Кризис в холодной войне / Статья New York Times 1960 г.
10 февраля исполнилось 50 лет с того дня, когда в Берлине на Глиникском мосту состоялся знаменитый обмен пленными: США передали СССР разведчика-нелегала Рудольфа Абеля, получив взамен пилота Фрэнсиса Гэри Пауэрса, чей самолет был сбит 1 мая 1960 года под Свердловском. Инцидент привел к срыву четырехсторонней Парижской конференции по Западному Берлину, которая была намечена на 16 мая. В промежутке между этими двумя событиями и задолго до того, как Пауэрса приговорили к 10 годам лишения свободы за шпионаж, газета The New York Times опубликовала следующую редакционную статью:
9 мая 1960 г.
Первого мая русские сбили американский наблюдательный самолет, который сильно углубился на их территорию. Этим они нанесли Соединенным Штатам болезненное дипломатическое поражение. В холодной войне виновный – тот, кого поймали; советский шпион на нашей территории, американский летчик в воздушном пространстве русских. Хуже того, это грустное свидетельство того, что наша правая рука в Вашингтоне не ведала, что творит левая в Турции и Пакистане
Пришло время задаться вопросом, …на что на самом деле похожа холодная война, куда она нас ведёт и что с ней можно поделать. Время не ждет. До даты предполагаемой конференции на высшем уровне остается всего семь дней.
I Соревнование на двух уровнях
В последние пятнадцать лет холодная война идёт на двух уровнях, публичном и скрытом. Не секрет, что обе стороны держат крупные армии, вооруженные самыми разрушительными из известных современной науке вооружений. Каждая из сторон ведёт открытую пропагандистскую войну: и словами, разносимыми с помощью всех средств связи, и делами, в том числе победами в спортивных соревнованиях и космической гонке. Все это должно продемонстрировать величие и благость каждой из сторон. Наконец, есть экономическая борьба…
Инцидент с самолетом вывел на сцену подпольную борьбу, при обычных обстоятельствах не придаваемую огласке. Каждая из сторон жадна до информации о другой. Для получения этой информации используются секретные агенты, прослушиваются телефоны, записываются радиопереговоры, люди пристально вглядываются в радары, самолеты нарушают государственные границы, на военно-морских учениях, проводимых одной стороной, появляются «рыболовецкие суда» другой стороны, граждан противоположной стороны всеми средствами (от убеждения идеологическими средствами до подкупа и запугивания) стараются склонить к сотрудничеству…
В подпольной борьбе у Советского Союза масса преимуществ, он почти наверняка прилагает в этом направлении значительно больше усилий, чем мы. Хотя генеральный секретарь Хрущёв в прошлую субботу утверждал обратное, документы показывают, что никакие соображения морали и этики советскую разведку не останавливают, и даже убийство… считается допустимым.
Ввиду обычной для всех советских граждан полувоенной дисциплины каждый такой гражданин, выезжая за рубеж, становится действующим или потенциальным агентом разведки. Многочисленные случаи, имевшие место в прошлом, показывают, что коммунистические партии в странах с некоммунистическими правительствами являются пятой колонной, члены партий и симпатизирующие им готовы заниматься самыми разными вещами от сбора информации до свержения законного правительства своей страны – и используются в этом качестве. Как в нашей стране, так и за рубежом уже было поймано множество советских шпионов, некоторые из них находятся в наших тюрьмах. Пилот сбитого Советским Союзом самолета U-2 совершил тот же серьёзный проступок, что и они – он попался.
В более широком плане, с точки зрения нашего государства, инцидент с самолетом ставит и другие непростые вопросы. Если предоставляемые генеральным секретарем Хрущёвым данные о задании, которое выполнял самолет, верны, то американская разведка допустила существенный промах, не приняв во внимание то, что задействованный в таком задании самолёт может быть обнаружен и сбит советским оружием.
Что еще более важно, тут не обошлось без политической глупости. Разведывательная деятельность – не самоцель, а лишь одно из средств государственной политики. Еще до того, как самолет был отправлен, следовало ясно отдавать себе отчёт: время для задания (за две недели до встречи в верхах) было выбрано таким образом, что возможная выгода в информационном плане не шла ни в какое сравнение с вероятными потерями в том случае, если задание будет провалено. У нас есть право рассчитывать, что произойдут перемены, которые исключат повторение столь крупных просчётов.
II Перспективы [конференции] в Париже
Если представить парижскую конференцию игрой, то из-за происшествия с Фрэнсисом Гэри Пауэрсом и его самолетом Советский Союз на этой встрече будет иметь гандикап. Но конференция – это не игра. Когда она закончится, побежденные не станут перепрыгивать через сетку и обмениваться рукопожатиями с победителями.
На этой конференции не может быть никакой победы, отличной от той победы, что бывает при вооруженном конфликте. Игра идет не за дипломатическое преимущество, на кону – будущее цивилизации. На зеленое сукно стола переговоров мы кладем все города с их населением, все культурное и материальное достояние наших отцов, все надежды, красоту, перспективы современной жизни – причём не только в нашем государстве, но и в союзных нам странах, а также на землях нашего главного антагониста и его союзников.
Страх должен смениться спокойствием; подозрения – системой международных отношений, при которой будет гарантировано доверие; губительное и разрушительное противостояние с помощью грубой силы – благоразумием. Это и есть американская политика, именно это, а не игра в шпионов и заговоры.
Из-за провозглашенного коммунистическим миром стремления взять верх над миром некоммунистическим мы были вынуждены избрать более жесткий курс. У нас самих нет ни территориальных амбиций, ни догматических задач, достижение которых предполагает принуждение. Россия на наших глазах путем уловок и силовых акций вступила в страны, чьи народы хотели свободы. Мы следим за ее границами, чтобы она не продвинулась дальше. Такова суровая необходимость, которой объясняется и обременяющая нашу экономику гласная боеготовность, и обычно негласные манипуляции за кулисами.
Мы бы избавились от этой необходимости, если бы могли. Прошедшие пять дней изменили настроение, в котором мы подходим к встрече в верхах… Происшествие с самолетом наглядно продемонстрировало то, что давно уже следовало бы признать: напряженность на основных мировых границах неописуемо опасна. Именно снижением такой напряженности и должны заниматься участники конференции в Париже и всех других конференций, которые за ней последуют. Если русские хотят этого, то это возможно. Запад готов.
