Где храм стоял, там огонь горит. (Память о погибших или о совершенном кощунстве/ Память о церкви vs память о Победе) / Павел Киреенко, Елена Рыбакова

г. Владимир, 11 класс
Научный руководитель: Ю.М. Соловьева

Наша гимназия находится недалеко от Площади Победы. И приходя сюда каждый год 9 мая, просто гуляя с друзьями среди голубых елей сквера, мы не подозревали, что находящийся на этой площади Мемориал сооружён на месте Казанской церкви, а сквер расположен на территории прилегавшего к этой церкви кладбища. Когда узнали, что здесь, на могилах, была ещё и танцплощадка, не могли понять, как в одном из духовных центров России, в моём родном Владимире могло совершиться такое кощунство? Как можно было, руководствуясь благородным стремлением увековечить память о погибших защитниках Отечества, совершить надругательство над памятью других людей?

Для нас это было настолько дико, что с трудом верилось в реальность произошедшего. Но прежде чем осуждать, мы решили узнать, почему же это произошло, что двигало людьми, насколько оправданным было их решение и то, что они совершили.

Мы обратились в краеведческий отдел областной научной библиотеки[fn] В 1893 году краеведы В. Добронравов и В. Березин опубликовали «Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии». Информация о Казанской церкви занимает три страницы.

Диакон Сергей Минин в статье «Утраченные церковные памятники города Владимира», опубликованной в журнале «Свет невечерний» в 2001 г. указывает среди других и Казанскую церковь. Здесь опубликована фотография этой церкви и дана хронологическая запись судьбы Казанской церкви в XX веке (2 страницы). Директор Владимиро-Суздальского музея-заповедника (ВСМЗ) И.И. Аксенова в книге «История. Судьба. Музей» рассказывает о разрушении Казанской церкви и попытках архитекторов и реставраторов защитить ее (две страницы).

Мы обратились в Православную библиотеку, библиотеку Владимирской семинарии, в Методический центр ВСМЗ – кроме выше указанных, публикаций о Казанской церкви нет. В областной архив нас (школьников) для работы с документами не пустили. [/fn].

Основным источником информации для нас стали воспоминания очевидцев. Вспоминая о событиях 40-летней давности, они рассказывали о своей юности, детстве, доставая из уголков памяти то, что казалось давно забыто. Но многие из тех, к кому мы обращались, вспоминали только отдельные фрагменты событий тех далеких лет: «давно это было», «специально мы не запоминали».

Прежде всего, мы обратились к учителям нашей гимназии, родственникам и знакомым, которым «за пятьдесят». Они поделились с нами воспоминаниями о годах своей юности, когда они ходили в кинотеатр «Буревестник», располагавшийся в Казанской церкви…

Особую благодарность мы выражаем тем, кто пытался защитить, «отстоять» Казанскую церковь. Когда разрушали церковь, они проявили большое личное мужество, вступив в борьбу с городскими властями. И сегодня мы понимаем, как больно им вспоминать те события. Все они – люди глубоко пенсионного возраста, многие – больны, некоторых, к сожалению, уже нет в живых. Хотелось ли им бередить прошлое? «Да и кому это нужно?» – со вздохом произносят они. Мы кажемся им «праздно любопытствующими».

Нам посчастливилось побеседовать с архитекторами и реставраторами Людмилой Николаевной Зайцевой, Лидией Васильевной Дудоровой, Владимиром Осиповичем Строгановым. Мы встретились с архитектором, автором скульптурной группы Мемориала на площади Победы – Владимиром Ивановичем Фоминым. Интересным образом изменилось его творчество: он показал нам свои эскизы-проекты храмов. В частности напротив Мемориала В.И. Фомин предлагает построить храм Спаса-в-Силах в память о Казанской церкви.

Где храм стоял, там огонь горит

Там, где мало следов и памятников, там, в особенности, где нравы изменяются и отрезывают историю на две половины, прошедшее не составляет народных воспоминаний, а служит лишь загадкой для ученых.

В.А. Соллогуб «Тарантас»

Во Владимире много разрушенных храмов, утраченных памятников, переименованных улиц… Но город – это не сумма домов, улиц, площадей, механически соединенных на некотором пространстве. В архитектурных образах, в названиях, в планировке города выражается представление русского человека о месте своего жительства, о малой Родине.

Многочисленные храмы напоминают о великом прошлом Владимира. На территории, которую сейчас занимает современный город, находилось более сорока культовых сооружений. Не случайным и не бездумным было первоначальное расположение храмов и зданий города.

«Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии», опубликованное его составителями В. Добронравовым и В. Березиным в 1893 году начинается словами о том, что «всё значение Владимира, вся его слава – в его многовековой истории, в священных памятниках старины, в святыне, с которой связаны важнейшие моменты истории нашего отечества и церкви»[fn] Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии / Составители В. Добронравов и В. Березин. Владимир, 1893 г. Вып.1. С. 7. [/fn].

Церковь в честь Казанской иконы Божьей Матери находилась в Ямской слободе, прилегающей к городу Владимиру с западной стороны. Слово «ям» обозначало в древности обязанность жителей известных населённых местностей возить на своих подводах служилых людей для государева дела. Ямская слобода во Владимире появляется в XVI веке.

Церковь в Ямской слободе существовала уже в начале XVII столетия, хотя главный престол её был иного имени[fn] Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской Епархии. Владимир: Типо-Литография В. Паркова, 1893. С. 67. [/fn]. В патриарших окладных книгах 7136 (1628) г. значится «церковь все святые на посаде в Ямской слободе… дани 15 алтын с деньгой». Очевидно, переименование престола в церкви Ямской слободы произошло после 1628 г., но и не раньше 1648 г., потому что только в этом году царь Алексей Михайлович повелел праздновать день Казанской иконы Божьей Матери во всём царстве Русском.

В 1687 г. в Ямской слободе настоящая церковь была уже во имя «Пречистой Богородицы Казанской» и при ней другая тёплая церковь.

В 1694 году была выстроена новая деревянная же церковь и освящена также в честь Казанской иконы Божьей Матери. В 1778 году церковь вместе со всей Ямской слободой сгорела. В следующем 1779 году Ямская слобода была перенесена на запад от Золотых ворот. И в 1782 году на средства прихожан, жителей Ямской слободы, была построена новая каменная церковь с колокольней, которая сохранилась без существенных изменений до XX века. Престолов в ней тогда было три: в холодной – в честь Казанской иконы Божьей Матери, в тёплой по правую сторону – в честь трёх святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого, а по левую – в честь святого Николая Чудотворца.

Из числа святых икон особенным уважением пользовалась древняя икона Казанской Божьей Матери (может быть, это – та икона, которая упоминается в описи 1682 году; она сохранилась невредимой после пожара 1778 году). Церковные документы хранились в целости до начала ХХ века: копии с метрических книг с 1799 года, исповедные росписи с 1820 году. По штату было положено священник и псаломщик. В приходе числились жители города Владимира, Ямской слободы и деревни Семязино. Здесь прихожане венчались, крестили своих детей, отпевали умерших и хоронили их на кладбище при церкви.

О судьбе Казанской церкви в ХХ веке мы узнали из статьи диакона Сергея Минина, заведующего архивом Епархиального управления.

1938 г. – В храме прекращено богослужение. Здание заняли под склады МВД.
1950 г. – Ходатайство верующих об открытии храма отклонено исполкомом облсовета.
В здании храма помещён кинотеатр «Буревестник». Кладбище около храма было ликвидировано, и там устроена танцплощадка, которую владимирцы называли «танцплощадкой на косточках».
1966 г. 25 июня – Исполком Владимирского горсовета решил: «Кирпичное здание кинотеатра «Буревестник» (бывшую Казанскую церковь) сломать и очистить площадку…»
1967 г. – Возле храма торжественно заложен первый камень будущего памятника владимирцам, погибшим в годы войны 1941-1945годах.
1970 г. февраль – Несмотря на протест общественности, церковь сломали при помощи танков.
1975 г. – Открыт памятник, а площадь названа в честь 30-летия Победы. [fn] Минин С. Утраченные церковные памятники города Владимира // «Свет невечерний». 2001, № 1 (5). [/fn]

1960-1970-е годы для наших ровесников – это уже очень давняя история. Они и представить себе не могут, что там, где сейчас из-под земли вырывается пламя Вечного огня, стояла когда-то церковь.

Историческое и архитектурное значение Казанской церкви в Ямской слободе

Действительно ли мы потеряли что-то с разрушением храма? Да, конечно, и не только стены. Казанская церковь являлась исторической памятью о Ямской слободе города Владимира: наши собеседники и сегодня называют Казанскую церковь Ямской. Здесь жили ямщики, здесь был постоялый двор и конюшни, здесь кончался Владимир, и начиналась дорога в Москву. Ямская слобода вошла в черту города в 1936 году и стала называться Ямской улицей. В современной топонимике города есть улица Ново-Ямская, но само её название указывает на то, что она проходит в стороне от бывшей Ямской слободы. Ямская слобода, как и, например, Гончарная, Стрелецкая, в своё время складывалась по профессиональному признаку. Она была средоточием ямской (почтово-дорожной) службы. В этом историческом качестве и улица, и церковь имели ценностное значение в истории города, сохраняя её древний облик.

В то же время Казанская церковь хранила память об Отечественной войне 1812 года Именно отсюда ополченцы отправлялись защищать Москву. Здесь, на церковном кладбище, были похоронены умершие от ран воины, их имена были написаны на стенах храма (одна из наших респонденток зрительно помнит эти надписи). Говорят, что имена этих воинов поминались во время церковной службы.

Стоит напомнить и о том, что дорога, вдоль которой застраивалась Ямская слобода, приобрела в XIX веке печальную славу. По ней шли из Москвы в Сибирь осужденные на каторгу люди. Народ назвал дорогу «Владимиркой» по имени первого губернского города, где каторжники получали короткий отдых на пути их далёкого следования. Многострадальной дороге посвящали свои полотна художники, её печальный облик отражен в стихах русских поэтов. «Владимирка» стала одним из памятников российской и владимирской истории. С потерей Казанской церкви мы потеряли и последний символ этой дороги.

Мы считаем, что Казанская церковь должна была быть сохранена ещё и потому, что в ней венчался А.И. Герцен, находясь в ссылке во Владимире. Об истории любви Александра Герцена и Натальи Захарьиной написано немало в краеведческой литературе. Особенно интересен сюжет о том, как А.И. Герцен искал священника, чтобы обвенчаться с любимой невестой в «маленькой Ямской церкви, верстах трех от города». А.И. Герцен жил в нашем городе, местные чиновники приглашали его учить своих детей, здесь политический ссыльный А.И. Герцен был редактором «Владимирских губернских ведомостей» и многое сделал для становления владимирского краеведения. Сегодня только архив хранит документы о пребывании Герцена во Владимире (даже Мемориальная доска со стены дома, где проживал Герцен, пропала).

Об архитектурном значении Казанской церкви нам рассказала реставратор-краевед Л.В. Дудорова. На редкой фотографии Казанской церкви видно, что храм уже в запущенном состоянии: окна заколочены, нет колоколов и крестов на куполах.

Церковь построена в стиле «провинциального барокко». Этот храм сам по себе, в силу сложности инженерного решения уже большая редкость, – бесстолпный, перекрытый восьмилопастным сомкнутым сводом. Таких храмов сегодня практически не осталось. И хотя наши реставраторы восстановили сомкнутый бесстолпный свод в Крестовой палате Архиерейского дома в Суздале при помощи железной арматуры и бетона, секрет устройства такого свода из кирпича утрачен.

Владимирцы о судьбе Казанской церкви после ее закрытия

Большинство наших респондентов помнят Казанскую церковь уже тогда, когда она была кинотеатром. Только Л.П Зяблова, жившая в Ямской слободе вспоминает, как в детстве до войны они бегали смотреть венчания в церкви. Е. Хватов говорит, что в годы войны в церкви содержали заключенных, среди них был его знакомый. «Каждый день заключенных возили на работу». Эти воспоминания юности нашего респондента стоит соотнести с архивными данными о размещении в церкви складов МВД. К сожалению, и это свидетельство у нас единично.

Почему кинотеатр открыли в храме?

На этот наш вопрос секретарь исполкома горсовета в 1960-е годы О.Н. Шагова ответила следующее: «Тогда думали, как использовать любое помещение. Кинотеатров не хватало. Пройти к зданию бывшей Казанской церкви удобно». (Она стояла прямо у дороги).

Это ещё не самый плохой вариант использования культового здания. В нашем городе в храмах были зернохранилища, склады, обувная фабрика, танцевальный зал.

Сам факт, что кинотеатр располагался в бывшей церкви, у наших респондентов тогда тоже не вызывал вопросов. Может быть потому, что Казанская церковь к этому времени уже была значительно перестроена: колокольня отсутствовала, часть купола снесена, крыша была обычная, четырехскатная. Само здание было не очень большое, невысокое внешне оно мало напоминало церковь юному зрителю, какими тогда были наши респонденты.

В семейном альбоме Л.И. Цывиной сохранилась фотография кинотеатра «Буревестник», когда он располагался в Казанской церкви. Фотографию сделал брат Лидии Ивановны в 1958 году перед уходом в армию. Их семья жила недалеко от кинотеатра, брат фотографировал свой район, заснял и кинотеатр. На фотографии у Казанской церкви слева видны афиши кинофильмов, над входом висели портреты классиков марксизма – К. Маркса, Ф. Энгельса, В. Ленина. Впереди здания видна невысокая оградка. Л.И. Цывина уверяет, что за ней находились могилы бойцов времён гражданской и Великой Отечественной войн. Она помнит, что сюда приходили люди и приносили венки. Памятники были однотипные – серые тумбочки с красными звёздами наверху. Л.И. Цывина полагает, что здесь хоронили воинов, умерших в госпитале, находившемся в Доме офицеров.

Сильное впечатление на Лидию Ивановну произвёл фильм «Большой вальс», из-за него она полюбила и сам кинотеатр. Лет до четырнадцати-шестнадцати она ходила только в этот кинотеатр. Хотя бывшая Ямская слобода к этому времени вошла в черту города, но до 60-х годов эта улица оставалась отдаленной окраиной города. Здесь была конечная остановка троллейбусной линии. Транспорт был дорогим, и дети не ездили в другие кинотеатры. Во Владимире тогда было ещё три «настоящих» кинотеатра: «Художественный», «Мир» и «Летний».

Название «Буревестник» вряд ли было чем-то мотивировано. Скорее, оно чисто условное, отражало символику строителей коммунизма, было типично для советского времени: морская птица символизировала революцию. Возможно, наши респонденты не задумывались, что идут в церковь… смотреть кино, т.к. тогда они были юны, и воспитывались в духе атеизма. В кино тогда ходили часто. Телевизор был далеко не в каждом доме.

Те, кто жили в других районах города, ездили в кинотеатр «Буревестник» редко, так как находился он далеко от центра. Может быть, поэтому наши респонденты вспомнили кинофильмы, которые они смотрели именно в «Буревестнике»: «Тарзан», «Джульбарс», «Однажды на границе», «Королевство кривых зеркал», фильмы с Ч. Чаплиным и др. Сама улица Ямская (Гагарина) c линией частных домов была очень красива, особенно весной, когда цвела владимирская вишня. Очевидцы вспоминают: «Ничего не стоило срывать спелые ягоды прямо на бегу».

Хуже было с внутренним помещением кинотеатра «Буревестник». А.И. Аксёнова пишет: «Помню – там всегда было холодно, неуютно». Г.А. Благонадеждин помнит, что стены были выкрашены масляной краской, экран очень маленький (он располагался в алтарной части), «сиденья деревянные, облезлые, хлопающие». А.П. Лейбенко запомнила, как они «разглядывали облупившиеся стены и полукруглые своды, на которых сквозь краску виднелись лики святых». Л.И. Цивина рассказывала, что любопытные мальчишки лазили по пожарной лестнице наверх посмотреть, что там изображено.

На улице рядом с кинотеатром находился общественный туалет, пристроенный прямо к алтарной части церкви. Все наши собеседники вспоминали эту грубо сколоченную постройку, которая всегда была в безобразном состоянии. Там никто не убирал, было возмутительно грязно. «Трудно было отыскать в городе заведение более мрачное, чем превращённый в зрелищное место, некогда светлый храм. Сама краска будто помутнела, и, казалось, осенняя студенистая грязь залепила стены», с горечью пишет Л.П. Зрелов – автор книг и рассказов, посвящённых Владимиру.

За Казанской церковью находилось кладбище. Большинство наших собеседников считает, что после Великой Отечественной войны там уже не хоронили, свежих могил не было. Многие могильные холмики оплыли, кресты и памятники наклонились. Люди часто ходили через кладбище по протоптанным дорожкам мимо могил, так как рядом были наделы земли, которые раздавали под посадку картофеля. Тогда, кроме Военного городка и хозяйственных складов за кладбищем при Казанской церкви ничего не было, пустые поля.

Некоторые жители, однако, территорию кладбища обходили стороной. И сегодня Л.П. Зяблова помнит, как в 1948 году хоронили её родную сестру, а в 1950 году – брата, считает кощунством ходить там. Л.И. Цивина и Л.Ф. Российская помнят, что до последних дней на могилах лежали венки и цветочки.

Учитель нашей гимназии Валентина Михайловна Бутина живёт во Владимире с 1979 года Она не знала, что раньше было на территории современной Площади Победы. Однажды она ехала на троллейбусе. Когда проезжали мимо Мемориала, женщина, сидевшая рядом с ней, произнесла: «Вон под тем деревом у меня захоронен отец». Странно было такое услышать.

В середине 1950-х годов могильные холмы сравняли, увезли кресты и памятники, а на месте кладбища разбили сквер. «Но массивные гранитные надгробия с хорошо читаемыми надписями кое-где вылезали из земли; тогда за ними охоты не было»[fn] Аксёнова А.И. История. Судьба. Музей. Владимир, 2001. С. 53. [/fn]– пишет А.И. Аксёнова. В 1959 году размещавшееся за церковью кладбище было передано под парк отдыха гарнизонному дому офицеров. На глазах жителей примыкающих улиц на месте могил, многие из которых были ухожены, сооружались качели, карусели, тир и… танцплощадка. О том, что кладбище будут разрушать, говорили. Л.И. Цывина помнит, что «предлагали делать перезахоронения, разрешали брать оградки, кресты, памятники». Но многие до сегодняшнего дня с болью вспоминают жестокое поведение властей. Чиновники убеждали, что Вечный огонь будет памятью и тем, кто был захоронен на этом кладбище.

Бывший секретарь горкома О.Н. Шагова уверяет, что о закрытии кладбища объявили. Указали срок для перенесения могил. У неё самой на Ямском кладбище был захоронен отец. Они взяли горсть земли, и памятник установили на другом кладбище.

Бульдозером разровняли территорию, где соорудили танцевальную площадку. Забетонировали основание, огородили его решеткой. Эстрада – небольшое возвышение, была закрыта с улицы стеной – «ракушкой». В вечернее время танцплощадку освещали мощные светильники, музыка гремела на весь город. В народе танцплощадку метко и с горьким осуждением окрестили «танцы на косточках». Даже среди молодёжи преобладало мнение, что «на косточках танцевать – себе неприятности наживать».

Ну и про тех, кто всё-таки посещал танцплощадку, люди говорили: «По телам воинов танцуют». Среди наших собеседников были те, кто ходил сюда на танцы. Рассказывают об этом со смущением и стеснением. Кто-то даже упрекает себя: «Возвращаясь поздно вечером с танцев, разбивали то, что ещё оставалось от кладбища».

Танцплощадка «не прижилась» на этом месте, существовала около двух лет, но пятачок, где она располагалась, легко определить, так как здесь нет деревьев, тогда как по периметру сохранились высокие старые липы. Зимой танцевали в самом кинотеатре «Буревестник», т.е. в бывшей церкви. Перед вечерним сеансом играл небольшой ансамбль, танцевали прямо в пальто. Билеты стоили 20-30 копеек, а на вечерний сеанс – 40 копеек.

Когда рыли траншеи, чтобы проложить газовые трубы к Вечному огню, на поверхность земли выбрасывали черепа и кости. Их никак не складывали. Зрелище было ужасное: дети «играли черепами в футбол»; находились и такие, кто копался в земле, с надеждой найти драгоценности (кольца, серьги, золотые оклады икон) и даже воинские регалии (погоны-эполеты, вероятно остатки захоронений офицеров царской армии). Некоторые разбогатели на таких «находках».
В 1966 году на противоположенной стороне, через дорогу был выстроен новый кинотеатр «Буревестник». В 1968 году в нём была установлена новейшая чехословацкая и отечественная звуковоспроизводящая аппаратура. Это был первый широкоформатный кинотеатр в нашем городе.

Новый кинотеатр был построен по южному, «сочинскому» варианту, без учёта местных условий, не принимая во внимание удобство для зрителей. В нём не было фойе, где бы могли присесть зрители, ожидая начало сеанса. Билетные кассы были расположены на улице, и только «козырёк» кинотеатра укрывал посетителей от непогоды. Двери из кинозала выходили сразу на улицу. Понятно, почему для многих горожан любимым оставался кинотеатр «Художественный». В.А. Лаврентьев вспоминает, что туда можно было прийти задолго до очередного сеанса. В буфете можно было купить крюшон «Вишнёвый» и «мороженое в стаканчиках», которое специальной ложечкой накладывали в эти стаканчики…
В 1966 году исполком Владимирского горсовета принимает решение: «Кирпичное здание кинотеатра «Буревестник» (бывшую Казанскую церковь) сломать и очистить площадку, так как в результате длительной эксплуатации здание пришло в аварийное состояние и из-за большого количества затрат, потребных на ремонт, последний не целесообразен. Председатель исполкома горсовета Р.Магазин, секретарь О. Шагова».

Несмотря на принятое решение, помещение Казанской церкви продолжали использовать. Церковь превратили в складские помещения и переплётную мастерскую. По долгу службы сюда наведывалась наша собеседница Лейбенко. Она в то время работала на Владимирском молочном комбинате в конструкторском бюро и приходила в эту мастерскую, чтобы переплести чертежи.

Почему здание, которое могло служить, разрушили?

Мы думаем, что произошло следующее. Казанская церковь, будучи в аварийном состоянии требовала ремонта. Стояла она на окраине города, прямо на дороге при выезде на московскую трассу. Начальство из Москвы приезжало часто, церковь обращала на себя внимание. Реставрация требовала больших капиталовложений. Да и сама по себе постановка вопроса тогда вызывала недоумение у партийных работников: зачем реставрировать церковь?

Г.А. Благонадеждин думает, что, после того, как зажгли Вечный огонь у могилы Неизвестного солдата в Александровском саду в Москве, во многих городах СССР стали создавать подобные мемориалы. Определяли место для Вечного огня и во Владимире. Со слов О.Н. Шаговой также следует, что на уровне горсовета было принято решение о Вечном огне. В 1960-е годы город активно расширялся. Планировалось улицу им. Гагарина (до 1961 года – Ямскую) отстраивать как центральную и здесь зажечь Вечный огонь. Казанская церковь мешала, было принято решение её снести.

Почему мемориал решили возвести на месте Казанской церкви?

В.О. Строганов считает, что на противоположенной стороне тогда была сплошная улица жилых домов. Территории около церквей не считались местами, подлежащими охране. Он вспоминает, что даже у Успенского собора во Владимире тогда были карусели – лодочки.

Мы можем предположить, что при определении места Вечного огня в память о погибших в годы Великой Отечественной войны, учитывалось, что хоронили бойцов, умерших от ран во владимирских госпиталях в годы Великой Отечественной войны, на кладбище у Казанской церкви.

В 1967 году к 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции установили закладной камень мемориала в память о всех погибших за Советскую Родину в годы гражданской и Отечественной войн.

Выяснилось, однако, что городские руководители, принимая решение о сносе Казанской церкви, со специалистами даже не советовались. В.О. Строганов предлагал эскизы, как можно использовать церковь как историческую память о А.И. Герцене. У архитекторов было предложение и проект (на общественных началах) как сочетать старое и новое – церковь и мемориал. Они приводили примеры, как строят новое, не разрушая старого, в Ленинграде, Москве, и в других городах. В данном случае стоило чуть сдвинуть местоположение мемориала, и церковь не помешала бы.

Сегодня даже бывший секретарь исполкома горсовета О.Н. Шагова, признаёт, что Казанская церковь была маленькая, аккуратная. Могла бы и остаться. А тогда решили, что она исторической ценности не представляет. «Такой был период»,- с сожалением добавляет О.Н. Шагова.

Борьба реставраторов и архитекторов за сохранение храма

Беседуя с нами, Л.В. Дудорова сожалеет, что реставраторы сразу не среагировали на решение властей о сносе церкви. Тогда им казалось, что возведения мемориала – дело далёкого будущего. Бороться за сохранение церкви реставраторы и архитекторы начали только тогда, когда услышали, что церковь ломают. Далее мы приводим рассказ Л.В. Дудоровой о событиях в феврале 1970 года.

Однажды вбегают в мастерскую наши работники: «Ребята, ломают Казанскую церковь!» Вместе с архитекторами мы поехали туда на троллейбусе. Смотрим: солдаты зацепили металлические троса за выступы церкви, а танки тянут в четыре стороны, буквально «рвут» церковь. Мы стали упрашивать: «Не делайте этого». Они отвечают: «У нас приказ». Мы пообещали танкистам с начальниками договориться. В тот день в город приехал космонавт Валерий Кубасов, наш земляк, недавно побывавший в космосе. Всё городское руководство его встречало. На местах никого из начальства не было. У танкистов к нашей радости ничего не получалось, троса рвались. Я решила позвонить секретарю обкома партии С.И. Сурниченко из телефонной будки, находившейся рядом. Не скоро, но меня связали с ним. Я ему представилась: «Научный сотрудник реставрационной мастерской». И говорю: «Здесь ломают Казанскую церковь». Он строгим голосом спрашивает: «Где Вы раньше были? У нас всё согласовано с главным архитектором города и директором Музея». В это время я вижу: подъезжает милицейская машина, из неё выбегают милиционеры и направляются к группе наших работников, которые стояли в церкви. Я крикнула в трубку: «Там наших забирают». И побежала к церкви. Вскоре приехал заместитель начальника Управления культуры К.Е. Кудрявцев. Выйдя из машины, он закричал: «Немедленно на работу. Обещаю вам встречу на высшем уровне».
Вечером мы пошли на приём к Н.Н. Молькову – заместителю председателя Владимирского облисполкома, курирующего культуру. Когда мы (Людмила Николаевна Зайцева, Ольга Гавриловна Гусева и я) входили в кабинет, Николай Николаевич разговаривал по телефону. Мы услышали фразу: «Да, нет, нормальные женщины». Мы поняли, что кто-то рассказывал ему о нас как о хулиганках. То есть Н.Н. Мольков сразу показал, что на нашей стороне. Мы ему объяснили, почему мы защищали церковь. Было очевидно, что наше поведение не есть «антисоветчина».

«Где же вы были раньше», – посочувствовал Н.Н. Мольков.
На заседании в обкоме КПСС у С.И. Сурниченко известный архитектор и реставратор А.Д.Варганов объяснял, что не осталось мастеров, которые могли построить восьмилопастное бесстолпное перекрытие. Я на этом собрании выступала и почему-то всё время плакала. Помню, с того совещания мы шли домой пешком. А.М.Рощин (директор реставрационной мастерской) успокаивал меня: «Ну что ты плачешь, будто похоронила родного человека».

Мы писали в «Литературную газету» и во «Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры (ВООПИК)». Из Москвы приехали два представителя – один из них искусствовед Плужников, имя другого я забыла. Они вели «дипломатические переговоры»: ходили из обкома и горкома партии в реставрационную мастерскую и обратно. В результате на совместном заседании было принято компромиссное решение: трапезную сломать, там были большие трещины по стенам, а основной объём сохранить. Был рассмотрен проект, разработанный архитекторами «Владимиргражданпроекта» чтобы внутри оставшейся части церкви сделать Вечный огонь, пропилеи должны были сохранить «дух кладбища».

Наше спокойствие длилось недолго. Через несколько дней мы снова услышали: «Ломают основной объём». В обеденный перерыв мы вновь поехали к церкви. Милиция на этот раз к церкви не подпускала. Наши работники могли только наблюдать, как железной «бабой» с человеческий рост били церковь. В.О. Строганов – архитектор «Владимиргражданпроекта» сделал несколько снимков. Погода была пасмурная, фотографии получились не очень хорошие, но сделанные с интервалом в несколько минут, они как кинохроника отразили разрушение стен храма.

Через день-два мы вновь были приглашены на собрание в облисполкоме, председателем которого тогда был Т.С. Сушков. Основным докладчиком был Р.К. Магазин – председатель горисполкома. Он говорил: «Да, был компромиссный вариант, но когда стали ломать трапезную, то стены основного объема не выдержали и сами обрушились». Я сказала: «Это – неправда!» Мы достали фотографии и положили их на стол… Тогда было большой смелостью обвинять работников партии в неправильности действий. Увидев наши фотографии, нас попросили выйти. Когда нас снова вызвали, нам изложили версию: компромиссное решение приняли, но чётко не донесли до исполнителей. Они не разобрались, где трапезная, где-что. Задав нам ехидный вопрос: «Что же это вы такое спокойно фотографировали?», нас всё же спросили: «Можно ли ещё сохранить храм?» Тогда шла реконструкция в Георгиевском соборе города Гусь-Хрустального, и предложили средства перекинуть оттуда. А.М. Рощин сказал, что сейчас он ответственность на себя не берёт. Весь купол в трещинах, и может развалиться в любой момент. Если сейчас расчищать завалы, то перекрытие может рухнуть: «Памятник жалко, а людей ещё больше жаль». Церковь стали доламывать до конца, так как возникла угроза жизни реставраторов. Все отделались «лёгким испугом». Р.К. Магазину «поставили на вид» (известная в те годы формулировка), а чиновнику, который проводил разрушительные работы, был объявлен строгий выговор с формулировкой насчёт самостоятельных действий без письменного разрешения. Вроде бы всё произошло по невежеству небольшого начальника, хотя «наверху» собирались делать другое. А.И. Аксёнова в своей книге пишет, что видела документ «с грифом «совершенно секретно», который приносил фельдъегерь в форме и с оружием, и под роспись знакомил, но найти его сейчас в архиве не удалось» [fn] Аксёнова А.И. История. Судьба. Музей. Владимир, 2001. С. 54 . [/fn].

Статью реставраторам не «пришили». Но в тот год они собирались поехать в Югославию и должны были пройти сквозь «чистилище» в горкоме партии. Л.В. Дудорову сочли «политически неблагонадёжной» и в поездку не пустили.
«Дело» защитников церкви, однако, не пропало. В 1970-е годы. Московским институтом «Гипрогор» был составлен Генеральный план города Владимира. Все старые дома предлагалось снести бульдозерами, и в центре города возвести современные дома. Реставраторы готовили материалы по исторической ценности «ядра» (центра) города. У Л.В. Дудоровой собран материал по истории практически каждого дома в историческом ядре города.

Сначала на реставраторов не обращали внимания. Настроение городских руководителей несколько изменилось после того, как они вернулись из Болгарии. Они побывали в Тырново – древней столице страны – и увидели, как сохраняют исторические памятники в Европе. Р.К. Магазин стал реставраторам помощником. Заговорили о проекте реконструкции исторического ядра города. Владимирские реставраторы это сделали первые в России! Во Владимир приезжали «учиться» даже из Москвы. В 1974 году наши реставраторы принимали специалистов из разных старинных городов России. Они очень переживали, сомневались. Ведь действовал лозунг: «Старьё под бульдозер!» И вдруг им сказали: «Ребята, какие вы молодцы! Вы подняли такую целину!» Л.В. Дудорова считает, что та история с Казанской церковью заставила начальство по-другому относиться к работе реставраторов.

К сожалению, сегодня на реставрацию средства не выделяются. Мы теряем опытные кадры. Наши реставраторы многое научились делать. Труд большинства из них не востребован. «Наш труд обобщён, но опубликовать его очень трудно», – вздыхает Л.В. Дудорова.

Владимирцы о разрушении Казанского храма

О разрушении церкви нам рассказывали многие наши респонденты. «Тяжело им досталось это варварство» – приблизительно так говорят все, кто это видел.
Хотя территорию около церкви оцепляли, людей, посмотреть на то, как рушат церковь, собиралось много. Наш респондент Г.А. Благонадеждин, будучи подростком, специально приезжал «поглазеть» с другого конца города.
Одна из наших респонденток вспоминает, что, население, живущее в данном микрорайоне, было предупреждено о готовящемся разрушении церкви. Людям рекомендовали выйти из домов на улицу. «Удивляет и тогда, и сегодня, что народ наш полутёмный», – рассказывает Л.Н. Зайцева. Когда мы стояли под куполом, на нас кричали. Толпа разделилась, кто за кого. Ругани было много.

Людмила Николаевна вспоминает, что архитекторы пытались договориться с командиром танковой части, чтобы не ломали церковь. Он обещал, что только «слегка подёргают» троса, не очень упорствуя. Вместе придумали, как объяснить, что сказать «начальникам»: «танкам негде подъехать», «не хватило троса»…
Сегодня трудно сказать, насколько упорно танки дёргали троса. Здание треснуло, но устояло! «Это сегодня строят так, что вынь три кирпича, и здание «поедет» – считает Л.Н. Зайцева. «Раньше храмы строили на извести, кладка получалась настолько крепкая, что камень раскрошиться быстрее, чем известь» – рассказывал нам отец Михаил.

Г.А. Благонадеждину казалось, что железная «баба» отскакивала от стен, как резиновый мячик. «Надо же, как строили» – удивлялись люди – «На яйцах раствор замешивали». Старушки плакали, молились, приговаривая: «Боженька сопротивляется. Господь не даёт ломать церковь». Организованных протестов и возмущений общественности против сноса церкви тогда не было. Только Л.П. Зяблова вспоминает: «Родители писали… и ходили в городские органы власти. Ничего сделать не смогли». «Не думаю, что разрушение церкви было ударом по религиозным чувствам верующих. Уже было время атеистов, и церковь давно не была действующей», – близкое к этому мнению высказывали многие наши респонденты. «Скорее даже радовались», – считает Г.А. Благонадеждин. После того, как было принято решение о сносе Казанской церкви, её огородили невысоким забором. Там собирались пьяницы и со временем образовалась настоящая свалка мусора. «Наконец-то грязь уберут» – говорили люди.
Шли уже 1970-е годы. «Пожалуй, это был последний слом» – говорит Л.Н. Зайцева. Партийцы «отступили». На очереди была Троицкая церковь. Здесь видимо побоялись, что могут пострадать Золотые ворота. Должен был рухнуть и костёл на площади перед драмтеатром. На его месте планировали построить Дом Советов. Но после всех событий с разрушением Казанской церкви, видимо, решили: «Больше не будем с ними связываться».

В.О. Строганов с болью вспоминал, как планировалось разрушить бывшую старообрядческую Троцкую Церковь у Золотых ворот, чтобы «не портила вид театральной площади». Архитектор рассказал нам, что по первоначальному проекту лестница, ведущая к входу в театр, доходила до того места, где стоит Троицкая церковь… Специалисты доказывали, что лестница получается очень высокая и загораживает сам театр. Ступеньки перенесли ближе к театру. Какое-то время у театра не было билетных касс, и архитекторы предложили сделать их в подвале церкви, чтобы найти ей применение.

Как было в то время сказать, что надо сохранить церковь? Сегодня там прекрасный выставочный зал Музея хрусталя. Здание церкви украшает театральную площадь. Вид театральной площади – визитная карточка Владимира сегодня.

С интересом и удивлением мы слушали рассказ Л.Ф. Российской о Троицкой церкви. В 1970-е годы она работала учителем в школе № 1 (находится напротив Троицкой церкви), была ещё и агитатором на выборы. Ей «досталась» Троицкая церковь. Там жили люди (!). Сбоку шла винтовая лестница, жители размещались на двух «этажах». «Антресоли» служили одновременно потолком для первого и полом для второго этажа. Перегородки между клетушками–»комнатами» были деревянные внизу и из ткани наверху. Параши стояли здесь же, запах стоял невыносимый. Жили здесь в основном пьяницы, проститутки и бомжи. Они пили кодеин – тогда это лекарство наркотического действия продавали без рецепта врача. На выборы эти «граждане» никогда не ходили: требовали жильё. Куда-то их всё-таки переселили. Когда учителя школы №1 из газет узнали о планируемом разрушении Троицкой церкви, они собирали подписи в её защиту.

Заключение

Сегодня на месте бывшей ямской Казанской церкви сооружен мемориал. Этот мемориал посвящен памяти владимирцев, погибших в годы Великой Отечественной войны. По неполным данным, в годы Великой Отечественной войны из Владимира было мобилизовано на фронт 24724 человека. В родной дом не вернулось 10735 человек. В боях погибли 5151, умерли от ран 1263, пропали без вести 4320 человек.

Мемориал торжественно открыт 9 мая 1975 года (архитектор Б.А. Шиганов, скульптор В.А. Шанин). На мраморном возвышении с изображением приспущенных знамен написано: «Вечная слава владимирцам, отдавшим жизнь за честь, свободу и независимость нашей Родины в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» Вечный огонь доставлен из Москвы от могилы Неизвестного солдата в Александровском саду.

В.И. Титова, председатель областного общества краеведов, считает мемориал в память 30-летия победы на Ленинском проспекте (на месте стоявшей там когда-то Казанской церкви) чисто символическим. С. Минин, заведующий архивом Владимирского епархиального управления, также считает, что современная площадь Победы никоим образом не связана с реальной памятью павших в годы Великой Отечественной войны, так как площадь не входила в черту города в военные годы. Между тем, с самого открытия мемориала в 1975 году все городские торжества в память о победе над фашистской Германией проходят именно здесь, на площади Победы. Невольно возникает вопрос: почему мы здесь находимся? Возложение венков, пост № 1 у Вечного огня – большая историческая нелепость. Тем более, что место реальной памяти – погребения умерших от ран – подвергнуто забвению.

С.Н. Минин сказал нам, что сегодня в администрации города обсуждаются вопросы перепланировки города, в том числе о возможности демонтажа мемориала на площади Победы. Существует проблема сохранности мемориала. Требует немало средств не только на реставрацию, естественно необходимую по истечении времени, но и на постоянную ликвидацию актов вандализма со стороны горожан (срывают буквы, сделанные из цветных металлов). Город отключает газ у Вечного огня с целью экономии (или чтобы не собирались здесь по вечерам бомжи). Тогда какой же он «Вечный»?

Между тем, в ходе наших поисков мы часто слышали предложения о восстановлении Казанского храма и даже о переименовании площади в Казанскую. Сегодня существуют проекты восстановления Казанского храма. Автором одного из них является архитектор В.И. Фомин, который создавал скульптурную группу на площади Победы. Для нас было очень неожиданно видеть смену интересов художника. Владимир Иванович показал нам свой проект храма Спаса-в-Силах (предлагает построить его на противоположной стороне от Вечного огня), а также проекты жилых зданий. Автор обратил наше внимание на отсутствие плоских крыш и перекрытий в его проектах. Он считает, что типовые постройки хрущевской и брежневской эпохи формируют пространство вокруг человека, противоречащее естественному.

В настоящее время В.И. Фомин работает в реставрационной мастерской. Он делает обмеры, составляет сметы на реставрацию зданий, построенных до 1917 года. Но государство практически не выделяет средств, труд архитектора-скульптора-реставратора не востребован.

В беседе с нами отец Михаил говорил, что город – единое духовное пространство. И новые районы города не включены духовно в его структуру. «Сегодня храм на этом месте (мы говорили о площади Победы) нужен как воздух. Здесь много жилых домов, а до ближайшего храма значительное расстояние». Он поддерживает предложение восстановить храм на противоположной стороне от Мемориала.

Наши собеседники – люди пожилого возраста. И хотя они жили в эпоху массового атеизма, сейчас хотели бы ходить в храм. Но доехать до ближайшего уже не хватает физических сил, так как все храмы расположены в историческом центре города.

Л.П. Лейбенко: «Мне кажется, что если бы на месте Вечного огня стояла та церковь, то она была бы на своем законном месте, придавая красоту этому уголку города. В церковь ходил бы народ со всего Юго-западного района».

Желая узнать историю разрушения Казанской церкви, мы и не предполагали, что выйдем на спор краеведов и администрации города, верующих и неверующих жителей. Основания для отстаивания своей позиции есть у каждой стороны.
В наши дни мы видели, как возрождаются и восстанавливаются храмы. Но в данном случае сделать это не просто. На наш запрос Государственный центр по учету, использованию и реставрации памятников истории и культуры Владимирской области сообщил:

«Мемориал памяти Владимирцев, павших в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», 1975 г., 1985 г., гос. инв. №1701276000, расположенный по адресу: г. Владимир, пл. Победы, является памятником истории и культуры местного назначения, поставленный на государственную охрану решением Законодательного собрания Владимирской области №5 от 13.01.95 г. (М-5). Памятник является государственной собственностью и представляет историческую, художественную и культурную ценность».

Мы считаем, что пришло время задуматься о том, возможно ли восстановить этот, может быть, и не самый заметный и древний, но такой значимый для владимирской истории и духовной памяти горожан храм.