«Большая бойня»: Frankfurter Allgemeine к 75-летию Большого террора

 

«Чистота» учения была основополагающим свойством советской системы. Правда, на практике под «чистотой» подразумевалось, прежде всего, что соответствующий вождь всегда был прав. Из этого догмата и в обычные времена проистекали разнообразные странности – как словесные, так и иные. Но при Иосифе Сталине отклоняться от того, что называлось генеральной линией Коммунистической партии, пусть даже в отдельных нюансах, было опасно для жизни. Временами все заходило настолько далеко, что участник партийного съезда имел основания опасаться самого страшного только потому, что слишком рано прекращал «бурные аплодисменты, переходящие в овации» (так это называлось в партийной газете «Правда»), которые должны были греметь каждый раз, когда произносилось имя Сталина.

 

С тех пор, как большевики пришли к власти, преследования политических противников происходили постоянно. Но в период с 1936 по 1938 годы террор вышел на новый уровень, в том числе и в количественном отношении. Теперь преследования и нелепые обвинения на показательных процессах касались и бывших высокопоставленных функционеров Коммунистической партии. Ни один из них этих преследований не пережил. Знаменитой жертвой первого показательного процесса 1936 года стал бывший председатель [исполкома] Коммунистического интернационала Григорий Зиновьев. Самым известным лицом показательного процесса 1937 года стал функционер Карл Радек. В 1938 году, среди прочих, предстал перед судом Николай Бухарин, которого раньше называли «любимцем партии». Только за период с июля 1937 года по ноябрь 1938 года было произведено около полутора миллионов арестов. Были запущены репрессии среди тайной полиции, в те времена существовавшей под аббревиатурой НКВД… В эти времена сначала разжалованы, а затем убиты были и два руководителя НКВД.

 

Прокурором на всех показательных процессах выступал Андрей Вышинский, после Второй мировой войны в течение какого-то времени служивший у своего вождя Сталина министром иностранных дел. Вышинский обогатил юриспруденцию постулатом, что высшей формой доказательства в уголовном процессе являются признательные показания обвиняемого. В соответствии с этим постулатом, важнейшей задачей следователей НКВД было всеми средствами выдавить из своих жертв признания. В своих выступлениях на слушаниях Вышинский пользовался всем ассортиментом оскорблений, имеющихся в русском языке. На специально отобранную публику возлагалась обязанность в подходящих местах поддерживать высказывания прокурора одобрительными выкриками и аплодисментами. В этой ситуации практически само собой разумелось, что у ответчиков не было никакой защиты. 

 

Однако волна преследований, выпавшая на 1937 год, прошла для публики незамеченной. Жертвой сталинских палачей пала и верхушка Красной армии. Самым известным из убитых был маршал Михаил Тухачевский. Он и все остальные якобы были «шпионами». Впоследствии Сталин, по всей видимости, радовался, что убил не всех арестантов. Когда в 1941 году после нападения Германии на Советский Союз настали трудные времена, вождь велел выпустить из лагерей некоторых высших офицеров и вернул их на командные посты. Отсюда причудливые карьерные зигзаги, как у Константина Рокоссовского. Родившись в 1896 году в той части Польши, которая принадлежала в то время России, он через арест, пытки и годы лагерей пришел к званию маршала Советского Союза. После Второй мировой войны он, в должности министра национальной обороны Польши, даже представлял интересы Советского Союза в этом центральноевропейском государстве-сателлите. Конец его работе на этом посту положил лишь бунт 1956 года в Польше.

 

Самым распространенным обвинением на этих показательных процессах был шпионаж. Предполагаемые наниматели обвиняемых менялись в зависимости от геополитической ситуации. Особым успехом, разумеется, пользовалась нацистская Германия. Но назывались также Великобритания, которая и без того считалась главным противником в межвоенный период, а также Япония и Польша. Однако исключительным врагом был для Вышинского и Сталина старый профессиональный революционер Лев Троцкий. Он к тому времени уже на протяжении какого-то времени жил в изгнании. Но для процессов из него сделали жуткого монстра, который командовал целыми полчищами «террористов», «вредителей» и прочих плохих людей, хотя в действительность его влияние было весьма ограниченным. Впрочем, к Сталину он, без сомнения, был настроен очень враждебно.

 

Все обвиняемые на показательных процессах играли по вероломным правилам Вышинского и Сталина. Каковы были при этом их мотивы – остается загадкой. Некоторым обещали сохранить жизнь, если они во всем сознаются и к тому же дадут показания на как можно большее количество других людей. С точки зрения обвинения все всегда срабатывало отлично. Тем сильнее было потрясение Вышинского и сотрудников НКВД, когда 2 марта 1938 года на последнем крупном показательном процессе обвиняемый вдруг стал отклоняться от сценария. Бывший секретарь ЦК партии Николай Крестинский заявил о своей невиновности. Впрочем, проведя ночь под «опекой» НКВД, Крестинский уже на следующий день «исправил» свое заявление. Согласно официальному протоколу судебного заседания, он сказал: «Прошу суд приобщить к делу мое разъяснение, что я целиком и полностью признаю все выдвинутые против меня лично серьезнейшие обвинения, и что я полностью признаю ответственность за совершенные мною измену и предательство». А накануне, по словам Крестинского, он был в «болезненном состоянии». Прошло совсем немного времени, прежде чем он, как и остальные обвиняемые, оказался в состоянии уже мертвом.

 

Перевод Олега Мацнева