Наталья Горбаневская: Россия должна пройти школу думания

Наталья Горбаневская, поэт, переводчик и участница диссидентского движения в СССР, прокомментировала для нашего сайта дату 23 августа – в этот день 70 лет назад был подписан пакт Молотова – Риббентропа

Что произошло 23 августа 1939 года
Для меня лично с этой датой все понятно, и никаких объяснений не требуется. Два тоталитарных режима или, скажем, два бандита, которые стояли во главе, заключили между собой договор, который справедливо было бы называть не «пактом Молотова – Риббентропа», а «пактом Гитлера – Сталина». С этого началась Вторая мировая война. У Гитлера оказались развязаны руки. 1-го сентября он напал на Польшу, 17 сентября в соответствии с секретным протоколом к пакту (о котором мировая общественность и никто, кроме узкого круга подписавших его и готовящих его, не знали) Красная армия вступила на восточные земли Польши. Через год, в 1940-м, мне было 4 года, я уже научилась читать, и хорошо себя помню, склонившуюся над газетами. Была первая годовщина «освободительного похода в Западную Белоруссию и Западную Украину»; так это называлось в газетах — «освободительный поход». Это была первая перекройка границ за 20 лет – с 1919 года, Версальского договора, когда многое было изменено в Европе.

Мы и они
С одной стороны, все это выглядит очень просто. Но, с другой стороны, простые вещи не всегда легко принять. Как я понимаю, как я вижу, в сегодняшней России многие пытаются оправдать советский режим и его действия, приводя те или иные аргументы, более грубые или более тонкие. Часто людьми руководят не столько исторические знания, даже когда они привлекают квазиисторические аргументы, а руководит какая-то обида, осознание ущербности – что же это нас, мол, так все обижают. Когда люди своё «мы», а значит и входящее в него своё «я» отождествляют с режимом, все вокруг воспринимается болезненно, кажется, что «нас» постоянно обижают. Я помню, как это было еще в 1968-м году: люди, даже настроенные против вторжения в Чехословакию, говорили: «Мы ввели танки». Помню, как я, рано утром услышав сообщение ТАСС по радио, позвонила подруге и сказала: «Они ввели танки». Смешение «мы» и «они» я попыталась передать в одном стихотворении, в котором скорее эта фраза относится к эпохе Большого террора и всех предшествующих ему и последующих терроров: «Мало, мало постреляли нас». «Нас», а в то же время «мало, мало постреляли». У людей есть это. Боюсь, потребуется очень много времени, чтобы люди стали отчужденными от этого режима, почувствовали себя, прежде всего, отдельными личностями, а не членами какого-то неопределенного «мы», которое вдобавок отождествляется с государством, режимом.

Время
Время потребуется по простым причинам. Мы всегда ссылаемся, например, на Германию: там произошли большие изменения в сознании. Нацизм уничтожался не только физически, но еще и в сознании общества. Но, не забывайте, на это потребовались десятилетия. Причем первые десятилетия, когда это осуществлялось в самом скоростном режиме, проходили под наблюдением западных оккупационных армий, комиссий по денацификации, т.е. всего того, чего у нас и нет и не может быть. И до сих пор дает о себе знать отрыжка тех настроений – даже в Германии, где все это, по сравнению с остальными странами, было проведено почти идеально. В Австрии вообще не было денацификации. Во Франции, где был коллаборационистский режим Виши, только в последнее десятилетие стали открыто говорить, что этот режим соучаствовал с гитлеровским режимом в уничтожении евреев. До этого говорили только о том, что было в те годы хорошего (действительно было) – о том, как спасали евреев. Но о том, как французская полиция участвовала в облавах на евреев, а том, как французское правительство приказывало отправлять эшелоны с евреями, об этом не говорили. И сравнительно недавно французское правительство принесло публичные извинения, т.е. считайте через 50 с лишним, через 60 лет после войны.

Думать о результатах
Мы не должны думать, что поменять сознание, как это произошло в Германии, очень легкая задача. Не надо думать, что все, кто при разговоре о 1939 годе, начинают выдвигать обвинения в фальсификации и непатриотизме (я сейчас говорю не о власти, а об обществе, о простых людях), что все они подлецы или дураки. Это в каком-то смысле несчастные люди – за счет ущербности личности, не могущей существовать, не отождествляясь с державой, за которую, как известно, обидно, не отождествляясь с режимом, которого уже нет. Что бы сейчас не говорили о режиме, того режима – не только сталинского, но и коммунистического – уже нет.

Но те старшие поколения, которые отождествляют себя с режимом, отравляют младшие; желание быть частью «мы» заразно. Я сейчас вижу молодых людей, родившихся после 91-го года и считающих себя коммунистами. Чтобы общество выздоровело, нужно время. Надо с одной стороны набраться терпения, а с другой стороны все время что-то делать. Капля камень точит. Мы это уже проходили. Мы в свое время свое дело делали, совершенно не думая о результатах. Сейчас можно думать о результатах. О каком-то просвещении, об элементарной исторической истине. В этом смысле для меня программа «Человек в истории. Россия — XX век» — замечательный пример того, как по всей стране все время вырастают ростки этой исторической истины, как дети могут научить взрослых.

Историческая истина — в деталях
Про договор между Германией и СССР в России в общем-то знали давно. В Самиздате протоколы к секретному пакту и договоры о дружбе и границы появились в 68-м году, переведенные с английского, разумеется, поскольку документы были изданы по-английски. Формально всегда объяснялось, что договор был заключен, чтобы Советский союз получил передышку, а потом мог бить Гитлера. Но, как мы знаем, передышку он использовал на то, чтобы снабжать Гитлера продовольствием, оборудованием, стратегическими материалами. А когда Гитлер напал, то бить его не получилось по многим причинам – очень хорошо посмотреть книгу Марка Солонина «22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война?». Тем не менее, все эти доводы не действуют на тех, кто и сейчас говорит: Сталин молодец, он дал нам передышку. Ну что ж, значит, нужно действовать вот такими книжками, как книжка Солонина, как многие другие книги о войне. Все-таки сейчас нет единой, как раньше выражались, «общенародно принятой» концепции войны, ни Второй мировой, ни Великой Отечественной. Она расшатана. Люди имеют возможность видеть и сопоставлять разные мнения. Причем два крупнейших специалиста по этой войне (по альтернативной концепции этой войны) – Виктор Суворов и Марк Солонин – не во всем сходятся между собой, и это должно научить людей, что историческая истина – в деталях, выводы из нее могут расходиться. Надо принимать факты, а дальше делать свои выводы, которые в чем-то разойдутся с Солониным, в чем-то – с Суворовым, в чем-то с Михаилом Мельтюховым, тоже много занимавшемся историей Второй мировой войны на территории Советского союза. Все-таки свобода книжной печати существует. Это настолько несравнимо даже с 1989 годом, когда казалось, что уже произошли большие изменения, что уже можно говорить то, о чем всегда молчали. Но за последние 20 лет создана огромная литература по войне. Каждый может читать, выбирать, ориентироваться, пытаться найти, только нужно думать своей головой. Каждый человек должен понять, что читая, он не должен просто слепо повторять, читая, он должен думать и делать выводы. Это самое важное, и этого у нас часто не умеют. Научатся, я верю. Я как-то не верю, что в России народ глупее других и что он не может пройти ту же школу чтения и думания, которую прошли другие народы.

Записала Юлия Черникова

Наталья Горбаневская. Справка (источник)

Поэтесса, журналист, редактор.
Родилась в Москве в 1936 г. Окончила филологический факультет Ленинградского университета. С начала 60-х гг. ее стихи распространялись в Самиздате. Горбаневская — первый редактор информационного бюллетеня «Хроника текущих событий». За участие в демонстрации на Красной площади против вторжения войск Варшавского договора в Чехословакию была признана невменяемой. Арестована в декабре 1970 г. С января 1971 г. по февраль 1972 г. находилась на принудительном лечении в Казанской спецпсихбольнице и в институте им. Сербского в Москве. В конце 1975 г. эмигрировала, живёт в Париже. С 2005 г. гражданка Польши.
Занималась переводами и редакторской деятельностью, входила в состав редакции журнала «Континент», сотрудничала с Радио «Свобода», с 1981 г. работает в еженедельнике «Русская мысль». За переводы с польского стала лауреатом премии парижского журнала «Культура» и польского Пен-клуба.
Поэтические сборники «Стихи» (1969), «Побережье» (1973), «Перелетая снежную границу» (1979), «Где и когда» (1985) были изданы за границей и как Тамиздат распространялись в СССР.
Документальная повесть «Полдень» о демонстрации на Красной площади в 1968 г. была издана в 1970 г. за границей и также распространялась в СССР.
Основные публикации:
Стихи. — Франкфурт-на-Майне: Посев, 1969. — 180 с. Побережье. — Анн-Арбор, США: Ардис, 1973. Перелетая снежную границу. — Париж: YMCA-Press, 1979. Где и когда. — Париж, 1985. Цвет вереска. — Тинафлай, США: Эрмитаж, 1993. Не спи на закате: Почти полное избранное с примечаниями автора. — СПб.: Лики России, 1996. — 304 с. Русско-русский разговор: Избранные стихотворения. Поэма без поэмы: Новая книга стихов. — М.: ОГИ, 2003. — 300 с.
Полдень. Дело о демонстрации 25 августа 1968 года на Красной площади. — Frankfurt/M., Посев, 1970.