Леонид ВАЙНТРАУБ. Московские архивы
«Уроки истории» публикуют материалы семинара «Москва. Места памяти». 11 сентября в гостях у «Мемориала» был историк, архивист Леонид Вайнтрауб.
Ведущая – Александра Поливанова.
Ведущая: Здравствуйте, коллеги, добро пожаловать на семинар «Москва. Места памяти». Сегодня мы открываем новый сезон, и наш гость – Леонид Романович Вайнтрауб, московский архивист, автор множества публикаций по истории Москвы, в частности, истории московских церквей, старший научный сотрудник Института генплана Москвы.
Мы сейчас работаем над созданием сайта с картой Москвы, где были бы все адреса, которые так или иначе отражают взаимоотношения человека и советского государства в столичном пространстве, с комментариями и иллюстрациями ко всем объектам. Это проект на много лет, мы отдаем себе в этом отчет, но мы начали над ним работать, и пока у нас, конечно, куда больше вопросов, чем готового материала.
Мы попросили Леонида Романовича рассказать о работе в московских архивах. Как устроены фонды по истории Москвы ХХ века? Как распределена источниковая база по разным фондам архивов, чтобы мы могли в ней ориентироваться?
Л.В.: Я в основном специалист по истории культуры и истории архитектуры, истории церкви и охраны памятников. Больше тридцати пяти лет работаю в московских архивах. Когда-то в течение десяти лет руководил программой, посвященной путеводителям по архивам Москвы и Санкт-Петербурга для американских аспирантов, которые занимались историей России. Так что я действительно хорошо знаю, что, как, и где лежит, хотя, конечно, всеобъемлющее знание представить себе сложно, особенно по истории ХХ века. Я занимался ХХ веком, но не в такой степени, как историей древностей, ХIХ и ХVIII веков: меня больше интересовало движение культуры прошлой истории России, нежели современной. Но я хорошо представляю себе архивную практику и вот о ней, о системе работы в архиве, я вам расскажу и, надеюсь, буду полезен.
Сначала мы рассмотрим общие вопросы, а потом немного пройдемся по московским архивам, обсудим их работу, что там можно получить и как, а главное – как вести себя в том или ином архиве. Потому что каждый архив – это определенный организм, и в каждом архиве служат определенные люди. Часто эти люди неприветливо к вам относятся и вовсе не хотят, чтобы вы там работали и вообще появлялись, но, тем не менее, с ними надо как-то найти общий язык.
Итак, прежде чем прийти в архив, к этому нужно подготовиться. Вы должны более-менее локализовать то место, о котором вам понадобятся сведения, выяснить, что это за место, где оно было, как называлось в разные времена, как переименовывалось. Поэтому до архива вам нужно будет посетить справочные отделы библиотек, где вы найдете первые, самые главные и необходимые основы по своей теме.
В некоторых архивах есть библиотеки. По москвоведению и по работе справочников очень полезна библиотека Мосгорархива, которая находится в его здании на Профсоюзной улице д. 82. Приходя в архив, в общую систему архивного управления, вы получаете пропуск, который годится и в эту библиотеку. Можно предварительно прийти туда и посмотреть все имеющиеся справочники по Москве с конца XVIII века, справочники, связанные с определенными социальными группами Москвы: дворянством, купечеством. Есть тематические справочники по разным направлениям поиска: кино, театр, литература и т. д. Работать в этой библиотеке очень удобно, никакой сутолоки и мало людей.
Таким образом вы приходите в архив, уже вооруженные базовыми знаниями. Вам дают всякого рода анкеты, требуют расписаться в правилах работы, после чего вы идете собственно в архив и пытаетесь что-нибудь у кого-нибудь узнать. Это часто бывает тщетно. Фактически никто вам не поможет. Это связано, в том числе, с тем, что сейчас очень большой наплыв людей в архивы, в частности генеалогов. Например, в небольшом зале Мосгорархива работают больше ста человек каждый день. У пяти сотрудников на вас банально не хватит времени, и они просто отправят вас к описям и тематическим каталогам. В каталогах вам нужно сразу посмотреть указатели фондов и указатели описей, которые позволят сориентироваться, выявить определенные фонды, определенные описи, определенные хронологические рамки, если они вас интересуют. Теперь вы готовы что-либо заказать.
Существует такая практика как подача запросов в генеральный каталог архива. В принципе это очень хорошая вещь, потому что, если вы подали запрос в каталог, и вам на него ответили, то практически вам дают направление и большое количество материалов по вашей теме. Но это при условии, если нужная вам информация в генеральном каталоге есть. Соответственно, если ее там нет, вас отправят в картотеку, в каталог при архиве. Например, очень хорошие и доступные каталоги – в ГАРФе, архиве Российской Федерации и в РГАЛИ. Но в некоторых архивах каталог найти будет трудно, вас встретят не очень любезно и могут к каталогу не допустить – например, в военно-историческом архиве в Лефортово.
Соответственно, вы просматриваете описи, просматриваете и заказываете дела. Надо иметь в виду, что сейчас сокращен заказ дел. Раньше можно было заказать десять дел, а теперь только от трех до пяти. Вы можете заказать подлинники или микрофильмы: большинство особо ценных дел выдается в микрофильмах, которые нужно смотреть на аппаратах. В некоторых архивах хорошие аппараты, где вы сможете все легко просмотреть, простояв в очереди энное количество времени, в некоторых – плохие аппараты, из-за которых придется ужасно мучиться. Часто бывает так, что фактически весь фонд микрофильмирован. Возможно, если вы будете чуть хитрее и скажете, что ничего не видите, и напишете в дирекцию какую-нибудь бумажку, вам дадут посмотреть подлинники, но это все зависит от администрации архива. Итак, вы можете смотреть подлинные дела, микрофильмы и микрофиши, соответственно в каждом архиве есть такие аппараты.
Следующая важная тема – копирование документов.
Предположим, вы нашли документ, который вам нужен, и хотите его откопировать. По закону об использовании архивных фондов вы не имеете право копировать дело целиком, а только двадцать процентов содержания дела. Соответственно вы должны выбрать наиболее значимые для вас страницы. Вам могут не разрешить копировать какие-либо дела, если в них содержится личная информация. Личную информацию копировать запрещено. В архивах есть семидесятилетний срок, но все равно вам могут не разрешить копировать, если в документах содержится информация о пьянстве, взяточничестве и прочих подобных вещах.
Сейчас, к сожалению, запрещено копировать планы и чертежи зданий Москвы. Связано это с тем, что у московского правительства были проблемы, когда арендаторы судились с ним и в качестве вещдоков приносили архивные копии чертежей. Чтобы получить разрешение, вам придется принести в архив документ от владельца этого дома. Вам также не разрешат копировать документы, если нужный адрес теперь является частью посольства какого-нибудь иностранного государства. В таком случае вы должны обязательно принести документ из УПДК (управление по делам дипломатического ведомства), которое дает разрешение эти документы смотреть и копировать в ограниченном количестве.
Копирование происходит сейчас более-менее цивилизованно. Во многих архивах сканируют документы, делают ксерокопии. В некоторых вам разрешат самим сфотографировать документы, заранее оплатив эту услугу в терминале, но это можно сделать далеко не везде.
С ноутбуком можно прийти в большинство архивов (кроме, конечно, ведомственных, о которых мы поговорим далее). Но с этого месяца в библиотеках запретили подключаться к электроэнергии, и работать вы сможете только от батареи. Я сегодня с этим столкнулся в отделе рукописей Ленинской библиотеки. Так же обстоят дела в большинстве архивов.
Давайте пройдемся по разным архивам, после чего я могу ответить на вопросы, если они у вас возникнут.
Есть федеральные архивы, региональные архивы и ведомственные архивы. Это три типа архивов, которые мы знаем. Федеральные архивы подчиняются Росархиву. Региональные архивы – региональной администрации. Часто бывает двойное подчинение. Например, если вы пойдете жаловаться на то, что вам не дают посмотреть какие-то дела, хотя по федеральному закону об архивах вы имеете на это право, то вам могут сказать, что они подчиняются не только федеральным властям, но и региональным, то есть московскому правительству, которое может не допустить вас к тем или иным документам и накладывать свои ограничения.
Ведомственные архивы вообще делают, что хотят: они могут разрешить, могут не разрешить вам компьютер, который, в основном не разрешают, могут отбирать у вас тетрадки с записями, проверять их, пускать или не пускать вас – в общем, все, что угодно.
Федеральные архивы.
Архив древних актов (РГАДА). Находится на Пироговской улице. Это бывший архив дореволюционного Министерства юстиции и частично – коллегии Министерства иностранных дел. Если петербургский архив РГИА, тоже федеральный, содержит, в основном, документы империи, то РГАДА – это хранилище древних документов, хотя он также хранит документы XVII – XIX и начала ХХ века. Это материалы поместного приказа, московского сената, патриарший приказ, синодальный приказ, великолепные личные фонды – в основном, дворянских родов, материалы крупных монастырей. Там большое количество не только центральных, но и региональных фондов из разных частей российского царства.
В РГАДА два читальных зала: главный читальный зал и зал микрофильмов, есть хорошая библиотека, описи большей частью стоят в зале, вы можете их всегда посмотреть, в основном их не нужно заказывать. Есть тематические указатели. Есть даже человек, к которому вы можете подойти, и он любезно объяснит, как работать и с чем работать. Копирование недорогое, но довольно долгое.
Российский государственный военно-исторический архив. Он находится в Лефортовском дворце. Это архив сложный, специфический, связанный с военным министерством и военным ведомством и принадлежащим к ним всяческим заведениям. Там великолепный отдел карт – на случай, если вам нужно локализировать какую-то местность на определенное время. Есть формулярные списки людей (например, те, кто занимается генеалогией, смотрят офицерские списки, по которым можно понять, где человек служил, какие награды получал).
Я бываю там нечасто, потому что мы редко занимаемся военными объектами, это довольно сложная история. Но я работал там с картотеками и послужными списками, и могу сказать, что в этом архиве вряд ли пойдут вам навстречу. Там есть картотека, но нужно упрашивать, чтобы вас пустили посмотреть списки, копирование нелюбезное и вообще встречают невежливо, бывает даже, что грубят профессорам. Это архив дореволюционного военного ведомства, за советский период отвечает другой, Российский Государственный Военный Архив (РГВА).
РГВА находится на улице адмирала Макарова. Он хранит материалы, в основном, довоенного периода, до 1941 года, есть отдельные документы военного времени, связанные, скажем, с конвойными войсками. Там можно почерпнуть очень интересные материалы и по персональным делам, послужные списки советского времени. Ваш коллега Никита Петров работал с документами, среди которых были интереснейшие материалы, рассекреченные, которые нигде не дают, а в этом архиве дают.
Кроме того, в РГВА очень приятно работать, есть читальный зал, где выдают не три дела, и даже не пять, а десять. Есть двухтомный путеводитель, изданный в США, есть отдел использования, в котором вы сможете посоветоваться с сотрудником. Это хороший архив, но есть ограничения по времени.
Государственный Архив РФ, всем известный ГАРФ. Это центральный архив. Там разрешают работать с компьютером, но из-за большой нагрузки есть ограничение – выдают только пять дел. Работать в нем очень хорошо: удобная картотека, люди, с которыми можно поговорить, отличная библиотека, старые газеты советского периода. В читальных залах высших органов советской власти можно спокойно работать без всяких проблем. И там неплохой процент рассекреченных документов.
Сотрудники Мемориала, которые работают в ГАРФе, хорошо знают архив НКВД. Там есть ограничения, конечно, потому что официальные лица, которые там служили, об этом позаботились. Но некоторые документы получить можно – руководство архива как-то способствует. Анкеты дают посмотреть, некоторые протоколы, но не дадут материалы, связанные с розыском и агентурой. Агентуру вообще никто не дает. В ГАРФе очень хорошие материалы по милиции, по МВД, но они тоже часто засекречены, потому что там тоже агентура и статистика, которую они не хотят давать.
Во многих организациях советского времени была секретная часть. Если вы смотрите, например, общество дружбы народов, то вам дадут верхнюю, легальную, часть, а нижнюю не дадут, потому что там переписка, связанная с КГБ, где может быть личная информация, могут быть доносы и прочее. И так с каждым министерством. Допустим, вы занимаетесь историей спорта. Вас интересуют истории определенных отношений команд. Вам дадут материалы, связанные с командой, списки с результатами матчей, массу вещей, но вам не дадут секретную часть Москомспорта, в которой есть сведения, которые могут скомпрометировать спортсменов, судей, государство.
Вообще во всех архивах не дают дела, связанные с личными характеристиками – потому что боятся скандала. Вот, есть характеристика человека, который хочет поехать в командировку. Например, скульптор Мухина. Союз художников посылает ее в Болгарию на выставку или конференцию, а ее не пускают на эту конференцию, потому что ее муж – антисоветчик, или с кем-то не тем общается. И вот, начинается писанина на уровне отдела кадров и всяческих агентурных дел. Там может оказаться очень много неприятной информации. Родственники человека, который написал донос на Мухину, могут быть живы и могут быть известными людьми, которые не хотят, чтобы их компрометировали. Они в суд на ГАРФ подадут, и там должны будут объяснить, на каком основании они выдали эти документы.
При этом ГАРФ – открытый архив, Мироненко сделал его открытым. Так же как Андерсон в свое время сделал открытым РГАСПИ, государственный партийный архив на Большой Дмитровке. Там большинство секретных материалов открыто, в том числе очень интересные материалы, связанные с репрессиями, – но часть закрыта, например материалы секретариата ЦК КПСС вам не дадут смотреть в полном объеме. Иностранный отдел не дадут, потому что в этом отделе существуют пласты международных отношений, которые наша страна вела. Например, в фондах Кагановича есть две большие папки отношений с Израилем. Они закрыты, и никто не даст вам их смотреть – для этого нужно приглашать специалиста из МИДа. Только он может решить, какие документы открыть, какие закрыть. Это часто бывает вопрос ведомства. Министерство Иностранных Дел, Министерство Внутренних дел и тому подобные обязательно должны приглашать экспертов, а так как этим экспертам не платят за то, чтобы они ездили в архивы, то они и не приезжают.
То же самое случилось и с фондом Сталина – его передали из президентского архива в РГАСПИ, но опять же, наиболее интересные материалы сначала передали, а потом увезли обратно, потому что, как выяснилось, в этом фонде очень много дел, связанных с внешней политикой. Сталину, естественно, посылали наиболее интересные дела, и там были очень важные аналитические справки. Конечно, мидовцы не хотят, чтобы это видели. Точно так же были изъяты все документы, связанные с НКВД, которые Сталину посылали. Они не были рассекречены и не вошли в фонд Сталина – в тот, что сейчас выдается Йельским издательством. (Йельский проект большой, там все доступные материалы Сталинского фонда сканируются, вам дают эти материалы уже в сканированном виде, и вы можете в компьютере посмотреть их без проблем).
Так что и ГАРФ можно назвать открытым архивом, за исключением закрытых и до сих пор не открытых тем, связанных с ведомствами. В нем работать хорошо, есть картотека, но опять же, лучше тем, кто работает с материалами дореволюционного периода и ограниченно – с материалами советского периода. Есть особые папки МВД, папки Берия, папки Хрущева, Молотова. Они частично открыты, частично закрыты. Папка Берия закрыта полностью, потому что там представлены документы, связанные с атомным проектом, например. Какие-то отдельные документы рассекретили в 90-е годы, когда был массовый доступ в архивы, и у Мемориала была возможность очень многие вещи смотреть и копировать, а потом эти же вещи засекретили обратно. Западные историки в те годы приезжали к нам, все посмотрели, написали свои книжки, а потом, когда им нужно было что-то уточнить, приехали снова, но уже не могли этого сделать.
Государственный архив экономики, РГАЭ, находится там же, где ГАРФ, у них один читальный зал. Это фактически открытый архив, там почти все рассекречено, кроме предприятий и министерств, которые занимались оборонной промышленностью, отравляющими веществами, химическим, биологическим оружием, атомной промышленностью и прочим. Там легко заниматься. И в ГАРФе и в РГАЭ есть списки материалов и отличные путеводители, по которым хорошо работать. Они изданы совместно с американскими учеными. Это был большой проект начала 90-х годов.
Единственная проблема – сейчас личные дела, которые находятся в РГАЭ, перенесли в новый архив в Вороново. Например, вы интересуетесь судьбой конкретного человека. Вы знаете, что он работал в СНЛК, как и многие так называемые «вредители», дореволюционные, которые служили специалистами в советских учреждениях до 1929 года, когда произошла так называемая «чистка управленцев» (ее не надо путать с партийной чисткой). Были уволены большинство управленцев: статские советники, надворные советники, работавшие в царской России. На их место пришла сталинская бюрократия. Соответственно, если вам нужно посмотреть материалы по этому человеку, вы берете его личное дело в СНЛК и материалы по чистке, есть комиссии по чистке разных министерств и ведомств. Вы можете посмотреть материалы «чистка Наркомфина», кто там работал, биографии этих людей, их заявления. Позже большинство этих людей были репрессированы. Так вот, личные дела таких людей находятся как раз в Вороново. Там построили совершенно новый архив. Описи – в центральном здании на Пироговке, а сами личные дела экономического архива – уже в Вороново.
РГАСПИ, государственный партийный архив на Большой Дмитровке. Фактически датируется с 1918 до 1953 года, до смерти Сталина. Есть некоторые личные фонды Сталина, Молотова, Кагановича и других партийных деятелей. Есть и более поздние, вплоть до 70-80-х годов. Там находится огромный фонд Коминтерна, который всегда был закрытым, потому что считался пятой колонной нашей страны в странах Запада. Отдельные фонды коммунистических партий.
Естественно, там своя специфика работы. В основном, работать нормально и удобно, вас встретят хорошо, с вами поговорят и все объяснят.
Есть большой главный читальный зал, внутри которого – зал для микрофильмов и зал просто для самостоятельной работы. Там очень хорошие описи, все разработано было еще при ЦК КПСС. Вы можете заказать 5-10 дел. Можете активно копировать материалы. Большая часть этих дел уже рассекречена, они давно опубликованы западными историками, их уже переработал, кто только мог, за исключением некоторых секретных отделов ЦК КПСС, в которых хранятся закрытые ведомственные дела или секретные дела, связанные с административными отделами ЦК, действиями милиции, органов НКВД и прочее. Вам также могут не дать материалы, связанные с теми или иными личностными проблемами.
Есть отдельный читальный зал Коминтерна. Там содержатся материалы, связанные с коммунистическими партиями, информация наших агитаторов, которые работали в разных странах и, конечно, много закрытого материала. Но те, кто занимается Гражданской войной в Испании, например, смогут получить доступ к самым лучшим материалам, которые вообще есть в мире. Потому что Сталин вывез архив интернациональных бригад в Советский Союз, и сейчас все эти материалы находятся в РГАСПИ. Я работал с одним американским исследователем, который писал об английской бригаде в Испании, он не мог ничего найти нигде – ни в Испании, ни в Англии. Британские ребята отказывались с ним разговаривать, ветераны-интербригадовцы не хотели ничего вспоминать. Когда он приехал в РГАСПИ и окунулся в эти материалы, он каждую минуту говорил: «О, Боже, о Боже!» – не мог оторваться от этих материалов, потому что они опровергали все его предположения и домыслы, все оказалось наоборот.
К РГАСПИ сейчас принадлежит и Комсомольский архив, в том числе архив аппарата центрального комитета ВЛКСМ. Эти материалы находятся на Профсоюзной улице, д.82, в отдельном хранилище. Там работают в основном те, кто занимается историей спорта, или персоналий, связанных с ЦК ВЛКСМ. Это в основном открытый архив, есть особые рассекреченные материалы, связанные с работой комсомола и отдельных личностей. Там нормально работать, симпатичные люди вам все подскажут, никаких проблем не будет.
Партийный архив после 1953 года, РГАНИ (Российский Государственный Архив Новейшей Истории). Находится на Ильинке, там же где Росархив, соответственно, часто бывает закрыт. Там, в основном, материалы, связанные с партийными организациями, органами ЦК КПСС после 1953 года, отделы ЦК КПСС по науке, культуре, по иностранным делам. Хорошие путеводители, выпущенные по рассекреченным материалам – они делали большое рассекречивание во время перестройки и в начале 90-х годов. Рассекретили то, что связано, в основном, с отделом культуры ЦК КПСС, с писателями, художниками, театральными деятелями. Такие дела выдают, но не подлинные, а микрофильмы. Женщины в РГАНИ работают вполне приветливые и спокойно могут вам сказать, что вам не дадут. С персональными материалами – много отказов. В архиве запрещено работать с компьютерами, нельзя входить с телефонами, айпадами, ноутбуками.
РГИА (Российский Государственный Исторический Архив в Санкт-Петербурге) – архив Российской Империи до 1917 года. Он располагался в центре Петербурга на набережной Невы во дворце Лаваля. Оттуда их выселили, сейчас он находится на Ладожской улице. Это один из современных архивов. Там все компьютеризировано, большие читальные залы, есть нормальные лампы, можно подключаться к компьютеру. Работать неплохо, отличная столовая, но дают мало дел, только три. Каталоги можно смотреть через компьютер, причем все они есть в интернете. Вы можете спокойно посмотреть их дома и уже знать, чем будете заниматься в Петербурге.
Вообще, у многих архивов есть каталоги в онлайне, потому что их готовили для библиотеки Ельцина. Когда центральную электронную библиотеку Ельцина делали в Санкт-Петербурге, они требовали, чтобы разные архивы давали им копии своих материалов. Поэтому описи отсканированы полностью, в том числе и описи РГИА. Их можно посмотреть дома, но в самом РГИА есть отличная тематическая картотека, которая дает дополнительные возможности. Эти карточки вы можете найти только в архиве.
Вы приезжаете в архив, покупаете тапочки за 5 рублей, без которых там нельзя ходить, вам дают ошейник, чтобы, не дай Бог, вы никуда не зашли. Там запрещено общаться с работниками архива. Раньше вы могли поговорить с хранителями тех или иных фондов, теперь же напрочь от этого отрезаны. Вам можно ходить по определенной дорожке: вот читальный зал, вот туалеты, вот каталоги, вот библиотека (кстати, отличная), вот столовая. Все, больше никуда. По специальному ошейнику тут же вычислят, что вы вошли в запретную зону, и выпроводят вас оттуда.
В Историческом архиве нет 30-х годов. Зато в Питере есть великолепный архив бывшего ленинградского обкома партии на Шпалерной улице. По-моему, он называется Архив общественных движений Санкт-Петербурга. В этом архиве, между прочим, в 30-40-е годы был спрятан архив АОНовцев. (Часто такие случайные фонды не входят в путеводители архивов. Например, кто мог искать в архиве дореволюционной России архив УПА-УНСО? Никто, а он там находился).
Сейчас вышел четырехтомный путеводитель этого петербургского архива, но его невозможно купить, а только посмотреть у них же. Этого архива нет ни в интернете, нигде. Там есть фонд патриарха Тихона советского периода 20-х годов. Там есть биографии репрессированных священнослужителей, клировые личные дела и личные дела 20-х годов до смерти патриарха Тихона, хотя они не должны там храниться. История железной дороги в этом архиве практически вся. Это вообще самый богатый фонд по истории железной дороги в России.
Люди, которые работают в этом архиве в читальном зале, не могут ответить на ваши вопросы, они не знают архивных фондов. Они все молодые. Пожилые сотрудники сокращены, так как они все были в конфликте с новым директором, который фактически сдал этот архив администрации президента. Раньше там были некоторые гениальные люди, которые все знали про этот архив. Сейчас не к кому обратиться. Работают молодые девушки, которые смотрят на вас безразлично, дают вам три дела и все.
Но если у вас есть связи, и вы занимаетесь русской православной церковью, то вы знаете, что хорошо бы через этих девочек вытащить Никиту Крылова, главного специалиста этого архива по РПЦ. Никита Крылов даст вам полную консультацию, но для этого нужно знать о его существовании. Работать там легко. Советский архив отличный – если вы занимаетесь ленинградцами. Кстати, многие ленинградцы переехали в Москву, особенно это касается переезда академических институтов. И в этом архиве есть совершенно гениальные материалы, потому что он подобран очень хорошо. Например, великолепная вторая часть особого сектора обкома партии с материалами, связанными с репрессиями. Этот архив раньше находился в Смольном. Хотя, по-моему, ребята из питерского ФСБ его тоже засекретили…
Красногорский архив кинофотодокументов. Он состоит из трех: архив фотодокументов, архив кинохроники (киноархив) и архив аудиозаписей. Находится он в Красногорске, ехать до него трудно, маршруткой или автобусом от станции Тушинская. Если вы туда соберетесь, нужно обязательно за день им позвонить, чтобы вам выписали пропуск, иначе в этот день вас могут не принять. Вы можете работать там и по линии Мемориала и по личному заявлению, просто указав вашу тему. По закону никто из федеральных архивов не может вам в этом воспрепятствовать.
В архиве есть очень хороший каталог негативов фонда. Меня интересовал парк им. Горького, а конкретно Пушкинская набережная, которая сейчас реконструируется. На Пушкинской набережной была военная выставка в 1943 году. Я хотел посмотреть фотографии, что там происходило, как она изменилась, как изменялись здания. Вам дают картотеку, и вы ее спокойно смотрите. Там есть контролька фотографии: изображение с одной стороны, а с другой стороны к нему аннотация – соответственно, вы уже знаете, что заказывать. Естественно это дорого стоит. Заказываете себе отпечаток, скажем. Если он нужен для книги, то в принципе нужно заключить с архивом договор о том, что вы будете это публиковать.
В отделе кинохроники то же самое. Там все компьютеризировано. Например, вам нужно посмотреть застройку Краснопресненского района Москвы 20-х годов. Вы пишете ключевое слово, и вам компьютер сразу выдает список фильмов, который вы можете заказать. Заказываете этот список, договариваетесь, когда сможете приехать, и смотрите эти фильмы на специальной операторской аппаратуре. Вы можете заказать выкадровку из этих фильмов. Если вы знаете, что какой-то человек работал в определенном месте или где-то находился, и знаете фотографию этого человека, вы можете случайно найти его в хронике, вытащив этот кадр и заказав его. Когда я работал по ЦПКиО, то искал материалы, связанные с выставкой 1923 года. Я внимательно смотрел фильмы этого периода и вытащил оттуда неизвестный портрет Шехтеля. В фильме я увидел, что из павильона выходит Шехтель с двумя священниками, которых я позже смог идентифицировать. Там есть масса документальных фильмов и легко найти по тематическому поиску то, вас интересует. Один кадр копирования фильма стоит 800р. Это дорогое удовольствие, потому что их развратили киношники, которые там все заказывают.
РГАЛИ, Российский Архив Литературы и Искусства. Он в основном рассекречен. Недавно там появились фонды, которые передали им из пражского архива, фонды писателей-зарубежников, эмигрантов, частично трофейные.
Не рассекречены материалы архивов известных советских писателей со сложной судьбой. Например, Константин Симонов. Он был крупным деятелем советской литературы, через него проходили многие векторы слияния с силовиками и с правительством, многие указания партии и правительства, в том числе и негативные – то, что он проводил в Союзе писателей. И родственники не хотят, чтобы люди смотрели его дневниковые записи, записные книжки и т. д. Поэтому есть ограничение – в течение 80 лет никто не сможет смотреть эти материалы. У многих писателей есть такие ограничения, особенно у советских, которые так или иначе были связаны с советским государством и административными репрессиями. Или родственники запретили, или сам писатель сказал, что он отдает фонд в архив, но с условием никому его не показывать в определенном временном периоде. Родственники Эренбурга тоже запретили смотреть его личные материалы, связанные, в том числе с его сервилизмом. Он золотой человек, и такие материалы могут его скомпрометировать. Это их право.
Там работать нормально, но очень маленький читальный зал, куда вы можете приехать и прождать 2-3 часа в очереди – его посещает огромное количество иностранцев, много тех, кто пишет диссертации, и все хотят смотреть рукописи. Чтобы пробиться, нужно приходить к 10 часам. Можно работать с компьютером, есть прекрасная картотека, великолепный каталог, который вы сами смотрите, и отличное копирование документов по нормальным ценам. Там очень много личных дел, связанных с писателями, художниками, материалы, связанные с творческими союзами, личные дела писателей, художников. Но опять же, если человек жив, вам материалы не дадут.
Региональные архивы.
У нас это, например, архивы главного архивного управления Москвы. Раньше их было шесть, теперь их слили в один Центральный архив г. Москвы. Там находятся архивы всех московских организаций: дореволюционных, послереволюционных, партийный архив, где хранятся документы, связанные с партийными организациями Москвы и Подмосковья, архивы, связанные с партийными организациями отдельных учреждений.
Этот единый архив подразделяется на центры хранения документов: центр архивных документов до 1917 года, центр архивных документов после 1917 года, центр хранения научно-технических документов Москвы, центр хранения личных коллекций, центр хранения общественных движений Москвы (бывший архив горкома партии), центр хранения кинофотодокументов (аудиовизуальных носителей). Если вы составляете туда какую-то бумагу, то нужно писать так: «Директору Центрального архива г. Москвы такому-то. Просьба разрешить работать в центре архивных документов до 1917 года (или в другом)».
Допустим, вы занимаетесь университетом. Вы знаете, что такого-то числа был репрессирован такой-то человек в университете. Конечно, было партийное собрание, где разбирали дело этого человека. Вы знаете дату и находите документ, но вам его не дают, потому что считается, что этот документ имеет личностный характер. Если вы не принесете разрешение от родственников этого человека, то разрешения не получите.
В основном, там документы мало рассекречены, потому что никто не приезжает из ведомств, чтобы их рассекретить. В советском отделе этого архива находятся материалы, связанные с прокуратурой, с судами. Иногда эти материалы дают, как ни странно. Английский исследователь Дон Хилли, который занимался исследованиями гомосексуализма в советской России, вдруг получил такие дела. Он был хитрый и никогда не раскрывал настоящую тему своего исследования, прикрываясь судебно-медицинской экспертизой.
Работать в этих архивах не сложно. Большой зал есть на Калужской, д. 80, который вмещает в себя 150 человек. Там работают архивисты, но никто вам помогать не будет. Вы можете только заказывать какие-нибудь тематические вещи, описи. Заказать можно только три дела, включая микрофильмы. Копировать там разрешено всего 20 процентов.
Есть несколько архивов, где работать очень трудно. Это архив патриархии – там вам вообще не дадут работать, он хуже архива ФСБ и архива внешней разведки, – и президентский архив. Это закрытая зона. Президентский архив считается ведомственным, поэтому он закрыт. Когда там работала комиссия по реабилитации Александра Николаевича Яковлева, для них выбирали какие-то отдельные вещи.
Есть такая практика: в некоторых ведомственных архивах смотрят на ваше отношение. У вас определенная тема, и архивисты выбирают для вас материалы, которые вам нужны. Они сами просматривают описи и дают вам то, что считают нужным, а не то, что вы хотите. Это характерно для архивов иностранных дел. Вы приходите и говорите, что вас интересуют, скажем, советско-китайские отношения периода конфликта на острове Даманский. Сотрудники вам приносят материалы по этой теме, и вы их смотрите.
Архивов Министерства иностранных дел у нас два. Есть Архив внешней политики Российской Империи на Серпуховке. Там в основном, дореволюционный период, работать неплохо, к вам нормально относятся. А вот на Арбате, в Архиве внешней политики Российской Федерации, где содержатся все материалы после 1918 года, вам работать не дадут. Там референтура посольств, есть секретные описи и несекретные описи. Есть опись «1», а есть секретная «1А» и вы даже не знаете, что она существует.
Иногда они рассекречивают материалы по заказу государства. Администрация президента, Росархив заказывают определенные сборники документов. Вот, заказали сборники, посвященные украинскому национализму. Вышло два великолепных тома. Под эти сборники люди, которые над ними работают, могут через Росархив, через Артизова, воздействовать на определенные ведомственные архивы и те дают им доступ к материалам, связанным и с украинским сопротивлением и с АОНовцами, и с бандформированиями, и с нашими действиями на Украине.
Сейчас делается большой сборник, связанный с власовцами. Проводится большая работа, коллектив получает потрясающие материалы из всех архивов, особенно из украинских – у них, в основном, все рассекречено. У нас по крохам какие-то материалы дает ФСБ, МВД – неохотно, потому что они сами хотят их публиковать. Они участвуют в международных программах и дорогостоящих заявках, которые делают западные университеты совместно с нашими. Например, была большая заявка, связанная с Коминтерном, они рассекретили кучу документов и получили за это огромные деньги. Или, допустим, ГУЛАГ, или советская администрация в Западной Германии. На все это были отпущены огромные деньги фондом Фольксваген. Естественно, когда участвуют такие деньги, процесс движется быстрее.
Некоторые люди как-то ухитряются что-то получать в других местах. Допустим, Петрову не давали материалы, связанные с персоналиями НКВД, и тем более фотографии. А РГАСПИ ему дал, в том числе и фотографии. Таким образом он смог обойти ФСБ. Он их обошел, обозлив их, и опубликовал материалы, автобиографии и фотографии этих людей, кто есть кто в НКВД. Конечно, фсбшники были жутко злые, потому что они думали, что без них ничего сделать нельзя, а оказалось, что можно.
Насколько европейские архивы прозрачны, открыты и доступны по сравнению с российскими! Это небо и земля. На Западе очень много рассекреченных материалов, если, конечно, это не архив Ватикана – там строгая регламентация. Или архив, связанный с секретными службами в США, хотя они регулярно открывают документы. Сейчас, например, открыли материалы, связанные с деятельностью американских спецслужб 40-х годов.
Здесь вам часто не дают материалы, скажем, XVII века – говорят, что это особо ценные документы и вы их получите только в микрофильме или в микрофише, а на Западе можно получить подлинные документы. Там вам могут дать домовую книгу XIV века, сидите, изучайте. Может быть это связано с тем, что там нет такого дикого наплыва посетителей, как у нас. У нас народ ринулся в архивы. Раньше туда ходили только специалисты, по бумагам, и часто выдача материалов регламентировалась темой работы. Сейчас с этим проще.
Возвращаясь к московским архивам – в Москве их масса. Например, есть архив Бахрушинского музея, есть ГИМ – Государственный Исторический Музей, там тоже свои коллекции и свои «тараканы».
Есть потрясающий архив Мосводоканала или Мосводостока. Допустим, если здание не сохранилось, а вы хотите хоть какое-то изображение его иметь, вы идете в здание Мосводоканала и смотрите чертежи начала ХХ века, когда в этом здании делали канализацию и водопровод. Чертежи, которых больше нигде нет.
В музее архитектуры им. Щусева есть фотографии зданий. Вообще, фотографии вы можете найти в трех местах: центральный архив в Красногорске, московский архив аудиовизуальных носителей, который находится, по-моему, на Марксисткой улице, и в фототеке музея архитектуры. Там уникальные коллекции дореволюционных и советских фотографий., большой каталог с негативами, с контрольками, правда, половину контролек и негативов украли, потому что на обратной стороне каталожной карточки есть отличный позитив, а значит, можно, не платя сто долларов музею архитектуры, взять карточку в карман, отснять ее или отсканировать и опубликовать под видом частного архива. Сейчас такие суровые цены из-за того, что все хотят книжки издавать. Вы тоже можете не платить большие деньги, но не воровать, а сделать ксерокопию контрольки, это стоит 70 рублей, вполне доступно.
Есть отдельный фонд, где нет негативов, только фотографии. Если вы знаете какого-то репрессированного архитектора, то у них – личные фонды архитекторов, где вы сможете смотреть материалы – в основном, они разобраны, но не все. Есть фонд Барановского, например, который боролся за памятники архитектуры Москвы. Он был репрессирован за то, что он отказался готовить к сносу собор Василия Блаженного, но его быстро освободили, ему повезло. Его фонд и уникальные фотографии находятся в архиве в музее архитектуры им. Щусева.
В московском Союзе Художников – отличная фототека и библиотека. Мало кто об этом знает. Раньше она была в Старосадском переулке, в районе Исторической библиотеки, но сейчас куда-то переехала. Именно художники в сталинское время были основными защитниками памятников архитектуры. Художники очень многие вещи фиксировали, потом эти материалы сдавали в архив Союза Художников, поэтому они сохранились.
В отделе рукописей Ленинской библиотеки замечательно работать. Это современнейшее здание в Пашковом доме, там очень хорошие условия, и можно все заказывать.
