Что читать о Перестройке?
Уильям Таубман. «Горбачев. Его жизнь и время»
Таубман, американский историк и политолог, большой знаток СССР и России и специалист по советской истории, прославившийся фундаментальной биографией Хрущева, недавно опубликовал новую книгу о другом советском руководителе. Это первая настолько полная и детальная биография последнего лидера СССР Михаила Горбачева. Как и говорится в подзаголовке, биограф ставил целью описать не только жизнь и деятельность Горбачева, но и его эпоху. Как один из главных идеологов Перестройки и её зачинщик, Горбачев представляет собой центральную фигуру этого времени – именно поэтому исследование о нем автоматически становится исследованием целой эпохи, последней в истории СССР.
Биография Горбачева несет в себе идею не только подробного и всестороннего изучения и освещения его судьбы на фоне времени, но и реактуализации и реконструкции его образа. Как видно по социологическим опросам, в современной России фигура Горбачева воспринимается в целом негативно. Преобладает мнение, что ему ничего не удалось, на него принято возлагать вину за распад СССР. Цель автора этой книги – комплексно и по возможности объективно проанализировать действия и идеи Горбачева, чтобы заново составить историческую память о нем на основе череды нейтрально изложенных фактов. Исторический нарратив в этой биографии удачно балансирует, оставаясь научным, а не хулительным или превозносящим фигуру Горбачева. Это сложный портрет сложного человека, позиция и роль которого до сих пор остаются непроясненными.
Юрий Афанасьев «Я должен это сказать»
Сборник статей и выступлений историка Юрия Афанасьева – важное свидетельство рефлексии советской интеллигенции над эпохой Перестройки. В книгу вошли тексты разных лет: как перестроечные, так и написанные уже в 90-х. По ним можно прослеживать изменения в общественной мысли и изучать публичную сферу конца 80-х. Рассуждения и заметки Афанасьева оказываются особенно ценными из-за совмещения взгляда современника, подхода хроникера и намерений историографа. Кроме того, это еще и отражение пути автора «аппаратного происхождения» через стыд, который «ест глаза», к тонкому и глубокому осмыслению своего времени. Как историк, Афанасьев мыслит Перестройку в диахронической перспективе, постоянно вписывая ее в контекст советского прошлого и осознавая свою ответственность за будущее. Как публицист, он видит свою общественную роль в том, чтобы переосмыслить сталинизм и застой, открыть правду об истории и донести ее до широкой аудитории. Говоря о Перестройке и ее задачах с самых разных трибун, Афанасьев использует иногда наивный, иногда устаревший советский политический язык, изъясняясь неоригинальными метафорами и обращаясь к «общим местам» позднесоветского дискурса, однако по ходу чтения можно заметить, как постепенно выстраивается новый язык для разговора о прошлом и для исторического осмысления эпохи.
Алексей Юрчак «Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение»
Книга Юрчака, ученого-антрополога, появилась на русском языке с заметной задержкой в 2016 году в издательстве «НЛО». К этому моменту она уже заслужила себе статус одного из главных исследований в области позднесоветской истории и культуры. Сфокусировавшись на ограниченном историческом периоде (последние 30 лет социализма, в частности, конец 80-х-начало 90-х), автор рассматривает это время как с точки зрения историографии (суммируя и описывая ключевые события и явления рубежа десятилетий), так и с точки зрения культурологии (обозначая влияние культурных сдвигов на развитие событий). Кроме того, отчасти это исследование призвано расшифровать историософский и антропологический парадокс распада советской системы. Отправным пунктом для этого исследования становится загадка, вынесенная в заглавие – как могла закончиться вечная система и вечное государство? Разгадать эту загадку Алексей Юрчак пытается через определение большого количества культурных, антропологических, исторических, политических и психологических факторов, действовавших одновременно и в совокупности повлиявших на судьбу СССР. Именно поэтому книга дробится на множество небольших глав, каждая из которых посвящена отдельной вехе позднего СССР, чтобы из суммы таких примет сложилась цельная картина последних лет советской жизни. Свое исследование Юрчак называет «генеалогическим анализом системы», в котором парадокс распада служит поводом для рассмотрения внутреннего устройства всего позднего СССР.
Другая цель исследования заключается в поиске нового языка исторического описания и анализа, который не был бы построен на бинарных оппозициях (тоталитаризм vs. свобода) и не описывал бы советское общество слишком однозначно под влиянием сложившихся в языке стереотипов. Таким образом, книга Юрчака важна для научной традиции не только собственно новыми знаниями об объекте исследования, но и предложенным автором способом говорить о советской истории. Исследование задает и новый методологический вектор, базируясь на лингвистических, антропологических и исторический теориях, детально изложенных автором.
Стивен Коткин «Предотвращенный Армагеддон. Распад Советского Союза, 1970-2000»
Коткин – самый известный представитель американской традиции советологии, многократно бывавший в СССР и России и написавший несколько книг про сталинизм и Перестройку, ставших историографической классикой. Одна из них, метафорически названная «Предотвращенный Армагеддон», недавно была переведена на русский язык. Исследование на стыке истории и геополитики посвящено анализу идеологических трансформаций в позднем СССР, в конце концов приведших к тому, что государство перестало существовать. Прослеживая советскую политическую историю от Хрущева до Горбачева и Ельцина, Коткин фокусируется на периоде Перестройки как на эпохе, которая постепенно уничтожила плановую экономику, приверженность людей социализму и, в итоге, саму партию. В основании произошедшего, по гипотезе Коткина, лежит «романтический идеализм», заставивший политиков перестроечной эпохи верить в новые идеологические конструкты, а не реально перестраивать систему государства. В книге подробно анализируются как взаимодействие политических сил, так и перестроечные идеологемы, определившие общественную жизнь эпохи. Коткин пишет не только о причинах, но и о последствиях распада СССР, прослеживая политическую историю России в 90-х.
Юрий Левада, Борис Дубин, Лев Гудков и др. «Советский простой человек. Опыт социального портрета на рубеже 90-х»
Сборник работ коллектива ведущих социологов 90-х представляет собой анализ общественного мнения и мышления. Книга родилась из социологических опросов Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) в 1988-1992 годах, как раз в эпоху Перестройки и сразу после нее. Предметом кропотливого анализа, связанного как с точными данными, так и с общими социальными и культурными наблюдениями, стало сознание советского и российского общества на рубеже десятилетий, в процессе исторического разлома и краха советской системы. Исследование того, как мыслит и ощущает себя человек непосредственно перед и сразу после социально-политической катастрофы, было предпринято отчасти с академическими, отчасти – с актуально-политическими целями: понять, как устроен «человек советский» и чего от него можно ждать в уже не советском будущем. Кроме того, на примере собранного эмпирического материала авторы сборника анализируют результаты социального исторического эксперимента, который представлял из себя Советский Союз, и обращают внимание на механизмы трансформации поведенческих и социокультурных структур общества. Перестройку авторы так же называют социальным экспериментом, и предлагают исследовать его обстоятельно и разносторонне, делая ставку на научность и беспристрастность. Книга представляет собой детальный анализ понятия «человек советский» и его бытования в первые постсоветские годы.
Егор Гайдар. «Гибель империи. Уроки для современной России»
Книга Егора Гайдара, одного из главных руководителей и идеологов российских экономических реформ начала 90-х, стала классикой почти сразу после издания. В ней знаменитый экономист и политик анализирует причины распада Советского Союза, а также разбирает и объясняет экономическую подоплеку исторических событий. Главным открытием книги считается найденная автором связь между коллективизацией 1920-30-х годов и крахом СССР шестьдесят лет спустя. Положение внешне могучей державы анализируется Гайдаром с точки зрения экономиста, и это позволяет обнаружить скрытые, не только идеологические причины Перестройки и распада СССР. Кроме того, книга представляет собой разбор современной Гайдару экономической и политической ситуации в России 90-х с учетом недавней истории; автор исследует процесс «демонтажа советской системы», устройство авторитаризма в России и причины нестабильности авторитарных государств, феномен постимперской ностальгии, актуальный в Перестройку национальный вопрос и роль нефти в российской экономике. В целом, книга Гайдара ценится за умение автора рассматривать гибель империи как изнутри, с точки зрения непосредственного участника событий, так и снаружи, глазами непредвзятого аналитика; а также за умение автора проводить обоснованные и важные параллели и видеть за отдельными событиями общие закономерности политического и экономического развития.
Артемий Магун «Перестройка как консервативная революция?»
// Неприкосновенный запас, 2010, № 6.
Известный политический философ и исследователь политической и правовой мысли в России Артемий Магун в статье с вопрошающим названием намечает карту идеологической ситуации эпохи Перестройки. Он рассматривает борьбу политических взглядов этого времени с оглядкой на теории классиков консервативной и либеральной мысли – Бёрка и Локка. Статья дает представление об основных тенденциях в интеллектуальной жизни конца 80-х – начала 90-х, и, кроме того, содержит в себе анализ сложных перипетий позднесоветской идеологической борьбы. Исследуя взгляды главных интеллектуалов и политиков эпохи Перестройки, Магун находит в них теоретические основы и таким образом «распутывает» непростые идеологические концепции. По мысли автора, за многими либеральными идеями стояла консервативная подоплека, и общие тенденции в политической жизни Перестройки нельзя считать либеральными или демократическими, как это принято делать. Магун находит в идеологической картине перестроечного периода истоки современных взглядов, причудливо совмещающих в себе концепции консерватизма и либерализма. Основной пафос статьи – призыв разобраться, какие представления о политике и государстве в реальности стоят за современными политическими идеями и понять, как во времена Перестройки «консервативно осмысленный либерализм» сформировал нынешнюю российскую идеологию.
Нэнси Рис. «Русские разговоры: культура и речевая повседневность эпохи Перестройки»
Книга Рис в свое время произвела фурор в мире этнографии и антропологии: отечественная наука была удивлена появлением смелой и проницательной исследовательницы из США, приезжавшей в СССР в 80-х годах и затем в Россию в 90-х, чтобы исследовать русскую культуру. Её книга про русские разговоры стала научным хитом: в ней Рис изучает самовыражение и самоутверждение россиян в эпоху Перестройки. Собрав этнографический материал в разных городах России в 1989-90 годах, Рис анализирует культурные коды и знаки, стоящие за самыми обычными, повседневными разговорами россиян. Разговор, по гипотезе Рис, несет в себе те социальные и идеологические ориентиры, «которым говорящие следуют и которые они сами воспроизводят». Разговоры как материал в этом смысле наиболее показательны, поскольку в них ретранслируются основные культурные установки. Опираясь на рассказы, истории, анекдоты, шутки и сетования эпохи Перестройки, американский антрополог формулирует важные «формулы» жизни советского сообщества и описывает ценностные системы.
Ирина Чечель. «Памяти Перестройки»
На сайте gefter.ru можно найти несколько статей его шеф-редактора Ирины Чечель, посвященных эпохе Перестройки. Чечель анализирует публичную сферу, историографию, коллективную память, образ Михаила Горбачева и многое другое, раскрывающее историческое значение Перестройки. В частности, её статья «Памяти Перестройки» посвящена вопросу о том, как интеллектуалы этой эпохи мыслили прошлое страны и общества. Материалами для изучения стала публицистика 1985-90-х годов, поскольку именно после появления гласности публицистика переживала время быстрого расцвета, сборники статей на общественные и политические темы стали голосом эпохи, а публицисты, по сути, как никто другой выражали общие настроения. Публицистика стала тем полем, по которому можно судить о политической мысли и общественной рефлексии конца 80-х. В статье Чечель рассматривает ключевые тексты эпохи, чтобы проследить, как формировалось отношение к советскому прошлому, а, точнее, к эпохе застоя. По наблюдениям автора, идеи перестройки базировались именно на отталкивании от прошлого, от «эпохи безвременья», от «косности», «бюрократизма», «схематизма» и «догматического мышления» предыдущей эпохи. От наблюдений об отношении к прошлому Чечель переходит к анализу дихотомии «личное – социальное», на переосмыслении которой основывается общественная мысль Перестройки.
Тимур Атнашев. «Исторический путь, выбор и альтернативы в политической мысли перестройки около 1988 года»
Историк политических языков и специалист по эпохе Перестройки Тимур Атнашев написал несколько статей про устройство публичной сферы и философского языка политики того времени. В статье, вошедшей в сборник «Особый путь: от идеологии к методу», в фокусе внимания исследователя оказываются ключевые идиомы и метафоры перестроечной публицистики и историографии – идиомы выбора исторического пути, «столбовой дороги» истории, перепутья, исторических развилок и т.д. В условиях развивающейся гласности советская публицистика в конце 1980-х пережила эпоху расцвета; огромное количество новых авторов и сборников задавали тон политической мысли Перестройки. Как показывает детальный анализ политического языка публицистики, проведенный Атнашевым, самые частотные идиомы и в целом представление о том, что в истории возможен и важен личный и общественный выбор, были заимствованы публицистами у историков, в частности, М.Я. Гефтера и П.В. Волобуева. Именно идиома выбора пути и исторической альтернативы, как показывает автор статьи, были введены в оборот как эффективные способы обсуждать политику публично и в теоретическом ключе. Их частотность связана с изменениями в историософской «подкладке» политического языка и пересмотром ценностей и правил дискуссии.
Никита Нанков. «Горбачев читает Платона, Платон читает Горбачева»
// Неприкосновенный запас, 2012, № 2.
С точки зрения исследования истории понятий в период Перестройки важна статья Никиты Нанкова «Горбачев читает Платона, Платон читает Горбачева: гласность, перестройка и благородный вымысел», в которой производится анализ языка власти, а именно идей Горбачева и идей Перестройки через призму платоновского понятия «благородного вымысла». «Благородный вымысел» в «Государстве» Платона – необходимая и полезная выдумка, которая «укрепляет порядок и справедливость в идеальном городе-государстве. Эту ложь сочиняют философы, а распространяют поэты. Она убеждает и правителей, и подданных в божественном происхождении самого справедливого из возможных общественных порядков». Автор статьи анализирует употребление понятия «коммунизма» в советском дискурсе, а затем употребление пришедшего ему на смену понятия «демократии» в перестроечном дискурсе, чтобы показать, что концепции, стоящие за обоими этими понятиями, по сути, равноправны и имеют одну и ту же функцию в представлении об «идеальном государстве»; они сменяют друг друга и в текстах эпохи Перестройки позиционируются как противоположные, однако, по мнению Нанкова, занимают одну и ту же идеологическую нишу «благородного вымысла». Автор статьи, предлагая новую призму и новый подход для изучения ключевых понятий и концепций Перестройки, пристально анализирует главный идеологический текст этого времени – книгу М.С. Горбачева «Перестройка и новое мышление для нашей страны и всего мира».
