Shalamov.ru

Портал www.shalamov.ru, работающий в контакте с «Шаламовским домом» в Вологде, – виртуальное место памяти. Его подразумеваемый подзаголовок – «Личность. Творчество. Эпоха» — охватывает существенный пласт истории XX века, которая предстает здесь как история страны, история идеологии, история литературы и биография конкретного человека. На сайте собраны не только литературные произведения Варлама Шаламова, воспоминания о нем и работы исследователей, но и уникальные документы, фотографии, свидетельства. Для школьных учителей есть раздел с методическими материалами.

Сайт, посвященный писателю Варламу Шаламову, – сам по себе музей; в его пространстве можно провести часы, а то и дни, и почти этого не заметить. Мы подготовили небольшой гид по его закоулкам. Будьте внимательны: почти все рубрики сайта – это коридоры, в которых открываются все новые и новые комнаты.

1. Знакомство

На главной же странице портала выложен список избранных материалов, с которых лучше всего начинать первое знакомство с Шаламовым. Это совершенно разные по объему, жанру и смыслу произведения не предваряют встречу с героем энциклопедической статьи (легко можно вообразить ее содержание: великий русский писатель, сын священника, репрессирован, провел сначала два года на Урале, потом 15 лет на Колыме, реабилитирован, умер в больнице для психохроников, самая известная книга – «Колымские рассказы»); знакомство с Шаламовым организовано здесь как столкновение с запредельным. Не с человеком даже и его страшным жизненным опытом, а с каким-то большим явлением. Его невозможно охватить, поэтому приближаться к нему приходиться с разных сторон одновременно.

• В автобиографии «Моя жизнь – несколько моих жизней» Шаламов кропотливо собирает свою литературную идентичность. Он вспоминает, как написал и прочитал первое стихотворение, определяет суть поэзии, перечисляет публикации (при жизни совсем немногочисленные). Упоминает о родителях с точки зрения того, насколько они чувствовали литературу и приобщали его к ней. И тут же проявляется звонкая, болезненная и лаконичная, как пощёчина, манера письма Шаламова («пощёчиной сталинизму» назовет он свои рассказы). «Вторым [страшным событием детства] была смерть козы. Коза Тонька наелась какой-то дряни, заболела и умерла. Ветеринара мы не звали, да и вряд ли были тогда какие-нибудь ветеринары». Эти три предложения – готовый и чрезвычайно характерный для творчества Шаламова рассказ. Кажется, что в нем все названо и все сказано, к тому же все сказано очень простыми словами. А автор даже, будто, остается слегка безучастным. Но одновременно в этом рассказе не сказано ничего. «Простые» слова – полная противоположность тому, о чем они говорят. Энергия и сила шаламовских рассказов не в ужасающих документальных сюжетах (про козу Тоньку или Колыму), а в разрыве между простыми, обыкновенными, человеческими словами и запредельным опытом, который не только к этим словам не сводится, но и вовсе невыразим в них.
• В записанном со слов воспоминании «Лучшая похвала» тоже есть разрыв, противоречие, вопиющее несоответствие между двумя качествами Шаламова – литературным талантом и способностью (вынужденной, конечно) существовать в тюрьме. Это два несоразмерных полюса, между которыми растянулась его судьба.
• В своих воспоминаниях «Мой друг Варлам Шаламов» подруга, хранитель архива и правонаследница Шаламова Ирина Сиротинская, перечисляет ипостаси личности, жившие в Шаламове:

Поэт, чувствующий подспудные силы, движущие миром, тайные связи явлений и вещей, душой прикасающийся к нитям судеб.

Умница с удивительной памятью. Все ему интересно – литература, живопись, театр, физика, биология, история, математика. Книгочей. Исследователь.

Честолюбец – цепкий, стремящийся укрепиться в жизни, вырваться к славе, бессмертию. Эгоцентрик.

Жалкий, злой калека, непоправимо раздавленная душа. «Главный итог жизни: жизнь – это не благо. Кожа моя обновилась вся – душа не обновилась…»

Маленький беззащитный мальчик, жаждущий тепла, забот, сердечного участия. «Я хотел бы, чтобы ты была моей матерью».

Беспредельно самоотверженный, беспредельно преданный рыцарь. Настоящий мужчина.

2. Биография. Кадры

Иллюстрации к разделу «Биография» с выверенной по годам хронологией жизни расположены в «Фотоархиве». Вообще-то, это совершенно уникальное собрание; некоторые из фотографий можно было прежде увидеть только в Вологодском музее Шаламова, а многие – из частных архивов – нельзя было увидеть вовсе. Здесь они тщательно рассортированы, подписаны и, как любая историческая фотография, готовы рассказать гораздо больше, чем это требовалось от них тогда, когда они печатались. Фотографии разбиты по смысловым периодам, каждый из которых сопровождается цитатой из произведений Шаламова; живые лица и живые слова напоминают, что биографическая справка не имеет с жизнью ничего общего, кроме произвольно выхваченных фактов. Деталь: у нескольких фотографий 50-х есть приписка «Слежка». На них, как и на фотографиях в судебных делах, великий русский писатель Шаламов, увиден (и предстает увиденным) глазами государства.

3. Документы.

Для раздела с лаконичным названием «Документы» стоит запастись временем. Последовательно просматривая материалы, в которых отражается не только история Шаламова, но и история репрессий и сталинизма, можно заодно провести самостоятельное исследование:

• При каких обстоятельствах и каким образом гражданин становится видимым для государства?
• Каковы особенности этого образа?
• Как устроены фильтры (анкеты, протоколы допросов, приговоры, характеристики, доносы), с помощью которых человек вылавливается из толпы, и ему начинают «раскручивать» дело?
• И, наконец, каким бы предстал Шаламов, если бы он молчал? Как и какая память сохраняется о людях, которые, в отличие от Шаламова, не были писателями и не сумели рассказать о том, что видели? Получается, о них до нас доходят только голоса тех, кто их обвинял.

Можно увидеть как конструируется личность благонадежного и неблагонадежного («социально вредного») советского человека:

«Прибыл последний на ОЛП прииск Джелгала 22-го декабря 1942 г. как в работе на пр-ве, а также и в быту лагеря с хорошей стороны себя не проявил. К работе относился недобросовестно, ежедневное техническое задание выполнял от 45% и выше 67%. К инструменту и оборудованию на производстве и к вещдовольствию в лагере отношение плохое.Совершенно не интересуется последним выполнением производственного плана. В культмассовой работе не принимает участия» (Цитата из характеристики).

Из протоколов допросов свидетелей можно получить представление о масштабах надуманности процессов и уголовных дел:

«Вопрос: Что еще вам известно о контрреволюционной деятельности Шаламова?

Ответ: В начале мая 1943 года (число точно не помню) заключенный Шаламов по вопросу правдивости в условиях сов. власти заявил: «Вся структура и управление страны советского государства построено все на обмане и лжи».»

За нейтральной интонацией допросов совершенно невозможно определить в каких условиях они происходили. Информация скупо прорывается в заявлениях Шаламова (например, здесь),которые заканчиваются фантастической по тому времени надеждой – надеждой на справедливость суда или на справедливый пересмотр дела:

– «В течение всего следствия (месяц) содержался по распоряжению следователя Федорова в ледяном карцере, получая 300 гр хлеба и литр воды в сутки».
– «Конвоиры, с которыми следователь отправил меня лесной дорогой, отведя меня за несколько километров, били несколько часов подряд и только к концу вторых суток доставили в поселок накануне суда»

Доносы – совершенно отдельный сюжет. Присущая им юридическая безупречность (постоянные вставки «якобы», «по его мнению» и т.д. не дают возможности перепутать, что все излагаемые взгляды принадлежат не автору доноса, а Шаламову) свидетельствуют о крайней осторожности и одновременно интеллегентности авторов. И в послеколымских доносах и в лагерных заявлениях и справках фигура Шаламова предстает увиденной от второго лица, но это абсолютно разные способы выстраивания личности. В послеколымских «интеллигентных» доносах совсем другой язык, строй речи, лексика. В них более тонкий образ врага. Это уже не просто контрреволюционер-троцкист, у которого любое сомнение против действий советской власти считается преступным. Здесь становятся важны оттенки, степень и конкретная форма расхождения с официальными взглядами. Из материалов доносов можно восстановить официальную иерархию литературы, основные характеристики писателей, которые полагалось разделять:

• Николай Клюев известный кулацкий поэт,
• Даже Есенин, ученик Клюева, идеологически весьма путаный, и тот осудил Клюева в своих стихах,
• Марина Цветаева (она повесилась по личным мотивам) [автор доноса дает своему начальнику краткую справку о Цветаевой, из которой понятно, в какой степени подробности нуждалось представление поэтессы – ни в какой]
• Любит Шаламов Есенина, всего, со всеми его недостатками, с идеологическими вывихами, с кулацкими идеями, с путаными заявлениями. А ведь у него есть вещи, которые никак любить и принять нельзя. Ну хотя бы такие стихи:

Как грустно на земле, как будто бы в квартире,
В которой год не мыли, не мели.
Какую-то хреновину в сем мире
Большевики нарочно завели

• Алексей Крученых – бездарный пройдоха в литературе

4. Услышать и посмотреть

Однако за всеми чужими голосами до нас дошёл и голос Шаламова. Не только в его литературных работах и сочинениях, но и в самом буквальном смысле: на сайте выложены аудиофайлы с авторским чтением произведений (стихотворений). В разделе фильмов собрана информация о документальных и художественных фильмах, связанных с Шаламовым. Большинство из них даже можно посмотреть.

5. Музеи

На странице музеев можно совершить виртуальные экскурсии по музеям, непосредственно посвящённых Шаламову или связанных с памятью о репрессиях.

6. Школа

«Шаламов в школе» – три полуразмышления – полуотчета о том, как можно преподавать творчество Шаламова в школе. Речь идет, в первую очередь, об уроках литературы, а не истории. Приводятся отрывки из сочинений школьников и планы уроков. Впрочем, недостатка в материалах для уроков, в том числе и по истории, нет и в других разделах сайта.

Юлия Черникова