Будни цензора – 1965

«Уроки истории» представляют подборку документов, выпущенных московским отделением Главлита СССР в 1965 году. Среди них – выдержки из переписки с издательствами и партийными органами, письмо, адресованное в центральный «офис» Главлита на Китай-городе.

Московское отделение Главлита занималось тем же, чем и сотни других работников этого известного ведомства по всей стране – осуществляло цензорский контроль над городской и областной прессой и курировало основные издательства, «прописанные» в Москве. Без согласия цензурного комитета в городе и области не выходило ни одного печатного издания, будь то популярная брошюра, ежедневная газета или сложная научная работа.

Формально задачей цензоров было недопущение разглашения сведений, содержащих государственную тайну. Какие типы сведений попадали в эту категорию, определялось специальным «Перечнем», который каждый из работников цензуры должен был знать наизусть. В реальности (судя по сохранившимся в архивах документам) чем дальше от Москвы и республиканских центров находилось отделение Главлита, тем менее осведомлёнными становились цензоры. Отсутствие уверенности в собственных знаниях, правда, не означало смягчения контроля – наоборот, осторожные цензоры часто «перекручивали гайки» и авторам приходилось искать справедливости в Москве.

Ответственность и объём работ, ложившиеся на плечи каждого цензора, были огромны. Так, на сотрудника Московского отделения в начале 1960-х приходилось в среднем по 300-350 печатных листов в месяц (для сравнения – в 1930-е нормой было 150-200 печатных листов в месяц). Просьбы начальников отделений Главлита об увеличении штата нередко оставались безответными.

«Норма» цензора включала в себя не только журналы и художественную литературу, но и сложные научные работы, понимание которых требовало немалой квалификации. Главлит тщательно следил за тем, чтобы сотрудники главных отделений были в курсе последних достижений науки и техники. Регулярными были слёты делегаций из разных городов РСФСР и республик в Москве. Архивы сохранили отчёты о прочитанных перед цензорским коллективом лекциях по ядерной физике, биологии.

Ошибки карались строго – за особо важные пропуски выговор мог получить не только сам цензор, но и начальник отделения. Особо опасными были «политические» ошибки. Кроме очевидного недопущения критики советского строя, цензор мог отправить в топку тиражи уже готовых изданий за неверное толкование особенностей взаимоотношений с Югославией и Китаем, чрезмерное восхваление как капиталистических противников, так и «друзей» из социалистического мира.

Работа по контролю за политическим содержанием статей – дело весьма тонкое и чреватое спорами. Зачастую авторитета Главлита не хватало и в таком случае цензорам приходилось обращаться за советом и поддержкой в ЦК.

«В Вестнике Московского Университета помещена статья Ольтяну „Роль уголовного законодательства в защите завоеваний Кубинской революции”. В статье ничего не говорится о воспитательной работе только расстрел и расстрел. Советовались в ЦК. Статья снята». – Протоколы совещаний Главлита. 1962 // ГАРФ. Ф. 9425. Д. 1114. Л. 53.

Важной категорией была «актуальность». Недостатком книгоиздания в масштабах республики могло стать обилие исторических книг, посвященных досоветскому периоду. Так, с подачи Главлита в середине 1960-х суровый выговор за это получило грузинское начальство. В «чёрном списке» исторических периодов было не только досоветское прошлое, но и 20-е годы XX века, в которых советские авторы нередко искали идеал.

«В журнале „Новый мир” № 7 завёрстан очерк Герасимовой „Город на дрёме”. Автор пишет об уходе деревни в город, о пассивности активистов в городе, которые переродились и не стремятся устранять недостатки. Автор не видит выхода из создавшего положения, глядит не в будущее, а назад, двадцатые годы. Вызывался главный редактор и ответственный секретарь редакции журнала. Очерк снят» – Протоколы совещаний Главлита. 1962 // ГАРФ. Ф. 9425. Д. 1114. Л. 56.

«Неактуальные» с точки зрения цензоров, нередко вполне компетентных людей, статьи портили страницы научной (главным образом гуманитарной) периодики, и без того неприбыльной и плохо расходящейся.

Впрочем, наиболее будничной для цензора была работа, не связанная с «громкими» направлениями идеологии и политики: вычитка технической литературы, работа с упомянутыми названиями городов и предприятий, сверка цифр и т. п. Нередко в архивных документах Главлита встречаются жалобы цензоров на плохой русский язык авторов и несносную работу редакций.

Тема советской цензуры пользуется популярностью среди исследователей – интересующийся читатель может вспомнить замечательные книги Арлена Викторовича Блюма или превосходную, балансирующую на грани истории, культурологии и памфлета работу Татьяны Михайловны Горячевой, работы о цензуре в литературе Дениса Леонидовича Бабиченко или сборник, подготовленный Аркадием Эмильевичем Мильчиным «О редактировании и редакторах» (и в частности, глава «Редактор и цензура»). Этот список далеко не полон. Значительный вклад в изучение наследия цензуры и изменения отношения к ней внёс выходящий и поныне электронный журнал «Открытый текст». Хорошая подборка материалов по истории советской цензуры, опубликованных в Интернете, доступна в ЖЖ Игоря Курляндского.

***

Документы, предлагаемые к публикации, – яркие примеры «политической цензуры». Слишком вольные стихотворения, слишком пессимистичный стиль, отсутствие чётких идейных установок – любая «аномалия» вызывала вопросы и могла привести к неприятным последствиям не только для издания, но и для готовившего его коллектива.

Каждый из документов по-своему ярок. Реакция цензоров на разные культурные события и течения рисует картину постепенного сворачивания «оттепели» и перехода к годам охранительной политики. Выдержки из стенограммы дискуссии «Язык современного кино» обнаруживают потрясающую разноголосицу в оценках советского и «западного» киноискусства, советского зрителя. При этом цензора не устраивает отсутствие «отпора путанным и ошибочным высказываниям» в редакторской вводке. «Доработки», по мнению сотрудника Главлита, требует и брошюра, опубликованная одним из известных советских историков философии и религии Арсением Николаевичем Чанышевым: «работе не хватает наступательного антирелигиозного духа», «партийная оценка» протестантским учениям даётся в одной-двух строках, в то время как описание этих учений может занимать до нескольких страниц. Два документа – письма в Московский городской комитет КПСС о цензорских вмешательствах в периодические издания и, отдельно, о недостатках работы редакции «Московского комсомольца» – иллюстрируют работу цензоров с массовыми изданиями.

Документы

О «Бюллетене» союза работников кинематографии СССР 1962 г. // ЦАГМ. Ф. 1714. Оп. 3. Д. 19. Лл. 1 – 3.

Директору издательства МГУ Гуликову М.О. о брошюре «Протестантские религии» // ЦАГМ. Ф. 1714. Оп. 3. Д. 19. Лл. 24 – 25.

Заведующему Отделом пропаганды и агитации МГК КПСС Иваньковичу П.Ф. о цензорском контроле работников Мособлгорлита // ЦАГМ. Ф. 1714. Оп. 3. Д. 34. Лл. 5 – 10.

Справка о недостатках в работе редакции газеты «Московский комсомолец» // ЦАГМ. Ф. 1714. Оп. 3. Д. 34. Лл. 11 – 14.