Настоящий гуманитарий. Памяти Дмитрия Фурмана
Моё заочное знакомство с Дмитрием Ефимовичем Фурманом началось с его перестроечных текстов о свободе совести и «пути к нормальной культуре».
Прошло почти двадцать лет прежде, чем мне выпала возможность узнать Дмитрия Фурмана лично. В 2007 году Фонд Генриха Бёлля организовал в Киеве встречу российских и украинских интеллектуалов. Для автора этих строк эта встреча стала возможность познакомиться с Арсением Рогинским, Борисом Дубиным, Борисом Долгиным, Дмитрием Фурманом и другими замечательными людьми. Тогда в Киеве мы с Дмитрием Ефимовичем поговорили о задуманной им серии «Библиотека украинской мысли», в которой на тот момент уже вышел сборник статей украинского эмиграционного историка Ивана Лысяка-Рудницкого «Между историей и политикой» (Москва–Санкт-Петербург: Летний сад, 2007). Следующей книгой серии стал сборник работ Симона Петлюры, который был задуман, как ответ на лживый советско-пропагандистский образ этого исторического деятеля. Книжка Петлюры «Главный атаман. В плену несбыточных надежд» увидела свет в 2008 г.
И в том же 2008-м мы встретились с Дмитрием Ефимовичем на конференции в швейцарском Санкт Галлене, куда нас обоих любезно пригласил Ярослав Грыцак. Должен признаться, что на многолюдных конференциях я всегда чувствую себя неуютно. К счастью, тогда в Швейцарии мне удалось большую часть времени провести с Дмитрием Фурманом. Дмитрий Ефимович оказался замечательным, очень глубоким и тонким рассказчиком. Он говорил о своих впечатлениях от разных постсоветских республик, и в каждой такой истории – шла ли речь о Молдавии, Азербайджане или Грузии – он выступал тонким аналитиком, сочетающим эмпатию и критический взгляд, будучи при этом совершенно свободным от имперских коннотаций или ресентиментов.
Я спросил Дмитрия Ефимовича о реакции на сборник статей Петлюры и услышал в ответ историю о том, как он дарил эту книгу Михаилу Горбачеву. Реакция Михаила Сергеевича была приблизительно такой: «Ну и зачем ты издаёшь этого пособника фашистов?» В контексте представлений о реинкарнациях украинского сепаратизма от Мазепы через Петлюру к Бандере немудрено перепутать одного из деятелей украинской революции 1917–1921 гг. с лидером радикального крыла Организации Украинских Националистов. Дмитрий Ефимович рассказывал, что дальнейшие издания в серии «Библиотека украинской мысли» оказались под угрозой, поскольку спонсор( Александр Лебедев) утратил к ней интерес; спрашивал, не знаю ли я людей в Украине, заинтересованных в поддержке такого проекта.
Оказалось, что мы с Дмитрием Ефимовичем одновременно пишем рецензии на сборник «Наследие империи и будущее России», изданный фондом «Либеральная миссия» и «Новым литературным обозрением». Я сказал, что считаю несправедливыми уничтожающую критику Валерием Тишковым предложенного Евгением Ясиным определения «империи» как «государства, в котором один народ устанавливает господство или доминирование над многими народами, обычно с присоединением территории их расселения, и удерживает их под своей властью силой или угрозой силы» на том основании, что «ничего близкого к определению Ясина в научной литературе нами не обнаружено». Рецензия Дмитрия Ефимовича вышла в «Pro et Contra», моя – в «Ab Imperio». Когда мы обменялись текстами, было очень приятно получить от Дмитрия Ефимовича письмо с такой оценкой двух текстов: «Точки соприкосновения, безусловно, есть».
В Санкт Галлене Дмитрий Ефимович рассказал, что Евгений Киселёв советовался с ним накануне запуска на украинском телевидении его «Большой политики» (до сих пор, ток-шоу в прямом эфире Савика Шустера и Евгения Киселёва остаются самыми популярными общественно-политическими телепрограммами в украинском медиа-пространстве). Я с удивлением узнал, что Дмитрий Ефимович посоветовал меня, как возможного участника этих программ. Прошло довольно много времени, прежде чем Евгений Киселев мне все-таки позвонил. Так благодаря Дмитрию Фурману я оказался в нескольких телепередачах, где обсуждались исторические сюжеты. К сожалению, мне там ни разу не пришлось встретиться с человеком, чей интеллектуальный и моральный уровень можно бы было сравнить с уровнем Дмитрия Ефимовича.
Швейцарская конференция закончилась, а с Дмитрием Ефимовичем не хотелось расставаться. Я проводил его до цюрихского аэропорта и помню, как тогда мысленно завидовал московским коллегам, которые могут чаще с ним встречаться. А через пару месяцев совместно с посольством Франции мы запланировали украино-франко-российскую конференцию в Киеве. Конечно же, я пригласил на неё Дмитрия Ефимовича. Вскоре пришёл ответ: «Мне это очень интересно и я рад был бы приехать, но… Оказалось, что когда Вы помогали мне в Швейцарии носить сумку, это была не просто моя лень или старческая слабость, а болезнь, и плохая. Сейчас мне даже одеться самому не просто… Так что придется отказаться. Ваш Фурман».
Встреча в Швейцарии оказалась последней. Конечно, я старался следить за публикациями Дмитрия Фурмана, которые, как всегда, несмотря на тяжелую болезнь, захватывали смелостью мысли, эрудицией, честной гражданской позицией. Мне показался особенно важным текст Дмитрия Ефимовича «От Российской империи к русскому демократическому государству» (Неприкосновенный запас. 2010. № 5). Трезвый анализ русского самосознания, по-прежнему не освободившегося от «имперского плена», привёл автора к выводу, что «впереди Россию ожидает неизбежный кризис, связанный с новой попыткой перехода к реальной демократии». Одним из неминуемых элементов такого кризиса Дмитрий Фурман считал усиление сепаратизма нерусских народов и призывал переосмыслить проблему независимости Чечни и других республик не как утрату, но как «приобретение для русского народа», приобретение собственного национального государства. Предложенное Дмитрием Ефимовичем переосмысление России как национального государства с перспективой полной интеграции в Евросоюз, вместе с Беларусью, Молдовой и Украиной, можно назвать идеалистическим. Но в том, что на первый взгляд кажется идеализмом, проступает сильная вера в возможность рационального решения кажущихся не решаемыми проблем. А в нашей части Европы едва ли не больше всего не хватает отваги рационального мышления.
22 июля 2011 года сердце Дмитрия Фурмана остановилось. Осенью этого года должны выйти три его книжки – сборники статей о российской политике, о социологии религии и о социо-политических процессах на постсоветском пространстве.
