Фото дня

8 января 1977 года в Москве произошла серия терактов. По официальной версии, их совершили сепаратисты из «Национальной объединенной партии Армении». В то же время, некоторые советские диссиденты сомневались, что вина армянских националистов была доказана судом. 

Первый взрыв произошел в Московском метрополитене. В 17:33 вагоне поезда на перегоне между станциями «Измайловская» и «Первомайская» Арбатско-Покровской линии сдетонировала самодельная бомба. Второй взрыв прогремел в 18:05 в торговом зале продуктового магазина №​ 15 на улице Дзержинского (сейчас Большая Лубянка), неподалеку от зданий КГБ СССР. Еще через пять минут взорвалась третья бомба, это произошло в 18:10 у продовольственного магазина №​ 5 на улице 25 Октября (ныне Никольская). 

В результате теракта в метро погибли 7 человек, включая детей, которые возвращались с родителями с​ новогодних представлений. Также в трех терактах пострадали 37 человек.

Для расследования была создана специальная оперативно-следственная группа из опытных сотрудников Генеральной прокуратуры, МВД и КГБ СССР . Возглавил ее генерал-майор КГБ СССР Вадим Удилов. Впоследствии в своей книге «Теракты и диверсии в СССР. Стопроцентная раскрываемость» он писал, что случившееся потрясло не только общественность Москвы, но и сотрудников КГБ, так как ни с чем подобным они ранее не сталкивались. 

Опрос свидетелей ничего не дал. Обследовав места преступления, следователи нашли немногочисленные улики. Среди них — осколок чугунной посуды, которую идентифицировали как​ ручку утятницы, произведенную Харьковским заводом; кусочек кожзама бежевого цвета, выпускаемый Белгородским заводом Горьковской области, и стальные шпильки длиной 170 миллиметров, сделанные на Контакторном заводе в Ивановской области. И утятница, и кожзам, и шпильки могли мало что сказать следствию,так как заводы поставляли продукцию в десятки городов СССР. Самой главной находкой стала руда, которой была начинена взрывчатка: она содержала​ примесь мышьяка. С помощью Министерства черной металлургии было установлено,что данная руда родом из небольшого Камыш-Бурунского месторождения в районе Керчи в Крыму. Руда из него поставлялась на Украину, в Закавказские республики и частично в Литву. 

Так как никто не взял на себя ответственность за террористические акты, то следствие пришло к выводу, что целью преступников было не столько привлечение общественного внимания, сколько месть. Поэтому в совершении терактов заподозрили подпольные националистические организации: бандеровских националистов, литовских экстремистов, последователей грузинских меньшевиков и армянской организации «Дашнак-Цутюн». 

Параллельно со следствием в Москве, раскрыть преступление пытались органы по всему Союзу. Первым подозреваемым стал житель Тамбовской области по фамилии Платов, который послал своему знакомому леснику Лобову посылку с похожей бомбой. При вскрытии посылки произошел взрыв, в результате чего жена и две дочери лесника погибли. Когда столичные следователи приехали в Тамбов, местная милиция уже имела «чистосердечные признания» Платова, что тот помимо убийства семьи Лобова совершил также теракты в Москве. Однако эта версия не выдержала проверки. На допросе Платов не сумел даже ответить, в каких именно местах Москвы были совершены взрывы. 

В своей книге «Теракты и диверсии в СССР. Стопроцентная раскрываемость» генерал-майор КГБ СССР Вадим Удилов пишет, что через несколько месяцев поисков круг подозреваемых сузился до уроженцев республики Армения. Это произошло после того, как в Москве сшили сумку из бежевого кожзама производства Белгородского завода, идентичную той, в которой была одна из бомб, и отослали фотографии в качестве ориентира сотрудникам силовых ведомств. Молодой сотрудник КГБ, дежуривший аэропорту Ташкента, заметил женщину с похожей хозяйственно-дорожной сумкой. Внутри изъятой сумки на ярлыке оказалась надпись: «Кожгалантерейная фабрика города Еревана». 

2 ноября 1977 года на Курском вокзале нашли бесхозную сумку. В ней обнаружилась бомба с севшей батарейкой, а также синяя куртка от спортивного костюма и шапка, на которой осталось немного темных кудрявых волос. По имеющимся приметам вскоре в поезде Москва-Ереван были задержаны Акоп Степанян и Завен Багдасарян. Позже следствие вышло на руководителя группы Степана Затикяна. 

Следствие посчитало, что организатором и руководителем терактов был Степан Затикян, — один из членов подпольной «Национальной объединенной партии Армении», ставившей целью создание независимой Армении с включением земель Турецкой Армении, исторически принадлежавших последней. Степаняна и Багдасаряна назвали непосредственными исполнителями терактов. Верховный суд СССР признал всех троих виновными и приговорил к высшей мере наказания — смертной казни через расстрел. 

Некоторые советские диссиденты, в частности, Андрей Сахаров, протестовали против приговора, утверждая, что вина осужденных не доказана в полной мере. Объектом критики был прежде всего закрытый характер процесса. 

«В январе 1979 года, примерно 25-го числа, ко мне пришла Юла Закс (сестра А. Твердохлебова) и рассказала (вернее, написала на бумажке), что трое армян – Затикян, Степанян и Багдасарян – приговорены к смертной казни за совершение террористического акта – взрыва в московском метро. Никто не знает, когда и где был суд, как он происходил, о нем никто не был извещен, даже родственники подсудимых. Единственное, что было известно, это то, что два дня назад родственники подсудимых были срочно доставлены в Москву и тут им сообщили об уже вынесенном приговоре», — писал Сахаров в своих воспоминаниях.

Сахаров написал обращение к Брежневу, где просил его способствовать «приостановке исполнения смертного приговора и назначению нового судебного разбирательства» ввиду того, что в прошедшем суде «не были обеспечены необходимые для исключения судебной ошибки и несправедливости гласность и публичность, о суде никому не было известно: ни общественности, ни даже родственникам осужденных». 

30 января Президиум Верховного совета СССР отклонил ходатайство о помиловании Затикяна, Степаняна и Багдасаряна, и в тот же день все трое были расстреляны.