25 февраля 2013

Между Богом и Карлом Марксом. Русский «Персеполис»

Маржан Сатрапи. Персеполис. СПб: «Бумкнига», 2013.

На русском языке впервые опубликован комик-бук Маржан Сатрапи «Персеполис». Содержание романа обещает ему успех у широкого круга читателей. «Война. Революция. Семья. Панк-рок. Все стороны взросления», – таков набор слоганов страницы «Персеполиса» на британском сайте Filmeducation, где содержится подборка вопросов и ответов на историческую тематику, связанную с содержанием романа. Госнаркоконтролю, ещё недавно боровшемуся со «Страхом и отвращением в Лас-Вегасе» Хантера Томпсона, наверняка понравятся описания будней эмигранта-наркодилера в Вене. Чиновники министерства образования единодушно одобрят для школьников книгу, где упоминаются контрацептивы, проституция и юношеский суицид. Наконец, настоящий фурор «Персеполис» мог бы произвести в Чечне: книга рассказывает об опасности исламского (и псевдо-исламского, в значении «псевдо-религиозного») фундаментализма: от вопроса ношения платков и бород, до необходимости обзывать Майкла Джексона Малькольмом Иксом.

Преимущество двуцветной, чёрно-белой гаммы рисунка, лаконичных «массовых» сцен – демонстраций, столкновений с полицией, превратило «Персеполис» в роман с продолжением – во время предвыборной кампании Ахмадинежад – Мусави публиковался «Персеполис 2.0», в котором старые рисунки сопровождал новый текст сторонников более светского и прозападного курса оппозиционного кандидата. Поражение Мусави, репрессии против его сторонников старый «Персеполис» проиллюстрировал столь же удачно: перерисовывать ничего не пришлось.

Графический роман «Персеполис» неправильно полностью отождествлять с его мультэкранизацией. «Персеполис» – политическая книга, несмотря на то, что жанрово он ближе всего к роману воспитания: речь в нём идёт о личных переживаниях главного героя по поводу своей частной жизни. Фильм – это укороченная и сглаженная версия истории из книги. В нём меньше разговоров о политике и сексе, больше музыки и вечеринок. И сам факт того, что подобный материал становится «политикой», многое говорит об Иране, о России, о любой стране, где это может быть прочитано.

Исламская революция в «Персеполисе» увидена глазами ребёнка, чьи слова и мысли умещаются в маленькие комиксовые облачка-бабблы. Революция предстаёт перед читателем с самой обыденной стороны. Это победа ханжества, лжи, двойных стандартов – жизни публичной и «за закрытыми дверями», абсолютно универсальная история.

В постреволюционном Тегеране большинство улиц носят имена мучеников-героев, погибших в иракской войне, в то время как по телевидению крутят дублированный на фарси японский сериал – героиня-гейша в национальной иранской переозвучке превращается в «парикмахера» (и действительно, она очень тщательно занимается своими волосами). Зато в Европе анархисты читают Бакунина, поют под гитары Джанис Джоплин и проповедуют нигилизм – с перерывом на каникулы на альпийских горнолыжных курортах с родителями.

Ни та, ни другая жизнь в конечном итоге не выдерживает сравнения с бабушкиным советом: «быть честной с самой собой и помнить о том, кто ты есть». И потому справедливо, что из троицы великих проповедников «Персеполиса»: Бога, Карла Маркса и бабушки – книга заканчивается именно её смертью. Одновременно с этим, главная героиня навсегда покидает Иран – чтобы жить по бабушкиному завету.

А почему Бог у Маржан Сатрапи так подозрительно напоминает Карла Маркса? «Возможно, у них один и тот же парикмахер», – предполагает она.