Антон Касанов «Человек в футболе. (Вятка, 1950-60-е годы)»

Глава 5. «Мы счастье родине куем…»
(Фасад империи)
г. Киров, Вятская гуманитарная гимназия, 9-й класс.
Научный руководитель Г.А. Кропанева

Футбол пришел к нам на рубеже XIX – XX веков и в Советской России стал массовым видом спорта. Эта игра, как и массовый вид искусства (кино), массовая форма выражения своих чувств к власти (демонстрация) – стала символом времени. Спорт был всегда в поле государственной политики.

Эй, вратарь, готовься к бою,
Часовым ты поставлен у ворот,
Ты представь, что за тобою
Полоса пограничная идет, –

пела вся страна песню из любимого довоенного фильма «Вратарь».

Именно футбол в противовес элитным видам спорта по определению должен был стать в СССР любимцем:

1. Коллективная игра (11 человек против 11);
2. Зрелищная и однозначная – мяч в воротах противника;
3. Сочетание любительства (дворовый, клубный, школьный футбол) и завуалированного профессионализма (на уровне области, республики, Союза) давала возможность питать профессионалов за счет любителей.

Лидеры советского государства всячески поощряли развитие футбола. Любимой командой Берии было «Динамо», сын И. Сталина Василий был патроном одной из футбольных команд.

Послевоенный футбольный подъем в изможденной, разоренной стране должен был стать свидетельством подъема самосознания народа-победителя. Приглашение в 1945 году советских футболистов английскими футбольными клубами для дружеских встреч – признание англичанами вклада советского народа в общую победу. Здесь произошла встреча английского футбола с советским. Победа наших футболистов над шотландским клубом была расценена как государственная победа. Сильная страна – сильный футбол. Государству принадлежали победы, поражения – футболистам и тренерам. Когда в 1948 году сборная команда СССР в финале проиграла Югославии, Сталин приказал расформировать команду и разжаловать футболистов. Спортсмены даже такого уровня были маленькими винтиками государственной машины.

Футбол как часть истории и культуры советского человека 50–60-х годов – предмет этого исследования. А «человек в футболе»: игрок, тренер, судья, болельщик, журналист – объект нашего исследования[1].

50–60-е годы были прорывом во многих сферах жизни страны: оттепель в кино, живописи, литературе, в моде и, наконец, в футболе. Это время дало Ю. Гагарина, В. Высоцкого и… Э. Стрельцова. Это время было пиком славы и вятского футбола – команды «Динамо», романтического футбола дорыночной России.

Футболист
Киров – северный город, поэтому зимние виды спорта: коньки, лыжи – были очень популярны. Но увлечение футболом было самым массовым.

Массовый спорт спасал от многих бед: беспризорности и безотцовщины, недостатка образования и общения. Это был способ молодежи выжить и самоутвердиться.

Известный футболист А. Ткаченко в статье «Футбол как феномен искусства» писал: «Раньше только футбол мог дать мальчишке из «низов» возможность выйти в люди, удовлетворив свой мужской комплекс – стать знаменитым, богатым, ездить по всем городам, иметь успех у красивых женщин»[2].

Играть начинали с малолетства во дворах, на пустырях, площадках. Из воспоминаний С.А. Касанова (врач-стоматолог).

«Жили мы тогда в центре города. Деревянный дом, коммунальные квартиры, где проживали в основном семьи с детьми, но, как правило, без мужчин. В футбол играли во дворе, подражая кумирам своих любимых команд. В доме к нашим увлечениям футболом все относились с пониманием: парни растут без отцов, надо же им становиться мужчинами. Я помню, что у нас не было настоящего мяча, наши мамы шили нам первые мячи из тряпок. Как ни странно, к игре привлекались и девочки»[3].

Обращение к спорту у послевоенных мальчиков напоминало юношескую романтическую влюбленность. Это и первые проявления мужественности, и первые победы, и первые признания болельщиков на уровне двора, района, города.

Наиболее ярко судьба «человека в футболе» просматривается в воспоминаниях известного кировского футболиста, бывшего полузащитника команды «Динамо», Виктора Ивановича Кузьмина, 1933 года рождения.

«Начал играть в дворовой команде, участвовал в турнирах дворов. Меня заметил детский тренер Василий Петрович Иванов и пригласил выступать за детскую футбольную школу, потом я ушел в только что организованную динамовскую ДЮСШ. Хотел добиться успехов, развиться физически и технически»[4].

В стране началось целое течение детского спорта, появлялись спортивные школы, секции во многих клубах и спортивных обществах («Труд», «Динамо», «Машиностроитель»). Чувствовалась государственная поддержка спорта. Сюда приходили подростки, «дети войны», недокормленные, плохо одетые; многие потеряли отцов, матери выбивались из сил, чтобы поставить на ноги своих детей. Спорт стал своеобразной «отдушиной», возможностью выйти в люди.

С шестнадцати лет В.И. Кузьмин ушел в заводскую команду Машстройзавода им. 1 Мая. Здесь он играл, тренировался, хотя числился на рабочей должности – рентгенолога. Рассматривая его трудовую книжку, мы пришли к выводу, что начальник отдела кадров ошибся – должность называлась рентгеноскопист, так как в обязанности входило просматривать качество сварных швов. Но эту работу Виктор Иванович не выполнял – его задача была играть в футбол за заводскую команду.

Дальнейшая судьба В.И. Кузьмина связана с кировской командой «Динамо», куда он перешел в 1958 году. Это была самая знаменитая команда области. Тренировал команду Александр Евгеньевич Келлер – немец по происхождению. Во время войны его и других немцев сослали из Сталинграда, где он раньше работал, отправили в поселок Лесное Кайского района Кировской области. Позднее Келлера перевели в Киров, где он стал тренером команды «Динамо».

По воспоминаниям В.И. Кузьмина, команда формировалась так: основную часть составляли местные игроки, воспитанники динамовской школы, а также отобранные тренерами-«селекционерами» перспективные игроки из других команд г.Кирова и области.

В 50-е годы это были В. Ершов, Н. Яковлев, Е. Назаров, В. Шулятьев, В. Свинцов, Ю. Вшивцев и другие. Их имена были «на слуху» у всех любителей футбола.

Значительную часть команды составляли «варяги», игроки московского «Динамо», которых присылали для «укрепления команды». Это были или дублеры, или «старички», которые приезжали «доигрывать» в г.Киров.

Так в провинциальной команде появились москвичи: Л. Прибыловский, В. Перетурин, С. Лисицкий, В. Богачев, И. Родионов и другие.

Считалось, что в СССР не было профессионального спорта. Но на самом деле это не соответствовало действительности. Для футболистов «Динамо» игра была занятием, которым они зарабатывали на жизнь. Они имели трудовые книжки, в которых было записано: «токарь, плотник, слесарь или как у В.И. Кузьмина – контролер-рентгенолог». Чаще всего писали «инструктор физкультуры».

В действительности они эту работу не выполняли. «Варягов» оформляли на более высокооплачиваемые должности. Разница в зарплатах местных и приезжих игроков была значительной. Если кумир болельщиков кировчанин В. Ершов получал 850 рублей, числился оперуполномоченным, то москвичи имели до 1200 рублей.

Деньги получали что называется по «месту прописки», т.е. на заводах, в учреждениях. Народ относился к этому по-разному, ведь труд на заводах был тяжелым: большое физическое напряжение, шум, грязь в цехах – и грошовые заработки. Часто их называли «подснежниками», иногда зло подшучивали («у матери было три сына: два умных, один – футболист»). В газете «Вятский край» даже была заметка «Слесарь гоняет мяч».

Трудно сказать, что чувствовал игрок, когда стоял вместе с «работягами» у окошечка кассы. Он-то знал, что зарабатывает свои деньги ценой большого физического и психического перенапряжения.

И все же по тем временам материальное положение футболистов было значительно лучше, чем у большинства горожан.

 

«Денег хватало на все, после удачных игр давали хорошие премиальные. Почти круглогодично было общественное питание. Весной на 1,5 месяца уезжали на сборы в Сочи, Геленджик, Анапу, Кисловодск, Евпаторию. Условия отдыха были отличные, но все эти блага нужно было отрабатывать.

Дисциплина была строгая, не выполняешь установку тренера, не надо – сиди на скамеечке – денег не получишь. Сейчас игроки современных команд позволяют себе кричать друг на друга, махая руками, а тогда попробуй махни – уберут из команды. Спиртным не увлекались, тренер всегда говорил «Отыграетесь – так выпьете»[5].

По словам В.И. Кузьмина, в команде, как и в любой организации того времени, была комсомольская организация, проводились собрания и политинформации «о текущем моменте», заставляли брать соцобязательства, как в любом трудовом коллективе.

Футболисты находились под наблюдением врачей. Регулярно проходили медосмотры. Был свой футбольный врач – специалист, который ездил с командой на все игры. Если получали серьезную травму, уезжали на лечение в Москву за счет спортивного общества. Кировский диспансер был оснащен плохо.

Местное спортивное начальство «выколачивало» для наиболее успешных игроков квартиры и машины. К сожалению, большая часть этих благ доставалась приглашенным игрокам (из интервью с В.И. Кузьминым).

Экипировка футболистов, учитывая чрезвычайно низкий уровень жизни населения в то время, была неплохой. Хотя ничего заграничного они в то время не имели, но мячи, бутсы, гетры, костюмы, футболки, щитки разной конструкции были хорошего качества, так как Центральный Совет «Динамо» имел свои фабрики по выпуску спортивного снаряжения. Многие спортсмены из других обществ мечтали приобрести что-нибудь «динамовское», но сделать это можно было только по блату.

А вот условия для тренировок и игр были тяжелыми. Хотя в 50-е годы стадион капитально ремонтировался, была сделана дренажная система, но она работала плохо, и у ворот постоянно скапливалась вода – мяч летел непредсказуемо. Деревянные трибуны быстро сгнивали, раздевалки, судейские комнаты были плохо благоустроены.

В ходе исследования мы узнали, что стадион «Динамо» был построен на месте кладбища, где были похоронены красноармейцы, погибшие в Гражданскую войну. Памятник перенесли через дорогу, а захоронения засыпали толстым слоем земли.

 

Пик славы кировской команды «Динамо» приходится на конец 50-х – начало 60-х годов, когда тренером был А. Келлер. Они сумели пробиться в класс «Б» и выиграть Спартакиаду народов РСФСР 1959 года. В краеведческом отделе Областной научной библиотеки имени Герцена мы нашли много публикаций об играх команды, в том числе финальной встрече Спартакиады. Она проходила в городе Ленинграде. Кировская команда играла с командой Калининской области. Вот отрывок из статьи «Блестящий финиш» («Ленинградская правда» июль 1959 года). «Кировчане провели этот ответственный матч дружно и напористо. Особенно следует отметить замечательную игру вратаря Сорокина. Не раз он спасал свою команду от казалось бы неминуемого гола. Он по праву был лучшим в этой встрече. Недаром после матча зрители на руках унесли Сорокина с поля».

И еще: «Во время матча большая группа фотокорреспондентов собралась у ворот кировчан, тогда как у ворот калининцев их вовсе не было. Они почему-то подумали, что голы будут забиваться в ворота кировчан. К концу матча многие из них сожалели, что выбрали не то место»[6]. (Конечно, у них были основания так думать, ведь Калинин ближе к Москве, там было гораздо больше возможностей для развития спорта вообще и футбола в частности). Кировчане выиграли со счетом 4:1, получили приз Российского совета Союза спортивных обществ и организаций. Игроки были награждены кубками, ценными подарками и дипломами. Часть игроков получила звание мастеров спорта СССР.

Еще в течение нескольких лет команда показывала отличные результаты, успешно играла с такими известными командами, как «Кайрат» (Алма-Ата), «Пахтакор» (Ташкент), «Арарат» (Ереван). Но с уходом тренера А.А. Келлера началась смена тренеров и игроков, сильнейшая в России команда кировского «Динамо» дала трещину.

Судьба игроков команды складывалась после окончания спортивной карьеры по-разному. Некоторые, как В.И. Кузьмин, стали тренерами, судьями, инспекторами. Большинство игроков того времени закончили педагогические вузы и стали учителями физкультуры. Другие пошли в спортивную журналистику, например, В.Перетурин стал известным спортивным комментатором и журналистом на центральном телевидении.

Часть вернулась к своей основной профессии. Но, к сожалению, многие рано ушли из жизни. Не могли адаптироваться к новым условиям. Не имея профессии, они должны были начинать все с нуля. А ведь это были люди, которые познали успех и славу. Многие потеряли здоровье, ведь, как известно, «физкультура оздоравливает, а спорт губит здоровье». Бывшие спортсмены, у которых мы брали интервью, с болью говорили о том, что они все отдали футболу, но не чувствуют внимания и заботы о ветеранах.

 

 

Жена футболиста

 

Из интервью с Г.Н. Кузьминой: «В 50-е годы я закончила Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта и была направлена на работу в город Котлас. Во время отпуска ездила в ведомственный дом отдыха «Зеленый город» под городом Горький. Там проходили сборы заводских команд. Футболисты тренировались и отдыхали. На танцах я и познакомилась с моим будущим мужем. Он играл в футбольной команде Машстройзавода имени 1 мая г. Кирова (завод производил подъемные краны и тяжелую военную технику). В доме отдыха футболисты пользовались большим успехом: стройные, подтянутые, с хорошей осанкой, в спортивной форме – они выгодно отличались от других отдыхающих мужчин. Надо прямо сказать – футболисты тогда были завидными женихами.

 

Во время отдыха мы ходили в кино, на танцы, смотрели, как ребята тренируются. Ни о каких интимных отношениях при таком поверхностном знакомстве не могло быть и речи.

Поженились мы с Виктором уже гораздо позднее, примерно через год нашей дружбы. Так я оказалась в Кирове. Жили в семье мужа в коммунальной квартире, удобств никаких»[7].

По мнению Г.Н. Кузьминой, профессия футболиста – сборы, игры, отъезды, мужские компании, постоянные стрессы – не способствуют стабильной семейной жизни.

«Быть женой футболиста, может быть, и престижно, но совсем не просто. С марта до мая – на сборах, затем постоянные отъезды на игры. С хозяйством и детьми приходилось справляться одной. Тем более в прежние годы никто из нас даже не помышлял бросать работу, даже когда были грудные дети (ведь на декрет давали 1 месяц).

 

В то же время можно сказать, что материальное положение семей футболистов было несколько лучше, чем у других. Я не помню, сколько получал Виктор, моя зарплата была всего 75 рулей. Но деньги в семье были: у сотрудников, с которыми я работала, не было в то время ни холодильников, ни телевизоров, а у нас были холодильник «Саратов» и телевизор «КВН». Кроме того, деньги экономились за счет бесплатного питания Виктора на сборах и талонов, которые давали для питания спортсменов в кафе «Спорт». Кормили отменно. Иногда ходили в кафе всей семьей. Можно было талоны «отоварить»: взять шоколадом, сгущенкой или другими продуктами. При общей бедности народа – это было уже кое-что.

 

Кроме того, со сборов Виктор часто привозил вещи: кофточки, туфли, детскую одежду – ведь в Кирове этого было не достать.

 

Через обком партии нам дали сначала однокомнатную, потом двухкомнатную полногабаритную квартиру. (А ведь многие жили в коммунарках или бараках.) Абсолютное большинство жен ходило на футбольные матчи, в игре разбирались, болели за своих мужей и свою команду. На стадион проходили без билетов, сидели на лучших местах. Болельщики обращали на нас большое внимание, слышался шепот: «Эта, эта – жена Кузьмина. Или Ершова». Почет, которым были окружены футболисты, переходил и на нас. Но фанатства в таком, как сейчас виде, не было. После игры нас иногда развозили на обкомовских машинах.

Неоднократно были на приемах в обкоме партии или в редакции газеты «Кировская правда». За победы в матчах футболистам давали деньги в конвертах. Удивительно то, что прошло 30 лет с легендарных для нашего города побед футболистов «Динамо», но народ помнит и чтит игроков»[8].

 

 

Кумиры

Говорят, что поэтами не становятся, поэтами рождаются. Так и в футболе: настоящими футболистами рождаются. Среди кировских динамовцев было немало звезд, которые остались с памяти горожан на многие годы: В. Ершов, В. Шулятьев, В. Свинцев и другие. Особой любовью среди болельщиков пользовался Виктор Ершов (а попросту «Ерш»). Это вятский самородок, который отличался хорошей физической подготовкой, отличным владением мячом. В футбольной технике он был виртуозом. Кроме того, его отличали бойцовский характер и напористость. В. Лузянин в статье «Великий вятский футболист» писал: «Болельщики боготворили его, а он уважал болельщиков. В адрес Ершова никогда не было свиста, злых выкриков, даже когда игра у него не клеилась. Он умел очаровывать болельщиков. Игра была для него страстью, он весь отдавался ей. Его не раз приглашали в различные клубы класса «А»[9]. Но он не изменил родному городу.

Ершова сравнивали с Э. Стрельцовым, у них было много общего в игре и судьбе, которая не была к ним благосклонна. Он не получил звания мастера спорта, хотя, безусловно, был его достоин. После окончания футбольной карьеры попал в опалу, тяжело заболел и умер в забвении.

У вятских кумиров и их болельщиков были и общероссийские кумиры: Л. Яшин, В. Бобров, Н. Симонян, братья Старостины, К. Махарадзе, С. Метревелли и другие. И среди них Э. Стрельцов. Самая трагическая страница его жизни была, к сожалению, связана с Вятским краем.

Эдуарда Стрельцова называли «русским Пеле». «Его история коротка и проста как летопись всех бедных, – писал П.Маракулин, кировский журналист. – Простой рабочий парень, выросший без отца, погибшего на войне. Был разнорабочим на заводе «Фрезер» в подмосковном Перово. В 16 лет взят в столичное «Торпедо». И на первой же игре показал себя на поле так, словно всю жизнь играл в основном составе: обвел трех защитников и забил гол. В 18 лет попал в сборную страны. Широкоплечий, быстроногий (размер бутсов 45-ый), бесстрашный – за границей его прозвали «танк» – это был феноменальный форвард. Его отличали потрясающие своей простотой игровые решения на футбольном поле, полная мышечная раскрепощенность, абсолютное видение поля. На мяч он даже вроде бы не смотрел, но всегда видел ситуацию. Его «пас пяткой» вошел в классику мирового футбола как коронные финты Пеле и Марадоны»[10].

 

Никто из известных мастеров футбола с ним не тягался, его необыкновенную одаренность «от бога» признавали все, сразу и навсегда. Футболист Валентин Иванов, его друг по тандему нападения, говорил: «Меня никогда не покидало какое-то мистическое чувство, что Стрельцов может сделать на поле абсолютно все, что захочет… и никто ему не помешает».

Но в 1958 году с ним случилось несчастье: за четыре дня до отъезда сборной страны на чемпионат мира в Швецию он был арестован и обвинен в серьезном преступлении. Приговором суда он был осужден к 12 годам лишения свободы. В заключении он провел 6 лет, часть из них в Вятлаге.

Из воспоминаний главного тренера Кировской команды «Родина» по хоккею с мячом Анатолия Казаковцева о встрече с Э. Стрельцовым: «Я случайно узнал, что Э. Стрельцова везут из Кирово-Чепецка в Лесное. Пришел на вокзал, народу было очень много. Стрельцов был в тюремной одежде: шапка-ушанка, телогрейка, кирзовые сапоги. Его сопровождал в железнодорожную столовую майор МВД. Мы, толпа зевак, ходили за ними по пятам. Очевидно, Эдуарду доверяли, руки у него были свободны, да и майор обращался с ним как с гражданским лицом, а не с зэком. С тех пор я видел Эдуарда Стрельцова только по телевидению. Он и после «зоны» продолжал блистать на футбольных полях»[11].

О лагерной жизни в Вятлаге сохранились письма Стрельцова матери в Москву, а также воспоминания тех, кто поддерживал с ним связь в эти трудные для него годы. Вот некоторые выдержки из писем Эдуарда Стрельцова из Вятлага своей маме.

 

«Мама, не ты не доглядела, я сам виноват. Ты мне тысячу раз говорила, что эти «друзья», водка и эти «девушки» до хорошего не доведут. Но я не слушал тебя, и вот результат… И как только я освобожусь, у нас все будет по-новому…». Из другого письма: «…за мячик большое спасибо. Он мне очень скоро пригодится. У меня будет два мяча. Правда, первый старенький пооббился, ну ничего…».

 

«…Уже начали играть в футбол. Играли товарищескую игру с седьмым лагпунктом. Выиграли со счетом 7:1. С 1 июня начнем розыгрыш кубка по лагерям. Будем ездить по разным лагпунктам. Время пойдет веселей…»

«Сейчас некогда писать, почти каждую пятницу мы ездим на другие лагпункты, играли на кубок. Выиграли кубок Вятлага, а теперь в субботу и в воскресенье я нахожусь в своем лагпункте и время у меня будет свободнее…»[12].

Настоящим «ангелом-хранителем» в системе Вятлага был для Эдуарда Владимир Карпович Хлусьянов, уполномоченный по делам спорта.

 

Впервые В.К. Хлусьянов встретил Э. Стрельцова весной 1959 года, когда его перевели из Чепецкой колонии. Владимир Карпович вспоминал: «Стрельцов не выглядел каким-то приунывшим, бодрился и не скрывал, что сюда ненадолго, что все предпринимается, чтоб он был освобожден. Его сразу же определили в механические мастерские, но с работой там у него не особенно ладилось».

В.К. Хлусьянов ходатайствовал о переводе его на спортивную работу, поэтому определенные условия для занятия футболом ему создавались. В ту пору решили провести своеобразный чемпионат Вятлага по футболу. Играли отряд на отряд, затем – первенство среди лагпунктов. В.К. Хлусьянов добился, чтобы финальный матч между сборными отделений провели в Лесном. Стояла осень, бесконечные дожди, грязь. Но на стадионе увидеть «живьем» Стрельцова собралось большинство жителей поселка – от мала до велика. Владимир Карпович судил этот матч. Эдуард играл за первое лаготделение. Первая игра закончилась нулевой ничьей. На следующий день назначили новую встречу. И Эдуард забил в ней единственный гол, забил блестяще – с разворота, хлестко, словом, так, как умел это делать лишь он один.

В.К. Хлусьянова уже нет в живых, но нам удалось взять интервью у жены Владимира Карповича Валентины Ивановны – учителя английского языка Вятской гуманитарной гимназии.

«В поселок Лесное Кировской области – столицу «Вятлага» – попала по собственному желанию после окончания института в 1951 году. Это самая глушь Кайского района. Там в свое время был в ссылке Дзержинский. Но в Лесном была вакансия учителя английского языка, да и говорили о том, что там много военных. Была перспектива выйти замуж. В послевоенное время мужчин было мало. Нас шестерых молодых специалистов, поселили в одной комнате»[13].

Лесное представлял собой небольшой поселок, застроенный деревянными зданиями. Выделялись только дома со шпилями, где размещалось Управление Вятлага и жило руководство. Здания эти, как и мостовую из брусчатки, делали пленные немцы. Вокруг поселка было огромное количество лагпунктов, где сидели тысячи заключенных, многие по ст. 58. Иногда жители видели, как гонят на работу людей в полосатых робах. Слышали, что работают на лесоповале, говорили, что воруют и едят собак. Но тогда большинство было уверено, что все сидят за дело.

Жизнь в Лесном была очень суровой: воду возили на лошадях, с продуктами было плохо. Развлечений было два: Дом культуры и стадион. В Доме культуры показывали кино, были танцы. Иногда под охраной привозили артистов из лагерей, а после концерта увозили обратно.

Стадион был местом, где от мало до велика собирались все жители поселка. Там проходили футбольные матчи. Команда была из вохровцев и команда из заключенных, в которой играл знаменитый футболист Эдуард Стрельцов.

 

«В Лесном я познакомилась и вышла замуж за Владимира Карповича Хлусьянова, который был начальником стадиона и тренером по футболу. Под его руководством проводились все спортивные мероприятия, в том числе футбольные матчи. Команды играли между собой, иногда приезжали футболисты из области. Команду заключенных на тренировки и матчи привозили и увозили под конвоем.

 

Владимир Карпович старался всеми возможными способами облегчить положение этих людей, как-то ослабить режим содержания.

 

Слышала, что к Стрельцову иногда приезжали очень известные люди из Москвы, передавали передачи.

Позднее прочитала в газете, что трехкратная чемпионка мира по конькам, наша землячка, Мария Исакова привозила Стрельцову посылки, поддерживала деньгами, добрым словом. Я прожила в Лесном 17 лет, как срок отбыла»[14].

Воспоминания Валентины Ивановны помогли представить, как выглядел «лагерный футбол».

Тренер
В 50–60 годы тренерами в команде были, как правило, бывшие игроки. Многие не имели специального образования, иногда имели техническое, главное было – призвание и знание футбола.

Авторитет тренера был высок. Из воспоминания В.И. Кузьмина: «По сложившейся традиции тренер собирал команду в красном уголке, при появлении тренера игроки всегда вставали. На сборах тренер бегал вместе с командой, иногда соревновался с игроками, норматив был такой: 100 м. Бежишь 100 м. Идешь. Когда выигрывал тренер, игрокам было неудобно, они пытались доказать себе и тренеру, что не случайно попали в команду, и таким образом тренер давал игрокам стимул для роста»[15].

Для некоторых игроков тренер был вместо отца.

Тренер Л.А. Попцов говорил: «Мне как тренеру приходилось не только обучать игре, но часто помогать ребятам в трудных жизненных ситуациях. Так, был у меня игрок М., рос без отца, попал в неприятную историю. Я ходил по разным инстанциям, чтобы выручить его. Парень стал хорошим спортсменом, кончил пединститут, меня считал отцом»[16].

Самым знаменитым футбольным тренером в Вятке тех лет был А.А. Келлер. Он родился в 1911 году в городе Энгельсе в семье поволжских немцев. Закончил Московский институт физкультуры, играл в футбол за студенческую команду СКИФ (спортивный клуб института физкультуры), позднее – в заводской команде «Серп и молот» и московском «Спартаке». В 1937 году – играющий тренер команд мастеров горьковского «Торпедо». В 1940 году он тренирует сталинградский «Трактор», которые вывел в класс «А».

В годы репрессий был арестован (сняли прямо с парохода, когда он направлялся вместе с командой на очередную игру) и отправлен в ссылку в кайские леса. Семья была разлучена: малолетние дети – в Харькове, жена – в ссылке в Новосибирске.

Из воспоминаний Евгения Александровича Келлера, сына Александра Андреевича. «В 1944 году мой отец познакомился с полковником Кухтиновым, заядлым любителем футбола, который принял живейшее участие в жизни отца: он перевел его в Лесное (центр Вятлага) и помог воссоединить семью. В 1951 году мы переехали в Киров, там нам выделили жилье в подвале, под трибунами стадиона»[17]. А у него к этому времени было уже трое детей. А. Келлер стал тренировать кировскую команду «Динамо». Но положение его было очень шатким: не раз нависала угроза без всяких видимых причин, без объяснений опять отправиться в Вятлаг. Он не имел паспорта, с командой не мог никуда поехать, так как был невыездной.

Несмотря на все это, на полное бесправие, А. Келлер со всей страстью своего характера приступил к формированию и воспитанию коллектива футболистов «Динамо».

Сохранились деловые и личные планы, разработки, журналы учета, карточки футболистов и другие документы тех лет. Келлер впервые серьезно, обоснованно, продуманно планирует многолетний цикл учебной, тренировочной, воспитательной подготовки футболистов с учетом индивидуальных особенностей каждого игрока. Келлер не только учил игроков футболу, но и воспитывал своим примером: отношением к делу, к людям. «Великолепный тренер, культурный, выдержанный человек», – так отзывались о нем игроки. Он был одним из первых футбольных тренеров СССР, имевших в те времена высшее специальное образование.

Из воспоминаний сына. «Отец был очень музыкален, играл на флейте, кларнете, фортепиано. В молодости был даже зачислен в полковой оркестр Автономной республики немцев Поволжья. Он элегантно и со вкусом одевался, всегда был в отглаженном костюме, следил за собой. Любил повеселиться, мастерски подделывал чужие голоса. Однажды из Москвы позвонил футболист Богачев, которого приглашали в кировское «Динамо». Он звонил Лавыгину, раньше его приехавшему из Москвы играть в Киров. Трубку случайно взял Келлер. Богачев спрашивает: «Ну как тренер? Очень требователен? А кружку пива выпить разрешает?» Келлер голосом Лавыгина отвечает: «Конечно, разрешает. Все нормально. Приезжай». Богачев так и не догадался, что говорил с тренером»[18].

А. Келлер был реабилитирован только в 1961 году, тогда он смог с командой выезжать за пределы области даже за границу. Позднее он был вынужден уйти в ташкентский «Пахтакор», который сумел вывести в класс «А». Был награжден орденом и поучил звание «Заслуженный тренер СССР».

По мнению сына А. Келлера, несмотря на все пережитое, с командой кировского «Динамо» у него были связаны самые светлые воспоминания. 

Судья
Судьями становились бывшие игроки и просто любители спорта, прошедшие специальную подготовку. Они должны были быть хорошо физически подготовлены, так как приходилось сдавать специальные нормативы. Для них существовали также возрастные ограничения. Быть судьей всегда было почетно, но и очень ответственно. Один неверный свисток – и может «погрузиться в траур» целый город или даже страна. Вокруг судей, также как вокруг игроков, всегда кипели страсти. Июль 1959 году. Читаем в местной прессе: «Я возмущен судейством. Над нами издеваются. В прошлых играх три наших гола не засчитали. Когда это безобразие закончится?» – так отзывался тренер кировского «Динамо» Келлер о судействе после матча с «Торпедо». И еще: «Более мерзкого судейства я в жизни не видел. Было преднамеренное убийство нашей команды: из двух пенальти, на которое мы имели право, нам не дали ни одного»[19]. Это уже о другом проигранном матче.

Из постановления Всесоюзной федерации футбола (июль 1949 года): «За последнее время выявлены случаи недобросовестного, а то и необъективного судейства на первенство и кубок СССР. Данные факторы говорят о необходимости усилить воспитательную работу с судьями, повысить их подготовку, ужесточить требования к допускающим ошибки»[20].

Среди судей было немало честных и порядочных людей, но встречались и проходимцы, которые умели разом делать два дела: терять имя и наживать капитал. Один из известных судей того времени, судья республиканской категории Н.П. Бушмакин рассказывал: «Они (хозяева поля) считают, что если они поселили меня в лучший номер, оставили в холодильнике горячительные напитки, которые я вдруг бы все выпил, не желая обидеть хлебосольных хозяев, и вышел завтра судить матч, как бы я глядел в глаза футболистам? И знаете кто это делает? Избрали председателем городской секции футбола директора местного коньячного завода, так как он мастер не футбола, а других игр: незаменим, когда надо встречать судей. Но я на подкуп никогда не пойду»[21].

Болельщик
Из воспоминаний С.А. Касанова: «Свое первое посещение стадиона я помню отчетливо. Был 1960 год, мне 7 лет. Я долго уговаривал маму сходить на стадион. Наконец, она договорилась со своими подругами, и мы пошли смотреть матч. Не помню, с кем играло «Динамо», но стадион был полон, много женщин с детьми. Болели яростно, а потом всем домом разбирали тот матч. С этих посещений стадиона я по-настоящему начал ощущать себя футбольным болельщиком. Футбол для меня не только любимая игра, но место, где я могу отдохнуть, расслабиться, встретиться с друзьями»[22].

Представить мир 50–60-х годов, быт, отношения людей помогло интервью с Н.А. Феоктистовым, инженером по профессии.

 

«Сам я играл в футбол только в дворовой команде, так как серьезно занимался боксом, но футбольным болельщиком был всегда, ходил на стадион регулярно и до сих пор смотрю матчи – добавляет адреналина в крови.

В 60–70-е годы на стадион «Динамо» ходили всем отделом. На матчи покупали абонементы (на весь сезон – 28 игр). Это было дешевле и надежнее, так как билеты купить было трудно. Тогда почти все (даже билеты на стадион) нужно было доставать по блату. Билет стоил от 60 копеек до 1 рубля 30 копеек. Это было дорого, ведь в кино можно было сходить за 20 копеек, пообедать в столовой за 30 копеек.

 

В день, когда проходил матч, город жил особой жизнью: народ даже в жаркие дни рано уходил с пляжа, пустели улицы. На работе разговоры тоже крутились возле игры. Если билеты в театр совпадали с матчем – шли на стадион. Театральные билеты пропадали, если не успевали продать – в кассу обратно не брали.

 

Народ валом валил на стадион. Все трибуны были переполнены. Мы предпочитали восточную – там собирались настоящие болельщики. Все балконы и крыши близлежащих домов были усеяны, как мухами, болельщиками. Жильцы домов «сдавали в аренду» свои помещения на время матча. Сейчас игры проходят при полупустом стадионе».

Н.А. Феоктистов вспоминает, что перед матчем крутили пластинки с песнями М. Бернеса, Л. Утесова, песнями военных лет. Это создавало особое, праздничное настроение. На стадион не брали ни пиво, ни вино, ни еду. Грызли семечки, иногда покупали мороженое, которое разносили в больших сумках. Тотализаторов не было, во всяком случае, о них не знали.

 

«Болели за свою команду отчаянно. Таких речевок, как сейчас, не было. Игроков знали всех до единого, называли, как правило, кличками («Ерш» – Ершов, «Кузя» – Кузьмин, «Шульц» – Шулятьев и т.д.), но обидных кличек не помню. Кричали разное: «Молоток!» или «Мазила!», «Балерина!», «Подтяни штаны!» Осуждались матерщинники. Болельщиков с другой стороны почти не было: народ в стране был бедный и ездить за своей командой, конечно, не имел возможности. Безобразий во время матча или после не помню – не было раньше такой агрессивности. Но милиция «бдила», и конные милиционеры всегда сопровождали матчи».

Звездным часом для наших болельщиков было время, когда кировская команда «Динамо» попала в класс «Б» и стала победителем спартакиады. Целый день болельщики толпились у таблицы результатов: одни приходили, другие уходили (ее называли «брехаловка», так как в ней опаздывали менять сведения). Интерес к футболу был огромный.

Всесоюзные матчи слушали по радио, ловили каждое слово комментаторов. Особенно известны были Вадим Синявский и Николай Озеров. Вели репортажи зажигательно. По радио раздавалась мелодия, которую знала вся страна – и голос комментатора говорил: «Внимание, говорит Москва, сегодня на московском стадионе «Динамо» – и многомиллионная аудитория припадала к радиоприемникам.

Н. Феоктистов считает, что сейчас футбол не тот, изменился мир – изменился и футбол. Он превратился в индустрию, не стало того патриотизма, который был раньше. Сейчас правят деньги. Футбол тоже превратился в бизнес. Распущенность болельщиков поражает. Забывают, что футбол все же игра.

Представить болельщика – «человека в футболе» – помогли нам и два документа, найденные в архиве. Это письма болельщиков в отдел культуры (правда, не указано в какой). Но год обозначен – 1965-й и указаны фамилии авторов.

Письма относятся ко времени, когда команда «Динамо» стала сдавать свои позиции. О содержании говорят названия писем: «Обиды болельщика», «Просим ответить!»

Письма написаны с такой страстью, как будто пришел конец света.

 

«Истинные болельщики любят свою команду и даже при затяжных спадах верят, что скоро мастера все-таки заиграют как прежде, но вышедшие на поле наши любимцы показали столь бездарную игру, какую не показывали даже самые отпетые аутсайдеры. Ни капли задора, ни крохи желания победить, ни комбинаций, ни ударов по воротам… Чем занимаются тренеры? Или посудо-хозяйственными делами? Про игроков: «не патриоты, «залетные птицы».

В другом письме упреки еще резче «…научить играть наших дармоедов, перестали тренироваться, а ждут, что им поднесут зарплату. Да какую! Ведь на заводе как надо трудиться. Надо команду разогнать. Мы, дураки, платим деньги, портим нервы, а смотреть лучше любую команду, только не «Динамо». Буря эмоций!

 

Болельщик – большой знаток футбола. Он как бы идентифицирует себя с игроками, видит все промахи. Из письма: «…мелкий пас проще выполнить, но при этом затягивается время, теряется стремительность; при игре же нападения широким фронтом имеется больше пространства для маневра, возможность уйти от защитника, открыться… Даже классики мелкого паса – армейцы – отказываются «плести кружева». Почему же в каждой игре командующие упрямо «плетут кружева», хотя вместо кружев у них, скорее всего, получаются тенета (паутина). Недостатков в игре нападающих много: тут и крайне неточные удары по воротам и изумительно неточные пасы, плохая игра головой, отсутствие рывков, эффектных и разумных обводок и финтов».

 

Болельщик – человек общественный. Он не только «болеет» сам, но имеет свое мнение, как исправить положение дел, о чем и говорит в своем письме. «Обладая познаниями о футболе лишь в масштабе болельщика, хотелось бы все-таки кое-что предложить.

 

Во-первых, для клубных команд, играющих на первенство области, учредить призы: лучшему нападающему, вратарю, полузащитнику, самой волевой, самой корректной команде.

 

Во-вторых, лучше афишировать игры первой группы и давать обзоры в газетах.

 

В-третьих, для привлечения на матчи болельщиков, особенно детей, установить входную плату… для взрослых – 10 копеек, для детей – 5 копеек.

 

В-четвертых, из числа способных и надежных специалистов футбола послать учиться двух человек в высшую школу тренеров, чтобы был свой тренер.

В-пятых, из числа болельщиков (вот ведь какая привилегия!) после соответствующего экзамена по теории и правилам футбола и прочих экзаменов, отыскать радиокомментатора для ведения репортажей футбольных матчей по телевидению, так как, слушая футбол, можно подумать, что играют пенсионеры»[23].

Функционер
Представить руководство спортом тех лет, в том числе футбола, помогли нам документы, найденные в Кировском государственном архиве социальной и политической истории: это постановление партии и правительства о развитии спорта, решение Комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР, протоколы заседаний Президиума облсовета и футбольной секции, а также характеристики на спортсменов, письма болельщиков, годовые отчеты и многие другие материалы.

Так, на 1959–1960 годы Комитетом по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР были «спущены» методические указания по учебно-тренировочной и воспитательной работе в футбольных командах класса «А» и «Б», там в деталях расписано все: задачи, объем и содержание тренировок, дан план воспитательной работы.

 

«…Чрезвычайно важное значение имеет повседневная воспитательная работа с футболистами, повышение их политической, общеобразовательной подготовки и производственной квалификации.

Поэтому планом предусматривается обязательное прохождение с футболистами производственного обучения или занятий в средней школе, техникуме, институте. И дальше «развивать чувство ответственности», «достойно вести себя в общественной и личной жизни». Вся работа в футбольных командах должна быть направлена на воспитание из футболистов сознательных и активных строителей коммунистического общества»[24]. С одной стороны, мы видим заботу государства о развитии спорта, с другой – тотальный контроль за всеми сторонами жизни общества.

В архиве мы нашли три характеристики на футболистов команды «Динамо» изучаемого нами периода: В. Ершова, В. Перетурина, Е. Прусова. Они написаны тренерами и руководителями облсовета. Мы обратили внимание на то, что сразу за указанием года рождения идет указание партийности. (Как будто это в какой-то степени отражало футбольную подготовку спортсмена.) В характеристиках проглядывает стандартный идеал советского человека: «проявил себя с положительной стороны», «морально устойчивый», «работает над повышением своего идейного уровня».

Изначально вятским спортом руководили чиновники – бывшие партийные и комсомольские работники. Так, одним из первых председателей губернского Совета физкультуры был Альтберг, зам. начальника ОГПУ. А Вятский городской Совет возглавлял бывший губернский прокурор, в прошлом спортсмен, И.С. Герасимов. С его именем связано строительство первого губернского стадиона «Динамо» в 1926 году.

В 50–60-е годы Кировский областной совет по физкультуре и спорту возглавлял Н. Малков. На наш взгляд, это была типичная фигура спортивного «босса» тех времен. Приехал в город Киров из районного городка Халтурин, теперь Орлов, где он возглавлял местную комсомольскую организацию. Приказом облисполкома с согласия обкома партии был назначен председателем областного спорткомитета. На этом посту он проявил себя хорошим организатором: умел подобрать толковых помощников, приглашал талантливых тренеров, всеми силами старался удержать перспективных спортсменов в области. Придерживался принципа: вятские спортсмены – для вятской земли. Жилье, ставки, зарплаты, сборы – все это приходилось решать не столько на официальном уровне, сколько путем личных контактов во время встреч «без галстука». Он всегда знал, когда и в какой кабинет нужно зайти, чтобы решить вопрос. Сегодня мы бы сказали, что Н. Малков был хорошим менеджером от спорта. При нем как никогда в области был развит спорт, одержано много побед в различных видах. К сожалению, нечасто область видела хороших организаторов этой работы.

Журналист
Представить мир 50–60-х годов и футбол тех лет помогли журналисты, которые тогда или сейчас писали или пишут о спорте. Мы взяли интервью у некоторых из них.

Нас интересовало, как раньше в газетах писали о футболе, какое место занимали эти публикации в общем объеме информации, как становились спортивными журналистами, что можно было в 50–60-е годы писать про футбол, а чего нельзя, кто редактировал спортивные обзоры.

 

Из интервью с журналистом Е.А. Петуниным: «Через пять-десять лет после войны была настоящая эйфория футбола. Народ устал от войны, развлечений почти не было: газеты пестрели официозом, одни и те же фильмы шли месяцами. Футбол был отдушиной. Это был повод уйти из дома, из перенаселенных квартир, неустроенного быта, да и возможность почувствовать единое братство горожан, ведь рядом зачастую на трибунах сидели, скажем, начальник цеха и простой рабочий. Их объединяли радость забитых голов и горькое разочарование поражений. С расселением в «хрущевки», появлением телевизора футбольная эйфория стала проходить.

Сейчас футбол стал для многих молодых людей виртуальным: сидит дома у телевизора, на шее – красный шарф (приобщиться к фанатам любимой команды), увлечен компьютерной игрой в футбол»[25].

Журналист В.Г. Попов говорит, что в те годы была всемерная государственная поддержка спорта. Сейчас такой поддержки не чувствуется. Все зависит от местных властей: губернатора, мэра, спонсоров и меценатов. Нет денег – нет соревнований, не развивается спорт.

В 50–60-е годы в Кирове было всего две областные газеты: «Кировская правда» и «Комсомольское племя», поэтому информации о спорте было мало, журналистов тоже. Сейчас выходят десятки газет, и в каждой пишут о спорте. Журналистов стало больше, а профессионализма – меньше.

В газетах тех лет обычно материалы располагались так: политика – хозяйство – «развлекаловка» (куда входил и спорт). Ему, как правило, отводилась последняя страница, текст в газете печатался колонками, вверху заголовки. Объемы текста о спорте всегда были невелики. Публикации носили сезонный характер. Потеплело – начался футбол – пошли публикации, а потом – «мертвая зона». Основными жанрами были заметки информационного характера, интервью с игроками, тренерами, чиновниками от спорта. Почти не было аналитических материалов с разбором «полетов», выводами, перспективами. Материал излагался сухо, по нему было трудно представить спортивную жизнь.

«О многих вещах вообще нельзя было писать. В Кирове было много оборонных предприятий («почтовых ящиков»), они имели свои заводские команды. Но называть в газетах заводы было категорически запрещено. Нельзя было писать о закулисных махинациях, из каких средств финансируется футбол, о внутренних распрях, об инцидентах, которые произошли во время игры. Невозможно представить, чтобы в газетах тех лет написали о том, что игроки оскорбили судью, или произошла давка на стадионе и сломали трибуны, или были пьяными болельщики»[26]. Это называлось порочить социалистическую действительность». Таковы были правила игры в советском обществе.

Современное состояние вятского футбола не радует ни спортсменов, ни болельщиков. По мнению профессионалов, исчезли условия, которые были основанием для побед в 50–60-е годы: развалились детские и юношеские спортивные школы, нет футбольных секций в клубах. В области из «северных видов» спорта развит только хоккей с мячом. Спортклуб «Родина» сохранил тренерские кадры, а завод имени Лепсе, спонсор клуба, помог сохранить материальную базу, и этим спас вятский хоккей с мячом. Для футбола в Вятке такого спонсора не оказалось. В области нет тренеров и игроков высокого класса. Стадион «Динамо» и залы для тренировок не отвечают требованиям времени. Современный вятский футбол болен тем же, чем и российский (это показал последний чемпионат мира): нет денег, нет идей (футбольных), сравнимых с мировыми.

Сейчас бывшее «Динамо» города Кирова называется «Динамаш». Кто же сейчас «содержит» «Динамаш»? Проблема денег в футболе не афишируется, но всеми подразумевается. Хотя официально команду поддерживает кировская мэрия, но в действительности основным спонсором «Динамаша» являются коммерческие структуры – ресторанный, гостиничный и рыночный бизнес. В ходе вятской приватизации футбол стал разменной монетой. Вкладывать деньги в издыхающий футбол вятские олигархи соглашались при условии получения магазинов, гостиниц, ресторанов.

В 50–60-е годы игра команды «Динамо» в группе «Б» – пик достижения нашего футбола. Не было фан-клубов, но фанами были все, так же, как не было в области футболистов экстракласса, но в футбол играли почти все с шести до 18 лет. «Человек играющий» был в 50–60-е годы типичнее, чем «человек фанатеющий» дома ли у телевизора, на стадионе ли – и это было великое преимущество той поры перед этой. Государство стимулировало этот интерес, физическую активность через системы БГТО, ГТО, уроки физкультуры, ДЮСШ. Сейчас человек должен сам делать этот выбор: здоровый образ жизни, чтобы лозунг «О, спорт – ты жизнь» был не для олимпиады, а личным убеждением.