Неизвестный лагпункт
Неизвестный лагпункт
Утром мы просыпаемся довольно поздно и долго собираемся. Мы хотим закончить описание строений лагеря, которые обнаружили вчера. По нашим расчетам где-то через час мы сможем отправляться дальше. Радек хочет доделать панорамную съемку, а я принимаюсь за чертежи – делаю общий план, расстояния отсчитываю шагами: в таких зарослях измерять рулеткой смысла нет, а тахеометр или GPS мы с собой тащить просто не можем. Стандартная процедура анализа рельефа, которую используют в чешских лесах для создания топографических карт, здесь здесь осложняется необходимостью загодя отпугивать медведей. Отмеряя шаги между объектами и составляя план, я стараюсь производить как можно больше шума, свистеть, петь и кричать.
Набрасывая общий план объектов вдоль основной дороги, я внезпано цепляю штаниной линию колючей проволоки, которая приводит меня к остаткам небольшого квадратного строения два на два. Похоже на развалины сторожевой вышки, а там где одна, должна быть и другая. Продравшись сквозь густые заросли, я обнаружил ещё одно ограждение из колючей проволоки, высотой чуть ниже человеческого роста. Метрах в пяти от него – еще одно ограждание уже два с половиной метра в высоту. Теплее, еще теплее. Через несколько шагов вдоль ограждения прямо передо мной из леса вынырнула стоящая в полный рост сторожевая вышка. Я звоню Радеку – очевидно, что тут располагался лагпункт. На другом конце ограждения мы опять находим развалины строения знакомых квадратных пропорций, а в другом углу приоткрытые ворота. Дальше – трудно различимые развалины восьми построек, красноречиво идентичных по размеру (7 на 10 шагов). Из стен некоторых торчат нары с металлическими табличками и именами – мы точно находимся на территории бывшего лагпункта, о котором до сих пор даже не подозревали!
Вместо запланированного часа мы проводим здесь все четыре. Уже на выходе перед нами опять отуда ни возьмись появился пожилой мужчина, а за ним эвенкийский пастух, ведущий на веревке северного оленя. Мужчина представляется лесничим, оленя они, оказывается, нашли неподалеку – на него, по их словам, напал медведь. Ровно в этот момент мы замечаем у оленя огромную рваную рану на задней ноге, из-за которой бедняга здорово хромает. Лесничий предупреждает нас, что наверху в горах медведей много, нужно держать ухо востро и ни в коем случае нельзя задерживаться возле падали. Мы с Радеком несколько перепугались.
Наконец мы пускаемся в путь и вскоре встречаем вчерашних походников. Мы спрашиваем у них, далеко ли мост через реку, по которому мы можем перейти к Мраморному ущелью – мы ожидали его увидеть с минуты на минуту. Оказывается, до него еще километров семь. При этом скорость тут нужно рассчитывать совсем не так, как в европейских горах – если там 7 километров – это каких-то два часа пути, то в здешних условиях поход может растянуться дня на два. Походники показывают нам на карте наше местоположение, и мы оказываемся совсем не там, где предполагали. Видимо, Николай нас обманул, когда высаживал из грузовика, чтобы взять с нас побольше денег. Идти нам и правда еще долго.
Попрощавшись и пожелав походникам удачи, мы неспеша отправляемся дальше. Дорога приводит нас к слиянию Сакукана с боковым притоком, он довольно обильный – метров 30 в ширину. В нем куча крупных камней, но мы не можем найти место, где можно было бы перепрыгнуть на другую сторону. Воды много, камни скользкие, да и еще и льет как из ведра.
Мы прячемся под нависающим склоном скалы и решаем, что делать дальше. Дождь только усиливается, мы жмемся под откосом и ждем. В горах невозможно понять, грохочет ли гром или на самом деле где-то сверху происходит камнепад. Молний мы во всяком случае пока не видим. Под наше укрытие начинает затекать, мы начинаем опасаться, что разлив реки нас смоет. Очевидно, нужно вернуться на единственное ровное место вокруг, прямо на дороге под скалой, и разбить там лагерь. Добравшись туда, мы ждем, пока ливень чуть поутихнет, чтобы не ставить палатку под дождем. Радеку приходится сидеть с рюкзаком на спине: у них один дождевик на двоих.
Дождь постепенно затихает, мы готовим ужин. Когда он совсем прекращается, мы бросаемся ставить палатку, забираемся в спальные мешки и принимаем по рюмке водки, чтобы согреться. За последние часы мы вымокли до нитки, хорошо еще запасная одежда и спальные мешки остались сухими. Снова начинается дождь, переходящий в ливень.
За рекой река
После ночного ливня утром опять ясно и светит солнышко. Мы фотографируем величественные вершины с отвесными скалами и водопадом. Вчера мы даже не заметили, в каком красивом месте остановились. Я иду посмотреть на реку, которую мы вчера не решились переходить. К своему ужасу я убеждаеюсь, что cо вчерашнего вечера воды только прибавилось. Нам обоим это совсем не нравиться – переходить тут вброд просто опасно. Но мы должны это сделать, хоть и не можем позволить себе ни единой ошибки. Помимо травм, которые могут поставить под угрозу всю экспедицию, мы больше всего опасаемся за фотоаппараты, которые ни в коем случае нельзя намочить – без них наше пребывание тут потеряет всякий смысл. Оба мы по предыдущим дням уже убедились, как затрудняют движение тяжелые, чуть ли не 30-килограммовые рюкзаки, которые мы тащим за спиной.
В конце концов мы решили разделить содержимое рюкзаков на две части. В первой части будут вещи, с которыми ничего не сделается, если они намокнут – еда в пластиковой упаковке, кое-какая одежда или обурудование для документации – с этим всем за спиной мы постараемся найти оптимальный переход через реку. Мы снимаем штаны, надеваем сандали, берем палки для устойчивости и начинаем переход. Приходится преодолеть несколько ужасных участков – пройти по шатким мосткам из двух узких стволов, перейти в брод в местах с очень сильным течением, которое немедленно сбивает с ног, если не закрепить ногу на дне между камням перед тем, как сделать следующий шаг. Реку мы все-таки переходим. Потом сбрасываем рюкзаки и вытаскиваем вещи. Ноги у нас страшно замерзли – ледяная вода течет прямиком с горных ледников над нашими головами.
Мы отправляемcя обратно с пустыми рюкзаками, теперь идти гораздо легче, к тому же мы знаем, чего ждать. Мы пакуем в рюкзаки ту часть вещей, которые ни в коем случаем нельзя утопить – фотоаппараты, палатку, спальные мешки, пенки, запасную одежду. Наши рюкзаки набиты до отказа. Только теперь мы ясно представлеяем, сколько вещей мы на себе тащим, и сколько всего прицеплено на рюкзаки сверху, при том, что у меня с собой всего три перемены белья на три недели. Мы переходим реку в последний раз и уже не чувствуем, что вода холодная. К счастью, мы без проблем переправились на другой берег, теперь мы быстро одеваемся и обуваемся – ноги у нас такие ледяные, что мы их вообще не чувствуем. Теперь нам еще нужно все заново упаковать, это ужасно скучно и долго – все это предприятие отняло у нас в целом несколько часов. Уже за полдень, а мы не прошли и 50 метров!
Вскоре мы подходим к простой деревянной конструкции, перегждающей дорогу. Мы догадываемся, что это ограда оленьего пастбища. Долина в этом месте очень узкая, склоны отвесные, и, чтобы стадо не разбрелось, достаточно перегородить пару метров пути. По обеим сторонам на ограде висят небольшие кумиры, вырезанные из дерева, – традиции эвенкийских пастухов все еще живы в этих горах.
Погода снова портится – небо затягивает тучами и, похоже, собирается дождь. Мы с трудом преодолеваем глубокий бурный ручей всего-то метра три шириной – снова рюкзаки приходится перетаскивать в несколько приёмов. Начинается дождь, мы двигаемся дальше, но на пути следующая речка, которая вытекает из соседней долины. Виднеется деревянный мостик от старой дороги, но сейчас через него несутся потоки воды, мы решаем попытать судьбу, но речка оказалась чересчур глубокой, мы оба прямо в обуви неожиданно погружаемся в воду до середины голени, но всё же перебираемся на другой берег.
Видимо, кто-то хочет нас наказать за все дурные дела, которые мы когда-либо совершали, ибо перед нами очередная речка. Мы настолько физически и психически истощены, что решаем передохнуть и завариваем китайский суп, приправляя его соусом чили, – ничего лучше я в жизни не пробовал. Доев суп, мы переходим реку, к счастью, без проблем, обвалившийся мост через Сакукан должен быть совсем рядом, неподалеку от него мы вроде бы можем перебраться на другой берег, чтобы подняться дальше к руинам лагеря в Мраморном ущелье.
Дождь не прекращается, мы совсем промокли, к тому же становится холодно. Сегодня вечером точно нужно развести костер. Я по дороге обдираю бересту для растопки и набиваю ей карманы. Нам попадаются еще руины, имеющие отношение к ГУЛАГу, и иногда путь лежит по укрепленным участкам дороги или по мосткам через затопленные части. Много лет назад здесь могли проехать грузовики с урановой рудой, а сегодня невозможно себе представить, как они преоделевали все эти притоки. На окрестных вершинах мы замечаем деревянные флагштоки, а на склоне по другую сторону долины в лесу подозрительно выделяется полоса деревьев – мы решаем, что это заросшая подъездная дорога, высеченная в скале. Очевидно, мы находимся уже прямо под «Мраморным».
Вскоре мы натыкаемся на обвалившийся мост. Уже сумерки, мы осторожно заходим на остатки моста, под нами рокочет Сакукан. Это конечно идеальная река для экстремального сплава на каяках, но совершенно не представляется возможным перейти ее тут вброд.
Мы хотим поскорее найти место для палатки, в конце концов находим неподалеку среди дереьвев хорошую стоянку с кострищем. В конце концов, нам удается развести костер с помощью набранной заранее бересты, хотя он больше дымит, чем горит. Зато разгоняет комаров и мошек, которым в течение дня не мешал даже сильный дождь. Весь вечер мы проводим за раздуванием костра, попытками согреться и просушить некоторые вещи.
Вдруг к нам по лесной тропинке приближаются два оленя: похоже, детеныш с самкой. Они проходят мимо, практически не обращая на нас внимания. Вскоре появляется еще один – видимо, папа, который, в отличие от родственников, очень нами заинтересовался. Так и вьётся вокруг нас, разве что в палатку не залезает. После встречи с раненным оленем мы опасаемся, что этот может привлечь к нам хищника и пытаемся его отогнать всеми возможными средствами. Мы показываем, куда пошли остальные члены его семейства, отдаем ему команды, как собаке – безрезультатно. Выглядит это со стороны довольно комично.
Сидеть у чадящего костра уже нет смысла, холодно, дождь – так что мы заканчиваем ритуал и забираемся в спальные мешки. Сегодня мы не прошли и четырёх километров, при этом страшно устали. Наш новый друг олень расположился неподалеку в густой траве. Мы желаем ему спокойной ночи и засыпаем под шум дождя.
