Мой друг Parteigenosse: Бельгийский плен
Продолжение истории Игоря Свинаренко о Райнере, ветеране Вермахта
Мы с Райнером то и и дело возвращались к теме конца войны (для него) и плена. Когда те англичане разоружали их и срывали с них каски, они ругались, что-то запомнилось – fucking bastards, к примеру. Яркое воспоминание, очень кинематографичное, как потом выяснилось. Ещё Райнера удивила мощь военной машины союзников – по дорогам катило столько военной техники, что даже мысль о сопротивлении казалась ему абсурдной. Куда уж там! Еще неприятно его удивили белые флаги из простыней, которые были вывешены из окон немецких домов. Как водится, на колонну пленных пялились зеваки, которых немало собиралось по обочинам, причём некоторые смотрели на своих солдат даже и с ненавистью – оттого что проиграли или как? – а другие — с холодным равнодушием. Обидно было видеть, с каким интересом штатские смотрели на победителей. Ну, а чего они хотели, солдаты разгромленной армии? Небось, думали, что «крымнаш» – это навсегда! Я тут не столько даже про Судеты и Силезию, где Вермахт защищал интересы немцев, но и буквально про Крым, который какое-то время был под фашистами.
И вот Райнер – что совсем не удивительно, да и что ещё он мог сказать – чувствовал себя преданным и проданным (verraten und verkauft). Мир, в котором он вырос, развалился, и это было ужасно, так он это сформулировал. И, конечно, это был страшный удар по психике. Вот ещё несколько часов назад ему хотелось жить, он стремился спастись и надеялся выжить – а теперь сказали б, что расстреляют, он бы сказал – ну и ладно. Он ещё рассказывал – как и другие воевавшие во Вторую мировую немцы – про болезненное чувство: вот, верили в систему, а оказалось, что их обманули и использовали. Это чувство скоро ещё больше усилилось, после того, как стала распространяться информация про концлагеря. Вот теперь не знаешь – верить этому или нет? Слова красивые, да. Но мы помним, сколько было внезапно прозревших в 1991-м. Ах, они не знали! Ах, не догадывались! Совсем что ли тупые? Отчего ж так – одни всё понимали и давали себя обмануть, провести на мякине, а другие пользовались благами системы и придуривались?
Слаб человек…
Англичане в какой-то момент всё же решили обыскать своих пойманных фашистов и с любопытством рассматривали артефакты. К примеру, выписку из приказа о пятидневном аресте, или повязку со свастикой — это всё было найдено в вещах Райнера. Повязку кто-то из англичан счёл своим долгом потоптать ботинком. Что у кого осталось мало-мальски ценного – всё забрали.
Пленных передавали из руки в руки, и на каком-то этапе какие-то очередные англичане забрали у них камуфляжные куртки, непонятно зачем. А стоял апрель, и было довольно холодно, но куда уж тут жаловаться и ныть, после сенсаций про фашистские концлагеря. Хорошо у Райнера остался весьма тёплый спецовочный комбинезон, в таких они обычно чистили пушку и прочее снаряжение. Когда пленных согнали на ночлег в хлев, они там улеглись как-то, прижавшись друг к другу, чтоб было потеплее, и рассказывали истории про то, кто как провёл этот последний день на войне. Оказалось, что ребята с соседней батареи решили честно выполнить приказ и открыли огонь по британским танкам. Тот в ответ прямым попаданием уничтожил противотанковый расчет. Вот попались такие упрямые прямые парни — и чем это для них кончилось?
Райнер вспоминает какие-то подробности, вроде и мелкие, но для него-таки важные. В лагерь немцев везли сперва на грузовике, а после в товарняке, Гашек писал про своего Швейка, что тогда в вагон набивали 40 пассажиров, а вот Райнер запомнил что их натрамбовывали по 50. Сидеть могли только 15 человек, остальные стояли и ждали своей очереди. Теснота усиливалась оттого, что никто не хотел стоять у окна — оно хоть и было затянуто колючей проволокой, но камни пропускало — в Бельгию на шахты немцев везли через Голландию, и местные хотели хоть как-то поквитаться с фашистами, ну хоть с пленными, ну хоть как-то, задним числом, пусть даже и не очень героически.
По прибытии в Бельгию англичане передали пленных местным охранникам, и те усердствовали, пытаясь показать, что вот они-де победители в этой войне! Немцам это было смешно, но кто хихикал, тот быстро получал удар прикладом. Бельгийцы, что забавно, пытались копировать союзников и подавали команды на английском, тщательно стараясь передать произношение. Come on они выкрикивали как kamaan, отметил Райнер. Особенно бойко охранники пинали и погоняли пленных, когда прохожие останавливались посмотреть на немцев и поплевать в них или кинуть камнем. Менталитет победителя – опасная штука, отметил тогда ещё Райнер. Позже он понял причину этой нелюбви бельгийцев к немцам. Дело не только во Второй мировой, была и другая причина. В Бельгийском Конго при короле Леопольде колонизаторы легко могли отрубить руку штатскому, про это много где написано, кажется, даже у Марка Твена. И вот после немцы повторяли этот фокус в Бельгии с местными. Такая получилась обратка. Короче, бельгийцы были тоже не подарок, те ещё ребята – хотя, казалось бы, куда им против немцев! Но Африка и сейчас их помнит, не забыла тихих мирных бельгийцев. Думаю, немцам было приятно, что не только их ненавидят во всем мире – но вот и бельгийцев, хоть чуть-чуть, ну хоть в Африке…
На новом месте Райнер, как бывалый зек, ухватил себе при раздаче аж два одеяла и занял место не в бараке, а в одной из двух военных палаток, устроился как король. Порядки в лагере были суровые. Два ряда заграждений из колючей проволоки, кто подойдёт к первому – в того стреляли без предупреждения. Утром – построение, поверка длилась час, а то и больше, пока всех пересчитают и выкликнут. А после ещё и политинформация, о положении на фронтах.
Победители доводили до сведения пленных приятные новости: вот союзники захватили всю Германию, найден труп Гитлера, далее капитуляция, ура! После – раздел Рейха на оккупационные зоны. Далее – атомная бомбардировка, предпринятая Штатами. Конец Второй мировой. Под это дело у пленных, с болью вспоминает Райнер, отобрали документы, какие ещё у кого остались – и деньги, с обещанием отдать перед освобождением. Конечно, никто ничего не отдал, хотя некоторые наивные надеялись и верили. Роптать же немцам было бы не с руки и просто глупо, они это понимали и сидели на ж..е тихо. Неохота даже пытаться представить себя на их месте…
Паёк дневной был 6 галет на брата и банка тушёнки на двоих. Тушёнка, это в войну-то! Да у нас под конец 20-го века, при Совке, я помню, это был дефицит! А тут фашистов кормили дефицитом, нормально? Воды дали на всех 10 литров, это был жестяной контейнер из-под галет, её сразу выпили, а ёмкость дальше использовали как парашу.
Продолжение следует
