Советский политический фоторепортаж: Юрий Абрамочкин и Василий Егоров
В московской фотогалерее имени братьев Люмьер одна за другой проходят выставки, посвященные творчеству одних из самых заметных представителей советской фотожурналистики – Юрию Абрамочкину и Василию Егорову. Оба журналиста получили широкую известность в СССР и за рубежом в первую очередь как политические репортеры.
Советский репортаж: истоки
Официальной датой рождения советской фотографии принято считать 27 августа 1919 г. В этот день Ленин подписал декрет о национализации и переходе фотографической и кинематографической торговли и промышленности в ведение «Наркомпроса». Неофициально ее история началась с первых дней октябрьской революции. Опыт первых советских фотожурналистов складывался под влиянием мастеров русской дореволюционной школы, западных коллег модернистов, в т. ч. и принадлежащих к влиятельной в 1920-е годы школы Баухауз, и классической живописи, которую в качестве одного из ориентиров выбрало новое советское правительство.
Многочисленные репродукции живописных картин в первых советских изданиях, построенные по законам классической композиции: ясная перспектива, смысловой центр на втором плане, четкий рисунок предметов — служили для многих образцом в построении композиции кадра. (Примечательно, что к этому к диалогу с классической картиной советские фотографы вернуться в 1950-е годы — и по идеологическим причинам и чтобы оправится от хаоса военных лет). Кроме того, фотографы русской конструктивистской школы в 1920 – 1930-е годы внедрили в практику новые приемы – диагональные ракурсы, низкую и высокую точку съемки, коллаж с текстовыми включениями (главным новатором был, конечно, Александр Родченко). Но самым значительным достижением советских фотокорров, появившимся не без влияния официальной идеологии, были новые способы представления фоторепортажа – фоторепортаж без текста. Подвиги коллективного труда на заводах и стройках, массовые агитационные мероприятия освещали идеологически подобранные фотокадры в изданиях «Советское фото» (журнал существовал до середины 1980-х годов), «Огонек», «Правда», или в специальных проектах, как издание «СССР на стройке». Ими также оформлялись витрины зданий (ср. современное оформление здания ТАССа). Таким образом, любой фоторепортаж о жизни советского народа и советского правительства становился политическим – он был продуктом и инструментом идеологической работы.
Василий Егоров: «повседневность» политики и просто повседневность
Василий Егоров, один из ведущих репортёров ТАССовской школы, начинал свою журналистскую деятельность в середине 30-х годов, когда понятие «советская журналистика» окончательно оформилось как значимое социальное явление, а постановочная съемка стала приоритетной. Он снимал похороны Сталина, речь Кастро перед народом на Кубе, выступление Хрущева в ООН. Тем не менее, его считают новатором политической фотографии. Несмотря на опыт идеологической цензуры 1930-х, он первым стал снимать глав государств в ином статусе – не как официальную или символическую персону («отец народов»), а как обычного человека из обычной жизни (другое дело, что «обычная» жизнь советских чиновников имела мало общего с советской действительностью). Его модели запечатлены не в процессе труда или интеллектуальных раздумий над судьбой страны, а в процессе отдыха, праздничных и индивидуальных развлечений. Никиту Хрущева и Фиделя Кастро он снял на моторной лодке в охотхозяйстве Завидово.
Карнавальный образ Алексея Косыгина в роли индейца — одна из известнейших его фотографий. Брежнев танцует у него вальс. На многих его снимках стояла цензурная печать Руководства ТАСС – «НДП», т.е. «не для печати».
Егорова повседневность интересовала больше, чем всегда актуальные для советского общества индустриальная и космические темы.
Моменты повседневности он фиксировал без идеологического пафоса, даже если модели засняты в идеологически значимых для советских людей пространстве. Некоторые снимки овеяны духом западных романтичных 60-х («Свидание на станции метро «Площадь Революции»), другие несут следы авторской критической позиции («В аэропорту Шереметьево»). В конце 60-х начинается полемика по поводу концептуального, критического, авторского пути развития советской фотографии.
Самая модная тема шестидесятых – кино (в 60 начинают функционировать первые международные кинофестивали) — в творчестве Егорова отразилась многочисленными снимками западных кинозвезд и режиссеров.
Егоров эстетически воспринимал атмосферу кадра, делал акцент на его ритм и детали, ценил мизансцену, типажи, что сближало его с западной школой фотографии. Вернувшаяся в 60-е мода на родченовские диагонали и ракурсы его не затронула. Он остался верен своему индивидуальному стилю – вниманию к индивидуальностям, а не идеям.
Юрий Абрамочкин: романтика космоса, обыденность политики, серьезность детства
Юрий Абрамочкин начал свою профессиональную деятельность в конце пятидесятых годов с серии, посвященной Московскому фестивалю молодежи и студентов (1957 г.). С 1961 года Абрамочкин становится штатным корреспондентом Совинформбюро, будущем АПН (Агентство печати «Новости»), где работает и сегодня.
У истоков основания АПН стояли корифеи советского фоторепортажа 30-х (Г. Зельма, М. Озерский, А. Штеренберг, Я. Берлинер. М. Альперт, Я. Халип). Это сильно влияло на выработку стилистики фотошколы АПН, даже несмотря на мощный опыт самоцензуры у последних. В индустриальной теме у Абрамочкина, например, часто встречаются кадры с диагональными ракурсами. Абрамочкин любит промежуточные кадры, и стремиться отразить естественное поведение, образ модели.
Из-за того, что цензоры не дали в печать его снимки с Гагариным, где тот представлен обычным живым человеком, а не монументальной фигурой, Абрамочкин сменил космическую, романтическую, по сути, тему — на политику и до сих пор верен ей. В его объектив попали многие политические лидеры (Н. Хрущев, Р. Никсон, королева Великобритании Елизавета, Ф. Кастро, Я. Арафат, М. Горбачев, Б. Ельцин, Д. Медведев). В отличие от корреспондентов ТАСС, АПНовцев обычно не подпускали близко к телу партийных лидеров, в основном съемки велись телеобъективами и затем увеличивались при печати.
Чтобы образ получился естественным, Абрамочкин пытался добиться смены фона обстановки своих моделей, покушаясь даже на стены кремля. Один из удачных итогов – снимок Ф. Кастро с сигарой, снятого на гостевой даче. Впрочем, естественность у Абрамочкина (в результате советской цензуры и самоцензуры) имела свои четкие границы. Он не применял низкую точку съемки, дабы показать величие модели (ср. с фотографиями здесь и здесь), но и не допускал фиксации естественной мимики модели, гримас, вызванных сильными эмоциями, чем в свое время прославился немецкий политический фотограф 20-30 х. годов Эрих Соломон.
Он первым отснял приземление на Красную площадь самолета Маттиуса Руста. За этот снимок он получил международную награду 1988 г. – «Золотой глаз». За репортаж об Олимпиаде-80 японцы подарили в качестве приза дефицитный «Никон», который ему так не дали. Политиков приходилось снимать отечественными «Киевами» на некачественную крупнозернистую отечественную пленку, поэтому приходилось активно применялась ретушь и отнюдь не по идеологическим соображениям. Творческое экспериментирование и юмор, с трудом допустимые в политических сюжетах, проявляются у Абрамочкина в детской теме (например, фотография с серьезным названием «Экипаж» показывает заседание трёх персон младшего детсадовского возраста, проходящее на горшках).
Дополнительные материалы:
- История русского фотоискусства – краткий обзор на сайте фотогалереи имени братьев Люмьер
- Советская романтическая фотография – статья о советской фотографии 1960-х–1970-х на сайте photographer.ru
Татьяна Кондакова
Фотографии предоставлены галереей имени братьев Люмьер
