27 марта 2014

Русская Общественная Библиотека им. И.С. Тургенева (Париж)

Тургеневская библиотека в Париже – старейшая библиотека русской эмиграции. Она основана в 1875-м году народником Германом Лопатиным, активно действовала и развивалась до начала Второй Мировой войны. В 1940-м году её фонд был конфискован нацистскими властями, и библиотека прекратила своё существование.

Гораздо менее известна хроника её восстановления – с 50-х годов прошлого века до наших дней. Эту историю рассказывает Элен Каплан, историк, архивист – генеральный секретарь сегодняшней Тургеневской библиотеки.

– В возрождении библиотеки огромную роль сыграла Татьяна Алексеевна Осоргина, историк и библиограф. Она была Осоргина по мужу, её фамилия при рождении была Бакунина – она была внучатой племянницей анархиста-философа Бакунина. Восстановление библиотеки это, в сущности, её дело. Но не только её, потому что многие в 40-50-е годы хотели эту библиотеку восстановить. В то время многим ещё выплачивали компенсации за ущерб, нанесённый войной. Существовал комитет, который занимался книжными делами, восполнял военные потери. Они пытались компенсировать нам потери, как могли, чуть позже поддержку оказывала и Германия.

Восстановление библиотеки. Новые фонды

Сначала библиотеке решили дать помещение. То, что было до войны, с 1937-го года во дворце Кольбера, вернуть уже было, конечно, невозможно. Тогда, в межвоенное время, у библиотеки было наибольшее количество читателей, её фонд насчитывал 100.000 томов.

В 50-е годы нам вернули помещение здесь (ул. Валенсии, д.11). По закону, жертвам войны давали помещение в новых зданиях, чтобы не возникало конфликтов по поводу старых, освободившихся домов. Сами понимаете, ранжировать пострадавших бывает очень трудно. Мы ждали год или два, пока новый дом будет построен. Нам дали целый этаж, библиотечные стеллажи, постелили специальный крепкий пол, который может выдерживать вес всех наших книг.

Библиотека была вновь открыта в 1959-м году. Татьяна Осоргина была генеральным секретарём. Её председателем – специальной публичной фигурой, представлявшей библиотеку в обществе, стала Мария Долгорукая-Шерер. Она преподавала русский и славянские языки в Школе восточных языков в Париже. Сами понимаете, такая хорошая фамилия – двойная, да ещё и Долгорукая – были люди, которые очень это ценили. Членом правления была Валерия Столярова – филолог, преподаватель русского языка, жена Ивана Столярова, автора известных «Записок русского крестьянина». Столярова была ассистентом профессора Сорбонны Пьера Паскаля – очень известного человека, жившего в России и некоторое время в СССР после революции. В 1950-е годы Паскаль преподавал русскую литературу, был влиятельной фигурой, он написал хорошее письмо в поддержку восстановления Тургеневской библиотеки.

Денег на покупку книг нам дали немного. Но тогда ещё были живы многие эмигранты, приехавшие во Францию после 1917-го года. К нам попадали их библиотеки – и это, между прочим, продолжается до сегодняшнего дня. Сейчас они умерли, их дети и внуки часто передают книги нам. Библиотека продолжает пополняться этим способом.

Книги – это, главным образом, издания эмиграции. Их стало больше, когда возникло диссидентство. Но это и советские книги, когда они считались интересными и читаемыми. Были периоды, когда все здесь начинали интересоваться всем русским. Мы получали всё это, и очень быстро разрослись до нынешнего положения.

До войны библиотека была известна своей периодикой. Почти всё время своего существования она находилась в управлении людей с определённым отношением к революции, и поэтому в ней скопилась большая коллекция редкой эмигрантской политической периодики. Некоторая её часть есть в библиотеке и сейчас.

Однако примерно 20 лет назад у нас окончательно закончилось место для книг. Дополнительного места нам не дали. Поэтому нам пришлось освобождать библиотеку от разной технической литературы, изданий по естественным наукам. Они были нам просто не нужны, это были произведения эмигрантов, которые их нам дарили. Затем мы отдали коллекцию журнала «Новый мир» — то, что было в других парижских библиотеках, в том же Нантере.

У нас осталось то, что к нам вернулось после войны, различные ценные книги из многих личных эмигрантских библиотек. Некоторым удалось даже покупать отдельные книги для нас, когда они появлялись в продаже. Из периодики осталось то ценное и редкое, что показалось нам интересным. Главным образом, эмигрантские издания, приблизительно 800 названий.

Вернувшиеся книги

С 1940-го года было спасено лишь несколько книг, совсем мало. Да и то, в основном те, что оставались на руках у читателей, какие-то книги вынесли люди, которые присутствовали при конфискации. Какое-то время мы надеялись, что нам вернут утраченные книги. Главным образом они попали в Ленинскую библиотеку, нынешнюю РГБ. Она распределила эти книги, те, которые ей нравились, что было ей нужно, взяла. Разослала часть по другим библиотекам СССР.

Часть книг к нам вернулось из бывшего Института марксизма-ленинизма. У них был такой фонд, который они получили отдельно, через Польшу. Там, на границе, в городе Лигнице был Дом советского офицера. Там оставили неплохие книги, вывезенные из нашей Тургеневской библиотеки. В 1964-м этот дом закрыли, а книги выбросили. Часть из них были спасены поляками. У нас есть свидетельства от человека, который шёл мимо, когда эти книги сжигали, он прихватил несколько штук с собой, спас, а затем передал нам. Другая часть не сожжённых книг попала в Варшаву, в Польскую академию наук, которая была тесно связана с Институтом марксизма-ленинизма. Издавали Маркса вместе, что-то такое. И вот в рамках этого сотрудничества они вернули в Москву эти книги. Институт не ввёл их в общий фонд, хранил отдельно до перестройки, а после перестройки вернул книги нам. Приблизительно 120 штук. В основном это классики XIX века. Понятно, что ничего белогвардейского они в Доме офицера хранить бы не стали. Но это хорошие издания, русская литература.

Когда у нас закончилось место, мы не стали жестко требовать возвращения к себе других наших книг. Может быть, надо было это сделать, может быть, нет – я не знаю.

Мои коллеги считают, что у нас здесь 40 тысяч томов. Мне кажется, что 50 тысяч – потому что много книг, которые лежат прямо здесь, на полу, у нас нет пока возможности их записать. Мы берём книги, которые нам дают – когда они важные и интересные. В редких случаях мы что-то покупаем. «РОССПЭН» подарил нам 100 томов своей коллекции.

Важно, то, что мы остались, сохранились, как библиотека. У англичан, например, есть British Council, который занимается распространением британской политики.

А эта библиотека всегда была против политики своей собственной страны. Она защищала что-то, что должно было быть и русским, но, в то же самое время – не знаю какое прилагательное найти для этого (надо будет всё-таки найти когда-нибудь) – во всяком случае, защищала русскую культуру такой, как мы её себе представляем, а не такой, как она была в советской или дореволюционной пропаганде.

До революции, когда в посольстве спрашивали: «Есть ли в Париже какая-нибудь русская библиотека?», то они отвечали прямо: «Нет». А уж после революции уже никто не смел пойти в советское посольство и спросить.

За последние 20 лет всё изменилось. Но, так как мы всё ещё не знаем, кто там у вас сидит, мы не присоединяемся ни к каким официальным акциям, а только к неофициальным, которые нам нравятся. Когда мы можем помочь, когда нам могут помочь. Теперь стало совсем интересно, потому что библиотека стала известной в России. О ней всегда как-то знали, о ней писали, всё-таки она существует больше 125-ти лет. Других таких нет. Конечно, важен сам город Париж. Он принял эту библиотеку и помог ей. У этого города необыкновенная интеллектуальная история. Это помогает нам существовать, даёт возможность быть в оппозиции к тому, что мы не принимаем.

В прошлом году к нам пришли два человека, молодая пара, из города Торопец, это где-то около Твери. Они рассказали мне: «У нас в городе есть своя библиотека. И библиотекарша нас попросила перед отъездом: «Вы едете в Париж? Непременно найдите Тургеневскую библиотеку. Меня очень интересует – видите, она просуществовала больше 100 лет. А вот нашу библиотеку закрывают. Спросите их, как это они просуществовали столько времени? Как защищались?». Теперь я стараюсь следить за библиотекой в Торопце. Кажется, их всё-таки не закрыли.

Записал Сергей Бондаренко

По теме: