Павильон пчеловодства, кладбища и митинги с собачками

Какие впечатления от семинара?

Идея великолепная! Но мне кажется, что какие-то вещи были упущены. Итак, что вдогонку? Было бы интересно развить тему запрета властей на манифестации начиная с хрестоматийного 1905 года. Интересно проанализировать реакцию властей, мотивы, использование властями городского пространства против протеста. Интересно было бы порассуждать об этом своеобразном контрпротестном пространстве. Все мы знаем о массовых патриотических манифестациях (и погромах!) в годы Первой русской революции, зачастую инициированных властями… Это широкая тема, конечно. Например, в 1922 году, когда в Москву для защиты правых эсеров должен был приехать Э. Вандервельде и кто-то ещё из известных европейских социал-демократов, Бухарин на перроне Белорусского вокзала устроил серию таких хулиганских встреч с комсомольцами и прочими. Перрон – классическое место встречи. А тут – такая антивстреча. Приезжают западные демократы спасать и помогать шельмуемым правым эсерам, а их встречают всякими пакостными надписями, улюлюканьем… Из-за запретов протестом часто становятся (и как протест рассматриваются впоследствии) те действия, которые изначально не имели такой цели. Демонстрация 9 января, с которой начались события революции 1905 года, формально была непротестной, но была превращена властью в нечто противозаконное, и теперь мы рассматриваем её как нечто, в широком смысле, протестное.

А что такое тогда вообще протест?

Во-первых, это понятие намного более широкое, чем какие-то манифестации, чем митинг с какими-то конкретными лозунгами, требованиями. В каком-то смысле пространством протеста, некогда стала даже ВДНХ. Я имею в виду многотысячную очередь в Павильон пчеловодства в феврале 1975 года. Это была разрешенная властями выставка авангардного искусства, было очень красиво, февраль месяц. Что такое ВДНХ – вдумайтесь, Выставка Достижений Народного Хозяйства, любимое место прогулок гостей столицы. Любой приехавший в Москву стремился сюда попасть, прикупить что-нибудь, посмотреть. Соответственно, если на эту Выставку Достижений Народного Хозяйства пришли люди посмотреть на гонимое, запрещенное, ошельмованное искусство, то это что-то значит. Пришли люди, которые готовы были продемонстрировать свой интерес к подобному искусству, слову в живописи.

Ведь как всё это происходило – сначала художников разогнали бульдозерами (1974), потом шли выставки по квартирам, потом – в парке Измайлово под открытым небом, после Измайлово – Павильон пчеловодства. По квартирам прошлась тысяча людей, в Измайлово выставку видели уже несколько тысяч человек, но тут зрителей было никак не менее десяти тысяч! Сама очередь стала абсолютной демонстрацией. Десятки тысяч людей, стремящихся к запрещенному искусству, – это знак властям. Это был зримый сигнал, потому что по диссидентским демонстрациям на Пушкинской площади выяснить общественное мнение было трудно. А тут власть на это не отреагировала. Власть решила – «ну хотите искусство, мы его вам разрешим!». После этого проблем с выставками не было. Хотя ни в театр, ни в кино свобода не пришла, разумеется…

Потом, похороны. Кладбище, как возможное пространство протеста. Что, например, предшествовало восстанию декабристов? Первым публичным проявлением протестных настроений стали инициированные К. Рылеевым торжественные похороны К. Чернова в сентябре 1825 года, убитого на дуэли с В. Новосильцевым. Впервые похороны были использованы как политическая демонстрация! Через несколько месяцев те же самые люди вышли на Сенатскую площадь. Похороны многих т. н. прогрессивных писателей и общественных деятелей в XIX веке, тем или иным образом превращались в демонстрацию. Эта же традиция продолжилась и в ХХ веке, и даже уже при Советах… Это был не обязательно открытый протест, а – проявление оппозиционности.

Или – совершенно другой случай. Мы все знаем про похороны Сталина, про давку на Трубной площади. По многим свидетельствам на Трубной площади в давке погибли люди. Десятки людей. Якобы грузовики развозили трупы. Документальных свидетельств об этом нет. Что, скорее всего, означает – власти сделали всё, чтобы похороны тел прошли как можно более незаметно. Была наведена секретность, чтобы траурное мероприятие с одним знаком не переросло в мероприятие с другим знаком. Потому что, если люди погибли, вина полностью легла бы на власть – власть спровоцировала трагедию, которая только в силу ряда причин не переросла в беспорядки на политической почве. И что же такое «Трубная»? ­– С одной стороны, демонстрация неизбывного всенародного горя по горячо любимому вождю. С другой, события на Трубной были первыми в ряду событий, приведших к десакрализации власти. Представьте, пока люди в своих комуналках, бараках проливают слезы по любимому вождю, пока стремятся к Колонному залу, по городу расползаются слухи о трупах на Трубной. И слухам все верят. После давки на площади власть лишилась сакрального ореола; отношение к власти уже никогда не могло стать таким, каким оно было при жизни Сталина.

Наконец, сам факт, что люди верноподданные «самочинно» пытались попасть на похороны любимого вождя (как 9 января 1905 года по формальным признакам ­ – демонстрация верноподданичества), я бы тоже рассматривал как своеобразный протест… Потом была Грузия, где протестным пространством стала площадь Ленина в Тбилиси (теперь площадь Свободы), на которой происходили события марта 1956 годаСлухи о секретном докладе Н. Хрущева на XX Съезде КПСС с критикой культа личности Сталина стали катализатором стихийных выступлений в Тбилиси с 5 по 10 марта 1956 г. Главным лозунгом выступавших стал «Не допустим критики Сталина!». Постепенно протест против доклада Хрущева перерос в мощное оппозиционное движение, охватившее весь центр города (главным очагом протеста оставалась всё это время площадь Ленина). 10 марта по мирным демонстрантам был открыт огонь из автоматов и толпа была разогнана., связанные с разоблачением культа личности Сталина на ХХ съезде. Это был уже протест в чистом виде, пусть и со знаком «плюс» по отношению к Сталину. Я хочу сказать, что важно не содержание протеста, не то, выходили ли за Сталина или против Сталина. Важно то, что эти места становятся местами противостояния власти и общества.

На круглом столе поднимался вопрос о «памяти места». По вашему мнению, сыграла ли она какую-то роль в событиях перестроечных протестов? Имеет ли значение сейчас?

Зависит от ситуации. Во время Перестройки первые разрешенные митинги в 1989 году проводились в Лужниках (у нас в архиве сохранилась огромная подборка фотографий оттуда). Потом – Садовое кольцо, Зубовская, Манежная, Лубянская, это уже 90-е. А весной 1988 года был митинг в Парке Горького. Это, кстати, очень важно, поскольку парк был культовым, особым местом для москвичей, местом со своим «лицом». Кстати, здесь десятилетиями, начиная с 1960-х годов, был по воскресеньям филателистический и нумизматический «черный рынок». Издалека толпы коллекционеров можно было принять за митинг. Милиция гоняла их туда- сюда, потом выдавила на Ленинские горы…

Что касается нынешних протестных акций – я бы сказал, что прав Лев Лурье, указавший на то, что Москва – город улиц, а Питер – площадей. В Москве лучевая система улиц – может, немного узковатых для демонстарций (Но даже узенькая Сретенка, на которой я жил в 1950-е и 60-е годы, во время советских демонстраций превращалась в весьма эффектное пространство!) Но других площадей/пространств, кроме тех, что озвучилаРечь идёт о митинге после президентских выборов. 29 февраля, когда Б. Беленкин давал интервью, место проведения митинга ещё не было определено. оппозиция просто нет. Есть ровно три знаковых протестных пространства: Лубянская, Манежная и Красная. Именно к ним и сходятся, если не ошибаюсь, все московские улицы.

С Красной всё ясно. Лубянская – абсолютно знаковая площадь, там сейчас находится Соловецкий камень, там когда-то стоял памятник Дзержинскому. При этом Лубянка в каком-то смысле лишена пространственных ограничений. Она – и важнейшая в центре города транспортная развязка… Однако именно Лубянка стала символом одного из главных событий в истории страны. (Для меня существуют два таких места-символа недавней эпохи, хотя символичность их далеко не однозначна. Первое – это Лубянка, второе – пространство вокруг Белого дома в 1991 и 1993 годах…). Это было 22 августа. После дневного победного (и траурного!) митинга на Манеже, люди пошли сперва на Старую площадь (к зданиям ЦК и МГК КПСС), а потом около двух или трёх часов дня стали заполнять Лубянскую площадь. Я был там и видел, как постепенно площадь заполнялась людьми, как конфисковывались проезжавшие мимо грузовики, для того, чтобы накинуть петлю на памятник и попытаться его свалить… Тогда ничего не получилось. Стояние продолжалось до часу ночи, пока памятник не сняли с помощью крана. Это была кульминация событий 1988-1991 года. Здесь же (в 1990 году) установили Соловецкий камень и Лубянка (вотчина чекистов!) стала местом «действ» вокруг Камня. В 1990-х на Лубянке проходил и многочисленный «красный» митинг. То есть это место весьма и весьма знаково.

В отличие от Лубянки, Манежная всегда была местом советских демонстраций, однако всё время оставалась несколько «непонятным» пространством для власти. Так, в 1967 году в самом центре площади был заложен памятник 50-летию Октябрьской Революции, который так и не был возведен. Что там случилось? Я думаю, сами власти не понимали, как заполнять это пространство. Наверно, на то, что памятник так и не был поставлен, повлияло в первую очередь не спорное художественное воплощение будущего монумента, а неразработанность концепции заполнения пространства площади. Сегодняшний Манеж – пространство эклектичное, изрытое и заполненное уродами Церетели, загаженное кобылой Клыкова и Лужковым. Площадь, как пространство, потеряла хоть какое-то содержание. К тому же, то на ней хулиганят футбольные фанаты, то националисты, то путинисты… Таким образом, пространство это, в любом случае, двусмысленно – и для власти и для оппозиции. 

С чем тогда, по вашему мнению, связан выбор властью Поклонной горы и Лужников для организации митингов?

Надо иметь в виду, что со стороны власти здесь в любом случае имеется некая импровизация. Она как бы повторяет всё за оппозицией. Это с одной стороны может быть выигрышно, с другой – чревато. Почему Поклонная? Поклонная гора (я реконструирую импровизацию власти), в отличие от «никакой» Манежной площади, несет в себе стопроцентную патриотическую направленность. Поклонная гора – это место проявления уместных и легализованных патриотических эмоций. Собрание на Поклонной горе победителей-путинцев – это вполне уместная (в логике путинизма) вещь. К тому же, нужно учитывать технологию сбора участников: их свозили на автобусах. Куда вы будете в центр свозить автобусами людей? На Красную площадь? Через секунду вся лучеобразная Москва наполнится автобусами. 1000 автобусов в центре Москве – это курам на смех! А тут – не так заметно. Не так заметны искусственность, недобровольность и само нарушение закона (за которое следовало бы снять кандидата с выборной гонки!).

Если Поклонная гора – это демонстрация, идеология, то Лужники — это идеальное место для организации телетрансляции. Поклонная – это некая сакральность, а тут – стопроцентные технические соображения. Это было не выступление перед москвичами, это было выступление перед всей Россией. Удаленность от центра имеет ещё одно преимущество – уменьшается опасность, что на митинги придут десятки тысяч противников нынешней власти, что было вполне вероятно и остаётся вероятным в связи с мероприятиями 5 марта.

Как Вы относитесь к инициативам митингов без традиционных лозунгов и лидеров? Большое белое кольцо, автопробеги?

Здесь очень важно понимать, что речь идет о неприятии как таковых политических лозунгов. Именно политических. Из-за десятилетней операции по зачистке политического поля, на сегодня отсутствует авторитетная (приемлемая, легитимная и т. п.) политическая сила, отвечающая настроениям тех, кто выходил на зимние протестные акции. Поэтому люди выходят на площадь с минимумом политических лозунгов. Политический лозунг либо никак не сформулирован, либо он пошл. В этой ситуации протест приобрел и будет далее носить эстетический характер, характер «другого искусства», характер эстетического неприятия путинизма.

Вернёмся к павильону пчеловодства. Что такое по формальному признаку многотысячная очередь на выставку авангардного искусства (в середине 1970-х)? Что такое чтение стихов на площади Маяковского (в конце 1950-х)? Это ­- другое искусство, другая поэзия, все это – формы эстетического противостояния с антиэстетичной властью. Сегодня кроме антиэстетического неприятия власти важно то, что оказались задеты элементарные нравственные представления людей. И, может быть, важнее эстетического противостояния, неприятие власти из-за нарушения каких-то общечеловеческих норм. Речь идет о тотальном обмане на выборах, тотальной коррупции, отсутствии суда, «лексическое» хамство власти, творимое физическое насилие – полицией на улицах и в участках, в тюрьмах… Почему я на митинг с собаками выхожу? С кошками? С детьми, всей семьей? – Потому что я весь, вся моя «экологическая ниша», – не приемлет этой власти, в любых ее проявлениях и объявляет ей войну…