Дед. Аркадий Гайдар
Итак, Аркадий Гайдар. Про него что-то успел написать Егор.
Вот почему кстати – отказывался? Какая причина? Обычно коммунисты любят возиться с этой романтикой – тыловики, болтуны, что тут скажешь. Опять же непонятно – от скромности Аркадий молчал о своем участии в гражданской, или ему не с руки было ударяться в подробности. Ну, к примеру, заложников брали, ну, допустим, расстреливали их потом – непедагогично про это. Говорить с детьми. Со своими в особенности. Сам он предпочитал помалкивать, имея на то, наверно, причины. А версии были озвучены разные про участие Аркадия Голикова в гражданской.«Сыну школьного учителя из Арзамаса было 13 лет, когда развалился царский режим в России и наступило жёстокое и смутное время. (Тут сразу начинается полемика с левыми, которые любят туманные лирические формулировки. Вместо того чтоб читать книжки, в которых есть все ответы. – ИС). Он крепко поверил в то, что коммунистическая идея – светлое будущее человечества. В 14 лет он ушёл воевать, в 14 лет был впервые ранен. Через шесть лет, тяжело больной, контуженный, в чине командира полка уволен из Красной Армии. Звучит очень романтично… Отец (Тимур Гайдар) вспоминал, что дед всегда отказывался рассказывать что-либо о гражданской войне».
«Дед усопшего был карателем ещё в гражданскую войну. Пишут, что уничтожал крестьян на Тамбовщине и в Хакассии, искренне полагая, что иначе светлого будущего не построить», – есть и такое мнение, с другой стороны баррикад.
Но по любому это очень интересно: Аркадий на войне.
«Иногда, – это продолжает Егор, – если очень настаивали, мог запеть какую-нибудь военную песню. В его поздних дневниках есть запись: “Снятся мне убитые мною в юности на войне люди».
А ещё была версия, что не в юности, а в детстве, это в других трактовках, – что ещё ужасней. Кстати, и в Камбодже, в Юго-Восточной Азии вообще, и в Африке часто в гражданские войны втягивали детей, им легче убивать – при их простоте и наивности.
«…Пожалуй, больше всех из его книг люблю „Школу“, – это снова внук про деда. – А наименее близка мне, наверное, книга „Тимур и его команда“, уж больно правильный там Тимур».
Ну тут что значит – правильный? А в каком смысле? Наверно, в том что, «сладкий, лживый, безжизненный, придуманный, вредный, глупый, рассчитанный на дураков, уж всяко на людей недалеких, на крестьянских детей и на малограмотных пенсионерок».
Конечно, не с руки внуку судить деда, но и розовые сопли тоже не к чему разводить, Егор высказывается очень сдержанно:«Думаю, что дед всю жизнь, до своей гибели в 1941 году, продолжал верить в ту же коммунистическую идею, за которую ушёл сражаться в четырнадцать лет. Но с течением времени ему всё труднее было ассоциировать эту идею с картинами реального советского мира».
Да о чём это он? Александр Андреич (Проханов), ау! Давайте коротко и ясно выскажемся про, грубо говоря, 37-й год.
Умом Россию не понять, а уж СССР тем более. Аркадия коммунисты ставят сегодня в пример в дискуссии с либералами. Пример чего? Того как кругом убивают героев, перекрасив их перед расстрелом в негодяев, без комментариев? Ну, красота же. Сядьте и придумайте какие-то объяснения себе. Вы же умные.«Отец [Тимур Гайдар] говорит, что для деда тяжелейшей трагедией был арест ведущих военачальников гражданской войны, у которых он служил: Тухачевского, Блюхера. Он не мог поверить в их измену и одновременно в то, что обвинение ложно. Придумывал для себя самые фантастические объяснения».
Снова Егор:
Нормально? Что должен унаследовать внук от деда – негативное отношение к Сталину? И тут красиво, тут я предлагаю вам вариант ответа коммунистам, которые попрекали Егора – Гайдаром: «А давайте вернём режим, который пусть перестреляет всех ваших друзей и пересажает и перенасилует всех ваших жён, и вы будете его хвалить с пеной у рта и говорить, что лес рубят, щепки летят, отрубите и мне голову для счастья будущих поколений! Ошибки это или не ошибки, какая разница, лишь бы дело отцов продолжить!» Ну не знаю, что на это сказать… Аркадий Гайдар молчал про Сталина – и это молчание очень громко слышится сегодня нам; таким образом, получается, что Егор замечательно продолжал дело своего деда, не хваля диктатора и никакие тогдашние «идеалы» не хваля, да в наше время не скурвившись, в отличие от многих.«Примечательно, что ни в его прозе, ни даже в его журналистских публикациях и выступлениях по радио никогда ни разу не упоминался Сталин. Не знаю, было ли это осознанно. Но ясно, что Сталин был внутренне чужд светлой картине мира, за который Аркадий Гайдар готов был бороться».
А вот ещё:
«…ближе к войне зазор между тем, во что он верил и что видел перед собой, становился всё более очевидным».
А сегодняшние профессиональные патриоты – могут, прекрасно могут! Им кажется, что Аркадий Гайдар подличал бы и стучал и позорился не хуже других заслуженных людей, ездил бы с мигалкой и ему бы плевали вслед.«Честно говоря, не могу представить себе деда после войны, в удушающей обстановке показного патриотизма, нарастающего антисемитизма, погромных литературных и музыкальных идеологических кампаний».
Позвольте мне и от себя сказать про Аркадия Петровича Голикова. Одного из моих, кстати сказать, любимых писателей, в детстве я его то и дело кидался перечитывать, как подорванный. И как к человеку, к персонажу я к нему отношусь очень тепло.
Аркадий Петрович Гайдар не последний человек в советской мифологии. Герой. Советские дети, я в том числе, зачитывались его книгами. Приключения, враги, тревога, саспенс, перестрелки детей с бандитами, мальчик угоняет мотоцикл, чтоб отвезти свою girlfriend к бронепоезду, иначе она не успеет попрощаться с отцом-командиром… Крепко сбитые, с чувством исполненные сюжеты. Миллионные тиражи, экранизации, «Гайдар шагает впереди», библиотеки и улицы, названные в честь… – Аркадия Гайдара нельзя было не заметить, никак было невозможно обойти его вниманием.
Будущий большой советский писатель родился в семье солдата-отставника, который выучился на учителя (по происхождению – из крепостных) и офицерской дочки, потомственной дворянки, которая, по семейной легенде, состояла в отдаленном родстве с Лермонтовым. Как написал позже в своей книжке про отца Тимур Гайдар, «прапрадед Михаила Юрьевича Лермонтова был родным братом пра-пра-пра… прадеда поручика Аркадия Салькова [предка Аркадия Голикова по материнской линии]. Аркадий Гайдар не знал об этом родстве, это же всё шло по материнской линии,» – да и времена были те ещё. Лучше было б не хвастать родством с поручиком, то бишь, царским офицером.
Понятно, Аркадий в огромных количествах читал книги, которых дома хватало.
Поначалу семья жила во Льгове, после переехала в Арзамас. Оттуда главу семьи забрали на германскую, мать после фельдшерских курсов пошла в госпиталь. Аркадий в 14 лет, приписав себе два лишних года, записался в армию (1917), уже связавшись с большевиками. После Киевских пехотных курсов командовал полком, в 17-то лет.
Уйдя из армии (1922), после он писал книги, работал репортёром, много ездил по стране. Псевдоним «Гайдар» взял в 1925 году в Перми, где поселился тогда же и стал печататься в газете «Звезда». Работал в Свердловске, Хабаровске, на Севере.
Гайдар – это вообще что за слово?
Для начала версия Тимура:
«И откуда возникло слово Гайдар, звонкое и раскатистое? Аркадий Гайдар на такой вопрос не отвечал. Если приставали, отделывался шуткой.
Уже после его гибели стали возникать догадки. Автором версии, получившей широкое распространение, стал писатель Борис Емельянов. От него и пошло: «По-монгольски „гайдар“ – всадник, скачущий впереди». Есть в ней, по-видимому, какая-то доля истины. Ну хотя бы то, что Аркадий Голиков действительно бывал в Башкирии, потом в Хакассии, а имена Гайдар, Гейдар, Хайдар на Востоке распространены.
Но чего бы вздумалось девятнадцатилетнему Аркадию Голикову брать иноплеменное, хотя и звучное имя? Школьный товарищ будущего писателя А. М. Гольдин «разгадал» загадку так. «Г» – первая буква фамилии Голиков; «АЙ» – первая и последняя буквы имени; «Д» – по-французски – «из»; «АР» – первые буквы названия родного города. Г-АЙ-Д-АР: Голиков Аркадий из Арзамаса. Кстати, поначалу он и подписывался – Гайдар, без имени и даже без инициала. Ведь имя уже входило частичкой в псевдоним. Лишь когда псевдоним стал фамилией, на книгах появилось: Аркадий Гайдар».
Кроме всего прочего есть украинское слово «гайдар», то бишь чабан, овчар. Гайдар шагает впереди, – а овцы, ну или бараны, соответственно за ним, не впереди же.Ещё версия, на уровне шутки. «Gaydar, от gay + (ra)dar „гей-радар“ (способность отличать гомосексуалистов: по особенностям поведения, интересам, одежде догадываться о том, что человек – гомосексуалист). Впрочем, слово это появилось, как утверждают некоторые словари, в 1992-м году.
Современный толковый словарь русского языка Ефремовой приводит толкование:
«Гайда́ – 1. Призыв, приглашение или побуждение пойти куда-либо (соответствующие по значению сл.: айда!) как действие. 2. Возглас, выражающий призыв, приглашение или побуждение пойти куда-либо, соответствующие по значению сл.: айда!»
Айда! Это подходит ему, он всё же был лёгкий на подъем. Сорвался с места – и вперёд!
С началом Второй мировой войны Аркадий Гайдар уходит, точнее, уезжает, корреспондентом же, а не в пехоту, – на фронт. Он погиб 26 октября 1941 года. В пушкинском возрасте – в 37 лет. Как известно, его похоронил стрелочник. Были разговоры, что погиб он позже, а в оккупацию прятался у какой-то крестьянки, с товарищем – но это, по мне, не очень существенно.В первом приближении – простенько. Ясная простая жизнь. А копнешь чуть вглубь – и открывается просто безумный какой-то ужас и ад. Контузия, участие в расстрелах и иных казнях, тяжёлый алкоголизм, разводы, лечение в психушках… Казалось бы, какое нам до этого дело? Всё это давно было, и при чём тут Егор?
А при том, что всё-таки важно, откуда твои предки и кто они. Сразу приходит на ум Володя Толстой, который заведует «Ясной поляной». Продолжает, грубо говоря, дело своего предка Льва Николаича и возит по всему миру его рукописи и изготовленные классиком собственноручно сапоги. Рассказывает о разных там исканиях великого писателя и чувствует себя в этом мире, как мне кажется, очень уютно.Вот и Егор не мог не интересоваться своим великим дедом, явно он прочёл всё, что можно было достать по этой теме. По которой многие высказывались, начиная Владимиром Солоухиным и кончая Виктором Пелевиным. Наверное, Егор Тимурович немало душевных сил и времени потратил, пытаясь понять – что ему передалось от деда? Хорошо это всё или плохо? С чем из этого наследства можно справиться, а с чем – нет? Храбрость, решительность, непримиримость к врагам, презрение к личной выгоде, готовность идти до конца, склонность к алкоголю… Пассионарность, какое-то неумное желание изменить весь этот мир…
Всё-таки это важно – каким был дед Егора Гайдара, необычайно яркого человека. При том что оба они отличились на гражданской, одной и той же, войне, она ведь до сих пор не кончилась. По обоим персонажам идут дебаты. Герой – или злодей? Славы заслуживает – или проклятия? Строил или разрушал? На пользу людям или во вред? Продолжил внук дело отца – или предал его память? Надо ли было продолжать дело? И каким оно было, это дело?
А может, между ними не было и нет никакой связи, и каждый из них прожил свою отдельную жизнь, и не надо их мешать в одну кучу? – а вот это уж вряд ли, это – без меня…
Ну, самое, конечно, главное – это слова самого Аркадия Голикова, дошедшие до нас. Вот трогательный отрывок из письма Аркадия отцу, Петру Исидоровичу, в 11-й сибирский полк, который занимал позиции на рижском участке русско-германского фронта:
«Мне сейчас ужасно хочется куда-нибудь ехать далеко-далеко, чтобы поезд уносил меня подальше, туда, за тобой, по той же линии, где ехал ты, с того же вокзала, где я так горько плакал… А поезд уходил всё дальше и дальше, мерно стукал он по рельсам, и отрывалось от души что-то и уносилось вдаль за поездом к нему, милому и дорогому… Это один отрывок из дневника моей души. Пиши, дорогой!»
17-й год, точной даты нет. Мальчик плакал, расставаясь с отцом, – это все поймут, у кого был отец.
Папаша у Аркадия Гайдара, кстати, тоже непростой.
«После Февральской революции прапорщик П.И. Голиков избран солдатами 11-го сибирского полка комиссаром, и исполком Совета солдатских депутатов 12-й армии утвердил их решение. Потом П. И. Голиков становится командиром полка. Затем комиссаром штаба дивизии. Всю гражданскую войну Петр Исидорович провёл на её фронтах», – сообщает нам Тимур.
И добавляет:
«Взгляды отца, традиции семьи, безусловно, оказали немалое влияние на формирование мировоззрения Аркадия». То есть такого не было чтоб мальчик из хорошей семьи вдруг пошёл к большевикам ни с того ни с сего, стал служить кровавому режиму, тому ещё. Да и мать состояла в партии, у «товарищей» же.
Аркадий, сын большевиков, ходит по городу, в составе патруля, со взрослой винтовкой, и пишет дневник:
«В городе стрельба. 5 раненых с нашей стороны».
«Мы с Березиным ходим патрулём».
«Осадное положение».
«Мы отрезаны от Мурома, Нижнего, Ардатова, Лукоянова».
«Все вооружены. Чувырин идёт с отрядом”.
“Дежурил в Совете, ночью ходил на вокзал к начальнику интернациональной дружины Кану. Ночевал на вокзале».
«Засада около Всех Святых. Пулемёт. 35-40 человек скрылись…»
Пулемёт – это про что? Покрошили из пулемётов противника. Сколько человек? Поди знай. Кто спрятал цифру, Аркадий или Тимур? Поди знай. Есть о чём молчать, есть причины… Кого убили, за что? Как это часто у НИХ бывало, непонятно. Нету объяснений.
Походив вот так с патрулями, с винтовкой, показав усердие, в августе 1918 года Аркадий подаёт заявление в РКП. Сколько ему, 14 годков? Теперешний возраст согласия. Пацана в партию как бы берут, но не целиком и не полностью. А типа условно-досрочно, «с правом совещательного голоса по молодости и впредь до законченности партийного воспитания».
Тут не как в детских книжках, когда гимназист как с цепи сорвавшись бежит на фронт и там немедленно совершает подвиги. Нет! У Аркадия выстраивается осмысленная внятная карьера. Вот так через патрулирование, через вступление в партию Аркадий, наконец, попадает, как и мечтал, в настоящую армию – Красную, это произошло в декабре 1918-го. Но не в окопы пока что, не сразу туда, где совершаются подвиги. Всю зиму, до марта 1919-го, он служит в штабе командующего обороной и охраной железных дорог Республики: сперва адъютантом, а после – начальником команды связи. С апреля того же года он курсант 2-й роты 6-х советских пехотных Киевских курсов красных командиров.
С точки зрения Аркадия – это была настоящая быстрая карьера. А начальники его, взрослые люди, сами отцы, могли думать иначе: ну, зачем пацана отправлять на войну? Пусть в тылу пока посидит, поучится, а там гляди, всё и кончится. Логично!
Впрочем, писатель Борис Камов, биограф Голикова, объясняет быстроту подъёма Гайдара на социальном лифте вот как: он был толковый и начитанный парень, и выглядел старше своих лет. Вот якобы поэтому всё так.
А вот Солоухин удивлялся: ну как это в ЧОН (хотя поначалу это всё-таки был не ЧОН, таковых в 1917-м не было, это была скорей всего пехотная часть) попал мальчик из хорошей семьи? В самом деле, папа учитель, мама и вовсе дворянка… С чего бы этого? И писатель даёт версию, может и не очень правдоподобную, но весьма литературно красивую: «У меня есть догадка, доказать которую, разумеется, невозможно, но возможны косвенные рассуждения на эту тему».
А именно. Известно же, что Аркадий ходил в школу со стволом – ну вот как позже это вошло в моду в США. Значит, интерес к оружию у него был, и скорей всего, он умел им пользоваться. А оружие, это ж такая вещь – так и просится к применению…
По сведениям Солоухина, у Аркадия
«возникает в мучительных снах, в кошмарах тема трёх молодых прекрасных женщин, трёх сестёр-арзамасок. Ведь именно в связи с памятью об этих трёх загадочных сестрах он однажды обронил: „Если бы можно было возвратиться назад и начать сначала… ” Подсказывает интуиция: уж не хлопнул ли их юный р-революционер?“ Ведь, небось, сестры-то были дворянки или, во всяком случае, интеллигентки. И что значит: „Снились люди, убитые мною в детстве“? В каком детстве? Видимо, догадываясь о кровавых проделках отпрыска или даже зная о них, мать и упросила своего знакомого Ефима Осиповича Ефимова взять Аркашу поскорее в отряд (чоновский). С чоновца, если даже что-нибудь и открылось бы – взятки гладки. И потом, было ясно, что отряд из Арзамаса скоро уйдёт. Для Голикова было: чем скорее, тем лучше».
Ну что же, каждый из нас может припомнить по паре хотя бы случаев, когда знакомые ребята спасались от серьёзной уголовки срочным уходом в армию. Это в наше спокойное застойное время – а что ж тогда творилось-то? По любому не могу про эту версию смолчать. В ней столько жизни, столько правды, столько густого сока! Кому из нас в юности не хотелось пристрелить неверную подружку? Кому не хотелось, так у тех просто не было юности. А я так замечательно помню это страстное желание, эту мечту: клац-клац, патрон дослал – и огонь! Казалось, что будет счастье. Сразу после. Можно было б, например, и придушить, но в этом мало романтики. А вот из маузера (с которым ходил Голиков, не путать со здоровенной пушкой, это была маленькая карманная версия, похожая немного на современную мини-беретту), да ещё в войну, когда можно легко сняться с места и рвануть куда-то в поисках дальнейших приключений – это просто красота. Поставьте себя на место Голикова! Красавца выглядевшего старше своих лет! Весьма, как мы знаем, храброго. Завзятого авантюриста, как мы знаем. Да у него непременно были интимные приключения! Сто процентов.
Солоухин пишет дальше, развивает свою мысль, пусть даже несколько путаную, это (здесь) неважно:
«Гайдар вёл дневник, зашифровывая свои записи. Так, когда его мучили повторяющиеся сны, он отмечал: „Сны по схеме № 1“ или „по схеме № 2“. И вдруг оголённая, однозначная фраза: „Снились люди, убитые мною в детстве“. Свидетельство, как говорится, из первых рук. …начались боевые „чоновские“ дела. Но про эти дела, если даже и приходилось стрелять (а разумеется, приходилось), уже Аркадий не мог сказать: „люди, убитые мною в детстве“. Нет, запись в дневнике была про людей, убитых, пока Аркаша не был ещё в чоновском отряде в должности адъютанта Ефимова. И надо полагать, в адъютантском либо в курсантском положении у Аркадия меньше болела бы совесть при убийстве людей, нежели за год-другой перед этим, когда он тайно носил в кармане заряженный маузер».
А что, есть в этом какая-то логика… Убитые в детстве – это одно, а если при исполнении – то какое же детство. Это взрослая жизнь, выполнение приказа, за неисполнение которого известно что.
Ну, не будем придираться к мелким нестыковкам, ЧОН это был или нет, обязан адъютант расстреливать или как – не в этом дело. Но известно, что, как все романтические мальчики, Голиков из штаба просился на фронт – но отпустили его только на командные курсы, в Москву, которые скоро оттуда переехали в Киев. Учились по программе двухгодичного офицерского пехотного училища, которую ужали до шести месяцев, но выпуск случился ещё раньше: летом 1919-го как раз решалась судьба всей гражданской. Пойдут ли белые на Москву, возьмут ли её? Так что выпускников отправили на передовую, сразу – причём рядовыми.
Да их и так-то дёргали в горячие точки, когда где-то что-то сваливалось в форс мажор – так нас студентами гоняли в колхозы на картошку.
Куда, кстати, дёргали курсантов? Интересно?
