1 мая: тогда
«Батюшки, да это когда было, я это время уже забыл. Это был 58-59 год, я в институте учился. У нас на 7-м этаже был актовый зал. Нас всех там собирали перед демонстрацией, выдавали транспаранты, говорили, какого числа надо придти, и мы сначала тренировались. Да, все не так просто — чтобы строем идти. Нам маршруты рисовали, по которым мы должны выйти на Красную площадь. Сначала войсковой парад – минут 45. После этого организованного парада шла очень организованная демонстрация. Вы думаете, это была демонстрация трудящихся? Это была демонстрация загнанных на демонстрацию людей.
Мы ходили все время в первой колонне, вот мавзолей стоит, и мы идем. Потому что у нас институт-то у Павелецкого вокзала, мы центровые были. Но самое страшное: чтобы попасть из института — мы у него собирались — на эту Красную площадь, мы шлепали по гэ Москва, наверное, часа четыре, причем какими-то переулками, где-то бегом бежали всей колонной, а каждый еще транспарант нес. Нет, транспаранты не тяжелые, палка, а на ней лист фанеры прибит, красной тряпкой обтянутый, и на этой тряпке первыми буквами было что-то написано. Ну глупости какие-то написаны, положено было так. Так вот, мы, как утки, идем, а нас какие-то пастухи гонят. Кругом милиция, милиционеров, наверное, больше, чем демонстрантов. У нас у всех в карманчике свое питание, долго же идти. И водку, конечно, пили. Из горла».
Д.С.
«В советское время было две демонстрации – 1 и 9 мая. 1 мая был день солидарности рабочих и трудящихся всего мира. Я на всех демонстрациях была. В школе мы ходили на демонстрации вот на площади – мимо памятника Ленину – около вокзала. Война началась, мы в 8 классе были. Что в руках было? По-моему, бумажные цветочки, у кого желтенькие, у кого красненькие. Участвовали пионерские организации, может, учителя тоже были, не помню. Мимо вагонного завода ходили и вокруг Ленина. Оркестр играл, люди были. А там же у памятника еще приступочек есть, трибунка, и кто-то что-то говорил с этой трибунки.
Из института не ходила, с работы ходила. Нас собирали и мы в две колонны шли. Прямо до Красной площади – не так уж далеко – я все-таки в центре работала. Пешком, конечно, на то она и демонстрация, люди и с окраин шли.
Все рвались туда. Потому что вот идет колонна, потом останавливается, играет оркестр, все поют, пляшут. У нас оркестра не было, но были колонны более богатые, которые уже шли со своими оркестрами. По дороге мороженное покупали, пирожки, вино ребята брали, из стаканчиков пили. Но тогда пьянства не было, по улице не страшно было идти из театра в час ночи.
Начинались демонстрации в десять, заканчивались часа в два или три. Как узнавали, что конец? По площади прошли, спускаемся вниз, сдаем транспаранты и расходимся.
Еще встречать нас заставляли. Вот приезжает какая-нибудь иностранная делегация, и нам говорят: вы около такого-то столба будете стоять. И мы стоим, машем руками, лозунги кричим. Какие — не помню».
Б.А.
«Я ходила от своего института, НИИ, нам за это давали отгулы. Я не партийная была, в принципе могла отказаться, не в лоб, конечно, придумала бы благовидный предлог. Заставить не могли, уговоривали, и отгулы нужны были. На этом мавзолее ничего я не видела, никакого правительства, мы очень быстро шли в конце, когда проходили Красную площадь — минут 7. А до этого шли колонной, по дороге уже выпивали, песни пели. Транспоранты давали мужчинам, тем, кто посильнее. Женщинам ничего не давали, только, может, шарики. Еще нам давали или мы сами иногда делали: ветки голые, и к ним прикручивали как бы бумажные цветочки белые. Вообще, правда, красиво было, в массе своей производило впечатление. На трансапарантах были написаны самые расхожие фразы — «Да здравствует 1 мая». Эти транспаранты из года в год были одни и те же, они у нас хранились в институте, и оттуда просто их вытаскивали к празднику, везли охапкой и потом уже раздавали непосредственно перед Красной площадью. Если бы сразу раздали, половины бы точно не досчитались — ну кто будет их тащить, идти-то долго.
Вначале проход по Красной площади был совершенно свободный, т.е. мы просто шли. В последние годы Красная площадь была разделенна людьми в штатском — это точно совершенно — и проходили мы по три-четыре человека между этими людьми, т.е. колонна рассекалась вдоль. Зачем? В целях сохранения порядка и чтобы не было никаких неприятных вещей для нашего правительства. Я не знаю точно, это только слухи. Говорили, что что-то произошло при прохождении демонстрантов, то ли кто-то чем-то пульнул, то ли кто-то попытался выстрелить, в общем после этого всех стали гонять через шеренги. Мне не понравилось очень, как будто через строй идешь, и я сказала: больше туда не пойду. Это в 70-х было».
Т.Н.
«Я ничего не помню, абсолютно. Помню про 9 мая, а про 1-е… Может, я не ходила? Хотя странно, я же общественной работой занималась, вроде как комсомольской активистской была. Ну если и было что-то, это было связано не с демонстрацией, а с потусить — ну там встретиться, в кино сходить, пива тогда не было, я не увлекалась, пойти после этого в Парк Горького, на колесе обозрения покататься. Потусить на фоне общего веселья. Искреннего веселья — все такие радостные, здороваются друг с другом.
Помню свою фотографию детскую — я в пальтишке, в беретике, солнышко светит, я щурюсь и держу в руке бумажные цветы. Ребенком очень любила взрослые компании — в гости потом к кому-нибудь пойдем, цветы бумажные понесем. Плакатов с транспарантами не помню. Да, вот еще, вспомнила: мне очень нравилось, когда что-то потом себе можно было оставить, не просто так сходили. Весь мелкий инвентарь раздавали участникам. Ну там флажки на палочке, или значок такой с красной ленточкой, его на грудь пристегивали. Они разные были, помню, сравнивала с подружкиными и завидовала, думала: уу, крутые какие ленточки, у меня не такая. Потом куда-то все девалось, может, в коробку складывали».
М.М.
«Самый первый раз, когда ходил по Москве, мы шли, наверное, часа 2 от какого-то завода. Меня знакомый позвал. Там были в основном рабочие и время от времени они убегали куда-то за угол и выпивали водку. Так и шли долго-долго. И перед Красной площадью еще долго стояли, наверное, целый час, и потом прошли по Красной площади.
В институте каждый год ходили. Я никогда ничего не нес. Транспоранты профсоюзы выдавали ударникам, передовикам — ответственным людям, которые впереди шли. А остальные просто так шли, как на праздник.
Я помню еще, я как-то остался исполняющим обязанности директора на 3 или 4 месяца, и вот попалось на 1 мая. Из райкома звонили: обеспечьте явку — кажется, цифру называли. Т.е. райком обращался напрямую к руководителям, а те уже жестко подчиненных собирали, потому что иначе с них потом снимали стружку».
Д.Г.
«Ну демонстрации как демонстрации. Может, один раз в институте, один раз «на работе участвовала. Еще совсем в раннем детстве мы ходили, у меня мама очень любила. А я уже потом не очень это любила. Это было такое мероприятие, не то, что официальное, ну считалось, что не очень. Хотя, когда я туда попадала, вроде и хорошо было, всем весело, люди идут и общаются и, как правило, хорошая погода была. Но, когда специально надо было идти, мне это не нравилось. Вот демонстрация, когда полет Гагарина был, это другое дело, это действительно было очень здорово. Тогда мы все сами пошли, никто нас не звал. Ребята лозунг придумали смешной: «Чур, я второй». Весело было».
Б.Е.
«Когда ребенком была, ходили с отцом и очень радовались этому празднику, наряжались, на меня платье надевали. Папа на заводе работал, и там, еще заранее, были приготовлены всякие транспаранты, цветы бумажные — в виде яблочных цветов распустившихся. Флаги были. Шли по улицам. Пока шли, люди плясали, песни пели, все были очень радостные. Потом было все скучнее, когда стали взрослыми, появился скепсис, и уже ничему не верили. Перестали наряжаться. И я уже не ходила, мне все это было неинтересно. А в детстве было интересно. Потому что вера была. В Ленина. В людей. А потом нет, потихонечку все отпало. А сейчас вообще это для меня не праздник».
С.И.
