Юлий Марголин. «Путешествие в страну Зе-Ка» (немецкое издание) / рецензия в Neue Zürcher Zeitung

Книга Юлия Марголина, написанная в конце 1940-х гг. в Израиле, имеет долгую историю переводов и изданий (не-изданий и полу-изданий). Теперь, впервые, она полностью вышла и на немецком. Немецкоязычная публика читает и обсуждает «пробирающую до костей» книжную «новинку», которой больше полувека, вспоминая ГУЛАГ и советский коммунизм. Так, например, рецензия на книгу вышла в крупной швейцарской немецкоязычной ежедневной газете Neue Zürcher Zeitung. Urokiistorii публикуют ее перевод.

Одиссея Юлиуса Марголина в ГУЛАГе. Правда о Воркуте

Анедеас Брейтенштайн (Andreas Breitenstein) / Neue Zürcher Zeitung, 18 марта 2014 г.

Была когда-то идеология усовершенствования мира, расколовшая человечество на верующих и неверующих. Имя ей было коммунизм, а родиной был Советский Союз. Коммунисты пришли к власти в 1917 г., но, так как счастье бесклассового общества, предсказанное на недалёкое будущее, не хотело наступать, требовались всё новые виновники, чтобы объяснить, почему эксперимент (всё ещё) не функционировал. При этом уже вскоре началось устранение величайших зол – царя, дворянства и либеральной буржуазии, критически настроенной интеллигенции и мелких крестьян, привязанных к своему клочку земли. Оставались, увеличиваясь до бесконечности, «предатели» в собственных рядах. Чистки становились раковой опухолью системы. Был изобретён ГУЛАГ, и тот, кто каким-то образом «выделялся», шёл в Сибирь – без возможности вернуться. При этом для внешнего мира умели поддерживать прекрасное впечатление о равенстве и братстве. Тот, кто осмеливался критиковать красный террор, был еретиком. Сформированные под воздействием ценностей молодёжного движения, абсолютно современные и пребывающие после «смерти бога» (намёк на слова Ф. Ницше «Бог мёртв» из его книги «Весёлая наука». – Прим. пер.) в поисках новой религии, товарищи по всему миру слишком охотно позволяли утопическому призраку в СССР очаровать себя.

Конец одной иллюзии

«Судьба этой книги заслуживает особого исследования, ее рецепция — симптом политических болезней XX века. Я надеюсь, что кто-нибудь еще заинтересуется этой темой» // История переводов и изданий книги, интервью с переводчиком на французский – «Путешествие на край советской ночи», booknik.ru, 20.04.2011

Перед нами книга, что называется, пробирающая до костей. Это прощание со всеми иллюзиями по поводу гуманности реально существующего социализма, которые можно было хоть когда-нибудь создать себе. Написал её человек, прошедший по всем кругам сибирского ада и, несмотря на невыразимые собственные страдания, сохранивший холодный взгляд и ясный рассудок. Его взгляд ведёт за пропагандистские кулисы в ту пропасть, где, безымянные и неоплаканные, лежат десятки миллионов мёртвых. «Страна лагерей не нанесена ни на одну советскую карту, её не найти ни в каком атласе. Это единственная страна мира, где о Советском Союзе нет спора, заблуждений и иллюзий», – пишет выехавший в 1937 г. в Палестину поляк Юлиус Марголин во вступлении к своему 600-страничному эпосу о пятилетней одиссее в царстве смерти архипелага ГУЛАГ. 21 июня 1946 г. он, стариком 46 лет, был отпущен из исправительного лагеря в Котласе (Архангельская область). Всего лишь за десять месяцев он записал ту книгу воспоминаний, план которой, вопреки отчаянию, держал его на плаву. При этом ненависть давно в нём остыла, ибо преступниками были все и никто – речь шла о ставшей реальностью мечте о коммунизме, которая порождала чудовищ.

В своём выживании Марголин видит обязательство рассказать всю правду. Речь идёт о том, чтобы назвать преступления, распознать убийственную логику системы и напомнить о жертвах. В то время как увеличивалась его рукопись, на просторах Крайнего Севера гибли от рабского труда люди, имя которым было легион. Счастье Марголина заключалось в том, что он как человек западного образа мыслей смог и в самой сердцевине ужаса сохранить стереоскопический взгляд извне и рациональность. Без опоры на слово и логику Абсурдное поглотило бы его.

Марголин был одним из первых, кто смог свободно говорить обо всём масштабе бесчеловечности ГУЛАГа. Между тем оказалось, что в Израиле не то что бы страстно желали услышать послание одинокого свидетеля. Слишком благодарны были здесь Сталину за победу над нацистской Германией. Так книга с самого начала лишилась своей неслыханной силы и литературного блеска. В 1949 г. во Франции вышла сокращённая версия, в 1952 г. появилась ещё более сокращённая английская версия, из которой в 1965 г. возник немецкий перевод. Автору, умершему в 1971 г. в Тель-Авиве, было не суждено увидеть выход полного издания своей книги (2010 г. во Франции). Теперь, наконец, имеется достойно изданный сборник на немецком языке. Издания на иврите, как и прежде, нет.

Из аннотации к книге: Книга Юлия Марголина была написана задолго до книг Солженицына, в конце сороковых годов, когда сам Солженицын ещё сидел, ГУЛАГ работал на полную мощь, а Сталин, Берия и их бесчисленные «соколы» были… э… «на посту». Автор написал книгу в Израиле, но опубликовать её там не мог, так как правившие в стране левые сионисты-социалисты стремились к «хорошим отношениям» с СССР, невзирая на то, что Сталин уже затеял кампанию «борьбы с космополитизмом». И несмотря на то, что всем было ясно: в этой книге ничего не выдумано, каждое слово – правда. В Европе тоже не удалось издать эту книгу: европейские интеллектуалы «боролись за мир и дружбу», и книгоиздатели не хотели «нежелательных эксцессов». В конце концов книга вышла в свет в Нью-Йорке в 1952 году, но… её как бы не заметили, благо она была напечатана в оригинале, по-русски. Потом началась оттепель, появились книги Солженицына, начались один за другим литературные скандалы, процессы и кампании, и первая книга о ГУЛАГе была прочно забыта…

Чтения заслуживает уже только первая часть, в которой Марголин описывает, как он, посещая родных в Лодзи, оказался в начале войны 1 сентября 1939 г. в клещах между вермахтом и Красной Армией. Ещё никогда не приходилось читать столь драматического и резкого, столь волнующего и наглядного рассказа о том, что означал пакт Гитлера – Сталина для ни о чём не подозревавшего отдельного человека, тем более если учесть, что он был евреем. Путь бегства Марголина лежал на Восток, мимо бесконечных поездов с беженцами. Но граница Румынии была закрыта, и гавань Констанцы, где он хотел сесть на корабль, чтобы ехать к своей семье в Хайфу, оказалась недостижима.

Когда Красная Армия 17 сентября вторглась в Восточную Польшу, беспорядку и смятению не было конца. Там, где евреи Пинска поначалу с ликованием встречали советские войска как освободителей, быстро распространился ужас, когда началась советизация с политической и этнической «чисткой». Новые господа, выдававшие себя за освободителей, показали своё настоящее лицо, ведь тоталитаризм может реализовать своё мировоззрение только с помощью террора. Марголин, само собой подозрительная личность из-за своих очков, был арестован в 1941 г., так как находился без действительных документов на территории СССР (!), и депортирован в исправительный лагерь на Беломорско-Балтийском канале. Он и не предчувствовал, что мир его детства, который он оставлял, был обречён на гибель.

Там, где останавливается «катящийся гроб» со своим живым грузом, обитают «лесные жители». Самое позднее здесь книга превращается в чёрно-белый фильм, столь демонически-трагично-гротескного характера, будто его совместно режиссировали Данте и Тарковский. Страницы набухают эпизодами и образами, каждый из которых на свой лад характерен. Марголин разрабатывает детальную феноменологию «государственного рабства» – от лесоповала и охраны до системы наказаний, от питания и гигиены до бюрократии, от производственных норм и форм сопротивления до видов смерти. Лишённые всякого достоинства, заключённые неистово защищают своё элементарное выживание. Трудности и голод, холод и безнадёжность изнуряют их – и они сами устанавливают брутальную иерархию. Сначала ещё защищают поляков как иностранную группу, но потом они исчезают в массе «мышиного» цвета.

Искры человечности

Дыхание перехватывает при чтении этой книги, которая не только срывает покров с отталкивающей глубочайшей тайны советского коммунизма, но и представляет собой выдающееся достижение в языковом и повествовательном отношении. Марголину сопутствовала на его пути по лагерному миру невероятная удача, ибо едва ли кому-то удавалось пережить в течение длительного срока голод и холод, унижение и непосильный труд. Вплоть до самоотречения он пытается противостоять собственному расчеловечиванию, и ему вновь помогали люди, сохранившие в себе искры человечности.

Юлиус Марголин со своими знаниями, мудростью и живостью ума приблизился к тонкому и точному описанию абсурдности, ставшей здесь платой за лучший мир. Он, родившийся в 1900 г. в Пинске, социализировавшийся в атмосфере, отмеченной воздействием четырёх языков и хорошего образования, был одним из тех уверенных в себе молодых евреев, которые освободились от религиозной среды на востоке Европы, из которой происходили, и двинулись по пути секулярного просвещения в крупные европейские города. Его тексты стоят сегодня в одном ряду с трудами Александра Солженицына и Густава Херлинга, а также Примо Леви и Имре Кертеса. «Путешествие в страну лагерей» – одна из великих книг воспоминаний тоталитарного XX столетия. Сравнение ГУЛАГа и холокоста небесспорно, но оно возникает здесь само по себе, демонически-ироническим образом: в конце концов, именно ужас ГУЛАГа и уберёг автора от гибели в национал-социалистском лагере уничтожения.

Перевод Валерия Бруна

По теме:

• «Путешествие в страну зе-ка»: полный текст на русском языке по рукописи Юлия Марголина. На сайте опубликованы также тексты и архивные материалы Марголина о стране зе-ка, не вошедшие в «Путешествие», и материалы о жизни автора.