«Эх, хорошо в стране советской жить»? (учебники 1940-1950-х и послевоенная жизнь) / Анна Данилова
«Анализируя учебник конституции, я сделала для себя вывод, что автор учебника сам полностью зависел от той политической системы, в которой он жил. Отсюда такая путаница в изложении фактов, нелепость примеров, откровенная ложь. Он выполнял социальный заказ. Он имел одну полную свободу: без стеснения критиковать дореволюционное прошлое России, описывать ужасы послевоенного капиталистического мира. Он был обязан запугать советских школьников чудовищным положением простых людей на западе, их полным бесправием и нищетой.»
«Мы в сердцах и на знамёнах Конституцию несём»
Школьные учебники – в своём роде очень интересные документы истории. У каждого поколения учащихся были свои учебники.
В нашем школьном музее в разделе по истории школы 1940–1960-х годов экспонируется много учебников 1950 n – n -х годов. Для моего исследования я отобрала учебное пособие по Конституции СССР для 7 класса, учебник немецкого языка для 7 класса и несколько учебников русского языка для начальной школы.
Наибольший интерес у меня у меня вызвал учебник по Конституции СССР 1953 года выпуска. Вводная статья к учебнику заканчивается такими строчками:
«Человеческое счастьеЭто ты нам, Сталин, дал,Ты его в законе нашемБуква в букву записал,И с тобой наш ясный сокол,Мы с дороги не свернём,Мы в сердцах и на знамёнахКонституцию несём!»Конституция СССР. Учебное пособие для 7-ого класса средней школы. М.: Учпедгиз. 1953
Уже сам пафос этих стихотворных строк – яркое свидетельство культа личности Иосифа Сталина и самого социалистического строя, закреплённого Конституцией СССР в 1936 году. По моему мнению, все главы, которые я опишу, являются очень противоречивыми, и некоторые даже очень далеки от реальности. Конечно же, я не могу судить об обстановке, которая была в то время, с такой же объективностью и точностью, как историки, но я постараюсь показать свои впечатления от прочтения данного учебника.
Все главы учебника по Сталинской конституции написаны на ярком контрасте жизни в СССР и странах капитализма, одной из которых раньше была и царская Россия. Сталинская конституция показывает преимущества жизни в социалистической России и несправедливости конституций капиталистических стран и, прежде всего, США, Франции и Англии.
Факты, которые приводит автор учебника в целях убеждения школьников в преимуществе жизни в СССР, вызвали у меня большое удивление. Так, в 5 части 11 главы учебника, посвящённой правам советских граждан, и в частности праве на образование, которого лишены дети США, на страницах учебника повествуется об ужасном состоянии большинства американских школ.
«В начальной американской школе восемь классов, в которых учатся дети от 6 до 16 лет. Все классы обычно ведёт один учитель. Вот описание одной из школ, взятое нами из американского журнала «Лук» за 1946 год:
«В одной классной комнате занимаются ученики всех восьми классов. Пока малыши читают вслух, старшие вынуждены чем-нибудь заполнять время. Продолжительность школьного дня определяется дневным светом, – когда становится невозможно читать, учительница закрывает школу. Электричество не проведено, и даже керосиновые лампы являются редкой роскошью, их зажигают только по особо торжественным дням. Дневной свет едва проникает в класс, здесь почти всегда царит полумрак. Зимой температура в комнате падает ниже нуля, школьники и учительница дрожат от холода. Водопровод и канализация отсутствуют. « …». Более двух миллионов детей учатся в подобных школах»
Конституция СССР. М., 1953. С. 177.
Боевых действий на территории США в годы Второй мировой войны не было. Эта страна стабильно развивалась. Наверное, в отдельных школах в негритянских кварталах были проблемы с материальным обеспечением школ, были там и беспризорные дети, которые нигде не учились, но чтобы миллионы американских школьников учились в таких ужасающе страшных условиях, какие приводит автор учебника – в это невозможно сегодня поверить. А вот советские школьники верили полностью, особенно сельские. Отсутствием водопровода и канализации в школе сельских школьников тех лет было не напугать, да и отсутствием электричества тоже, и только отсутствие керосиновых ламп и дров для отопления печей могло окончательно убедить учеников 7-х классов в преимуществе учебы в СССР, в преимуществе Сталинской конституции, заботе товарища Сталина о советских детях. И совсем счастливыми, читая эти строки, чувствовали себя городские школьники, которые учились в школах, где были не только электричество и печки, но водопровод и канализация, тем более что ими большинство учащихся небольших городов могли пользоваться только в школе. Учёба в школе с такими коммунальными благами да ещё с разными учителями по предметам, а не с одним по всем, как в ужасно несчастной Америке, должна была убедить советских школьников в том, что они живут в самой счастливой и справедливой стране в мире. И их вера была искренней.
Очень заинтересовала меня в учебнике статья о «Свободе совести». И действительно, она оказалась не просто противоречивой, но и саморазоблачающей. В статье говорится о том, что «Советская власть декретом от 5 февраля 1918 года провозгласила свободу совести и отменила всякие ограничения, связанные с религией». Но тем же декретом советская власть отделила школу от церкви, лишив верующих права свободно воспитывать своих детей в духе православной или иной веры.
«Советская власть объединяет и защищает всех трудящихся независимо от их религиозных воззрений и их отношения к религии, – пишет автор учебника. – Советская власть не только не преследует граждан за то, что они верят в какую-то сверхъестественную силу, но и защищает верующих от гонений за религиозные воззрения».
И вот здесь автор не смог не только найти, но даже придумать, ни одного хоть сколько-нибудь убедительного примера строкам учебника. Но без примера нельзя.
В качестве примера в учебнике говорится о том, что советское правительство «разоблачило преступления немецких фашистов, грабивших и разрушавших церкви, глумившихся над религиозными чувствами верующих».
Но сегодня известно, что на оккупированных территориях немцы, наоборот, открывали церкви, разрешали вести службы, чтобы тем самым привлечь советских людей на свою сторону. Далее автор учебника говорит о том, что Сталин и коммунистическая партия не одобряют религию. «Темные верующие массы покорно терпят всякое угнетение, – пишет автор учебника. – Если бы советские люди слушались религиозных наставлений, они никогда бы не свергли угнетателей и не построили счастливой социалистической жизни». Автор учебника называет верующих «темной» массой и открыто противопоставляет «советских» людей этой массе. «Вот почему Сталинская конституция, – пишется в учебнике, – обеспечив подлинную свободу совести, предоставила всем гражданам и свободу антирелигиозной пропаганды, т.е. право бороться против всякой религии путем убеждения, пропаганды». Но это уже абсурд! О какой свободе совести может идти речь, если против верующих можно открыто бороться. Эти строки учебника свидетельствуют о том, что никакой свободы совести в СССР нет.
В другой статье учебника под названием «Советский суд и его задачи» говорится о том, что суд необходим советскому государству «во-первых, для борьбы с врагами Советской власти», а во вторых, для обеспечения среди трудящихся новой социалистической дисциплины». В качестве примера в учебнике рассказывается о том, как «в маленьком городке близ нашей западной границы в 1919 году появился землемер». Жил он тихо и спокойно со своей внучкой, и никто не знал, что этот Адам Адамыч, дедушка пионерки Тамуси, «был капитаном германской службы, матерым шпионом, переброшенным в Россию еще перед Первой мировой войной. Под полом его комнаты была спрятана маленькая радиостанция, с помощью которой он тайно передавал в Германию добытые им шпионские сведения». Однажды Тамуся поздним вечером застала дедушку за этим занятием. «Дедушка, что ты делаешь?!» – воскликнула она. Он бросился на внучку и задушил ее. По приговору Советского суда германский шпион был расстрелян»
Другой пример учебника рассказывает о том, как «Советский суд карает за кражу, хищение государственной собственности». В учебнике приводится пример одного судебного дела во Фрунзенском суде города Иваново о хищении растительного масла с фабрики имени Крупской. «Дело было очень запутанное», но все-таки было выявлено, что организатором воровской шайки оказался «благообразный тихонький человек, церковный староста», который первоначально проходил по делу свидетелем. Но с помощью тонких вопросов судья доказал, что именно он «скупал краденое масло для церковных лампад. Суд сурово наказал преступников». Дело действительно запутанное. Зачем самому организатору воровской шайки надо было скупать краденое масло? И много ли масла надо для церковных лампад? Сомневаюсь. А вот настроить школьников против людей верующих этот пример, наверняка, мог.
В главе о правах и обязанностях советских граждан часть 3 выделена восклицательным знаком: «Блюсти дисциплину труда!» В этой статье говорится о том, что не все советские люди хотят работать хорошо, поэтому в советской стране «в интересах самих же трудящихся» принимаются меры к тому, чтобы заставить этих людей работать с полной отдачей. И затем в учебнике приводятся примеры, за что и как строго наказываются «отсталые люди».
«За неявку на работу без уважительной причины рабочие и служащие государственных, кооперативных, общественных предприятий и учреждений предаются суду и по приговору народного суда наказываются исправительно-трудовыми работами по месту службы на срок до 6 месяцев с удержанием заработной платы до 25 процентов. За самовольный уход с предприятий и из учреждений рабочие и служащие по приговору народного суда подвергаются тюремному заключению на срок от 4 до 6 месяцев. За выпуск недоброкачественной продукции (брака) виновные предаются суду как за государственное преступление, равносильное вредительство».
Конституция СССР. М., 1953. С. 205
«Такая строгая дисциплина, – заканчивает эту часть статьи автор учебника, – установлена по требованию самих рабочих, не желающих терпеть в своей среде лодырей, прогульщиков, летунов и бракоделов». Я считаю такие меры очень жестокими и абсолютно ненужными. Из-за таких жестких условий работы многие люди попадали под суд и даже сидели в тюрьмах. А объясняются эти жестокие дисциплины детям, учащимся как требование самих рабочих, которые «не желают терпеть в своей среде лодырей, прогульщиков, летунов и бракоделов».
В связи с этой статьей, по моему мнению, каждый может привести свои примеры из жизни знакомых или родственников. Вот, например, моя бабушка, когда была совсем молоденькой девушкой, получила в годы войны распределение на лесоповал. Все знают, что даже крепким мужчинам не очень легко работать там, а бабушка, маленькая и хрупкая, должна была работать там. Конечно же, эта перспектива не очень то и радовала ее. Решили идти на крайние меры. В течение нескольких недель она скрывалась в лесу, но от тюрьмы спасло то, что она получила перераспределение. Сейчас это воспринимается с улыбкой, но тогда это могло изменить всю жизнь. Но не всем так повезло. Например, жительница села Сорогужино Юрьев-Польского района – Тамара С., о которой мне рассказал один знакомый, была осуждена и провела в местах лишения свободы целых 3 года (!) за то, что опоздала на работу на 15 минут. Такие случаи не оставляют равнодушными людей даже сейчас.
9 глава учебника называется «Политические свободы». Все части этой главы состоят из небольших частей. Первая часть – «Царская власть душила свободу». Кратко, ярко и показательно. Некоторые фразы, как, например: «В старой России были особые чиновники, которые наблюдали за тем, чтобы никакие «вольные» мысли не проникали в печать», поражали меня, и я задавала себе вопрос: «А разве в СССР не было того же самого?»
В следующем абзаце автор описывает сами политические свободы и приводит статьи из Конституции. Одной из предоставлявшихся советским гражданам свобод, была свобода слова и печати (т.е. право выражать свои мнения устно и в печати). В моем понимании свобода слова это возможность выражать свои личные, собственные мысли, которые не зависят от чужого мнения. Но разве здесь все мнения не должны были быть направлены только на одно: на поддержку и восхваление коммунистической партии, ее идеологии и ее вождя товарища Сталина?!
В 10 параграфе 11 главы учебника под названием «Лживая буржуазная демократия», автор пишет:
«В каждой капиталистической стране издание газет и журналов сосредоточено в руках нескольких компаний крупнейших капиталистов, «королей печати», которые держат у себя на службе целые банды наемных разбойников пера» и могут таким образом распространять через печать какие им угодно взгляды, какую угодно ложь и клевету»
Конституция СССР. М., 1953, с.192. .
Так автор характеризует издателей капиталистических стран, но в третьем номере газеты «Работница» за 1953 год, хранящемся в нашем школьном музее, я на первых страницах прочитала статью под названием «Будьте бдительны», которая показывает мастерство советских разбойников пера.
«Нет такого преступления, – пишет журналист, – на которое не пошли бы империалисты и их презренные наймиты. Об этом убедительно говорят чудовищные злодеяния разоблаченной в Москве шайки врачей-отравителей. Установлено, что участники этой террористической группы, используя свое положение и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно, злодейски подрывали их здоровье, губили больных неправильным лечением. Жертвами этих извергов пали товарищи А. А. Жданов и А. С. Щербаков. Шайка презренных выродков, скрывавшихся под маской профессоров-врачей, в первую очередь старалась подорвать здоровье руководящих советских военных кадров, вывести их из строя и тем самым ослабить оборону страны. Установлено также, что все участники террористической шайки врачей являлись наемными агентами иностранных разведок, продали им душу и тело».
По-моему на международном конкурсе разбойников пера этот автор оказался бы в числе призеров. При цитировании данного автора даже мой компьютер подчеркнул слово «выродки», как бранное, которое нельзя использовать в литературном языке. Вот только ответных статей обвиняемых не было ни опубликовано, ни процитировано в данном номере журнала. «Враги народа» не имели права на свободу слова и печати в СССР.
Анализируя учебник конституции, я сделала для себя вывод, что автор учебника сам полностью зависел от той политической системы, в которой он жил. Отсюда такая путаница в изложении фактов, нелепость примеров, откровенная ложь. Он выполнял социальный заказ. Он имел одну полную свободу: без стеснения критиковать дореволюционное прошлое России, описывать ужасы послевоенного капиталистического мира. Он был обязан запугать советских школьников чудовищным положением простых людей на западе, их полным бесправием и нищетой. Отсюда все главы учебника построены на контрасте: сплошные преимущества жизни в СССР и полное бесправие и незащищённость людей в странах капитализма. Учебник был рассчитан на школьников, мнения, взгляды на жизнь которых еще не сформировались, которые были лишены какой-либо возможности узнать другую правду о свободе и несвободе в стране советов и сильнейших капиталистических странах. И в тоже время, читая учебник, я понимала, что если бы я жила в то время я, наверное, и сама бы верила всем приведенным в нём примерам и фактам. Уж очень красочно и ярко они расписаны. К тому же учебник проиллюстрирован рисунками, показывающими грандиозные стройки коммунизма, счастливых рабочих и крестьян, прекрасные советские санатории и курорты, больницы, библиотеки, школы и жилые новостройки. Они действительно завораживают.
Учебники конца 1940-х годов – это учебники первых послевоенных лет. Я просмотрела несколько учебников русского языка для начальной школы. У меня сложилось не просто мнение, но убеждение в том, что такие учебники действительно были не только учебными пособиями, которые учили школьников грамотно писать, но они все были пронизаны идеологией правящей в стране системы, восхвалением социалистического строя, коммунистической партии и её вождя товарища Сталина. В учебниках много примеров есть и из произведений русской классики, но, в целом, все примеры, правила, устные задания и письменные упражнения формировали мировоззрение ученика, убеждая его, что он живёт в самой могучей, самой большой, самой свободной, самой справедливой и самой прекрасной стране в мире.
«Всех слов дороже нам слова:«За советскою границейСтрана родная и Москва».Не сыскать такой страны,Здесь ярче солнце, шире дали,Где бы все могли учиться,Здесь говорит с народом Сталин».И трудиться и лечиться,Были с детства все равны».«Уж и есть за что, Русь могучая,Степи привольные, горы крутые,Полюбить тебя, назвать матерью,Воды глубоких морей и озер –Стать за честь твою против недругаВсё ты вместила, Родная Россия,За тебя в нужде сложить голову».В свой необъятный бескрайний простор.Ленинским словом и сердцем согретаСталинской мудрою волей крепка,Красной звездою, звездою СоветовТы озарила, Россия века»Поляков В.Г., Чистяков В.М. Русский язык. Учебник для 3 класса начальной школы. М.: Учпедгиз, 1951
Учебники немецкого языка также имеют хорошо выраженную политическую и идеологическую окраску. В них помещены тексты о первом ученике Симбирской гимназии Владимире Ульянове, о любви советских школьников к товарищу Сталину, о том, какой прекрасной становится послевоенная Москва, как исчезают с её лица церкви и храмы (значит не только фашисты глумились над чувствами верующих, как об этом пишет учебник Конституции СССР), о том, как иностранные рабочие борются за свои права, о подвигах советских людей в годы войны.
Анализ всех учебников, по которым учились советские школьники в послевоенные годы убедил меня в том, что в СССР вся жизнь советской школы находилась под мощным контролем партийных органов. Все учебники, все пионерские и комсомольские газеты, все издания детской художественной литературы были направлены на формирование у ребёнка с детских лет не только мировоззрения, но и мироощущения, что он – самый счастливый человек на земле, потому что он живёт в СССР. В «Дневнике учащихся 8-а класса за 1951–1952 год» я нашла тетрадный листок в линейку с «Гимном 9-а класса», который заканчивается такими строчками:
«Пускай же спросит нас Отчизна,Ответим непоколебимо:«Мы плоть от плоти коммунизма,Мы дети партии любимой».
Самовар, чугун, угли, боты, валенки, керосин – и ясная вера в коммунистическое будущее
Чем больше я изучала документы школьного архива первых послевоенных лет, тем ярче проявлялся контраст между картинами счастливого детства в советской стране, которое дано в школьных учебниках и детской художественной литературе и реально тяжелыми условиями быта учащихся и их семей. В архиве музея храниться немало воспоминаний выпускниц школы 1940–1950-х годов. Они были записаны в разные годы ребятами, занимавшимися в нашем музее, или присланы почтой из других городов, где сегодня живут многие бывшие ученицы 3-й женской школы. К сожалению, описаниям быта в этих воспоминаниях уделено не так много внимания, как бы мне хотелось. И все-таки даже они позволяют увидеть, как плохо жило большинству детей.
В воспоминаниях Анны Бухман, окончившей нашу школу с золотой медалью в 1950 году, рассказывается, что в военные и первые послевоенные годы ее мать при отсутствии подсолнечного масла жарила картошку на рыбном жире, который имел такой отвратительный запах и вкус, что ее сестры (в семье было четверо детей) отказывались от еды. В магазинах также не было многих вещей первой необходимости. В воспоминаниях Л.В. Дракуновой, выпускницы 1951 года я прочитала о том, что ее мать, узнав, что в магазине будут продавать ситец, заняла очередь с вечера и стояла всю ночь, а с открытием магазина купила семь метров ситца. Она также пишет, что очень трудно было купить учебники. Девочки устанавливали очередь, кто кому будет передавать тот или иной учебник. На всю жизнь Лидия Васильевна запомнила чувство радости, которое она испытала, когда мама на рынке купила ей за сто рублей учебник по истории древнего мира. А реальная цена школьного учебника не превышала 1,5–2 рублей! Специальной спортивной обуви и костюмов не было. По возможности их шили родители. Если не было спортивного костюма, то девочки на физкультуре занимались прямо в платьях. Вспоминая походы на сельхоз работы, выпускница 1948 года Л.Е. Крохина описывает поездку в Небыловский район, где они серпами убирали хлеб и складывали скирды. Еще одна выпускница 1948 года Изабелла Ивановна Дятлова в своем письме вспоминала, что в первые послевоенные годы, как и в войну нечем было отапливать школу «Мы сами ездили заготавливать дрова, чтобы можно было хоть немного обогреть школу. Однажды, мы привезли машину дров, а слезть с машины уже не могли, так замерзли». В нашем музее хранится фотография поездок девочек на грузовиках на помощь колхозу. Однако, несмотря на все эти ужасы жизни, выпускницы называют годы своей учёбы в школе счастливыми. Но воспоминания об этих счастливых годах в школе у всех выпускниц очень одинаковы: все любили заниматься в драмкружке, петь в школьном хоре, танцевать; ответственно относились к комсомольским поручениям, комсомольским собраниям, помогали отстающим, помогали колхозникам; сами готовили все вечера, выпускали стенгазеты.
Я решила встретиться с некоторыми выпускницами нашей школы послевоенных лет и Вера Сергеевна помогла мне в этом. Мне всё-таки хотелось выявить, какая была повседневная жизнь школьниц и в чем заключается феномен «ностальгии», по тому времени, которое они называют счастливейшим.
Первая моя встреча была с Галиной Михайловной Ефимовой (в девичестве Мешалкиной), которая состоялась в школьном музее. Она училась в нашей школе с 1 по 10 класс и окончила её в 1950 году с серебряной медалью. Она рассказала, что в школе с первого класса была лидером. Она старалась быть лучшей. Ей хотелось всегда делать много хороших дел. Похвала и благодарность учителей для неё много значили, и она старалась быть достойной, чтобы и учителя и школа могли ей гордиться. Галина Михайловна не только хорошо училась, но и прекрасно пела, занималась в балетном кружке при городском Дворце пионеров, занималась в школьном драмкружке, была председателем совета дружины им. Олега Кошевого, а став комсомолкой, секретарём комсомольской организации.
Мне в её рассказе запомнился один эпизод. Однажды утром, быстро позавтракав, она встала перед трюмо и начала выполнять различные па, которым их обучали в балетном кружке. Радио было включено и в передаче рассказывалось об одном выдающемся человеке. Он говорил о том, что чтобы он не делал в жизни, он всегда делал это с полным сознанием, что его мама наблюдает за ним и оценивает его поступки. И Галя сразу остановилась. Она представила себе свою маму и то, как она отнеслась бы к её поведению: кровать не убрана, посуда после завтрака не вымыта, она стоит перед зеркалом и любуется своей ладной фигуркой и своим умением хорошо танцевать. Это её сразу отрезвило. И она поняла, как она ещё далека от идеала той хорошей девочки, которой её мама всегда была бы довольна. Вот этот маленький эпизод, рассказанный Галиной Михайловной – яркий пример, как советская пропаганда действовала на ум и сознание подростков, как она хотела вылепить из них идеального человека коммунистического будущего! А ведь у Галины Михайловны было очень тяжёлое детство.
После ареста отца в 1935 году по 58-й статье, она с матерью и старшей сестрой вынуждены были уехать из Москвы к родственникам во Владимир. Чтобы устроиться на работу её матери пришлось оформить развод с отцом. Родственники очень боялись, что кто-нибудь узнает о том, что у них живут члены семьи врага народа. Чтобы как-то оправдать своё проживание у них, мать Галины Михайловны делала по дому всю черную работу и вставала в 5 утра, чтобы приготовить еду на всех прежде, чем уйти на работу. Жили и спали они в прихожей на широком сундуке. Лишь после возвращения через пять лет отца, они стали снимать в частном доме по улице Ильинской-Покатой комнату с кухней. Галина Михайловна считает, что они жили хорошо, у них в комнате была оттоманка, большое зеркало и даже, пусть потёртый, но ковёр на полу. По тем временам такие предметы обстановки воспринимались как предметы определенной роскоши. Галина Михайловна вспоминала, что, когда они учились во вторую смену, то было очень страшно ходить чрез речку Лыбедь. Мальчишки из 9 школы (она была впритык к третьей школе) пытались обидеть девочек. Один влюблённый в Галину Михайловну мальчик из 4 класса так стал ей серьёзно угрожать за её равнодушие к нему, что она пожаловалась сестре. И сестра на своей работе договорилась с одной девушкой, которая была известна как участника бандитской шайки, чтобы она поговорила с этими мальчиками. И действительно, эта девушка пришла в школу, и, встретив мальчиков после уроков, сказала: «Кто тут из вас обижает Галю? Будете иметь дело со мной». И, вынув бритву, добавила: « Я вас вот этой бритвочкой быстро всех почикаю». Это возымело действие. А уже в старших классах, в подобной ситуации. Галя само обратилась на своей улице к одному парню, которого на современном языке можно назвать «авторитетом» и он тоже пришёл к школе в то время, когда Галю поджидали «женихи», и, подойдя к ним, спросил: «Кто обижает Галю? Будете иметь дело со мной». Почему, будучи активной комсомолкой, Галя не обратилась ни в милицию, ни к администрации школы? Наверное, такие ситуации в те времена было принято решать вот таким путём. Сейчас, про такую форму решения похожей проблемы даже невозможно было бы подумать!
Несмотря на всю комсомольскую активность, отличную учебу и дисциплину, судимость отца сыграла в юности для Гали отрицательную роль. В 9 классе её избрали членом обкома комсомола и выдвинули делегатом на ХI съезд комсомола. И вот тут-то и выяснилось, что её отец был когда-то врагом народа. И её не отправили на съезд. По той же причине её не взяли пионервожатой в пионерский лагерь для детей сотрудников УВД, а в институте, несмотря на отличную учёбу и активную комсомольскую работу, отклонили её кандидатуру на присвоение сталинской стипендии. Партия и её вождь были беспощадны ко всем, кто имел какое-нибудь отношение к людям, «провинившимся» перед Родиной. Но Галина Михайловна, уже завербованная и закрученная в водовороте идеологической и политической пропаганды, так на долгие годы и осталась преданной этой системе. Большую часть своей жизни она проработала инструктором обкома партии, ответственной за работу вузов и школ.
Вторая моя встреча состоялась с выпускницами 1949 года: Леной Черняевой, Валентиной Чиковой, Ириной Петруниной и Раисой Гущиной. Встреча проходила дома у Лены Павловны Черняевой (Чеботнягиной), В теплой дружеской обстановке. Наша встреча длилась более четырех часов, но время пролетело незаметно. Когда они услышали мою просьбу рассказать об их повседневной жизни дома в те далёкие годы, они были очень удивлены, но со смехом стали вспоминать своё «счастливое» детство в родном доме. Слушая их рассказы, я холодела от ужаса, представляя, чтобы было со мной, если бы я была на их месте.
Валя Чикова жила в полуподвальном помещении, окна которого находились на уровне земли. В доме было полно крыс, так как рядом с домом была помойка. По ночам они бегали по столу, окну, стульям, и когда мать работала в ночную смену, она брала с собой в постель какой-нибудь тяжёлый предмет, чтобы в случае, когда крысы очень «разойдутся» с шумом бросить этот предмет в темноту. Это пугало крыс, и они на время успокаивались. Раиса Ивановна Гущина говорила тоже и о своём жилье. У них был очень хороший кот, и по утрам они обнаруживали перед дверью по 5–8 крыс, уложенных их охотником. Рая с младшей сестрой не вставали с постели до тех пор, пока отец не уносил всех крыс.
Жить было страшно. Валя Чикова вспоминала, как однажды ночью к ним полезли через окно воры. Она проснулась от стука: она увидела, что её мать стоит посреди комнаты и стучит кочергой в потолок. На втором этаже жил военный. Он услышал и выстрелил. Воры убежали. Но на следующую ночь вновь полезли. Мать опять стала стучать. После этого случая на окно установили ставни.
Мать Вали Чиковой не имела образования и бралась за любую работу, чтобы кое-как свести концы с концами. Одно время она вязала на дому на специальной машине какие-то красивые чулки, которые в то время были в моде. Если случайно одна петелька спадала, то весь чулок быстро распускался до пятки. Важно было вовремя ухватить эту петельку. Валя помогала матери в этой работе. С большой гордостью и радостью она вспоминала случай, когда её за хорошую работу наградили талоном на платье. Вот этот случай и был в её детском понимании и заботой государства о детях.
В школе все девочки занимались в разных кружках. Какое-то время один молодой человек вёл в их школе кружок бальных танцев. На одном из занятий он показал танго. Девочки были в восторге. Но учителя каким-то образом узнали об этом и на следующее занятие все пришли в актовый зал и сели вряд. Девочки заметили, что учитель вне себя от раздражения. Он провёл это занятие, но в школе его больше не было. Так было прекращено тлетворное влияние запада.
Большое впечатление на меня произвёл рассказ Лены Павловны Черняевой (её характеристика комсомолки 8 класса хранится в нашем школьном музее) о том, как они с подружкой Галей, устав от голодной жизни, решили оставить школу и поступить в техникум молочно-мясной промышленности, о наборе в который прочитали в газете. Девочки надеялись, что, окончив этот техникум, они всегда будут вдоволь иметь мяса и молочных продуктов.
Техникум находился в Детчинском районе Калужской области, в 18 км от станции Суходрев. Он был расположен на территории бывшего мужского монастыря. В одном из корпусов монастыря было само училище, а рядом два больших барака для студентов. Вблизи также были домики, в которых жили преподаватели и обслуга техникума. И кругом – голое поле. Преподаватели все были поселенцами из осуждённых по 58-й статье. Чтобы как-то прокормиться, Лена и Галя ходили по ближайшим деревням, обменивая мыло на картошку. Посылки с мылом им присылали из дома родители, которое они варили сами на дому. Также девочки работали уборщицами в техникуме. В конце декабря 1947 года, накануне денежной реформы им выдали 150 рублей старыми деньгами, а 15 рублей новыми. Старые деньги надо было истратить до 1 января, а купить в магазине было нечего. Все-таки девочкам удалось найти в одном магазине кильку в томате, и они на все деньги купили консервы. Им также на первую половину января выдали по две буханки хлеба. Девочки обрадовались, что они долго будут есть кильку с хлебом. Радость омрачилась тем, что полученный ими хлеб, было невозможно есть, так как он был (для веса) смешан с землёй. Есть его было нельзя. А ведь в Сталинской конституции говорилось о том, что в социалистическом обществе человек трудится свободно на благо всего общества, а поэтому не может работать плохо. Почему же работники, выпекая хлеб, смешивали его с землёй? Что-то всё не складывалось хорошо по этой самой справедливой конституции в мире!
Учащихся техникума часто на лошадях вывозили в соседние колхозы помогать колхозникам. Работали, конечно, бесплатно: перебирали проросшую пшеницу, молотили эту проросшую пшеницу. В бараках, где жили студенты, в каждом помещении жило по 8 студентов. В помещении стояло четверо нар: на одних нарах спали по две студентки. Промаявшись год, Лена Черняева бросила техникум, не кончив курса.
Раису Ивановну Гущину после окончания пединститута направили на работу в одно большое село в отдалённом от центра Гороховецком районе. Описание школы, в которой она начала работать, мне очень напомнило ту школу в Америке, которую описывал автор учебника по Конституции: водопровода и канализации не было, электричество давали тоже редко, учились при керосиновых лампах. В селе не было ни клуба, ни библиотеки, ни больницы. Чтобы куда-то попасть, надо было обращаться к извозчику. Была такая профессия на деревне. Колхозники в селе жили очень плохо.
Валя Чикова и Ира Петрунина после окончания школы поступили в московские вузы. В один из московских техникумов поступила и Лена Черняева. Они с восторгом говорили о жизни в Москве, о том, что в московских магазинах было можно купить всё, только денег было очень мало. Студенты любили посещать музеи, ходить на разные экскурсии. Но голод мучил всех постоянно. Валя Чикова к концу 2-го курса была настолько истощена, что даже была вынуждена обратиться к врачу. Ей прописали уколы глюкозы. Смерть Сталина девочки восприняли как огромное горе. Они пытались попасть на похороны вождя, и чуть было не погибли. Даже из села, где работала Раиса Ивановна, одна учительница ездила тоже в Москву, и чуть не погибла. Так перевернула простое человеческое мировоззрение умных людей сталинская система «идеологического промывания мозгов».
Во время встречи выпускниц школы в декабре 2005 года учительница истории школы тех лет рассказывала, что, когда в Москве стали впервые проводить кремлёвские елки, одному классу их школы посчастливилось побывать на ней, благодаря помощи бывшего начальника отдела образования, переведённого в Москву. Учителей на ёлку не пустили, а повели в только что открывшуюся Оружейную палату. Великолепие музея их поразило. Посетители боялись ходить по великолепным коврам, и всё хотели сойти на паркет, а караульные солдаты, стоявшие вдоль дорожек, сквозь зубы еле слышно говорили: «Ходите по коврам. Ходите по коврам». Так пугала советских людей нормальная для европейца обстановка!
Характеризуя это тяжёлое послевоенное время, мне ещё хочется рассказать об одном документе нашего музея. Это – сложенный вдвое листок, на котором дан перечень вещей купленных учительницей математики Ириной Романовной Роговой, которая жила вместе со своим отцом (она была выпускницей нашей школы 1935 года). Вещей довольно много: самовар, кухонный стол, лампа, чугун, тяпка, боты, валенки и прочее. В списке указываются расходы на дрова, угли и керосин. Весь этот список – характеристика уровня быта советских людей. Великая армия, великая наука, великий народ, великая страна – а простой советский человек живет как в железном век! Но он не знает об этом, об этом знает товарищ Сталин и его «соратники». Вот на этом незнании и держалась великая империя диктаторов от пролетариата!
* * *
Работая над темой «Эх, хорошо в стране советской жить?», я просмотрела и проанализировала многие документы экспозиции и архива нашего школьного музея послевоенного времени. Я считаю, что все они являются уникальными документами истории того времени, когда в СССР царствовала сталинская конституция, сталинская идеология, сталинский режим. Я пришла к убеждению, что в СССР самой мощной индустрией была индустрия идеологическая. На современном языке, я назвала бы это идеологическим шоу бизнесом. Вся жизнь советской страны была охвачена этим бизнесом: наука и культура, медицина и педагогика, промышленность и сельское хозяйство, радио и печать. При полном отсутствии влияния извне не поддаться влиянию этого идеологического напора, политического насилия было невозможно. И конечно, первыми жертвами этого идеологического бизнеса, гигантского политического давления были школьники. Все документы, о которых я рассказываю в своем исследовании, являются подтверждением.
Мои встречи с выпускницами школы послевоенных лет наравне с документами школьного архива говорят о том, что подавляющая часть населения страны жила в нищенских условиях. Для народа, о котором в высоких степенях говорилось так много с трибун съездов, в действительности делалось очень мало, да и сам народ не очень-то старался работать на промышленных предприятиях и в хозяйстве. Дефицит предметов первой необходимости и их крайне низкое качество говорят об ошибочности сталинских идей, что свободный труд на благо всего социалистического общества способен изменить сознание человека, заставить его трудиться со всей отдачей.
Вера советских людей сталинского времени в счастливое коммунистическое будущее и реальный приход коммунизма была обеспечена вот этим «ноу-хау» товарища Сталина. Это заставляло народ забыть о своей плохой жизни, отодвигало ее на второй план, по сравнению с планами партии приблизить счастливое коммунистическое будущее. Возможно, что на документах нашего школьного музея, на рассказе о встречах с выпускницами нашей школы послевоенных лет, мне удалось показать весь миф сталинского времени, выраженного во фразе популярной песни советских школьников «Эх, хорошо в стране советской жить!».
