Выставка «Времена не выбирают» - творчество в лагерях и на воле
В Московском доме художников (Кузнецкий мост, дом 11) открылась выставка «Времена не выбирают: творчество в лагерях и на воле». Она продлится всего неделю – до 6 мая и формально приурочена к 90-летию декрета «О лагерях принудительных работ». Главные экспонаты – исторические: рисунки и картины, созданные бывшими узниками ГУЛАГа во время пребывания в местах заключения (важно не перепутать залы – в первых по ходу движения выставлены современные картины членов союза художников – пейзажи, ветки сирени и купола). Уникальное свойство этих работ заключается в том, что они содержат в себе гораздо больше, чем на них нарисовано. Они молчат гораздо о большем, чем то, о чём непосредственно говорят. Получается, эта выставка не только о художниках «с судьбой» и их творчестве. Эта выставка ещё – и даже, пожалуй, в первую очередь – о молчании.
Декрет «О лагерях принудительных работ» был издан Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом 15 апреля 1919 года, а месяц спустя, 17 мая 1919 года был опубликован расширенный вариант «О лагерях принудительного труда». Документ закладывал основы исправительно-трудовой политики. Губернские и некоторые уездные города (а точнее, Отделы управления губернских исправительных комитетов) должны были организовывать «лагеря принудительных работ» с количеством заключённых не менее трёхсот человек. Это послужило основой для расширившейся с годами системы ГУЛАГа. По её истории существует множество книг. Но тем не менее, нам почти неизвестен визуальный опыт. Мы многое знаем о том, что это было, но мы мало знаем, как это было.
«Безусловно, важно сохранять память о репрессиях. Но дело не только в этом, — говорит директор музея «Мемориала» Никита Охотин. – Важно, чтобы была возможность своими глазами увидеть, каким был ГУЛАГ. Какой у него был цвет, жест. Слово часто создает ложную перспективу – всё кажется красно-белым. А здесь история содержится не в словах, а в каких-то клочочках, кусочках, обрывках. Чьи-то лица, беглые зарисовки. Суть лагерного творчества – это остаток, что-то случайно, чудом уцелевшее».
На афише – работа Юло Соостера; всего на выставке три его рисунка. Издалека изображение – мальчик на фоне голубого неба – выглядит помещённым в рамку. Но вблизи становится понятно, что рамка естественного происхождения. Это след огня, в который надсмотрщик швырнул пачку рисунков художника, найдя их в тумбочке. Сокамерники успели спасти работы, но те сильно обгорели по краям. Рисунки Соостера из числа тех, чья судьба видна невооружённым взглядом; история проступает на них сама, оставляя довольно сильное впечатление.
Рядом с названиями крошечных картинок Михаила Соколова находится неприметная надпись «Б., смешанная техника». «Б.» — это бумага, а смешанная техника для заключённого Тайгинского лагеря в Сибири заключается в использовании всего того, что попадёт под руку – толчёного кирпича, чернил, спичечной серы, а то и крови. Правда, никаких кровавых и страшных сюжетов в его работах нет, как будто рисовал он не украдкой на коленке, коченея от мороза, а у себя в мастерской – краской и кисточками.
Совершенно благополучными кажутся и «детские» рисунки Владимира Голицына. В 1942 году он сделал несколько иллюстраций к книжке «Чепуха». На маленьких квадратиках бумаги действуют мультяшные персонажи – лиса с медведем режут арбуз, слон вежливо жует хоботом цветы из горшка, девочка посапывает в кровати в окружении игрушек. На одном из квадратиков с обеих сторон от рисунка написано от руки: «Дорогому, чуткому, энергичнейшему врачу и человеку Анатолию Николаевичу Власко-Васильеву на память от возвращённого им к жизни «доходяги» художника Голицына В.М. – з/к в ИТК №5 осень 1942».
Тут дикость не только в расхождении между сюжетами рисунков и условиями, в которых они создавались. Лисичка и «доходяга», слоник и «ИТК», цветочек и «з/к» — явления не просто разного порядка, но и разных миров. Но есть ещё один момент. ГУЛАГ – это такое место, которое обнаружило страшную вещь. Само его появление и годы функционирования навсегда поделили людей. На просто людей и тех, которые ещё «и люди» («врачу и человеку», – пишет Голицын на рисунке – а если бы это был только врач?). В ГУЛАГе, рядом с ГУЛАГом и после него недостаточно (и невозможно) быть просто парикмахером, ученым или врачом. И просто быть художником тоже недостаточно. И зрителем, пожалуй, тоже. Для просто художников существует множество просто выставок. На них обычно не до того. А здесь есть шанс побыть, кроме всего прочего, «и человеком». Это не обязательно с первого раза получается. З/к в ИТК №5 художник Голицын В.М. умер через год, в 1943, так и не выйдя из лагеря. У нас, кажется, больше времени, но это ведь не повод не торопиться.
Выставка открыта до 6 мая включительно ежедневно без выходных с 12.00 до 19.00.
Юлия Черникова
