14 июля 2014

Ассоциация военных поэтов

Творчество Aлуна Льюиса (1915-1944)

«Уроки истории» продолжают серию материалов об образовательных порталах по истории Первой и Второй Мировой войны. Warpoets.org – ассоциация военных поэтов. Алун Льюис – валлийский поэт, один из героев этой антологии.

Ассоциация военных поэтов

Ассоциация военных поэтов – британская организация, которая собирает и распространяет информацию о поэтах, чье творчество связано с войной и ею обусловлено. Это могут быть поэты любого исторического периода и национального происхождения, но главным образом ассоциация занимается поэтами Первой и Второй мировой войны, Гражданской войны в Испании и Войны за независимость в Ирландии. Ассоциация поддерживает связь и организует совместные мероприятия с различными сообществами, посвященным военным поэтам и поэзии.

«Пацифизм вовсе не всегда и не обязательно является главной составляющей стихов о войне. Военная поэзия посвящена главным вопросам жизни: самоопределению, вине и невиновности, верности, смелости, состраданию, человечности, долгу, желанию и смерти. Ответ на эти вопросы и содержащаяся в ней связь непосредственного личного опыта и моментов национального или межнационального кризиса выводит значимость военной поэзии за рамки литературы. Оуэн писал, что Шекспир после Сассуна кажется „пресным“: не потому, конечно, что Сассун выше как художник, а из-за тем, которые он затрагивает».

Главная страница Warpoets посвящена общему обзору истории военной поэзии. Первой и Второй мировой войне, Войне за независимость в Ирландии, Гражданской войне в Испании посвящены отдельные страницы, дающие общее представление о военной поэзии, появлявшейся на волне этих конфликтов: перечисляются имена основных поэтов, даются выдержки из некоторых стихов.

«Военная поэзия Уилфреда Оуэна, Зигфрида Сассуна, Исаака Розенберга, Эдмунда Бландена, Роберта Грейвса, Эдварда Томаса, Айвора Гарни помимо всего прочего знаменует новый этап в культурной истории Британии. Все эти молодые люди, пережившие пограничные ситуации, нашли в поэзии средства выражения сильнейших чувств страха, ненависти и любви. Их голоса не просто свидетельствуют о военных действиях во Франции в 1914-1918 гг. Их стихи стали частью национального сознания и совести. Сами они стали символами невинности, восприимчивости, смелости и цельности в послевоенном мире, где эти ценности оказались под угрозой».

Кроме того, отдельные материалы посвящены творчеству более чем двадцати фронтовых поэтов. О каждом из них дана краткая биографическая справка, разбираются особенности поэтики и стиля его творчества, есть библиография и ссылки на сайты, содержащие дополнительную информацию.

Алун Льюис

Один из этих поэтов – валлиец Алун Льюис (1915-1944), солдат, пацифист, погибший в Бирме, при невыясненных обстоятельствах.

Почти не издававшийся при жизни, после своей гибели Льюис стал одним из классических британских «военных поэтов» – среди тех, чей талант не успел проявить себя иначе, как в поэзии о смерти, военных буднях, утрате и обретении любви вне фронта, к которой уже никогда не удастся вернуться.

Рано уехав из родного города, молодой Льюис сменил несколько колледжей и университетов, где изучал литературу и историю. Оказавшись в Манчестере в конце 30-х, он участвовал в бойкоте против японских товаров (в знак протеста против японского вторжения в Китай), организовывал конференцию «молодых историков» в Понтиньи.

Вернувшись в Уэльс для работы школьным учителем истории, летом 1938-го он опубликовал в местной газете критическую статью: «Когда наступит война, пойду ли я воевать?». В одном из опубликованных через много лет после смерти писем, Льюис излагал свою позицию следующим образом: «Армия – чёртова тупая, краснорожая, идиотская армия – в своей чертовски скучной „хаки” – служить? – Боже упаси».

Он попал в армию несколько месяцев спустя: «…вероятно, я должен был оказаться здесь. У меня было глубокое фаталистическое чувство, что, в конце концов, так и будет. Отчасти потому, что я хотел бы испытать в жизни все, понять, на что я способен… Но, не знаю… Убивать я не собираюсь. Скорее – наоборот – буду убит».

Находясь в армии, Льюис всеми силами сопротивлялся зачислению в боевые отряды. Одним из средств не быть отправленным на фронт были многочисленные учебные курсы, по итогам которых Льюис был произведен в офицеры. В 1941-м году он женился на Гвено Эллис – школьной учительнице немецкого языка из небольшого валлийского городка неподалёку от его родины. Почти всё, что мы знаем о дальнейшей жизни Льюиса, известно из его писем к жене.

Офицерская жизнь погрузила Льюиса в депрессию, он больше не мог считать себя «пацифистом», его тяготила грубость и жестокость, к которой он больше не мог считать себя не причастным.

Тем не менее, в 1942-м году он успел написать и опубликовать первую книгу стихов, “Raider’s Dawn”, одно из стихотворений которого звучит так:

Softly the civilized
Centuries fall,
Paper on paper,
Peter on Paul.

And lovers walking
From the night –
Eternity’s masters,
Slaves of Time –
Recognize only
The drifting white
Fall of small faces
In pits of lime.

Blue necklace left
On a charred chair
Tells that Beauty
Was startled there.

Тогда же появились издания нескольких его коротких рассказов, уже посмертно собранных в один том – «In the Green Tree».

В 1942 году Льюис был отправлен в тогда ещё британскую Индию. Первым местом его службы был городок Нира на западе полуострова, вдали от линии боевых столкновений.

Здесь он встретил Фриду Экройд, с которой познакомился всего за неделю до возвращения к ней её мужа. Оказавшись между двумя глубокими привязанностями – к чужой и собственной жене – в то время как обе были для него недоступны – Льюис вновь погрузился в тоску.

В августе 1943-го офицер Льюис был командирован в Карачи, порт на северо-западе Индии (впоследствии первую столицу независимого Пакистана) для прохождения курсов разведчика. По их окончании Льюис получил предложение от начальства остаться в тыловом городе в качестве военного инструктора. Он отказался, настояв на зачислении в боевое подразделение.

«Когда я покидал Карачи, один из инструкторов сказал мне: „Ты самый самонадеянный человек, из всех, кого я встречал в своей жизни, Льюис. Тебе кажется, что война существует для того, чтобы ты писал книги о ней”. Я не стал спорить с ним, хотя он и не прав. У меня нет силы объяснить то, что присутствует во мне инстинктивно и категорично – необходимость испытать на самом себе, обрести опыт. Писать для меня – значит удостоверять искренность этого опыта, вот и всё».

Постепенно Льюис нашёл в себе силы преодолеть своё состояние: «Наконец я начинаю чувствовать себя свободным: да, я начинаю быть свободным. Свободным не от времени, не от работы, не от своего замешательства, а свободным от отчаяния – ноши, уничтожавшей меня. Через пару дней я буду просыпаться без ножа у себя в груди. Каким это будет облегчением».

В феврале 1944 года Алуна Льюиса направили в Бирму, где он должен был ожидать направления в район боевых действий с Японией. Часть Льюиса должна была охранять перевал Гоппа, одну из высот среди заросших джунглями холмов Бирмы.

5-го марта 1944-го его нашли утром в собственной комнате с пулей в голове, сжимавшим в руке револьвер. Несмотря на недвусмысленность ситуации, большинство деталей указывало на несчастный случай при обращении с оружием – таково оказалось постановление военного суда.

Вероятно, самым известным произведением 28-летнего Льюиса остаётся поэма «All Day It Has Rained», которую публикует и «Ассоциация военных поэтов»:

All day it has rained, and we on the edge of the moors
Have sprawled in our bell-tents, moody and dull as boors,
Groundsheets and blankets spread on the muddy ground
And from the first grey wakening we have found

No refuge from the skirmishing fine rain
And the wind that made the canvas heave and flap
And the taut wet guy-ropes ravel out and snap,
All day the rain has glided, wave and mist and dream,
Drenching the gorse and heather, a gossamer stream
Too light to stir the acorns that suddenly
Snatched from their cups by the wild south-westerly
Pattered against the tent and our upturned dreaming faces.
And we stretched out, unbuttoning our braces,
Smoking a Woodbine, darning dirty socks,
Reading the Sunday papers – I saw a fox
And mentioned it in the note I scribbled home;

And we talked of girls and dropping bombs on Rome,
And thought of the quiet dead and the loud celebrities
Exhorting us to slaughter, and the herded refugees;
– Yet thought softly, morosely of them, and as indifferently
As of ourselves or those whom we
For years have loved, and will again
Tomorrow maybe love; but now it is the rain
Possesses us entirely, the twilight and the rain.

And I can remember nothing dearer or more to my heart
Than the children I watched in the woods on Saturday
Shaking down burning chestnuts for the schoolyard’s merry play
Or the shaggy patient dog who followed me
By Sheet and Steep and up the wooded scree
To the Shoulder o’ Mutton where Edward Thomas brooded long
On death and beauty – till a bullet stopped his song.