О войне по всей стране. Тверская область

«Кем и когда проклято это место? (о Ржевском лагере для военнопленных)»

Автор: Комолова Дарья, Порываева Екатерина
Научный руководитель: Зверева Светлана Владимировна
г. Лихославль

О судьбе К.А. Дёмина нам рассказала его дочь ─ Антонина Константиновна Хозяинова.

Когда началась Великая Отечественная война, Константина Александровича в армию не взяли. Во-первых, школы должны были работать, нужно было учить детей. Второй причиной того, что Дёмин не был призван в действующую армию, стало партийное задание, которое ему нужно было обязательно выполнить. На случай, если село будет оккупировано фашистами, Константин Александрович был оставлен для связи с партизанами.

В окрестностях села шли ожесточённые бои, Красная Армия несла большие потери. В ноябре 1941 года немцам удалось захватить в плен большую колонну красноармейцев. Партизаны решили освободить захваченных в плен красноармейцев. Среди тех, кто должен был выполнить это задание, был Константин Александрович и еще его два друга, которые работали директорами школ: Лебедев и Челноков, к сожалению, дочь К.А. Дёмина Антонина Константиновна не помнит их имена. Они были вооружены пистолетами, у Константина Александровича и остальных участников операции ─ ножи.

Когда колонна проходила через лес в нее влились партизаны вместе с Дёминым и его коллегами. Они специально переоделись в поношенную армейскую форму. Когда колонна проходила по селу, жители высыпали на улицу и стали бросать военнопленным варёную картошку, хлеб и вдруг, одна из женщин ─ Маня Васечкина увидев в колонне Дёмина, крикнула: «Ба! Партизан ведут».

По словам Антонины Константиновны, после войны Васечкину хотели расстрелять, но Константин Александрович за неё заступился, жизнь ей сохранили, но из села она с детьми уехала.

Немецкие солдаты, хорошо понимали слово «партизан» и заставили её выдать партизан, которых сразу же обыскали. Она указала на Дёмина, Лебедева и Челнокова, у последних обнаружили пистолеты. Константин Александрович и другие смогли выбросить ножи.

Всех закрыли в сарае, а на утро Лебедева и Челнокова расстреляли. Перед расстрелом Лебедев свои именные часы передал Константину Александровичу.

Тех пятерых, у кого ножей не нашли, потому что они выбросили их в снег, арестовали и увели в концентрационный лагерь во Ржев. Назывался он тогда «Войсковой сборный пункт военнопленных №7»…

О Фёдоре Ивановиче Быстрове рассказала его дочь Быстрова Антонина Фёдоровна.

В сентябре 1941 года Фёдор Иванович оказался в концентрационном лагере в Псковской области. Почти четыре года нечеловеческих пыток, унижений, голода, изнурительного труда и страданий.

Ещё один раз Фёдор Иванович был на волосок от смерти. Дело в том, что однажды Фёдора Ивановича вместе с другими узниками отправили за хлебом для всех военнопленных. На тележку сложили буханки, немецкий конвоир несколько раз пересчитал их и приказал узникам вести хлеб к баракам. Но узники были настолько голодны, что украли одну буханку и, пока везли, немного съели, а остальное спрятали по карманам. У Фёдора Ивановича была очень заметная куртка, ему её дали после первого побега, потому что старая была совсем рваная. Когда обнаружилась пропажа хлеба, фашисты стали проверять бараки. Фёдор Иванович понимал, что это неминуемая смерть, вдруг к нему подходит один из заключённых и говорит, что рядом с ним умер узник. Они быстро надели куртку Быстрова на труп. Когда немецкие солдаты пришли в барак, они сразу же подошли к нарам, где лежал труп в куртке Фёдора Ивановича, в карманах нашли крошки хлеба. Стали что-то кричать, приказали вытащить труп на улицу и для устрашения повесили на виселицу, чтобы не допустить кражи.

Не каждый человек мог выдержать подобное. Многие кончали жизнь самоубийством. Фёдор Иванович порой тоже задумывался об этом. Но, видно, другая судьба была ему предназначена…

«Я завещаю вам жить»

Автор: Алоян Анжела
Научный руководитель: Татаренко Елена Анатольевна
д. Рашкино, Торжокский р-н

Некоторые моменты военного детства навсегда врезались в память Раисы Александровны Зуевой.

В деревне Явидово осенью и зимой 1941 года стояли солдаты 246-й стрелковой дивизии 29-й армии. В доме Зуевых, несмотря на тесноту, разместили пять человек.

Позже, когда солдаты в нашем доме уже не стояли, как-то глядим в окно, а два офицера в белых полушубках корову нашу Звездочку со двора уводят. Васька закричал, понял, что без молока останемся, стал офицеров за подол хватать, но что мог сделать ребенок. Вечером пришли мама с бабушкой, узнали про корову, заплакали, мамка за голову схватилась, куда-то побежала.

Бегала-бегала, а корову так и не вернула. Да ее уже, наверное, зарезали и съели. Потом дали за нее 25 рублей, и где-то в 1943 г. мама отправилась искать другую корову. Ходила вечерами, ночью по деревням, спрашивала и, в конце концов, купила телку.

Самое неприятное во всей этой истории то, что не весь скот был эвакуирован: в деревне оставалось несколько непригодных к работе лошадей и недойных коров, которых специально оставили нашим воинским частям для питания.

В июле 1941 г. Екатерину Степановну, маму Раи и Васи, отправили на окопы под Селижарово, хотя брать по закону не имели права, так как у нее было двое малолетних детей. Забрали прямо с работы, с поля, не дали даже добежать до дома, чтобы собраться, взять одежду и еду. Так и уехала в чем была. На окопах она чуть не умерла от голода, так как рабочих почти не кормили. Изредка (дня через два) приезжала полевая кухня с жидким супом, а хлеб и «прикорм» у каждого был свой. Просить у других продукты Екатерина Степановна не могла ─ всем еды не хватало. Ела то, что находила буквально под ногами: грибы, ягоды, крапиву.

Спас ее какой-то мужчина из тех, кто следил за строительством укреплений. Узнав, что у нее двое маленьких детей на руках, посоветовал ночью уходить, чтобы не погибнуть. И Екатерина Степановна в августе вернулась пешком домой. За сутки прошла почти 80 километров. Рисковала очень, ведь за самовольный уход судили как дезертиров. Дисциплина была жесткая. Но спасло ее, видимо, то, что в конце августа в связи с приближением немцев к Селижарову было приказано уходить всем рабочим, и ее уже никто не хватился.

Меня поразило, как по-разному относились люди друг к другу в тылу: с одной стороны жалели дезертиров (да и дезертиров ли?), поддерживали их как могли. В деревнях всегда принято было помогать тем, кому эта помощь нужна, а кто и в чем виноват ─ разбираться потом. С другой стороны, ненавидели и презирали сильных сытых мужиков, поленившихся поискать провиант в другом месте и позволивших себе отобрать первую попавшуюся корову у семьи с маленькими детьми.

Один, стараясь перевыполнить приказ и «загнать на окопы» как можно больше людей, не раздумывая нарушает закон и отправляет мать малолетних детей на оборонные работы; другой, жалея ее, отпускает домой. Никто не будет спорить, что строить оборонные укрепления было нужно. Но можно ведь было к людям относиться по-человечески…