Места забвения, или Отель на крови
В 1850-е годы австрийские власти начали во Львове строительство укрепленной цитадели, которая должна была гарантировать контроль над городом в случае восстания или военных действий. На Каличей горе в самом центре города было построено две больших и две малых башни. В 1853 году достроили так называемую Вторую Максимилианскую башню – семнадцатиугольник из красного кирпича с бойницами для артиллерии и подвалами. К началу ХХ века Цитадель практически потеряла свое военное значение, и обсуждались планы превращения ее в парковую зону. Однако, до их реализации дело не дошло, а с началом Второй мировой войны помещениям Цитадели довелось сыграть совсем другую роль.
В июле 1941 года во львовскую Цитадель был перенесен нацистский концлагерь для советских военнопленных Stalag 328. За годы войны через него прошло более 280 тысяч военнопленных. Среди них были в разное время и французские, и итальянские военные, однако абсолютное большинство узников составляли красноармейцы. В соответствии с нацисткой политикой по отношению к солдатам советской армии, их морили голодом. С Цитадели пленные видели лежащий внизу город, но город был совершенно чужой (и по языку, и по архитектуре). Несколько побегов закончилось задержанием и казнью бежавших.
По оценкам судебно-медицинской экспертизы, работавшей в Цитадели после вступления во Львов советских войск, в концлагере погибло более 100 тысяч человек. Большинство – от голода. По воспоминаниям бывших узников Цитадели, именно во Второй Максимилианской башне находились камеры для допросов и камеры смертников, за что она получила название «Башня смерти».
В советском Львове в Цитадели не создали мемориал и не поставили ни одного памятного знака, хотя подобные предложения были. Возможно, на каком-то этапе свою роль сыграло то, что советские военнопленные не только не были признаны в СССР ветеранами войны, но считались, по крайней мере до смерти Сталина, «предателями Родины». Тех, кто выжил в нацистских лагерях, нередко ждали лагеря отечественные. Собственно, до сих пор статус этих людей до конца не определен: в отличие от остарбайтеров или узников гетто они не получают компенсацию от Германии или Австрии, они не создали ни одной заметной общественной организации для защиты своих прав.
В послевоенные годы Цитадель находилась в полузаброшенном состоянии, в Первой Максимилианской башне разместилось книгохранилище Львовской научной библиотеки, «Башня смерти» пустовала, на прилежащих территориях выросли гаражи и частные дома. В 1980 году комплекс сооружений Цитадели был передан под склады львовскому заводу «Электрон». В независимой Украине эта территория на живописном холме в центре Львова осталась без хозяина, хотя периодически звучали голоса о уникальности этого архитектурного сооружения (единственного памятника австрийского фортификационной архитектуры в Галичине) и важности памяти жертв нацизма.
В 2003 году Вторая Максимилианская башня стала собственностью ООО «Галицкая Цитадель», а через пять лет в ней был открыт пятизвездочный отель. На его сайте есть отдельная рубрика «История отеля», в которой читаем о «возрождении королевского гостеприимства и величественных традиций подлинной имперской роскоши», о том, что гостиница «является живым напоминанием об эпохе Австро-Венгерской империи»; узнаём, что «именно здесь, в живописном уголке Львова Вы сможете хорошо отдохнуть, забыть о будничных хлопотах и окунуться в атмосферу гармонии и уюта», а ещё, что в отеле «сочетаются роскошь апартаментов и безупречный сервис, которые удовлетворят все вкусы и пожелания даже самых требовательных гостей». О концлагере и тысячах его жертв не сказано ни слова. В самой гостинице нет ни мемориальной таблицы, ни малейшего упоминания о годах войны. Потенциальный клиент может узнать о месте, где ему или ей предстоит «окунаться в атмосферу гармонии и уюта», разве что из специальной литературы или статей о Цитадели в Википедии. Но для этого нужно знать, что туда стоит заглянуть!
Очевидно, что превращение «Башни смерти» нацистского концлагеря в пятизвездочный отель стало возможно по нескольким причинам. Из-за безразличия местной власти (которая прекрасно знала историю Цитадели), из-за слабости протестов (которые хоть и звучали, но только на локальном уровне и из уст не самых влиятельных львовских интеллектуалов), из-за потребности Львова в новых современных гостиницах (в частности, в преддверии, чемпионата Европы по футболу). Свое весомую роль сыграло то, что мемориальный характер этого места не был закреплен в советское время. Аргумент о том, что у государства всё равно нет средств на реставрацию Цитадели и превращения её в музей, сыграл важную легитимизационную роль в обосновании позиции властей. За память советских военнопленных по-настоящему не вступились ни общественность, ни СМИ, ни международные организации, ни риторически «приватизирующая» «Великую Победу» официальная Россия.
Так на карте Украины и Европы появилось очередное место забвения. Собственно, мы в значительной степени живём среди таких мест: водим детей на прогулку в парк, на месте которого во время войны было еврейское гетто; болеем за футбольные команды на стадионах, построенных на старых кладбищах; учимся в университетских корпусах, возведенных на месте массовых расстрелов; купаемся или удим рыбу в воде, под которой – затопленные поселения и церкви. А ещё жарим шашлыки в Куропатах. Или спускаемся байдарками по Беломорканалу.
Индивидуальность человека, абсолютное признание ценности человеческой жизни остаются в нашей части Европы не безусловным приоритетом, а осознаваемым лишь меньшинством (!) идеалом, за который приходится бороться едва ли не ежедневно. А высокопарные фразы, вроде «Никто не забыт, Ничто не забыто» звучат даже не как горькая ирония, но как страшное пророчество.
P.S. Я должен признаться, что узнал об истории Цитадели несколько недель тому назад, оказавшись во время прогулки Львовом возле Первой максимилианской башни – книгохранилища, где сразу бросаются в глаза дот, вентиляционные шахты над подземельем, старые слепые лагерные фонари и остатки ограждения территории. Мне очень жалко, что я не знал об этом раньше. И мне стыдно, что осенью прошлого году мне приходилось побывать в этой самой гостинице. Тогда я ещё ничего не знал о месте, где нахожусь.
