Рождение монстра
В 1920-е годы система мест лишения свободы рассматривалась руководством СССР вполне традиционно — как структура для изоляции профессиональных уголовных преступников, как воспитательное учреждение для остальных нарушителей закона и как подсистема аппарата подавления политических противников. Основными единицами системы мест заключения было множество относительно мелких (с числом заключенных, как правило, от 100 до 1000) трудовых колоний и исправительно-трудовых домов. Общее количество заключенных в СССР в таких местах заключения составляло около 200 000 человек (на середину 1927 года). При этом руководство СССР не рассматривало заключенных как ресурс рабочей силы в масштабах страны. В принятом в 1928 г. первом пятилетнем плане вообще не упоминалась производимая заключенными продукция.
Единственной крупной структурой с полностью централизованным управлением (в том числе и производственной деятельностью) был Соловецкий лагерь принудительных работ особого назначения (СЛОН), созданный в 1923 году и подчинявшийся ОГПУ. Деятельность СЛОНа первоначально ограничивалась Соловецкими островами. Заключенные выполняли работы по строительству дорог, осушению болот, добычи рыбы, лесозаготовкам и т.п. Но уже в 1926 году в Северном Приуралье было открыто Вишерское отделение СЛОНа (лесозаготовки и строительство Вишерского химического завода), которое спустя два года было реорганизовано в самостоятельный лагерь. К концу 1920-х годов СЛОН также имел многочисленные командировки в Карелии и на Кольском полуострове. К 1929 году в Соловецком и Вишерском лагерях ОГПУ содержалось более 22000 заключенных.
Весной-летом 1929 года в соответствии с рядом постановлений Политбюро ЦК ВКП(б) в карательной политике советского государства происходит резкий поворот. Принимается решение о широкомасштабном использовании принудительного труда заключенных в народном хозяйстве СССР. Партия ставит перед ОГПУ задачу: используя опыт Соловецкого лагеря, колонизировать малонаселенные и экономически неразвитые районы СССР. Для этого в лагеря ОГПУ передаются все заключенные, осужденные на срок от 3-х лет и выше.
28 июня 1929 г. ОГПУ организует Управление северных лагерей особого назначения (УСЕВЛОН). Местом временной дислокации управления был определен Усть-Сысольск (ныне Сыктывкар). Уже к 1 января 1930 г. число заключенных в этом лагере достигает 20 276 человек. До конца 1929 г. были организованы также Дальневосточный ИТЛ с дислокацией управления в Хабаровске и районом деятельности, охватывавшим весь юг Дальневосточного края (территории современной Амурской обл., Хабаровского и Приморского краев), и Сибирский ИТЛ с управлением в Новосибирске (район деятельности — юг Западно-Сибирского края). В начале 1930 г. к ним прибавились Казакстанский ИТЛ (управление в Алма-Ате) и Среднеазиатский ИТЛ (Ташкент). Одновременно число заключенных в Соловецком ИТЛ уже к 1 января 1930 г. доводится до 53000 человек.
Общее количество заключенных в лагерях ОГПУ к 1 января 1930 г. достигает около 95000 человек, т.е. за полгода увеличивается почти в пять раз. Для руководства всей этой лагерной системой, в структуре ОГПУ весной 1930 года и был организован ГУЛАГ, название которого вскоре становится символом бесправия, рабского труда и произвола.
Важнейшее значение для становления лагерной системы СССР имела передача в конце 1931 г. из НКПС в ОГПУ Управления строительства Беломорстроя с реорганизацией его в Управление строительства Беломорско-Балтийского водного пути и одновременным созданием специализированного Беломорско-Балтийского ИТЛ. По первоначальным планам строительства канала функции ГУЛАГа сводились исключительно к поставке рабочей силы Беломорстрою НКПС. Однако это ограничивало и экономическую роль, и возможности ОГПУ. Передача ГУЛАГу строительства всего канала закрепило начавшуюся в 1931 г. трансформацию экономических функций ОГПУ из поставщика рабочей силы в непосредственного производителя работ, полностью обеспечивающего выполнение плановых заданий.
Уже к 1 января 1934 г. в непосредственном ведении ГУЛАГа находилось 14 исправительно-трудовых лагерей, большая часть которых обслуживали производственные организации ОГПУ, выполнявшие правительственные задания (Беломорско-Балтийский комбинат ОГПУ, Ухтинско-Печорский трест ОГПУ, Управление строительства БАМа ОГПУ, Управление строительства канала Москва-Волга ОГПУ и др). В ведении ГУЛАГа (но на особом положении) находился также Северо-Восточный ИТЛ, обслуживавший трест «Дальстрой» и подчиненный ему по всем основным вопросам своей деятельности. Численность контингента непосредственно в лагерях на 1 января 1934 г. составила более полмиллиона человек, к 1 января 1935 г. число заключенных в СССР превысило 1 миллион.
С середины 1931 г. в ведение ГУЛАГа также были переданы все спецпереселенцы (в последующем — и приравненные к ним). В результате массовой операции ОГПУ по коллективизации и раскулачиванию, проведенной в селах и деревнях в 1930-33 гг., количество спецпоселенцев к 1933 г. почти вдвое превысило количество находящихся в тот момент заключенных в исправительно-трудовых лагерях. Спецпереселенцев частично использовали на крупных объектах ОГПУ, где главной рабочей силой были заключенные лагерей (Белбалткомбинат, Управление строительства БАМа и др.). Но большая их часть была распылена по множеству спецпоселков и использовалась на контрагентских работах: либо в организованных с помощью ГУЛАГа мелких мастерских, либо в сельском хозяйстве.
С середины 1937 г. система мест заключения оказалась в новых условиях. Советская власть развязала среди граждан массовый террор в самых жестоких формах. В места заключения хлынул невиданный поток осужденных. За 9 месяцев (с 1 июля 1937 г. по 1 апреля 1938 г.) число заключенных в ГУЛАГе увеличилось более чем на 800 000, превысив 2 миллиона. Во второй половине 1937 г. и в 1938 г. для руководства страны важнейшей стала карательная функция мест заключения, куда теперь «сбрасывали» избежавших расстрела. Для самого же ГУЛАГа главными проблемами стали прием, размещение, организация охраны и создание хотя бы видимости трудового использования этого гигантского потока людей.
Первым следствием новой репрессивной политики была поспешная организация уже в августе 1937 г. сразу семи лесозаготовительных лагерей (Ивдельского, Каргопольского, Кулойского, Локчимского, Тайшетского, Томско-Асинского и Устьвымского). В начале 1938 г. добавляются еще шесть лесных лагерей (Вятский, Красноярский, Онежский, Северо-Уральский, Унженский и Усольский). Кроме лесных в 1937–1938 гг. ГУЛАГом было организовано «на голом месте» еще девять лагерей.
Многочисленные армии арестованных, в качестве почти бесплатной рабочей силы, направлялись на стройки, рытье каналов, добычу полезных ископаемых для обеспечения амбициозных народнохозяйственных планы СССР. В годы сталинизма не было ни одного региона страны и ни одной отрасли промышленности, где бы не пустил свои ростки и не имел бы своих ответвлений ГУЛАГ. На протяжении 30-40-х годов заключенные строили каналы, шоссейные и железные дороги, аэродромы, хранилища для неприкосновенного запаса зерна (хлебогородки), оборонительные сооружения, объекты атомной промышленности, объекты противовоздушной обороны вокруг Москвы (система «Беркут»), горно-металлургические предприятия. Они были заняты в лесной и добывающей промышленности (на добыче угля, нефти, слюды, асбеста, урана, золота, олова, железа и других полезных ископаемых). Труд советских заключенных использовался даже на территории других стран — ими была построена железная дорога Наушки — Улан-Батор.
С началом Великой Отечественной войны из-за естественной смены приоритетов государства быстрый рост лагерной системы сменился столь же быстрым ее сворачиванием. Уже 28 июня 1941 г. были остановлены все гидростроительные работы, строительство заводов по производству алюминия в европейской части страны, автодорожное строительство и ряд других проектов (всего — 60 объектов), которые обслуживал НКВД. Чуть позднее было законсервировано строительство БАМа.
Новые проекты ГУЛАГом реализовывались лишь в случаях, когда этого требовали стратегические задачи ведения войны (например, строительство железных дорог вдоль Волги Свияжск–Ульяновск и Саратов–Сталинград, емкостей для резервов топлива, Челябинского металлургического завода и некоторых других).
Для восполнения катастрофических потерь Красной Армии в первые месяцы войны из ГУЛАГа были досрочно освобождены и переданы в армию 420 000 заключенных (до конца 1941 г.). Подобные пополнения происходили и в последующие годы войны. На уменьшении лагерного населения, помимо призыва заключенных, также повлияла известная практика приговоров, когда срок заключения заменялся отправкой на фронт. На остававшихся лагерных производствах, как правило, были увеличены плановые задания. Одновременно значительно ухудшились условия содержания заключенных. В результате уже осенью 1941 г. в лагерях и колониях резко возросла смертность. В отдельных ИТЛ за месяц умирали более 10 % от среднемесячного числа заключенных. За 1942 г. в ИТЛ умерли 248 877 человек при среднегодовой численности заключенных 1 096 876 (23%).
С 1942 г. ГУЛАГ пополнился «трудмобилизованными» советскими гражданами, преимущественно немцами, сведенными в так называемые рабочие колонны. Эти люди не считались заключенными, но жили на казарменном положении в тех же лагерях и были заняты на тех же работах, что и прочие ГУЛАГовские «контингенты». За годы войны в такие колонны было мобилизовано более 400 000 человек.
В 1944-45 гг. в распоряжении государства оказались огромные массы «спецконтингентов» — военнопленные, интернированные, мобилизованные в трудовые батальоны, проходившие проверку в проверочно-фильтрационных лагерях репатрианты. Всего в лагерях, особых рабочих батальонах и спецгоспиталях Главного управления по делам военнопленных и интернированных МВД СССР около 2 500 000 военнопленных.
В течение 1945 г. и зимы 1946 г. в рабочие батальоны было направлено более 600 000 репатриантов и около 150 000 интернированных гражданских немцев. Еще примерно от 150 000 до 350 000 человек (в разные месяцы) составлял «контингент» проверочно-фильтрационных лагерей.
После окончания Второй Мировой войны характер государства не изменился. Его основу составлял принудительный труд в разных формах (заключенных, спецпоселенцев, военных строителей, колхозников и т.п.) и наказание (или угроза наказания) как один из основных стимулов любой деятельности. Неудивительно, что со второй половины 1946 г. начинает устойчиво расти число ИТЛ (на 1 января 1946 г. действовало 44, а на конец 1948 г. — 79 лагерей и лагерных отделений центрального подчинения).
Новый всплеск широкомасштабных работ ГУЛАГа начался в 1949–1950 гг.. Это и строительство Волго-Донского канала и Цимлянского гидроузла, и возведение Куйбышевской ГЭС, и сооружение крупнейших нефтехимических комбинатов в Башкирии и в Иркутской области. На обслуживание заключенными было полностью переведено Главное управление шоссейных дорог МВД СССР (ГУШОСДОР), для разработки месторождений цветных и редких металлов на юге Красноярского края организуется Енисейстрой МВД СССР. В результате этой экспансии в 1949 г. в системе МВД СССР силами заключенных было произведено более 10% валовой промышленной продукции страны. В 1951–1952 гг. в железнодорожном строительстве, не прекращая работ на уже сооружаемых объектах, была развернута сеть новых железнодорожно-строительных ИТЛ на Кольском полуострове, в Архангельской области, на Дальнем Востоке (в частности, для строительства тоннеля под Татарским проливом), гидростроительных лагерей (Волго-Балтийский водный путь, комплекс гидротехнических сооружений в Средней Азии), создана группа ИТЛ в Московской области и т.д. В результате только за 1949 г. число лагерей и лагерных отделений центрального подчинения увеличилось с 79 до 90, а к началу 1953 г. — до 166. В начале 1953 г. в непосредственном подчинении МВД находилось 16 производственных главков и управлений, имевших в своем распоряжении лагеря.
В последние годы правления Сталина МВД превратилось в универсальную «палочку-выручалочку»: при появлении новой задачи или обострении положения на уже действующем производстве стандартом стала передача ему соответствующих работ. При постановке задач на высшем государственном уровне игнорировалась не только их экономическая целесообразность, но нередко и сама возможность их выполнения в отведенные сроки при имевшихся ресурсах. Ставка делалась, как и ранее, на мобилизационные возможности МВД. При этом, несмотря на огромное количество заключенных — более 2,3 млн (на конец 1948 года), в системе МВД начала ощущаться нехватка людских ресурсов. Живой труд всегда был главным ресурсом лагерной экономики, и дефицит рабочих рук приводил ее на грань катастрофы. Использовать хотя бы мало-мальски сложную технику заключенные не могли, следовательно, невозможно было повысить производительность труда и сократить сроки работ. Ни одно из крупных производственных управлений МВД в 1951–1952 гг. не выполнило план. Система мест заключения находилась в глубоком кризисе. Неудивительно, что сразу после смерти Сталина началась ее коренная реорганизация.
В октябре 1956 г. ГУЛАГ формально прекратил свое существование — исправительно-трудовые лагеря были реформированы в колонии. Но главные принципы — принудительный труд в лагерных условиях (хотя формально лагеря и стали называться колониями) и удаление осужденных на многие тысячи километров от родных мест — остаются в силе. Даже теперь, в современной России, мы наблюдаем некоторую странную смесь сталинско-советских принципов организации содержания заключенных с проявляющимися ростками гуманизации системы или, скорее, с намечающейся тенденцией к ее реформированию.
Источники:
1. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. Составитель М.Б.Смирнов. Авторы вступительных и справочных статей: М.Джекобсон, А.И.Кокурин, С.В.Кривенко, С.П.Сигачев, М.Б.Смирнов, С.Г.Филиппов, Д.В.Шкапов. Научные редакторы: Н.Г.Охотин, А.Б.Рогинский. Москва, «Звенья», 1998.
2. Рождение ГУЛАГа: дискуссия в верхних эшелонах власти. С.А. Красильников. «Исторический архив», № 4 1997 год, стр. 142-156.
3. ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960. Под ред. акад. А.Н. Яковлева; сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М.: МФД, 2000 — 888 с. — (Россия. XX век. Документы).
