Ленин – диктатор Советской России: The Times на смерть вождя Русской революции (1924 г.)
21 января 1924 г. умер Владимир Ленин. urokiistorii публикуют перевод программной статьи The Times, написанной 88 лет назад, сразу после смерти известнейшего в мире революционера. Современному читателю этот материал может показаться провокационным, парадоксальным – столь непривычен взгляд, лишённый революционного романтизма, часто сопровождающего разговор о фигуре Ленина в советской и российской журналистике. Эта статья отчасти объясняет и неприятие западом российской революции 1917, и образ России – СССР в буржуазной Европе 1920-х.
The Times
23 января 1924 года, с. 8
(оригинал см. во вложении)
Николай Ленин, о чьей смерти сообщается на другой странице, это был псевдоним Владимира Ильича Ульянова, диктатора Советской России. Его настоящее имя почти кануло в Лету. Прославился он именно под псевдонимом, и именно как Ленин войдет в историю.
Этот экстраординарный человек был прежде всего профессиональным революционером и заговорщиком. Другого дела он не знал; он жил революцией и внутри революции. Он посвящал время писательству и социально-экономическим штудиям, но они были для него лишь средством накопления топлива для большого мирового пожара. Грёзы о такой катастрофе преследовали этого холодного мечтателя со школьных времен. Это поразительный пример того, как волевой человек с ранней юности решительно шёл к поставленной цели, не тревожась утомительными умственными колебаниями, не останавливаясь перед преступлением, не терзаясь угрызениями совести. Целью была всемирная социальная революция… Эмоции никогда не играли большой роли в его личной жизни. Он руководствовался холодной логикой, хотя хорошо умел давить на чувства других и преобразовать их в движущую силу, которая требовалась ему для собственных целей.
<…>
Ленин так и не написал первоклассной научной работы. Он в первую очередь был не теоретиком и не писателем, а пропагандистом. Для него статьи и книги были лишь средствами во имя цели. Своё истинное призвание он обрёл лишь тогда, когда марксисты перешли от теоретической дискуссии к организации партийной деятельности… С этой сравнительно безобидной деятельности Ленин и начал карьеру активного революционера. Как и многие другие, он был пойман полицией, посажен в тюрьму и сослан в Сибирь. В сравнении со многими другими его опыт полицейских преследований был весьма кратким, однако примечательно, что уже в период сибирской ссылки ярко проявилась его склонность к сознательному провоцированию раздоров между революционными партиями… Человек стальной воли и непоколебимых амбиций, он не был щепетилен в выборе средств, а в людях видел лишь материал для решения своих задач.
<…>
Во время первой революции имя Ленина не было особенно известно. Он очень активно вёл подпольную деятельность – организовывал, направлял, двигал дела в нужном ему направлении, отмечая готовность масс откликаться на экстремальные и подрывающие дисциплину лозунги, высмеивая любой намек на компромисс, на всех этапах подталкивая социал-демократов к расколу с буржуазными партиями. Любопытно, что он отказался войти в первый, недолговечный Петербургский совет рабочих депутатов, сформированный после провозглашения конституции. Видную роль в этом совете играл Троцкий. Что характерно для Ленина, идею советов он принял лишь двенадцать лет спустя, когда она стала удовлетворять его собственным целям.
<…>
Его имя связывают с несколькими случаями «экспроприации». По всей видимости, сам он не занимался организацией этих вооруженных налетов на банки и почтовые отделения, однако значительные суммы, захваченные в ходе таких ограблений, передавались большевикам, и Ленин их пустил на усиление своей пропаганды внутри страны и за рубежом. Когда падение революции 1905 года стало очевидным, он покинул Россию и возобновил свою деятельность в Женеве. В целом его позиции среди революционеров сильно упрочились. В пестрой толпе новоиспеченных изгнанников, которых вышвырнули из России в результате провала первого революционного наступления, он нашёл множество инструментов, которые годились для реализации его беспринципных намерений.
В 1912 году он переехал в Краков, чтобы быть в более тесном контакте со своими агентами в России. Примечательным эпизодом, иллюстрирующим его презрение к буржуазной морали, стала интрига по внесению раскола в маленькую Социал-демократическую партию в Думе. Замысел был разработан в сговоре с тайной полицией посредством некоего Малиновского, который с ведома директора Департамента полиции посетил его в Кракове.
В 1914 году, когда разразилась война, Ленин был в Галиции. Как российский подданный он был арестован австрийскими властями, но затем отпущен, когда выяснилось, что он может быть полезен в деле ослабления России. Он вернулся в Швейцарию, где продолжил вести пораженческую пропаганду с целью превратить войну между странами в революционную гражданскую войну внутри каждой из стран. К нему присоединились социалисты-пораженцы из разных стран. Средства на эту деятельность, видимо, предоставляла Германия, поскольку деньги от экспроприаций, проведённых во время первой революции, иссякли.
<…>
Революция, внезапно разразившаяся в России в марте 1917 года, предоставила Ленину долгожданный удобный случай. Временное правительство, сформированное после отречения императора Николая, провозгласило неограниченную свободу и одобрило возвращение людей, изгнанных по политическим мотивам. Те стали прибывать тысячами. В правительстве было некоторое несовпадение взглядов по поводу разрешения на возвращение таким одиозным капитулянтам, как Ленин. Он, тем не менее, вернулся. Через Германию его провезли при содействии немецкого генерального штаба. Людендорф счёл, что это, вероятно, наиболее эффективный агент для дезорганизации русской армии и подрыва русского фронта. В этом он не ошибся. Чего он не смог предугадать, так это того, что Ленин спровоцирует ожесточенное революционное движение, которому впоследствии было суждено оказать воздействие и на саму Германию.
В Петрограде Ленина приняли со всеми революционными почестями. Переполненный людьми Финляндский вокзал был подсвечен прожекторами бронемашин. Социалисты всех мастей произносили речи, но Ленина было не сбить с толку поверхностным успехом. Он стремился к настоящей власти. 14 апреля, на следующий день после прибытия, он изложил свою программу перед собранием социал-демократов. Эту программу он шесть месяцев спустя досконально реализовал в своих декретах.
<…>
У Ленина за спиной была компактная организация, хорошо обеспеченная деньгами. Большевики проявляли экстраординарную активность в деле деморализации армии и рабочих, а также провоцирования беспорядков в среде крестьянства. Не было такой силы, которая могла бы их обуздать… После того, как в августе провалилась попытка Корнилова восстановить закон и порядок, всеобщая деморализованность усилилась. Армия распалась на куски, и Ленин, воспользовавшись этой толпой дезорганизованных вооруженных людей, которым он пообещал немедленный мир, 7 ноября 1917 года осуществил государственный переворот, на этот раз без всякого труда.
<…>
Ленин поселился в Кремле, и из этой древней цитадели автократии и православия стал вести пропаганду мировой революции. По виду он жил также скромно, как когда был малоизвестным политическим беженцем. И он, и его жена (в конце девяностых он женился на Надежде Крупской) фанатично презирали буржуазные изобретения и удобства. Невысокий и крепко сбитый, с лысой головой, небольшой бородкой и проницательными, умными, глубоко посаженными глазами, Ленин был похож на мелкого торговца. Во время выступлений на митингах толпе импонировали его плохо сидевший костюм, видавший виды галстук, в целом лишённая примечательных черт наружность. «Он не из знати, – говорили в толпе. – Он один из нас».
<…>
Никогда в новейшей истории ни одна великая страна не проходила через такие общественные потрясения, какие повлекло за собой неумолимое стремление Ленина построить коммунизм в России, а затем распространить его по миру.
В свете этих потрясших мир событий личность Ленина приобрела огромную важность. Он удержал власть. Он был направляющей силой. Он, в сущности, и был большевизмом. Его товарищи по сравнению с ним были пигмеями. Даже Троцкий, проявивший грандиозные способности и энергичность при организации Красной армии, подчинялся Ленину. И Коммунистическая партия, и Совет народных комиссаров были полностью ему подконтрольны. Иногда случалось, что, выслушав дискуссию двух конфликтовавших движений на каком-нибудь проходившем под его председательством собрании, Ленин надиктовывал секретарю какую-нибудь совсем другую резолюцию по своему собственному разумению. У него было сверхъестественное умение находить слабые места своих противников, и его товарищи с восторгом взирали на него как на первоклассного тактика. Его решения обсуждению не подлежали.
В конечном итоге на нём лежит ответственность за террор и за все другие лейтмотивы большевистской политики… Коммунистический эксперимент привел Россию к краху экономики, голоду и варварству. Под властью советов русский народ пережил неслыханные бедствия. Ленина это мало волновало. Когда в 1921 году начался голод, он с пренебрежительной усмешкой бросил: «Если двадцать миллионов или около того умрет, это пустяки».
Он, однако, понимал, что усилия по сохранению коммунизма в чистом виде ставят под угрозу существование его правительства. В марте 1921 года он остановил продвижение вперед. Вопреки желанию большинства своих последователей он провозгласил новую экономическую политику… Бушевал голод. Россия всё глубже падала в бездну… Ближе к концу 1921 года, когда планы Ленина стали стремительно рушиться, он заболел и на протяжении многих недель был не в состоянии участвовать в публичных мероприятиях. Природа его недуга оставалась неясной… Был короткий период, когда здоровье Ленина, по всей видимости, восстановилось, и он выступил с несколькими речами, в которых заявил, что новая экономическая политика дальше не пойдёт, и что уступок капиталистам больше не будет. Он не смог приехать на Генуэзскую конференцию, а вскоре после её закрытия о здоровье Ленина стали поступать все более тревожные известия… Паралитические припадки следовали один за другим, и стало ясно, что к делам Ленин никогда не вернется, что дни его сочтены. Его вывезли в деревенский дом под Москвой, где он пребывал под надзором медсестер до тех пор, пока его имя не отошло на задний план, а партию в ходе открытой борьбы за преемство не охватили разногласия.
Перевод Никиты Ломакина
