Боль в песенных строках: песни, записанные бывшими фашистскими узниками в проверочно-фильтрационном лагере № 219 летом 1945 года

Автор: Анна Антонова, лицей, г. Урюпинск, Волгоградская область

Научный руководитель: Николай Алексеевич Серебряков

В музей Урюпинского Лицея принесли реликвию – маленький блокнот в твердом переплете. На его страницах были записаны песни узников фашистских лагерей. У нас появилась уникальная возможность понять через строки песен, что пережили эти люди. Основными источниками исследования стали песенник и личные документы Степана Ивановича Попова.

Степан Иванович Попов, ветеран Великой Отечественной войны, один из лучших механизаторов Антошинской МТС, а затем совхоза «Искра», умер 25 февраля 2004 года. Так получилось, что сегодня подробно рассказать о его жизни уже некому. У него не было детей, скончались сестра и брат. К счастью, у дальних родственников сохранились его личные документы и фронтовой блокнот. По этим материалам, хранящимся в архиве семьи Кудрявцевых, мы попытались рассказать о человеке, сохранившем ценнейшую военную реликвию.

Свидетельства былого…

Степан Иванович Попов родился 21 декабря 1917 года в небольшом хуторе Сурочий, спрятанном на дне степной балки, в северо-восточной части Урюпинского района. Как и многие его сверстники 20-х годов, чье детство прошло на селе, смог получить только начальное образование. После коллективизации освоил профессию тракториста-комбайнера. 15 сентября 1938 года был призван на действительную службу в Красную Армию, где служил в 14 отдельном полку связи телефонистом. Уволен в запас 12 декабря 1940 года.

22 августа 1941 года его мобилизовали на фронт Урюпинским РВК. В октябре Степан Иванович направляется шофером в 209 пушечный артиллерийский полк Резерва Главного Командования. Весной 42-го полк находился в составе 6 армии Юго-Западного фронта. Залпами его орудий в районе поселка Михайловка Первомайского района 12 мая 1942 года началась трагическая Харьковская наступательная операция. Из-за просчетов советского командования войска фронта оказались в окружении. Красная Армия потеряла 277190 человек, из них 170958 безвозвратно. Артиллеристы с их тяжелыми пушками и тихоходными тягачами не имели шансов вырваться из окружения. 27 мая 1942 года Степан Попов был контужен в голову и попал в плен. В концлагере он работал на шахтах вместе с чехами и югославами. 29 марта 1945 года лагерь освободила американская армия. После передачи советской стороне с сентября 1945 года он проходил службу санитаром в 530 медико-санитарной роте.

Так получилось, что самыми счастливыми днями его военной жизни стало время пребывания в проверочно-фильтрационном лагере № 219, куда он попал после освобождения из плена. Здесь он встретил свою любовь – украинскую девушку Надю, угнанную на работы в Германию. Эта чувство наложило отпечаток на всю его жизнь. Война разлучила их. Вернувшись домой, он долго искал свою любовь. Довоенный брак с Поповой Александрой Егоровной распался. В семейной жизни он так и остался несчастлив, но как самую дорогую реликвию хранил он всю жизнь блокнот, в который они с Надей записали свои любимые песни.

О чем рассказал старый блокнот?

Нельзя оставаться равнодушным, когда держишь в руках старые документы. А попавший в наши руки песенник вызывает особые чувства.

Блокнот размером 205 на 125 миллиметров содержит записи, выполненные карандашом и перьевой ручкой на двух языках. В верхней части страниц просматриваются первичные двухстрочные надписи латиницей. Их перевод вызвал определенные трудности. В разрешении возникшей проблемы нам помог друг нашего музея пастор лютеранской общины города Бремена Эрнст Уль. В годы Великой Отечественной войны его отец умер в лагере для военнопленных № 123 располагавшемся в Урюпинске. В октябре 2013 года он посетил наш музей. Ему мы и переслали фотографии некоторых записей. По счастливой случайности Эрнст Уль обучался в школе в конце 30-х в начале 40-х годов, когда в немецких школах преподавался рукописный шрифт «Sütterlin». Именно этой графикой, не понимаемой большинством современных немцев и иностранцами, сделаны записи. Они принадлежали слесарю, который выполнял частные заказы по домашнему ремонту, и содержали сведения о заказчике, видах и стоимости выполненных работ.

Ниже на страничках находятся записи песен на русском языке. Большинство из них записаны двумя людьми. На это указывают особенности почерка. И только песня «Огонек (ответ)» записана третьим человеком. Подпись под этой песней «Лагерь № 219 п/п 52703/19» позволила нам определить место записи. Они сделаны в проверочно-фильтрационном лагере НКВД для бывших военнопленных и перемещенных лиц. Располагался он в городе Витшток в 80 км северо-западнее Берлина. Время составления песенника можно определить лишь примерно – лето 1945 года. В нем записаны 16 песен, и лишь для двух указано время записи. Четвертый текст вписан 4 июня 1945 года, а десятый – 8 июля того же года.

Автора восьми текстов можно легко установить по автографам в конце песен. Они записаны Надей, девушкой, угнанной на работы в Германию. Эти подписи являются посвящением любимому человеку. В них трогательно подчеркиваются очень близкие отношения, возникшие со Степаном: «писала твоя жена Надя», «писала Надя Попова».

Мы думаем, что блокнот изначально принадлежал С. И. Попову, который не подписывал своих песен. Русские и украинские песни Надежда записывала при помощи национальных алфавитов. Это может говорить о том, что она была из восточной Украины. Более грамотные украинские тексты, ошибки в русском языке, связанные с особенностями украинского произношения, свидетельствуют о том, что именно украинский язык был для нее родным. Как мне представляется, переход в песнях на русский язык произошел по просьбе слушателей, товарищей Надежды по несчастью. Что касается вопроса об азбуке, то, действительно, до 1939 года, когда к СССР были присоединены западные земли Украины, существовало несколько азбук. Но в рукописи Надежды нет никаких следов иных азбук, чем та, которой пользовались в советских школах. А судя по лексике, таких следов вообще быть не может, потому что, скорее всего, это девушка из восточных или южных районов Украины, там, где русский язык оказал более сильное влияние даже на сельских жителей. В тексте песен нет диалектных слов, по которым можно было бы определить, из какой местности происходит Надежда».

Перевод 5 строфы первой украинской песни «Наша жизнь» подтверждает этот вывод. Текст блокнота «Ох! Зачем меня мать породила, Ох! Зачем меня мать роділа, Лучше б в море была утопила чем в германскую жизнь одала» разительно отличается своей лексикой от классического украинского языка – «Ох! Навіщо мене мати породила, Ох! Навіщо мене мати народила, Краще б в море мене була втопила, Ніж (чому, аніж, що) в німецьку життя віддала».

Многое о Надежде могут рассказать и жанры любимых ею песен. Преимущественно это переделки – «Синего платочка», песен, относящихся к «тюремному романсу»: «Из далеко Колымского Края», «Коли, дівчата, була я з вами», «Здравствуй, мать, прими привет от сына…»; литературно исторические песни и романсы «От павших твердынь Порт-Артура» и «Я люблю вас так безумно». Можно с уверенностью предполагать, что родилась и выросла она в городе или малом промышленном центре. В отличие от нее у Степана Ивановича, выросшего в казачьем крае, преобладают народные песни и песни, ставшими любимыми у солдат в годы войны.

Огромную ценность представляет содержание песен, записанных в блокноте. Наряду с общеизвестными и любимыми произведениями здесь представлены только что созданные «переделка» на танго «Огонек» – «Ковыляй потихонечку» и производная от «Спят курганы темные» – «Позор девушке гуляющей с немцами». А «Ответ девушек» на последнюю песню – возможно, уникальная запись. Мы не нашли этого варианта песни ни в песенных сборниках, ни на тематических сайтах интернета. Но особенно интересным показался фольклор узников фашистских лагерей и «остарбайтеров». Его содержание и будет рассмотрено подробно. Русские тексты отредактированы автором данной работы; украинские – Виктором Владимировичем Федотовым.

Строки, пропитанные болью

Первые песни, записанные в блокноте, содержат переживания, связанные с фашистской неволей: освобождение, недолгое пребывание в проверочно-фильтрационном лагере НКВД не смогли стереть из памяти душевных и физических мук. В произведениях, созданных узниками, с особым трагизмом звучит тема вины за то, что они оказались в немецкой неволе. Эту вину они возлагают в первую очередь на предателей в Красной Армии. «На память песенка из жизни русского пленного»:

Не жалея ни жизни ни крови,
мы дрались, отражая десант,
Но изменник и трус по дешевке
предал нас генерал-лейтенант.

Боль слышится в строках, посвященных погибшим товарищам:

Только ворон по ветру услышит
вздох последний груди молодой.

Плен осознается как крушение жизненных надежд, предчувствие неизбежной гибели, горя, омрачившего будущую жизнь. Но надежда вернуться домой не покидает пленников:

Ах ты Русь ты моя дорогая,
не вернемся мы больше к тебе.
Кто вернется, тот век не забудет,
все расскажет родимой семье.

Всё расскажет, покатятся слёзы,
рюмку выпей, вскружит голова,
Дай господь нам вернуться до дома,
продолжать трудовые дела.

В песнях по-разному описаны положение пленных и угнанных на работы в Германию. Так общей и для остарбайтеров и военнопленных является тема голода. Но для первых это скорее проблема недоедания:

Получивши кусок хлеба
полицай нам кафе видает,
а второй с поднявшей плеткой
отправляет бессильных в завод.

Питание пленных было настолько мизерным, что многие из них умирали от голода:

На кормежку нельзя обижаться,
нас кормили сказать на убой,
Грамм по двести с опилками хлеба
и пол литра баланды с ботвой…

А по утру, всех мертвых свозили
в тот безвестный большущий сарай,
Как обоймы в порядок складали,
для отправки готовили в рай.

Народные песни передавали детали страшной лагерной жизни, где и отношение немцев к советским людям было особо жестоким:

Не забыть и о вас полицаи,
все ребята один к одному,
Один бьет, а другой убивает,
умер вечная память ему.

Те из остарбайтеров, кто работал на фабриках, пусть и находились в рабочих лагерях, но получали даже маленькую зарплату и имели право выхода в город, хоть и с отличительным знаком «OST» на груди. Тем не менее, они повсюду чувствовали презрительное отношение к себе и могли быть подвергнуты немотивированному насилию. Песня «Наша жизнь», на мотив украинской народной песни «Коли, дівчата, була я з вами»:

Костюм з остом тут скрiзь провiряють
i прохода нiде не дають,
З ресторанiв, – крамнць выганяють
i сабакаю русскою звуть.

В обстановке насилия и унижений на чужбине с особой силой ощущалась тоска по родине, которая, в основном, олицетворялась с родным домом и, в первую очередь, с родной матерью. Эта тема присутствует в каждом произведении, слова которого писались в неволе. Звучит она и в народных песнях, собранных в блокноте, – «От павших твердынь Порт-Артура» и в переделанной «Здравствуй, мать, прими привет от сына…»:

Я ляжу на германской постелі
вспоминаю про родной я дом,
Ох как вспомню про маму родную
то залюсю горячей слезой.

Со временем пребывания в проверочно-фильтрационном лагере, пусть еще и не на воле, но в окружении своих соотечественников, стираются из памяти пережитые ужасы. На место лагерных песен приходят новые. Главной их темой становится любовь. Вспыхнувшее между бывшим солдатом и угнанной с Украины девушкой чувство Степан передает в записанных песнях. Надя же буквально подчеркивает свою любовь. В названии записанного ей 2 июля 1945 года романса «Я вас люблю» слово «я» подчеркнуто 5 пирамидально сокращающимися черточками, слово «вас» – шестью, а слово «люблю» уже семью черточками. И эти песни она подписывает «писала твоя жена Надя». Но их внезапное счастье омрачалось осознанием не только предстоящего неизбежного расставания, но и пониманием того, что Степана дома ждала его жена Александра. Эту тревогу Надя воплотила в измененные, возможно, ею самой строчки «Синего платочка»:

Ласковой нежной улыбкой,
ты повстречала меня
В черном жакете
в синем берете
«Ост» на груди у тебя.

Помню, как ты улыбалась
и говорила шутя
«Ост» оторвется,
память сотрется,
ты позабудешь меня.

Порой ночной,
мы повстречались с тобой.
Но не забыть мне
нежной улыбки
девушки русской с «Остом».

Может быть, встретимся снова,
время у нас впереди,
В черном жакете,
в синем берете,
и без «Оста» на груди.

Не только близкая разлука тревожила Степана Попова. Возможность скорого возвращения домой вызывала не только надежду и радость, но и беспокойство о том, как его встретят дома. Они нашли отражение в вариантах песни «Огонек» и ее переделке, обретшей самостоятельную жизнь – «Ковыляй потихонечку». По существу это одна песня, но в первом случае говорится о любви и верности, а в другом – об измене «искалеченному» в сражениях воину.

Но еще большую тревогу вызывал вопрос, как встретят на Родине красноармейца, попавшего в плен к немцам, и девушку, работавшую в годы войны на фашистскую Германию. Как отнесутся к ним окружающие?

Не случайно последние два текста сборника отражают эти переживания. Песня «Молодые девушки» на мотив «Спят курганы темные» имеет название «Позор девушке гуляющей с немцем». Она родилась на Украине в годы немецкой оккупации. После освобождения Донбасса ее записал журналист газеты «Правда» Б. Л. Горбатов. Он вставил ее в повесть «Непокоренные», изданную в 1943 году. Благодаря этой книге песня стала необычайно популярной в последние годы войны. В ней говорилось об украинских девушках, позабывших своих «лейтенантов-соколов» и подаривших свою любовь немецким солдатам. Символично, что последней записью в сборнике является «Ответ девушек», где содержится попытка оправдаться в несправедливых обвинениях. Эти строки проникнуты горечью и обидой:

Дорогие соколы разве позабыли вы,
сколько горя девушкам принесла война.
Плачут они бедные, горем убиваются,
проклинают девушки свои лагеря…
С матерями старыми и детями малыми,
отдали вы немцу нас
Лейтенанты летчики, соколы отважные,
Сколько раз о верности Родине клялись,
Но в пору тяжелую клятву позабыли вы,
В первых же сражениях немцы взяли нас.

Этими строками и обрывается этот дневник – уникальный документ Военной эпохи, обрывается и история любви и жизни двух людей, сохранивших в песенных строках чувства и переживания людей, переживших фашистскую неволю.

Работа над изучением блокнота помогла мне научиться анализировать исторические источники. Научила вчитываться и понимать каждое слово попавших к нам в руки документов. Песенник является уникальным памятником военного фольклора, и я уверена, что нужно сделать его доступным для профессиональных исследователей и любителей истории и народной песни.