Война: воспоминания о Москве 1941-1943 годов и фрагменты дневника

Жизни Москвы и москвичей в начале Великой Отечественной войны посвящен фрагмент из «Воспоминаний» и дневника Лоры Борисовны Беленкиной, который публикуют «Уроки истории». Лора заканчивает школу (она принадлежала к трагическому поколению выпускников московских школ 1941 г., большая часть которых не вернулась с фронта), поступает в институт, а ее отец уходит на фронт. Автор делится ныне полузабытыми фактами из истории Народного Ополчения, описывает тревожную атмосферу в июне-декабре 1941 г., рассказывает о работе на лесозаготовках и других повседневных событиях военного времени.

«Воспоминания» и их автор

Публикуемый фрагмент – из «Воспоминаний» Лоры Борисовны Беленкиной (урожденной Фаерман) (1923 г., Берлин – 1999 г., Москва). Воспоминания писались на протяжении десяти лет (1985–1995) и охватывают период, начиная с 20-х и заканчивая 80-ми годами XX века. Рукопись занимает две общие тетради формата А4. Общий объем составляет 350 рукописных страниц. Написаны они убористым почерком, сопровождаются комментариями и дополнениями, а также старыми фотографиями: друзей, учителей, родных и одноклассников.

Мемуары начинаются с истории семьи. Родители Лоры – выходцы из больших многодетных семей: еврейской и немецкой. Отец Лоры – Борис (Барух) Фаерман родился в Дагестане в 1888 г., незадолго до начала Первой мировой войны он поехал работать и учиться в Германию, где вскоре попал в концлагерь для гражданских лиц (1914-1918 гг.). В 1920 г. в Берлине он познакомился с немкой Маргой Бютов, женился и в 1923 г. у них родилась дочь Ханна-Лора. Отец Лоры был талантливым фотографом-любителем. В домашнем архиве хранятся альбомы с его фотографиями. На них запечатлена жизнь Германии 20-х  годов: пейзажи, Берлин, портреты, фотографии маленькой Лоры. Одна из них «Hanne Lore geht spazieren» даже заняла призовое место на ежегодном берлинском конкурсе фотографий…

Первая часть воспоминаний – подробное описание детства, которое Лора до 7 лет провела в Германии. Остальное посвящено жизни в Москве, куда семья переехала в 1930 г., мемуары заканчиваются 1985 г. Текст разбит на годы. Каким-то периодам посвящено больше страниц, каким-то меньше, но значительных временных лакун – нет. До начала 50-х годов автор более подробно описывает все важные события и переживания, которые составляли ее жизнь. В тексте не раз можно встретить ремарку: «с возрастом память становится дальнозоркой». И действительно, события недавнего времени автор вспоминает с большим усилием, а может быть неохотой, чем 30-50 годы. Она объясняет это следующими словами: «Не мне писать об этих уже временах – пусть это сделают, если будет охота, мои потомки, которые, конечно же, свежим своим взглядом многое восприняли совсем не так, как я…». Тем не менее, в «Воспоминаниях» неизменно присутствует сюжетная законченность повествования, ни одна из линий не остается незавершенной.

Раннее детство и жизнь в Германии запомнилась Лоре в мельчайших подробностях, возможно, потому, что всю оставшуюся жизнь, она вспоминала свое «немецкое детство» как сказку: из детских воспоминаний складывается невероятно цельная, наполнения деталями картина. В 1930 г. Советское Торгпредство в Берлине, в котором работал отец, отправило его в Россию. Немецкая девочка оказалось в другой языковой и культурной среде. («В моем постижении были и забавные заблуждения. Например, случай с лозунгом «Будь готов», который я впервые увидела написанным на транспаранте. Праздничные демонстрации в те времена были очень многолюдны. Кого только не несли в этих нескончаемых шеренгах: вместе с портретами вождей над головами демонстрантов подпрыгивали карикатурные изображения толстых капиталистов в цилиндрах, красноносых прогульщиков, жирных растрепанных попов. В связи с этими попами папа объяснил мне, что в СССР запрещена религия. Поэтому, когда я прочитала «Будь готов», я произнесла «будь гóтов» и перевела себе, как «бей богов» («будь» перепутала с «бить», а готт – по-немецки «бог», и я думала, что это имя собственное одинаковое на всех языках)»)… Долгие годы жизни за «железным занавесом» не позволяли и думать о возможности вернуться в город своего детства. И только в 1994 г., благодаря неожиданному знакомству, ее вдруг пригласили в Германию. Спустя 63 года она вновь увидела свой родной Берлин. Многое изменилось до неузнаваемости, ни один из домов, с которыми было связано ее детство, не уцелел, остались только дворы и скверы, на которых она гуляла ребенком; почти никого из немецких родственников не осталось… Эта поездка стала для нее глубоко символической; ее описанием автор и заканчивает свои мемуары: «Чувство от этой моей поездки было: завершился какой-то круг, произошла связь с далеким детством…».

В мемуарах подробно описывается жизнь и быт Москвы в 30-е годы: досуг москвича, строительство новых зданий, устройство общественного транспорта (строительство метро, первые линии троллейбуса, изменение трамвайных маршрутов и др.), достопримечательности, важные события того времени (например, первая сельскохозяйственная выставка), концерты, мода… Интересно описание жизни немецких эмигрантов, с которыми семья Лоры, в первую очередь ее мать Марга, поддерживала связь. А также рассказ о московской жизни немецких антифашистов.

В предисловии к мемуарам Л.Б. Беленкина пишет: «С Великими людьми я … не была знакома. Встречались, правда, люди интересные, даже выдающиеся – но ничем на мировой арене не прославившиеся». Это так и не так. Довольно подробно автор рассказывает об известном профессоре-геологе И.Башилове, репрессированном в 1937 году; своем родном дяде И.Л. Фаермане – декане III Медицинского института и впоследствии главвраче Эвакогоспиталя в Омске; профессуре Иняза 40-х годов…

Важно отметить, что в мемуарах автор часто цитирует, порой вставляет значительные фрагменты, записи из своих детских и юношеских дневников.

Безусловный интерес представляют страницы посвященные жизни Москвы и москвичей накануне и в годы Великой Отечественной войны. Очень личностны описания событий в июне-декабре 1941 г.: атмосфера все нараставшей тревоги и страха; стремительное изменение образа жизни… В эти дни Лора заканчивает школу (она принадлежала к тому трагическому поколению выпускников московских школ 1941 г., большая часть которых не вернулась с фронта), поступает в институт, а ее отец уходит на фронт. Автор делится ныне полузабытыми фактами из истории Народного Ополчения.

Ситуация, в которой оказалась ее семья к началу войны, была чрезвычайно опасная и по сути безвыходная. Мать Лоры была немкой, и это грозило семье неизбежными репрессиями, как минимум высылкой в Казахстан или Сибирь. Уже немолодой (53 года), с больным сердцем, отец Лоры принимает решение идти в Народное Ополчение. С фронта он не вернулся, как не вернулся почти ни один мальчик из ее класса (подробнее см.: «Смерть в окружении: ополчение как способ “исправления” биографии»].

После окончания института (1945) Л.Беленкиной предложили должность преподавателя английского языка в Институте Востоковедения. Но в 1950  в связи с нарастающей волной антисемитизма, а Лора была еврейкой по паспорту, ее уволили, и начался почти десятилетний период работы на договорных временных работах. Только в 1958 г. она наконец была принята на постоянную работу преподавателя английского языка в МГИМО, где и проработала до пенсии (1984).

Катерина Беленкина, Борис Беленкин

(все фотографии – из семейного архива Беленкиных)