными. Если либеральные евреи окажут русскому правительству поддержку, то новая Россия будет более счастливой и сильной, чем прежняя Россия» [fn]Заявление П.Л. Барка о еврейском вопросе в России // Там же. 23 октября. [/fn].

Правительство России осознало необходимость разрешения еврейского вопроса, так как расширение их прав могло способствовать повышению экономического уровня страны.

А вот ситуация с армянами была совсем иная:

«Речь идет о тех сотнях тысяч людей, которые поставлены теперь в такие условия, что физически не могут спастись от гибели собственными силами. Они, гибнут, страшно сказать, не только от голода и холода, но и от руки людей-истязателей, уничтожающих чуть ли не целые народы. В двадцатом веке, окруженные всеми «благами», которые дарует нам цивилизация мы сталкиваемся лицом к лицу с чудовищным фактом: в страшных мучениях, самых непосредственных физических мучениях гибнет чуть ли не весь армянский народ» [fn]Надо помочь! // Там же. 28 сентября. [/fn].

Они буквально убегали в Россию, однако путь к «новой Родине» был долгим и трудным: «Они бежали, и число их все таяло и таяло, но, наконец, некоторая часть добралась до цели. Двести тысяч беженцев-армян прибыли в Эчмиадзин. Спаслись от смерти! Но спаслись ли?

Вот, наудачу, некоторые цифры об этих беженцах:

Между 28 и 31 августа среди них умерло 1002 человека, на каждые три тысячи заболевают тифом, дизентерией и другими болезнями в день 350 человек. Были дни, когда до тысячи человек умерших оставалось за день непогребенными за недостатком рабочих рук. Не успевают кормить, не успевают лечить, не успевают спасать от смерти. И каждый день несколько сот умирает, а остальные находятся в таком состоянии, что физически не имеют сил похоронить умерших» [fn]Надо помочь! // Там же. 17 сентября. [/fn]. Состояние прибывших в Россию армян-беженцев, надо заметить, было более плачевным, если сравнивать с положением беженцев других национальностей. Но в нашей стране отношение к той части вынужденных спасаться бегством переселенцев, которая добралась, несмотря на тяготы пути, до поставленной цели, было одним из лучших, если так можно выразиться, так как на территории России уже проживали армяне. В отличие от евреев, проблем с местным населением практически не возникало. Казалось, что на их национальность не обращали никакого внимания, им так же, как и другим беженцам старались оказывать помощь. Для улучшения положения армян даже устраивали благотворительные концерты: «Сегодня, 11 августа, в летнем помещении коммерческого клуба состоится концерт, сбор с которого предназначен для оказания помощи армянам-беженцам. Нужда среди армянских беженцев неописуемая. Требуются колоссальные средства для удовлетворения этой нужды. И мы не сомневаемся, что население города придёт на помощь этим несчастным людям, посетив сегодняшний концерт и дав свою лепту» [fn]В пользу беженцев // Там же 12 июля. [/fn]. Люди передавали комитетам, содержащим их, денежные средства: «В редакцию «Приазовского Края» поступили пожертвования: от А.В. в пользу армян-беженцев 5 руб.» [fn]Пожертвования // Там же. 26 июля. [/fn], «Вместо венка на гроб Екатерины Ягупянц, бр. Адибековы (из села Воронцово-Николаевского) пожертвовали в пользу армян-беженцев 20 руб. В пользу армян-беженцев от Н.Б. Хачкурузова вместо венка на гроб И.Г. Шилтова поступило в редакцию 20 руб.» [fn]Вместо венка // Там же. 14 июля. [/fn]. Открывали новые приюты, столовые. Жизнь многих армян, как нам кажется, коренным образом изменилась после приезда в Россию.

Организация помощи беженцам

Но вернёмся к организации помощи беженцам. Для правительства, как было уже сказано выше, проблема устройства и их содержания была одной из острейших, потому что в нашей стране даже не было специальных организаций помощи подобным людям. Поддержку оказало население, живущее в безопасных районах России. Постепенно стали образовываться общественные комитеты по оказании помощи беженцам, позже появились организации под потранажем Императорского двора (Татьянинский и Елизаветинский комитеты). В некоторых городах были созданы комитеты на базе Земского городского союза. Кто именно финансировал эти заведения, точно сказать нельзя. Из газетных статей мы узнали только то, что часть расходов брали на себя местные власти: «Городской думой ассигновано заимообразно в распоряжение городского комитета по оказанию помощи беженцам10 тыс. руб.» [fn]Помощь беженцам // Там же. 23 сентября. [/fn]. Конечно, расходы брало на себя и государство: «На общем собрании особого совещания по устройству беженцев под председательством товарища министра внутренних дел Плеве, приняты ассигнования целому ряду губернаторов и общественным организациям, всего на сумму б.064.000 рублей» [fn]Заботы о беженцах // Там же. 13 сентября. [/fn], в основном оно давало деньги в кредит: «Для оказания ближайшей помощи беженцам управление особого совещания при министерстве внутренних дел о беженцах, как известно, открывает земствам, городам и различным общественным организациям кредиты, в общем, на сумму до семи миллионов рублей» [fn]Помощь беженцам // Там же. 19 сентября. [/fn], часть – Императорский двор, а часть расходов брали на себя люди, желавшие помочь несчастным переселенцам.

Пожертвования в пользу беженцев были нескольких видов. Например, устраивались благотворительные концерты и спектакли. В газетных статьях мы даже нашли подробное описание подобных мероприятий:

«Предположенная г. Павловым-Арбениным серия благотворительных концертов в пользу беженцев четырёх национальностей постепенно выполняется при вполне благоприятных условиях, и при заметном сочувствии местного общества.

Во вторник состоялся третий концерт в пользу армянских беженцев.

Программа вечера была составлена очень интересно и разнообразно и носила, особенно в первом отделении, резко выраженный восточный характер. Вниманию слушателей были предложены следующие произведения, написанные для оркестра: «Интродукция» и «Хайтарма» – Спендиарова…Второе отделение было посвящено сольным выступлениям гг. А.В. Сармакешева, М.И. Павловой, Ф.С Яковлева, М.Б. Тоймас-Шитохиной, Огарёвой, Александрины, К.А. Бохенкевич, А.И. Цимбалиста и Л.Я Нахова.

Все означенные лица выполнили весьма обширную программу. В которую вошли, между прочим, лезгинка и др. танцы, и имели у публики большой успех.

Публики на концерте было очень много. Общий сбор выразился в сумме 1800 рублей» [fn]Концерт в пользу армян-беженцев // Там же. 11 июля. [/fn].

С этих концертов собирали достаточно большие суммы. Благотворительность такого вида оказывала существенную помощь общественным организациям и комитетам. Также огромную часть средств вносило население страны: «В латышский комитет помощи беженцам поступили пожертвования от последующих лиц: Эйссен 10 руб., Кемниц 50 руб., донского пароходства через г. Кузьмина 100 руб., Фриденберг 25 руб., доктора Линдерберг 50 руб., от членов ростовского-нахичеванского латышского общества 130 руб. 50 копеек. Комитет расположен по новому адресу» [fn]Пожертвования // Там же. 12 октября. [/fn], «В распоряжение Чалхушьяна передано в пользу армян от Ходжаева (Пятигорск) 100 руб., Каваниоти (Ростов) 100 руб.» [fn]Пожертвования в пользу армян // Там же. 22 октября. [/fn]. Казалось бы, какие-то сто рублей против 1800, но таких людей, готовых помочь денежными средствами было довольно много, и потому маленькие суммы постепенно превращались в весомые средства. Люди помогали не только деньгами, но и необходимой одеждой, обувью, продуктами. Некоторые даже рекомендовали, что следовало купить на деньги, внесённые ими: «В школьную комиссию при объединенном общественном комитете помощи беженцев с 10 по 15 сентября поступили следующие пожертвования: фирма бр. Альшванг 10 р., N., Н.П. А. 1 р., А.Д. Пинатель, на трамвайные билеты для 10 учеников-беженцев 18 р., А.М. Кречетова, на приобретение теплой одежды, 200 р., А.М. Кречетова, на покупку учебников, 10 р. Итого 241 р. Поступили также в виде пожертвования 224 книги. Корме того поступили вещи от В.Я. Мирошниченко и А.М. Кречетова» [fn]Помощь беженцам // Там же. 25 сентября. [/fn]. Бывало так, что даже дети отдавали свои личные сбережения в пользу беженцев: «В таганрогское отделение нашей газеты поступило 2 р. 10 к. в пользу беженцев от детей: Г. Шумана и Ш. Мандрыкиной. Деньги частью собраны детьми между знакомыми, частью составляют личные сбережения детей. Деньги переданы в комитет земского союза» [fn]Дети – беженцам // Там же. 23 сентября. [/fn].

Таким образом, всего лишь за 14 дней в пользу беженцев поступило много вещей и средств, необходимых для хоть какого-то улучшения жизненных условий.

В этом, как нам кажется, выражается стремление каждого помочь несчастным беженцам. Помимо собственно населения в борьбу за спасение нуждающихся людей включились местные организации, которые не были связаны с благотворительностью: «Со времени появления в Ростове партии беженцев, эвакуируемых из мест, ставших театром военных действий, им была оказана помощь следующими общественными и частными организациями: обществом потребителей служащих владикавказской дороги была организована выдача детям беженцам молока, яиц и хлеба и взрослым чаю, сахару и хлеба: всего с 20 августа по 5 сентября обществом потребителей накормлено 2900 детей, на питание которых отпущено 92 пуда хлеба, 52 ведра молока 6 тысяч яиц» [fn]Дети – беженцам // Там же. 23 сентября. [/fn]. В некоторых городах, где существовали отделения Татьянинского комитета, устраивались специальные мероприятия, связанные с получением средств в пользу беженцев.

К каким только мерам ни прибегают учредители комитетов и благотворительных организаций для того, чтобы помочь беженцам!

Из истории первой мировой войны видно, что огромную помощь беженцам оказывали обычные жители и общественные организации. В Великой Отечественной войне, как видно из воспоминаний, помощь людям оказывало государство: «К счастью, зимнюю одежду выдавали – шапки и полушубки» [fn]Интервью с Ольгой Филипповной Илларионовой. [/fn]. Но, как правило, этой помощи не хватало, и люди выживали как могли: «когда продукты закончились, стало голодно. Начали менять то, что у нас было. За нитку ёлочных бус давали ведро картошки.

Приходилось ходить и по колоски. Ходили моя старшая сестра и тетя. Потом мы колоски мололи, сушили. Доходило до того, что у нас и есть было нечего. Утром, перемолотое зерно репейника без масла, без ничего, замоченное на воде, испеченное на голой сковородке и три картошки» [fn]Интервью эвакуированной женщины[/fn].

После того как СССР перестал существовать, образовался огромный поток людей, который направлялся в Россию. По признанию чиновников местной администрации никто не был готов к такому. Поэтому не было ни денег, ни средств. Но людям от понимания этих обстоятельств было не легче. Вот их рассказ: «Да. Не было никакой помощи. Государство не платило, ни пособий по безработице, вообще ничего. Общественные организации тем более. Нас считали за чужих. Некоторые люди так и говорили: «Что вы сюда припёрлись?» [fn]Интервью с Любовью Францевной Сафонцевой. [/fn].

Внимание, розыск!

В 1915 году люди уезжали, оставляя всё, что у них было. Они вряд ли вернутся обратно, а если и вернутся, то их дома будут, скорее всего, разрушены до основания, ведь немцы, пройдя через оставленные территории, изменят все до неузнаваемости: «Кругом на несколько верст не осталось ни одного стекла. Печи во многих домах совершенно обсыпались. Даже верстах в трех от зоны действительного огня сотрясение воздуха было так велико, что с потолков выпадали крюки, на которых были привешены столовые лампы» [fn]Беженцы из Ковно. // Приазовский край 1915. 9 июля. [/fn]. Естественно, что у человека, перенёсшего такое, останется неизгладимый след в душе. Многие беженцы при переезде теряли близких людей – членов их семей, друзей. Это обстоятельство также влияет на человека, потому что никто кроме родного человека не сможет оказать достойную поддержку в трудную минуту. Об этом свидетельствуют статьи с коротким названием «Розыск»: («Бобрук Иван, Гродненской губернии, пружанского уезда, с. Шубичи, 45 лет, православный, ищет сына своего Андрея 10 лет. Последний раз его видели в местечке Рожаном, Гродненской губ. Бобрук живет на ст. Кагальницкой, Области войска Донского, дом Корнвенко» [fn]Розыск // Там же. 7 декабря. [/fn], «София Олещук – беженка из Белостока. Живёт в Гниловской станице (верхняя часть в д. № 271.) Разыскивает своего мужа, Фёдора Олещука, железнодорожного служащего, оставшегося в Белостоке 2-го августа сего года» [fn]Розыск беженцев // Там же. 22 октября. [/fn]).

Работа беженцев

Беженцев обеспечивали не только провизией, необходимой одеждой, жильём, но и всячески помогали найти работу: «По заявлению осведомленных лиц одна Кубанская область может предоставить работу 10-15 тысячам рабочим. В этом районе особенно ощущается недостаток в рабочих» [fn]Беженцы // Там же. 16 июля. [/fn]. «МИНСК. Опубликовано обязательное постановление для Минской и Могилевской, а также для трех уездов Смоленской губернии, что мужчины в возрасте от 18 до 50 обязаны работать по разгрузке на станциях грузов жителей, эвакуированных губерний за определенную плату» [fn]Беженцы // Там же. 16 июля. [/fn]. Нам кажется, что, принимая от организаций помощь, многие из них мучили себя угрызениями совести:

«Я существую за счёт других людей, которые тратят свои силы и время на то, чтобы мне жилось лучше, и при этом я сам ничего не делаю, не перекладываю на себя часть своих же проблем – это ужасно, так не может дальше продолжаться!»

Поэтому большинство беженцев, как мы думаем, с удовольствием принимало предложения по поводу работы, ведь это не только успокаивало их душевные переживания, но и помогало приспособиться к новым условиям, к новым людям. В первой цитате беженцам предлагали работу, во второй – они уже обязаны работать. А вот в архивных документах приведены очень интересные разграничения:

«Трудоспособность беженца сама по себе не может служить основанием для лишения его самого, а тем более его семьи, пособий. Сокращение и полное прекращение пособий допустимо только тогда, когда беженец получает постоянный заработок.

1.

Беженец, неоднократно отказавшийся без уважительных оснований от труда, может быть лишен продовольственного пособия. Лишение пособия касается только его самого и не должно быть распространяемо на его семью.

2.

Беженец, отказавшийся от работы по уважительной причине, не должен быть лишаем пособий. Уважительными причинами отказа от работы следует считать:

• нежелание расстаться с семьей, когда работа предлагается в отъезде,
• совершенное несоответствие предлагаемой работы профессиональной подготовке, рабочим привычкам и силам беженца
• отсутствие или существенный недостаток в одежде и обуви» [fn]Дело об оказании помощи беженцам. 18 декабря 1915. Ф. №806. [/fn].

Что интересно, одних беженцев заставляли работать, а других – не принимали на работу: «Во время осмотра приюта доктором Режабеком беженцы заявили, что они голодают по несколько дней, так как их, как австрийско-подданных, на работы не принимают; они не имеют решительно никаких заработков; своих средств у них нет» [fn]Беженцы // Приазовский край, 1915 г. Сентябрь. [/fn].

Но очень часто беженцы, желающие заработать, попадались в ловушки проходимцев, которые хотели «нажиться» за счёт чужого труда: «Беженцев, как в пути, так и на московских станциях ожидает немало ловушек. Какая-то темная личность, выдающая себя за деятелей тех или других общественных организаций, ловит беженцев, водит по разным конторам с предложением занятий и если даже дают работу, то за невозможно низкую плату. Особенно большой опасности подвергаются женщины. Среди снующих темных личностей немало вербовщиков в дома терпимости». [fn]Пути беженцев // Там же. 8 июля. [/fn]

1915 год навсегда остался известным в истории, как год великого отступления. С этой датой связаны не только кровопролитные боевые действия, но и разрушения, бедствия, которые принесла эта война мирному населению. Оставаясь без крыши над головой, люди собирали все свои пожитки и отправлялись буквально куда глаза глядят. Эти несчастные, позже получившие статус беженцев, потоком хлынули во все внутренние области страны. Эта ситуация заставила Всероссийский земский союз и Всероссийский союз городов создать на паритетной основе Отдел по устройству беженцев Всероссийских земского и городского союзов, который позже многим был известен как «Собеж». Среди множества функции «Собежа» было и содержание приютов для беженцев.

Первые беженцы в Нахичевани-на-Дону[fn]Город Нахичевань-на-Дону был основан армянами, прибывшими на Дон по приглашению Екатерины Второй, рядом с крепостью Дмитрия Ростовского и только в 20-х годах XX века стал частью Ростова-на-Дону.[/fn] появились к 28 июлю 1915 года, о чем было сообщено городскому голове.

«В данное время 109 душ из Холмской губернии, которые, скитаясь по вокзалам и не имея буквально никаких средств, изнурены голодом и больны… Просим Вас не отказать прийти на помощь беженцам путем предоставления им работы». [fn]Дело о беженцах. Нахичеванский-на-Дону комитет по оказанию помощи беженцам Ф. № 806. Оп. 1[/fn]

Но только к 15 августа было решено приютить в помещении Приказчичьего клуба, а также организовать для их питания столовую. Уже к середине августа 1915 года потребовалось открытие первого приюта для беженцев на 300 человек. Денег, как обычно это бывает, не было, поэтому на содержание приюта средства было решено просить в столице.

События разворачивались таким образом, что стало ясно: одними разовыми акциями в пользу беженцев дело не обойдется. И в Нахичевани, как и в других городах, России начинает формироваться комитет помощи беженцам, «для чего кооптировать в Комитет дам, представляющих местные обществ, в числе 16 человек… члена Городской Управы Аладжанова, от Комитета С.Г. Держанова, старого врача Городской больницы… всех членов местного Союза Городов…».[fn]Там же. [/fn]

На том же собрании было постановлено открыть в городе бюро по приему беженцев, а для этого было необходимо привлечь к работе членов Союза городов и ассигновать из городского бюджета временный кредит как минимум в 3000 рублей. Первые деньги были получены в течение нескольких дней, обращение к врачам посланы в Союз городов.

«Сформированный комитет ввиду антисанитарных и гигиенических особенностей, в которых протекает массовое движение прибывающих в город беженцев, просит врачей принять участие в деле призрения беженцев в приютах… Комитет надеется, что врачи всегда отзывчиво и чутко относящиеся к народным бедствиям не откажут в своем посильном труде в данный момент» [fn]Там же. [/fn].

Свои новые обязанности комитет помощи беженцам выполнял с явным оптимизмом и желанием помочь. Первое, о чем стоило позаботиться вновь созданному комитету – помещение, предназначенное для проживания беженцев.

Вопрос этот решился довольно быстро. Владельцы нескольких домов предложили их для размещения приютов. Их заявления сохранились в архиве, они позволяют представить себе, что представляли дома, предлагаемые для приютов.

«Павла Ильича Беркова

Имею честь заявить комитету, что я согласен сдать в аренду для нужд беженцев моё имение, которое находится по 16 линии № 52…за сумму 1200 руб. в год. Водопровода не имеется…»

«Потомственного почетного гражданина

Я.С. Чорчонова

Имею честь предложить… верхний этаж дома на улице Георгиевской и 15 линии и 2 комнаты в нижнем этаже (для столовой) Очистка двора, отхожих мест, употребление воды за счет комитета…Оплата 100 р. в месяц». [fn]Там же. [/fn]

На заседании комитета было принято решение о найме трех домов и размещении в них приютов для беженцев.

Приют № 1 – на углу ул. Георгиевской (сейчас Закруткина) и 15 линии

Приют № 2– на углу ул Федоровской (ныне Сарьяна) и 23 линии № 10/14

Приют № 3 на углу Софиевской (1-я Майская) и 16 линии №52.

Эти дома сохранились и сегодня, но они не производят впечатление вместительных. Увидев их, мы представили насколько же тесно было обитателям приюта. По данным Комитета, предоставляемым ежемесячно в Земгорсоюз, в приютах проживало от 200 до 300 человек, примерно по 65–100 человек в одном доме! А затем один из них был закрыт, так что остальные беженцы вынуждены были расселиться в два оставшихся, так что число жителей одного дома увеличивалось.

В архиве сохранились списки семей, размещенных в приютах. Из списков видно, что большинство семей было многодетными. Возраст детишек в таких семьях редко достигал хотя бы 15 лет, когда ребенок в какой-то мере способен хоть как-то заботиться сам о себе. Самым примечательным, на наш взгляд, оказалось то, что детей часто воспитывал всего лишь один родитель, причем будучи в том возрасте, когда в наши дни женщины и мужчины уходят на пенсию. Так в семье Кучеревских 4 детей воспитывала мать в возрасте 59 лет.

Следующим пунктом в смете расходов на содержание приюта значилось водоснабжение. Удивительно, что на одного человека, вне зависимости от возраста, выдавалось всего одно ведро воды. Что можно сделать этим несчастным количеством воды, являющейся важнейшим условием проживания всего живого? Вопрос становится еще более острым, если вспомнить о том, что практически в каждой семье был грудной или еще совсем маленький ребенок. Так, кроме поддержания элементарной гигиены, надо было на чем-то готовить, что-то пить в конце концов. Учредители не забыли включить в смету расходы на продовольствие, которое предоставлялось беженцам. По-видимому, в слово продовольствие были вложены все те нужды, которые были необходимы беженцу в течение дня. На продовольствие тратилось 17 копеек в день на одного человека, следовательно, около 1500 рублей в месяц на весь приют.

Комитет терпеливо нес бремя заботы о пострадавших, не забывая о нуждах и потребностях беженцев, снабжая их всем самым необходимым. Но часто комитет сам нуждался в помощи, часто приходилось просить помочь средствами другие организации или брать кредит из городского бюджета. «Нахичеванский Комитет Всероссийского Союза Городов … нашел, что расход на заготовление одежды для 300 беженцев обойдется по 15 руб. в 4500 руб.» [fn]Там же. [/fn] С каждым днем положение становилось более тяжелым. Беженцы прибывали лавинообразно, и помещений не хватало. Вновь приходилось подыскивать дом в наем для обездоленных. Комитет все снова и снова «просит об устройстве приюта для детей, сирот беженцев, подыскать помещение на 100 душ» [fn]Там же. [/fn].

Всего же в Нахичевани по сообщению газет на август 1915 г. было открыто 5 приютов.

Таким образом, мы видим, что решающую роль в организации приютов для беженцев в 1915 году сыграл Нахичеванский-на-Дону комитет помощи беженцам. Условия жизни в приютах были далеки от идеальных, но они позволяли людям, лишенным крова и имущества, выжить при таких сложных обстоятельствах. Нас удивило лишь то, что всю ответственность за помощь этим людям взяла на себя общественная организация, а государство как бы было ни при чем.

Несмотря на подобные неприятные моменты, Комитет всеми силами старался помочь обездоленным людям. Для беженцев организовывались столовые, больницы, амбулатории, выдавалась одежда. Зачастую сам Комитет не имел достаточно средств на покупку одежды и обуви, тогда прибегали к очень распространенному способу – просили у местного населения и общественных организаций. Объявления с просьбами печатались в газетах и рассылались в организации помощи. Надо сказать, что люди не оставались глухи к потребностям беженцев.

Ученикам Комитет уделял особое внимание, что понятно, ведь люди, входящие в состав комитета прекрасно понимали значение образования для будущего. Потому вопрос об обучении детей был одним из первостепенных в деятельности комитета. Нахичеванский-на- Дону Комитет по оказанию помощи беженцам часто просил Татьянинский Комитет помочь в покупке учебных пособий и одежды из общих сумм. Покупку предполагалось сделать на сумму 86 рублей на пособия, 371 рубль на одежду и обувь для 33 школьников, находящихся в то время на попечении Комитета, и 165 рублей для детей дошкольного возраста. Ростовское-на-Дону отделение Комитета Ее Императорского Высочества Великой Княгини Татьяны Николаевны постановило выделить деньги на покупку 12 штук пальто по 7 рублей и 12 пар ботинок по 6 рублей для мальчиков-учеников, для девочек же – 9 пальто по 7 рублей 63 коп. и 4 пар ботинок по 5 рублей, а так же на приобретение 33 пар калош, 33 шапок, книг на сумму 20 рублей, тетрадей, чернил, перьев. Если быть объективным, то на обучение беженцев тратилось больше средств, чем на еду. Комитет так же позаботился о распределении 33 учеников – беженцев в различные учебные заведения. 15 мальчиков были определены в начальное училище, 4 девочки в городское училище; в начальное Татьянинское училище попали 9 девочек, в ремесленное им. Попова – 3 мальчика, а в городское училище для девочек – 2 ребенка. В журнале Комитета мы нашли даже распоряжение на расход в виде выдачи детям-учащимся 5 копеек на еду после завтрака. Но, несмотря на затраты, денег ученикам все равно не хватало. Примером тому может служить письмо в Нахичеванский-на-Дону Комитет всероссийского союза городов от беженки Холмской губернии Веры Кучеревской.

«Я ученица 6-го класса Варшавской женской гимназии г. Бедай… получаю 8 руб. в месяц от Нахичеванского-на-Дону Комитета… При настоящей дороговизне этого недостаточно. Живу я с матерью, которой 61 год и зарабатывать на проживание и одежду она не в состоянии и пришлось израсходовать все сбережения… Теперь нам жить не на что, одежда у нас износилась и ее необходимо заменить… но средств на это нет… Прошу… выдать мне следующую одежду и обувь: верхнее платье, нижнее платье, ботинки, галоши, чулки». [fn]Там же. [/fn]

Но, несмотря на все эти трудности, все дети школьного возраста продолжили обучения. Видимо комитет считал этот вопрос принципиальным.

Комитет пытался доступными ему способами заставить беженцев работать и обеспечивать свои семьи. Но при этом требование работать распространялось только на трудоспособных мужчин.

Приют в 1916 году

В 1916 году появились новые проблемы, связанные с беженцами. За год обездоленные привыкли к жизни в приютах. Беженцев становилось больше, а проблем не меньше, да и деньги постоянно надо было откуда-то брать, что не всегда получалось. Комитет перестал осуществлять свою работу с таким энтузиазмом и оптимизмом, как это было в середине 1915 года.

Мы решили, что беженцы всем надоели, как это ни грубо сказано, но это так. Резкое ухудшение общей экономической ситуации в стране не могло не сказаться на жизни приютов. В Комитет помощи беженцам на Дону все чаще стали поступать сообщения от смотрителя Вартанесова с весьма плачевным содержанием:

«… мной неоднократно сообщалось о буйном поведении беженцев, о ослушании их относительно содержания… помещения в чистоте, о драках и кражах друг у друга… Недавно Амалия Росковская в приюте бросилась на Лукерью Шмкович и ранила ее чашкой… Она же подралась с Агафьей Тушковой и какой-то нищей, зашедшей в приют просить милостыню… Сергей Кучеревский… побил Мошнякова. Сегодня… 6 женщин собрались в кружок во время раздачи провизии, подняли шум…говоря будто я уменьшил порцию молока…»

Как видно, поведение беженцев оставляло желать лучшего. Такие ссоры и ругани в приютах происходили практически каждый день. Иногда дело доходило до того, что «буйного» беженца ходатайствовали перевести в другой приют вместе с семьей или решали вопросы силой – с помощью полиции:

«Председатель Комитета Дереженко

Имею честь просить об устранении мерами полиции из приюта беженцев…Семейство Чилингарьяна ежедневно устраивает в приюте ссоры, драки с другими мужчинами беженцами, бросается на последних с ножом».

Видимо, почвой для подобного поведения беженцев послужило чувство обиды, обиды за себя, за близких, обиды, что живут они не так, как хотелось бы. Беженцы вышли из состоянии шока, которое овладевало ими, когда они покидали родные места без каких-либо средств к существованию. В течение года беженцы осваивались на новом месте, и, вероятно, просто привыкли к жизни в приютах и съемных квартирах по пять семей в одной комнате. Между ними начинается выяснение отношений.

Часто в документах мы встречали письма, в которых говорилось о смертности среди беженцев. Приезжающие в Ростов беженцы явно нуждались как минимум в медицинском освидетельствовании, а многие и в профессиональной врачебной помощи. Среди беженцев свирепствовали острые желудочные заболевания, корь, скарлатина, тиф сыпной, дизентерия, коклюш, ветряная оспа, эпидемический паротит, чесотка, ангина, и это далеко не полный перечень всех заболеваний, которыми страдали как взрослые, так и дети. Причем, дети болели гораздо чаще и гораздо более серьезными заболеваниями по сравнению со взрослыми. И как это ни обидно говорить, умирали чаще, из-за отсутствия надлежащего ухода и медицинской помощи. Безусловно, Комитет делал все от него зависящее, но многочисленных детских смертей все же не избежал.

Приют в 1917 году

С каждым годом положение беженцев становилось все хуже и хуже. Нельзя сказать, что Комитет помощи беженцам перестал оказывать поддержку во всем людям нуждавшимся, но зачастую сами беженцы, привыкая к своему статусу, не стремились выбраться из приютов, пробовать самостоятельно зарабатывать на жизнь, начинать жить фактически с нуля. Напротив, в комитет поступают все новые и новые прошения о помощи.

«В Нахичеванский-на-Дону Комитет Всероссийского Союза Городов.

От беженки Холмской губернии Веры Кучеревской.

Я ученица 6-го класса Варшавской женской гимназии г. Бедай… получаю 8 руб. в месяц от Нахичеванского-на-Дону Комитета… При настоящей дороговизне этого недостаточно.

Живу я с матерью, которой 61 год и зарабатывать на проживание и одежду она не в состоянии и пришлось израсходовать все сбережения… Теперь нам жить не на что, одежда у нас износилась и ее необходимо заменить… но средств на это нет… Прошу… выдать мне следующую одежду и обувь: верхнее платье, нижнее платье, ботинки, галоши, чулки».

«В Нахичеванский-на-Дону Комитет Всероссийского Союза Городов.

От беженца Гарида Казазянца.

В виду дороговизны продуктов назначенного на содержание Комитетом пособия на трех человек моего семейства по 6 рублей в месяц нету возможности прожить. А потому покорнейше прошу… войти в моё положение… прибавить пособие».

Но при этом нужно отметить, что та же семья Кучеревских имеет взрослого сына, который, как сообщают беженцы, часто напивается пьяным и устраивает скандалы в приюте.

Внутри приютов, по-прежнему, возникают постоянные проблемы.

« 17 мая 1917 г.

В Служебно-Уголовную милицию г. Ростова -на– Дону.

У предъявителя сего И.А. Зубковой беженки, находящейся в приюте Комитета… украдены деньги в сумме 65 руб.»

Видимо, очень тесное расселение беженцев приводит к конфликтам, а тяжелое материальное положение их усугубляет. Кроме того, появилось расслоение. Кто-то зарабатывал денег достаточно, чтобы жить вне приюта, но не уходил. У остальных это вызывало неприязнь. Возможно, они считали, что такие семьи должны освободить места в приюте, тогда остальным будет легче выживать. Но у большинства по-прежнему не было иных средств к существованию.

Смена власти, появление большевизма коренным образом поменяло все, к чему уже успели привыкнуть обездоленные. Большевики активно занялись вопросом о беженцах. Первые изменения, которые ощутили на себе эти люди, были лишения пайков определенных лиц, согласно указания в Комиссариате социального обеспечения о том, «что здоровые и к труду способные беженцы не могут пользоваться продовольственными пайками и должны быть направлены в биржу труда за получением работы» [fn]Там же. [/fn]. 44 человека были лишены выдачи пайков.

Как не вспомнить тут те мягкие попытки заставить работать взрослых мужчин, которые предпринимали члены комитета в 1915 г.

Беженцы объединились в Союз и избрали своих представителей в правление Союза беженцев. Нужно отметить, что делегатами стали вчерашние скандалисты, например Агафья Гудкова, которую соседи просили выселить из приюта.

«Беженская Правда», Всероссийский Союз беженцев.

Протокол общего собрания беженцев, находящихся на попечении

Нахичеванского-на-Дону Комитета Всероссийского Союза Городов.

1918г. март 11.

…единогласно постановили привлечь в члены Правления означенного Союза беженцев Агафью Гуткову, Христину Свербинюк, Василия Волосюка… Беженцы в занимаемых ими помещениях находятся уже 3-й год, обзавелись кое-какой рухлядью и к условиям приютской жизни привыкли и дети… определены в учебные заведения. Потому постановили просить комиссара призрения оставить беженцев в указанных приютах[fn]Там же. [/fn]».

Мы обратили внимание, что основное их требование – оставить их в приюте. Мы думали, что они захотят вернуться на родину, но об этом они даже не упоминают. Возможно, это связано с тем, что их родные места остались под властью немцев и беженцы, в основном женщины и дети, не решались пуститься обратно в такой опасный путь.

Ликвидация приютов

Установление власти большевиков на Дону было недолгим. После восстановления белой власти Комитет начинает деятельность по закрытию приютов.

Первым пунктом программы явилась многочисленная отправка детей беженцев на родину. Попечитель детского приюта Тополович объяснял такие меры «отсутствием на местном рынке продовольствия, а ровно средств на содержание детского приюта, поэтому представляется необходимым ликвидировать часть приюта и некоторых питомцев отправить на родину».

Создается такое впечатление, что детей хотели отдать куда-нибудь и кому-нибудь, только бы скинуть ставший непосильным груз с плечей Комитета, ведь на тот момент он не располагал решительно никакими средствами. Раньше основные средства поступали из государственной казны, так как дело помощи беженцам было признано делом государственным, и от Татьянинского комитета в Петербурге.

Представители Комитета обращаются к властям, с просьбой оказать помощь приютам и ускорить отправку беженцев на родину, ввиду того, что их положение было ужасным.

«28 июня 1918 г.

Начальнику Санитарной части генералу Черноярову

Помещение, занимаемое беженцами в г. Нахичевани-на-Дону необходимо городу под училище, вследствие чего представляется необходимым очистить его в течении недели. Для содержания приюта Комитет не располагает решительно никакими средствами. Неспособные к труду беженцы голодают и нужда их вопиющая.

Дережанов».

«8 августа 1918 г.

Заведующему беженцами генерал-майору Черноярову.

…Ныне в виду открытия германскими властями в г. Ростове…канцелярии по отправке беженцев, прошу ваше Превосходительство не отказать в отправке по указанному списку наших беженцев». (Приложен список на 51 человека)

Условие отправки – их снабжение на 1,5-2 мес. хлебом, лошадьми, скотом» [fn]Там же. [/fn].

Нам кажется, что выдвинутые немецкими властями условия отправки беженцев были мало выполнимыми, но мы не можем сказать точно, какова же была судьба приюта, поскольку этот документ – последний в «Деле о беженцах.

* * *

Дальнейшая судьба обитателей приюта осталась для нас неизвестной, трудно сказать, узнаем ли мы когда-нибудь, что стало с семьями, прибывшими в Нахичевань-на-Дону в 1915 году, спасаясь от бедствий войны, ища прибежища для своих детей. Можем сказать только, что общественность города старалась облегчить их страдания, дать им необходимую заботу. Не все получалось хорошо, были большие проблемы и в среде беженцев и среди членов Комитета. Но их деятельность, очень часто бескорыстная, внушает большое уважение.