23 ноября 2010

Восстановление утраченной памяти: в Баварии открыт музей Нюрнбергского процесса

В Зале 600 до сих пор слушают уголовные дела. Источник: memorium-nuernberg.de

Лишь спустя 65 лет после начала суда над главными виновниками преступлений нацизма в здании земельного суда Нюрнберг-Фюрт в Баварии открыт музей, посвященный Нюрнбергскому процессу.

На торжественном открытии музея помимо официальных лиц — министров иностранных дел Германии и России, высокопоставленных представителей Франции, Великобритании и США, присутствовали очевидцы и участники Нюрнбергского процесса, в том числе, главный обвинитель со стороны США Бенджамин Ференч, а также бывший телохранитель главного советского обвинителя на процессе Романа Руденко — Иосиф Гофман.

Другой переводчик — член британской делегации Арно Хамбургер сам родился в Нюрнберге, но был вынужден бежать с родителями за рубеж после прихода к власти нацистов. В родной город он вернулся уже солдатом британской армии и стал переводчиком на процессе.

«Эта выставка является своеобразным мостом между виной и ее искуплением, — подчеркивает 87-летний Арно Хамбургер. — Документы свидетельствуют о возмездии за преступления против человечности. Я горд тем, что это случилось в моем родном городе».

Память преодолевает забвение?

Стоит отметить, что историческая память этого места проделала очень немалый путь, прежде чем смогла воплотиться в «Мемориале Нюрнбергского процесса». До 1960 года здание находилось в распоряжении американской оккупационной администрации. Когда помещения суда были переданы баварской юстиции, в «Зале 600» был проведен ремонт, в результате которого была уничтожена большая часть интерьеров, запечатленных в хрониках Нюрнбергского процесса.

«Мы вынесли все и сожгли» — вспоминает девяностодвухлетний столяр Генрих фон Гемюнден, говоря об исторической уборке пятидесятилетней давности. Судейские скамьи, переводческая кабина, конторки и трибуны для зрителей — все было выброшено на свалку истории.

«Это было уничтожение объектов всемирного исторического значения» — сетует историк Александр Шмидт, говоря о реконструкции «Зала 600». «Многочисленные киноленты запечатлели образ этого исторического помещения в сознании людей всего мира. Изображения подсудимых в темных очках, судья на фоне массивной резной стенной панели — эти образы до сих пор можно видеть на телеэкранах. Реконструкцию зала и возобновление в нем в 1961 году судебных слушаний по уголовным делам можно считать датой окончания судебного преследования военных преступников. Безответственное уничтожение исторического судебного зала ясно говорит о том, как мало смогли изменить американцы в конечном итоге».

Официальное объяснение баварской юстиции ссылается на необходимость использовать судебный зал по прямому назначению. Однако не менее важным мотивом было желание стереть память о национал-социализме и правосудии, осуществленном усилиями союзников.

«Зал присяжных заседателей должен вновь стать местом отправления правосудия, а не служить приманкой для иностранных туристов, жаждущих сенсаций » - цитата из местной газеты 1961 года точно отражает настроения, которыми руководстовались организаторы демонтажа памяти о Нюрнбергском процессе.

Таким образом, открытие мемориала стало крутым поворотом против этого течения местного исторического сознания, стремящегося изгладить из коллективной памяти болезненные страницы национальной истории. С 2000 по 2008 гг. в «Зале 600» стали проводить экскурсии. Поскольку число посетителей росло год от года, было решено устроить постоянную экспозицию.

«В 2000, в первый год проведения экскурсий, в Зал 600 пришло 3000 посетителей. А в последний год их было уже 35 тысяч», — вспоминает Ганс-Христиан Таербрих, глава Центра документации по истории съездов нацистской партии.

Центр был открыт в 2001 г.; новая экспозиция во дворце правосудия — его новый проект.

Из-за начавшейся реконструкции экскурсии были на время приостановлены и возобновились лишь с открытием музея 22 ноября 2010 г. Вновь открытый мемориал располагается не в историческом «Зале присяжных 600», как часто сообщается, а в чердачном помещении над ним. В экспозиции — немногие подлинные предметы, связанные с историей процесса, уцелевшие после массированного «ремонта» в 1961-м, в частности, две скамьи, на которых сидели подсудимые.

Фото и кинодокументы призваны восстановить ход событий, предшествовавших проведению Нюрнбергских процессов 1945-46 и двенадцати последовавших «второстепенных» судов над виновными в преступлениях нацизма, и ход самих процессов. Отдельная часть экспозиции посвящена преемственности традиций международного уголовного правосудия, заложенных Нюрнбергским процессом. К открытию музея в Нюрнберг приехали немногие оставшиеся в живых участники исторических заседаний — в течение нескольких недель они будут встречаться с посетителями и делиться воспоминаниями. «Зал 600» по-прежнему остается местом судебных слушаний, так что посетители смогут осмотреть его только в дни, когда заседаний не проводится.
Реконструкция чердачного помещения здания суда для создания мемориала обошлась в сумму 4,2 млн. евро, которую примерно в равных долях выделили правительство Баварии федеральное правительство. Затраты на создание экспозиции оцениваются примерно в 700 тыс. евро — их взяла на себя администрация г. Нюрнберга.

Долгая слава нацистской столицы

Во времена Третьего рейха Нюрнберг был партийной столицей национал-социалистов: здесь проходили съезды НСДАП (нацистский дворец съездов сегодня превращен в музей) праздники и величественные факельные шествия, символизировавшие непоколебимую мощь нацистской Германии; здесь были приняты расовые законы. После войны название города стало нарицательным обозначением неминуемого суда истории за преступления против человечности.

Исторический суд продлился почти год — с 20 ноября 1945 г. по 1 октября 1946 г. Обвинения 24 нацистским министрам, высокопоставленным чиновникам и военным были выдвинуты по четырем пунктам: заговор, преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности. 12 из 24 обвиняемых были приговорены к смертной казни, семь получили долгосрочные или пожизненному заключению, а трое были оправданы.

В период до 1949 года в зале шестисот состоялось еще двенадцать процессов, рассматривавших вину второстепенных нацистских преступников, в том числе врачей и промышленников. Считается, что выработанные в ходе процесса «Нюрнбергские принципы» легли в основу стандартов уголовного преследования военных преступлений и преступлений против человечности. Таким образом, Нюрнбергский процесс положил начало международному уголовному праву и стал предтечей Международного уголовного суда в Гааге.

Особенности синхронного правосудия

Одной из сложнейших задач при проведении процесса оказалась организация переводческой службы, которая позволила бы эффективно обмениваться мнениями и документами на немецком, русском, английском, французском языках сотням участников. Нюрнбергский процесс считается событием, положившим начало современному синхронному переводу, который в послевоенные годы стал неотъемлемой частью международного сотрудничества. В открытии музея принял участие один из последних здравствующих участников процесса — Зигфрид Рамлер 65 лет назад переводил показания Г. Геринга. (Об этой работе он издал книгу воспоминаний: Siegfried Ramler «Buch Die Nürnberger Prozesse: Erinnerungen des Simultandolmetschers»).

Членом советской переводческой бригады была Татьяна Рузская. Ее воспоминания о нюрнбергских месяцах были опубликованы в 2000 г.

Вопрос: В чем заключалась Ваша работа на процессе? Это правда, что в Нюрнберге впервые была введена система одновременного перевода с четырех языков?

Т.Рузская: Да. У каждого, сидящего в зале, были наушники, и он мог, переключая кнопки, слушать процесс на любом языке. Наша маленькая группа переводила с немецкого, французского и английского на русский, на троих — один микрофон.

Вопрос: Наверное, переводить со слуха живую речь было сложно.

Т.Рузская: Очень! Требовалось огромное напряжение. Надо было переводить точно. Самое трудное было — не отстать от оратора, не упустить нить его мысли, а если это все-таки случалось, весь процесс мгновенно останавливался! Зажигалась сигнальная лампа, и председатель суда — мудрый и тактичный лорд Лоуренс, очень похожий на мистера Пиквика, делал спокойное замечание оратору: “Говорите медленнее, переводчик за вами не успевает”. Оратор замедлял свою речь, и процесс продолжался…

Вопрос: Значит, бывали случаи, когда процесс останавливался по вине переводчика?

Т.Рузская: Бывали. Надо заметить, что наша переводческая кабинка помещалась как раз над скамьей подсудимых — нас отделяла от нее только невысокая стеклянная перегородка.

И у нас была такая шутка: Ах, не попутал бы враг, Ведь до скамьи только шаг…

Шутка шуткой, но переводчик — живой человек и невольно мог допустить важную смысловую ошибку. Именно это и произошло в мою смену с одним из коллег — переводчиком с немецкого. Я слышу — он говорит: “…Это было тогда, когда советские войска оккупировали такие-то немецкие области”, — и в ту же секунду к трибуне буквально подскакивает наш главный обвинитель Руденко, отстраняет защитника и гневно восклицает, обращаясь к Лоуренсу: “Ваша честь, я протестую! Советские войска не оккупировали немецкие земли!”. Тут вмешивается защитник: “Ваша честь, я не говорил оккупировали (okkupierten), я сказал заняли (besetzten)”. Я вижу, как мой коллега бледнеет, как дрожат у него руки.

Мудрый Лоуренс спокойно замечает: “Очевидно, надо было сказать освободили (liberated)”, — перевожу я. “Это была ошибка переводчика”, — добавляет он, и процесс продолжается. Можно только догадываться, какие муки пережил мой коллега.

Т.Рузская: Вы спрашиваете, что меня потрясло… Не только меня, но и всех, кто в тот день находился в зале суда, включая подсудимых и их защитников, потрясло появление немецкого фельдмаршала Паулюса в качестве свидетеля советского обвинения. Никто, кроме Руденко и тех, кто доставил Паулюса в Нюрнберг, не знал об этом сюрпризе. После сокрушительного поражения под Сталинградом в Германии фельдмаршал был объявлен национальным героем — Гитлер не сомневался, что тот покончил с собой.

Допрос Паулюса на процессе длился два дня. Он показал, что еще осенью 1940 г. он, по поручению Гитлера, разработал план вторжения в Советский Союз, названный операцией “Барбаросса”, и сам проводил показательные военные учения по этому плану. Так было неопровержимо доказано главное обвинение фашистской Германии в преднамеренной агрессии, которая повлекла за собой тягчайшие военные преступления и преступления против человечности.

Также глубокое потрясение я пережила в тот день, когда советское обвинение предъявляло доказательства преступлений фашизма против человечности. В тот день при переполненном зале советский обвинитель Лев Смирнов откинул скрывавший что-то холст и показал эти леденящие кровь доказательства: банку с ядом “Циклон-А”, которым умерщвляли людей в газовых камерах, предметы, изготовленные из тел замученных узников — мыло, кремовые абажуры с цветочками, сделанные из человеческой кожи, удобрения… Потрясение было таким сильным, что мне и сейчас страшно.

Все это с трудом воспринималось человеческим сознанием. И люди невольно старались как-то смягчить эти ужасные впечатления. Однажды я заметила, что молодые английские обвинители пришли на процесс с красными розочками в петлицах. И только позже, когда мы были на приеме у заместителя главного английского обвинителя, сэра Дэвида Максуэлла Файфа, мне показали росший у коттеджа большой куст, усыпанный красными розами, с него-то молодые обвинители и срывали цветы, идя на процесс. А сэр Дэвид — этот обаятельный и мужественный шотландец, гроза подсудимых на допросах, — стоя со мной на балконе, неожиданно признался: “А вот здесь я слушаю соловья”.

О политике памяти и об историческом уроки Нюрнберга для России — см. также Материалы круглого стола историков «Как завершить историю СССР»

Источники: