Украина. Война и мир

Предлагаемые ниже соображения продолжают написанное мною ранее на «Уроках истории». Скажу сразу, что в этом тексте не будет прогнозов развития ситуации и, тем более, рецептов по её разрешению. Смысл этих заметок я вижу в том, чтобы напомнить хронологию последних событий (неизбежно выборочную, поскольку полноценная хроника требовала бы десятка, если не сотни, страниц) и попытаться рационально поразмышлять о невиданном в предыдущей постсоветской истории Украины политическом и экономическом кризисе, который поставил на первый план вопрос о дальнейшем существовании и развитии украинского общества и государства.

Хронология

16 января 2014 года, после продолжительных праздников Верховная Рада Украины, несмотря на попытки оппозиции блокировать трибуну и кабинеты спикеров, проголосовала за составленный по результатам московских договоренностей президентов Путина и Януковича государственный бюджет. А затем произошло следующее: в течении нескольких минут, без обсуждения, просто подниманием рук провластное большинство проголосовало за целую серию откровенно репрессивных законов (см. таблицу, сравнивающую их с подобными законами Российской Федерации).

Законы эти предусматривают суровые наказания за участие в несанкционированных акциях протеста, вводят понятие «иностранного агента», разрешают судам вынесение заочных приговоров и возвращают в Криминальный кодекс статью о клевете. Президент Янукович эти законы оперативно подписал, но, в свойственной ему манере затягивания времени, не спешил с их публикацией.

В воскресенье 19 января на Майдане Независимости в Киеве собралось очередное Народное вече, на котором десятки тысяч людей ждали от лидеров оппозиции плана действий и определения единого лидера сопротивления режиму. Вместо этого они услышали малосодержательные пафосные речи, а лидер партии «Батькивщина» Арсений Яценюк и вовсе заявил, что «единый лидер – это украинский народ». После этого один из активистов (вскоре, кстати, уехавший из Украины) призвал со сцены Майдана двигаться к зданию Верховной Рады (на тот момент пустому). На улице Грушевского, за несколько сот метров от парламента, протестующих встретил кордон милиции. И здесь протест мгновенно утратил мирный характер. Уже через несколько часов одна из центральных киевских улиц стала полем боя с использованием «коктейлей Молотова», пиротехники, шумовых гранат, газа. Начало столкновениям положила группа молодых людей, которых называли то активистами праворадикальных группировок, то просто провокаторами. В любом случае, попытки и Арсения Яценюка, и Виталия Кличко отозвать людей на Майдан успехом не увенчались. В ночь с 19 на 20 января Майдан фактически солидаризовался с активными участниками противостояния на Грушевского. В ту же ночь Кличко договорился с Януковичем о начале переговоров по выходу из кризиса.

На следующий день состоялась встреча группы по урегулированию конфликта, на которой не было ни президента, ни лидеров оппозиции. Её заседание было объявлено безрезультатным и противостояние на Грушевского продолжилось. В ночь же с 20 на 21 января скандальные и неправовые законы (упомяну лишь то, что фотография ручного голосования показала, что «за» поднимали руки вдвое меньше людей, чем объявленные 235 голосов) были отданы в печать. Утром 21 января они появились в правительственных газетах. Противостояние продолжилось. А Кличко снова отправился с Януковичу с требованием/просьбой, чтобы в переговорах принимал участие лично президент.

22 января 2014 года – День Соборности – стал чёрным днем в истории Украины. С утра на сайте президента Януковича появилось его поздравительное обращение (в 1919 году в этот день было провозглашено объединение Украинской и Западноукраинской Народной Республик, тогда так и не ставшее политическим фактом) и указы о по-советски привычной в государственные праздники раздаче наград. В тот же день с самого утра на улице Грушевского несколько митингующих были застрелены снайпером. Впервые за историю постсоветской Украины во время массовых акций протеста были убиты люди, Сергей Нигоян и Михаил Жизневский. От полученных ран через несколько дней умер Роман Сенык. Слов соболезнования или объявления траура по убитым от власть придержащих не последовало. Зато вскоре за пределами Майдана было обнаружено тело сотрудника милиции со смертельными ранениями, нанесенными из оружия того же калибра.

22 января премьер-министр Николай Азаров назвал митингующих «мародёрами, террористами и преступниками», а президент Янукович таки провёл встречу с лидерами оппозиции.

23 января на улице Грушевского наконец было установлено перемирие на время переговоров. Тем временем протестующие в Тернополе (а вскоре и в других западноукраинских областях) заняли здания областных администраций. Таким образом, Киев перестал быть единственной (но, конечно, остался ключевой) точкой противостояния. В ночь с 23 на 24 января лидеры оппозиции, мягко говоря, невразумительно представили Майдану результат переговоров с властью. Предложение мелких уступок без каких бы то ни было системных изменений, вызвало полное неприятие собравшихся на Майдане людей. Тогда лидеры оппозиции заявили, что по решению Майдана, они из дальнейших переговоров с властью выходят… И на следующий день продолжили их. В контексте распространяющихся по областным центрам массовых акций протеста. Уже на третий день эти акции вышли за пределы Западной Украины (напомню, что это довольно условное понятие, объединяющее регионы с разной исторической судьбой) и докатились до Сум, Запорожья, Днепропетровска и Харькова. Правда, на востоке и юге страны акции протеста, как правило, не закончились взятием административных зданий, но вылились в открытое противостояние, в котором многие были ранены и десятки людей – задержаны.

Особую роль во всех схематически описанных выше событиях сыграли так называемые «титушки», т.е., неформальные группы молодых людей – наёмников, применяющих силу под прикрытием «правоохранительных» органов. Имя нарицательное «титушка» происходит от фамилии «спортсмена» Вадима Титушко, попавшего в поле зрения СМИ как участника принудительного выселения учительницы-пенсионерки с места элитной стройки в Киеве и участника нападения на журналистов во время провластного «антифашистского» митинга. Отряды «титушек» пришли из бизнес-конфликтов в политику и стали, пожалуй, самой яркой иллюстрацией фактического выхода режима Виктора Януковича за пределы правового поля.

В ситуации постоянного ожидания разгона Майдана и введения чрезвычайного положения, ограниченности ресурсов власти и, что не менее важно, неготовности и неспособности лидеров оппозиции полностью ответить ожиданиям Майдана, вечером 25 января на переговорах президент Янукович предложил Арсению Яценюку стать премьер-министром, а Виталию Кличко – вице-премьером по гуманитарным вопросам. Лидеру «Свободы» Олегу Тягныбоку должности не предложили, хотя остроумные пользователи социальных сетей остроумно прочили ему место посла в России. Это неожиданное предложение одни расценили как ловушку для оппозиции, другие – как начало со стороны власти переговоров о капитуляции. Лидеры оппозиции постарались представить результат переговоров на Майдане таким образом, что они не соглашаются, но и не отбрасывают полностью предложения властей. Правда, на следующий день Арсений Яценюк заявил, что отказывается от премьерской должности.

Во вторник 28 января открылась внеочередная сессия Верховной Рады, перед самым началом которой стало известно об отставке премьер-министра Азарова. Войдя в парламент, оппозиция фактически вернула ему легитимность и дала согласие на попытку решения кризиса в рамках существующих политических институтов. Совместное голосование Партии регионов и оппозиции за отмену большинства (но не всех!) законов 16 января временно создали впечатление возможности компромисса. Однако уже «закон об амнистии» (т.е. прекращении преследования и освобождении сотен арестованных, нередко случайных людей, по обвинениям в организации массовых беспорядков) развеял преждевременный оптимизм. После бесплодных обсуждений за закрытыми дверьми и вечернего визита в парламент Виктора Януковича, ночью 29 января Верховная Рада голосами провластных депутатов поддержала закон, предусматривающий амнистию участникам акций протеста при условии, что в течении 15 дней демонстранты освободят занятые административные здания. Законопроекты оппозиции об освобождении государственных заложников без каких бы то ни было условий даже не были поставлены на голосование.

Наблюдения

Политическую и экономическую ситуацию в Украине можно описать как глубокий кризис суверенитета и государства как такового. Особенно после 19 января, когда противостояние перешло в насильственную фазу, стало очевидно, что ни власть, ни парламентская оппозиция в полной мере не контролируют ситуацию в стране и, что не менее важно, пока не готовы предложить осмысленную визию принципиально иного политического устройства Украины. При этом режим Януковича утратил легитимность в глазах значительной части общества и сам поставил себя вне правового поля (имею в виду и задействованные властью отряды «титушек», и очевидный судебный произвол, и задержания людей в больницах, куда они обратились за медицинской помощью; и нежелание/неспособность расследовать убийства и исчезновения людей).

В СМИ попали видеоматериалы об издевательствах милиции над задержанными протестующими (раздевание жертв и фотографирование с ними). Избиения, нападения на людей за пределами Майдана, поджог автомобилей стали – пишу это слово с ужасом – обыденностью. Очевидно, что в Украине происходят очень опасные процессы привыкания к насилию и к описанию происходящего в терминах «войны». Остановить запущенные таким образом механизмы всегда сложно. И это требует особой ответственности и политиков, и гражданских активистов, и журналистов.

Что касается геополитического измерения, то описанная мною в предыдущих текстах мифология Европы и европейских ценностей не утратила своего мобилизационного потенциала, но всё больше уступает по значению принципиальному неприятию нынешней власти и её методов. Ожидания же практической помощи и/или посредничества Европейского Союза и отдельных стран (прежде всего, Германии) в урегулировании кризиса постепенно сменяются разочарованием в укутавшейся в клетчатый плед Европе, до сих пор способной разве что высказывать свою всё более глубокую «обеспокоенность».

В тоже время, негативный образ путинской России регулярно подпитывают и усиливают сообщения о «российском спецназе» или даже возможном вводе войск (о чём, кстати, нередко доверительно и публично заявляют отдельные провластные депутаты). Усиливается эта мифология и использованием «титушками» георгиевских ленточек как опознавательного знака (более мерзкое использование этих цветов придумать сложно). В Украине ангажированность Кремля объясняют то глубиной веры российских лидеров в «русский мир» и «единый народ», то их страхом перед появлением альтернатив демодернизационным авторитарным проектам на постсоветском пространстве. Независимо от соотношения и реалистичности всех этих оценок, достаточно очевидно, что в нынешней ситуации невиданного роста гражданской активности и глубокого кризиса государственности, Украина чрезвычайно чувствительна к внешним влияниям и необычайно близка к переходу грани ещё более насильственного сценария.