Три судьбы: «Женская история» поселка Анна
школа, п. Анна, Воронежская область
научный руководитель Елена Николаевна Медкова
Октябрьская революция в России, 100-летие которой отмечается 7 ноября 2017 года, трагически расколола общество на противоборствующие стороны – красных, белых и других, втянутых в гражданскую войну. Свое исследование я посвятила горькой и печальной судьбе русского дворянства после событий октября 17 года.
В огне революции и гражданской войны погибла почти половина дворянского сословия, а половина из тех, кто выжил, – эмигрировала. Оставшаяся в России часть дворянства продолжала методично уничтожаться в сталинских лагерях и застенках Лубянки. Людям приходилось закапывать в землю Георгиевские кресты и ордена Святой Анны и Станислава, сжигать семейные альбомы, уничтожать церковные метрики и дворянские грамоты, переезжать с места на место, чтобы затеряться среди незнакомых людей.
Жителям нашего поселка хорошо известна история трагической участи бывших владельцев имения Анна – князей Барятинских. Меня же заинтересовал вопрос, а не проживали ли на территории села Анна после Октябрьской революции другие представители знатных сословий? В этой работе я расскажу о трех женских судьбах.
Анна Алексеевна Оболенская (1875–1972)
После Октябрьской революции в Анне проживали некоторые из «бывших»: офицеры, дворяне, купцы. Князь Николай Медведев, желая порвать с прошлым, женился на крестьянской девушке. Долгое время в Аннинской школе № 25 (Гусевской) преподавала немецкий язык Анна Алексеевна Оболенская, настоящая загадка для тех, кто жил рядом с ней в одно время.
Нам удалось воссоздать довольно подробную биографию Анны Алексеевны. Она составлена на основе воспоминаний и семейных архивов ее внука Алексея Александровича Бондырева, проживающего в данный момент в Томской области, Сергея Григорьевича и Валентина Григорьевича Корнюшиных, сыновей основателя Аннинского краеведческого музея Г. И. Корнюшина, с семьей которого дружила Анна Алексеевна, а также писем-воспоминаний нашей землячки Анны Ильиничны Прохоровой супруги поэта Г. И. Кореневского, которая была близкой подругой А. А. Оболенской.
Из материалов семейного архива Корнюшиных нам удалось выяснить, что отец Анны Алексеевны был проповедником в Юго-Восточной Азии.
«За время его пребывания там какое-то важное лицо попало в плен. Алексей вмешался в это дело и помог человеку вернуться на Родину (возможно, он уплатил за пленника большой выкуп). В знак благодарности спасенный обещал помочь Алексею в трудное время.
После описанных событий Алексей, по всей видимости, вернулся из поездки с тропической лихорадкой. Никаких средств для лечения этого заболевания в то время не было. Чувствуя скорую смерть, отец попросил позаботиться когда-то спасенного им из плена человека о его дочери Анне и пристроить ее в приличное заведение. Тот поместил девочку под фамилией Успенская (девичья фамилия Анны – Мясоедова) в Смольный институт благородных девиц».
«Анна Алексеевна часто рассказывала о пребывании в Институте благородных девиц. Она вспоминала, что за столами девочки сидели, поместив между спинкой стула и спиной бамбуковую палочку. До 80-ти лет Анна Алексеевна сохранила прекрасную осанку.
В институте воспитанницам преподавали этикет, иностранные языки (она знала 4 языка: французский, английский, немецкий, итальянский), педагогику. По окончании Института выдали диплом, который позволял работать в благородных семьях бонной (воспитательницей)».
Каждый год на выпуск воспитанниц в Смольный институт съезжались аристократы и выбирали бонну для своих детей.
Представителю древнейшего дворянского рода Алексею Александровичу Оболенскому (1860–1933) предстояло выбрать воспитательницу для пятерых детей, родившихся в его браке с Елизаветой Николаевной Масловой (1860–1912). Это было знатное и благородное семейство. Отец Алексея Александровича – князь Андрей Сергеевич Оболенский (1819–1902), а мать София Сергеевна Орлова (1829–1911) – тоже представительница знатного рода.
Алексею Александровичу Оболенскому очень понравилась Анна. На момент окончания Смольного ей исполнилось 19 лет. Анна Алексеевна была очень красивая и не удивительно, что князь Оболенский влюбился в нее. Работа была нелегкой, ведь в семье подрастало 5 детей, но воспитывала она их не долго, потому что вскоре узнала, что беременна. Это был скандал.
Дело открылось. Княгиня отправила Анну в дальнюю деревушку, а князь будто бы отправился в Баден-Баден (курорт в Германии). Жена его ничего не подозревала, а он забрал Анну Алексеевну, и они вместе уехали.
В 1893 году у влюбленной пары родилась дочь Ольга. К тому времени княгиня Оболенская уже знала, где и с кем находится ее муж, но согласие на развод давать отказывалась, что очень огорчало Анну Алексеевну. Конечно же, и все родственники из благородного семейства не приняли новую избранницу князя.
«Время шло, в 1902 году в семье Анны и Алексея родилась еще одна дочка, которую назвали Софья. Со временем в семье стали появляться проблемы. Кроме того, что князь увлекался молоденькими боннами, еще одной его слабостью были игра в карты и рулетка. Он регулярно присылал отцу письма: “В сохранении моей дворянской чести, вышли 40 тысяч серебром”. Доход закончился, когда в 1902 году отец Оболенского получил инсульт».
Анна вместе с князем и двумя детьми вынуждены были вернуться в Россию, где у него остался родовой дом. В России Анна взяла фамилию мужа и стала Оболенской. Но спокойной жизни не получилось. Судьба младшей дочери сложилась трагично. Сонечка в годы гражданской войны бежала из дома, пристав к воинской части, где она при штабе работала машинисткой. Было ей в ту пору 16 лет. В середине 20-х годов до Анны Алексеевны дошли сведения о том, что штаб, в котором работала Сонечка, попал в плен к красным. Всех пленных расстреляли, не пожалев даже 16-летнюю девочку. Анна Алексеевна не верила в смерть своей дочери. Она говорила: «А Сонечка может быть в Париже, может она мне письмо напишет».
После октябрьской революции 1917 г. все родственники Оболенских покинули Россию. По непонятным причинам семья Александра Андреевича и Анны Алексеевны не смогла покинуть страну, где к власти пришли большевики.
В 1924 году Анна Алексеевна пишет «Сказку-быль», где, используя эзопов язык, проводит аналогию между разрушенным большевиками Российским государством и разрушенном мышами домом. Новые люди, которые строят новый дом, вымещают всю свою злобу на собаке бывших владельцев дома, только за то, что они любили ее, а она им верно служила. Текст «Сказки» сохранен и передан нам Корнюшиными.
В 1933 году Алексей Александрович умер. Анна Алексеевна очень бедствовала. Конституция РСФСР 1918 года провозгласила новую классовую политику, по которой гражданских прав были лишены около 5 млн человек; в категорию так называемых лишенцев попало и дворянство. Провозглашая лозунг «кто не работает, тот не ест», большевики фактически обрекали лишенцев, на голодную смерть, так как на работу их просто не брали. Она пыталась подрабатывать, делая из бумаги абажуры, веера и другие изделия. Но потом решилась и написала письмо Надежде Константиновне Крупской о том, что она потомок декабристов (род Оболенских очень разветвленный), педагог, знает несколько языков, и при этом находится без средств к существованию. В ответ Крупская прислала письмо, в котором Анне было предложено преподавать немецкий язык в одной из областей.
Анна Алексеевна выбрала Воронежскую область, село Анна. Она здесь раньше никогда не бывала, но знала о Барятинских (бывших владельцах имения) и остановила свой выбор именно на Анне. Вероятно, что и совпадение названия села с ее собственным именем показалось ей хорошим знаком.
По прибытии на место работы Анне Алексеевне выделили комнату в учительском доме, который все называли «синим». Когда-то в нем жила семья управляющего имением князей Барятинских. Сергей Григорьевич Корнюшин познакомился с Анной Алексеевной именно в этом доме.
«Ни о каких удобствах и речи не было: кухня общая, а комнату Анне Алексеевне приходилось делить с молодой девушкой Валей, она работала фельдшером в детской трудовой воспитательной колонии.
В комнате у Анны стоял большой интересный сундук, покрытый лаковой кожей, где хранились вещи хозяйки, которые она очень берегла и носила с достоинством. Анна Алексеевна всегда гордилась тем, что не износила ни одной “советской тряпки”. У княгини был даже лорнет, которым она никогда не пользовалась на людях».
Судьба второй дочери А. А. Оболенской тоже вызывала боль в душе матери. Жизнь Ольги была полна сложностей. В 20 лет она вышла замуж за Александра Константиновича Бондырева, известного адвоката. У них в браке родилось трое сыновей: Алексей, Юрий и Николай. Семья проживала в Армавире. Ольга по характеру была очень своенравна, капризна, эгоистична.
Когда началась Великая Отечественная война, Александру Константиновичу пришлось надолго уехать по рабочим делам. Ольга с детьми осталась в Армавире. Город оккупировали немцы. В 1945 году, после победы, началось самое страшное – Ольгу судили за сотрудничество с немцами. Дело в том, что Ольга в совершенстве знала немецкий язык. Она была взята переводчицей, открывала с немцами школы, подбирала учителей на работу. Ольгу судили, дали 10 лет. Алеша после ее ареста начал заикаться. Ребят отправили в детский дом, где по воспоминаниям Алексея Александровича, «были зверские порядки». Алеша оттуда сбежал. Александр Константинович Бондырев привез внука к Анне Алексеевне, на воспитание. Колю Бондырев забрал к себе, а Юра потерялся. Его очень долго искали и обнаружили тяжелобольного туберкулезом. В начале 60-х годов Юра умер. Николай позже приезжал в Анну, жил в Воронеже, а 5 лет назад умер бездетным.
Анна Алексеевна прожила в селе Анна около 35 лет. Ученики любили и уважали пожилую учительницу, которая была очень интересным собеседником, много знала и любила рассказывать. Она помогала своим ученикам раскрыть свои таланты и найти свое место в этой непростой жизни. Они уважали старенькую учительницу за ее интеллигентность, независимость и твердый волевой характер.
Самыми близкими подругами А. А. Оболенской стали Анна Ильинична Прохорова, Анна Григорьевна и Вера Владимировна Раевские.
Анна Алексеевна прожила долгую жизнь – 97 лет.
Анна Григорьевна Раевская (1905–1982)
Конечно же, меня заинтересовала судьба Анны Григорьевны и Веры Владимировны Раевских. Обе они много лет работали учителями русского языка и литературы в «Гусевской» школе и Анненской семилетней школе № 1. А еще заинтересовала такая известная и не характерная для наших мест фамилия.
Оказывается, что В. В. Раевская являлась потомком (по материнской линии) тех самых знаменитых Раевских. Этот факт тщательно скрывали, тем более что Анна Григорьевна Раевская (мама Веры Владимировны) была дочерью репрессированного священника.
Я продолжила поиски и получила просто потрясающую информацию. Оказывается, Анна Григорьевна была приемной дочерью в семье священника Григория Григорьевича Раевского, родившегося 28 сентября 1888 года в селе Завидово Тверской губернии в семье диакона Григория Раевского (это была ветвь Раевских священнослужителей).
«Когда-то у отца Григория была светлая, безмятежная жизнь. Потомственный священнослужитель, он с детства прислуживал в храме. После окончания Московской духовной семинарии Григорий Григорьевич женился на Лидии Васильевне Беляевой, дочери священника села Завидова. В 1912 году Григорий Раевский был рукоположен в сан священника Успенского храма этого села.
Все силы молодой священник отдавал храму и прихожанам, а его супруга стала ему помощницей в заботах о храме. Между ними во всем было полное согласие и мир. Единственное, что несколько омрачало их супружескую жизнь, это то, что у них не было детей. В 1913 году в селе умерли муж и жена, остались сироты – трое детей, отец Григорий и Лидия Васильевна взяли к себе одну из девочек, Анну, которой было тогда восемь лет. Они воспитывали ее как свою, дали образование в Богучаровской гимназии, и впоследствии, когда у них в 1922 году родилась дочь Нина, они между детьми не делали никакой разницы, и сами девочки относились друг к другу как родные сестры».
В первый раз отца Григория арестовали в 1927 году. Он был заключен в Бутырскую тюрьму по обвинению в том, что будто бы распространял ложные слухи, но на следствии выяснилась полная невиновность священника, и власти вынуждены были через два месяца его освободить.
Отец Григорий стал «бельмом» на глазу у местных советов только в конце 1929 года, когда в Завидово началась насильственная коллективизация, а одновременно с ней – гонение на православную церковь. В Завидово приехали молодые коммунисты, чтобы объединять крестьянские хозяйства в колхозы.
В субботу 8 февраля на общем сходе крестьян председатель Завидовского сельсовета объявил, что на воскресенье, 9 февраля, назначается демонстрация. Но народу собралось немного. Кто-то из присутствующих сказал, что это потому нет народа, что все люди в храме, где идет торжественная служба. Услышав об этом, секретарь комсомольской ячейки отрядил пойти в храм двух комсомольцев. Войдя, они увидели, что храм полон народа. Устроители демонстрации решили, что никто не пришел из-за богослужения. Одного этого факта было для ОГПУ достаточно, чтобы уже на следующий день начать расследование.
14 августа чекисты пришли с обыском к отцу Григорию и арестовали священника. До того времени у него уже несколько раз были обыски, кончавшиеся конфискацией и без того скудного имущества. К 1930 году ничего не осталось, всё ушло как уплата налога, включая фисгармонию, которую взял местный клуб. Сотрудники ОГПУ в очередной раз перевернули все вещи в поисках ценностей, хотели обыскать постель дочери священника, которая во время обыска безмятежно спала, но другая дочь, Анна, не позволила тревожить ребенка, и те отступились.
5 января 1931 года Тройка ОГПУ приговорила священника к пяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Отца Григория отправили на каторжные работы, на строительство Беломорско-Балтийского канала в Вологодскую область. Но освободили из заключения раньше, в начале 1934 года. Он вернулся в Завидово и продолжил служить в храме.
12 мая 1935 года от скоротечной чахотки умерла супруга отца Григория. В конце зимы, придя в храм во время уборки, она разулась, оттого простудилась и через три месяца скончалась. Дочь Нина осталась на попечении отца и крестного, священника Николая Дмитрова. В это время Анна вышла замуж за «революционера, но не большевика», который не одобрял социальное происхождение невесты, и молодые жили далеко от семьи.
В очередной раз отец Григорий был арестован 30 июля 1937 года за то, что отказался обсуждать проект сталинской конституции, ссылаясь на то, что священники лишены гражданских прав и участвовать в этом обсуждении не имеют права.
Основания для обвинения, как часто бывало в подобных случаях, отсутствовали, и тогда стали вызывать на допрос прихожан, но они показали, что хорошо знают отца Григория как человека лояльного к государственной власти. Прихожане и многие жители Завидова искренне любили о. Григория, и даже из тюремщиков находились те, кто ему сочувствовал.
«Незадолго перед отправкой в Тверскую тюрьму отец Григорий написал дочери: “7.8.37. 7-30 утра. Дорогая Нина, насколько теперь придется нам с тобой расстаться, я сейчас еще не знаю, но надеюсь – кого я просил, заменят тебе отца и мать. Старайся учиться – приложи все усилия, чтобы тебе из отличниц не выходить, слушайся, что тебе будут советовать, плохого совета из означенных лиц никто тебе не даст… Маму помни – меня не забывай… Веди себя хорошо, если я узнаю противное, мне будет очень тяжело…”
Отца Григория отправили в Тверскую тюрьму, и близким не удалось увидеться с ним, но и из тюрьмы приходили сведения, что он жив, и однажды сообщили, когда и как можно его увидеть».
Дочь Нина и матушка отца Николая, Екатерина, приехали в Тверь, добрались в указанное время до здания, в котором размещалось управление НКВД; у подъезда стояла машина для перевозки заключенных. Они остановились вдали, на противоположной стороне улицы, и видели, как из подъезда в сопровождении конвоя вышел отец Григорий. Он не глядел на другую сторону улицы, не оглядывался по сторонам и не увидел их. Это оказалось их последним свиданием.
28 сентября был день рождения отца Григория, ему исполнилось 49 лет. На следующий день Тройка НКВД приговорила священника к расстрелу. Отца Григория обвинили в «контрреволюционной агитации, направленной на опошление мероприятий советской власти и партии среди населения». Протоиерей Григорий Раевский был расстрелян сразу после объявления приговора, 29 сентября 1937 года. До сих пор среди завидовских прихожан сохраняется память о священномученике Григории – его служении, попечении о душах, его милосердии и мученической кончине. Священномученик был погребен в братской могиле на одном из кладбищ Твери; точное место погребения остается неизвестным.
Отец Григорий прославлен в 1999 году как местночтимый святой Тверской епархии, для общецерковного почитания – Архиерейским собором Российской православной церкви 2000 года.
Когда точно Раевские переехали в Анну, мне выяснить не удалось. Ничего на данный момент не известно и о муже Анны Григорьевны. Вообще информация очень противоречивая. По некоторым данным он был убит, по другим – эмигрировал из страны. Известно только то, что когда Анну Григорьевну хотели представить к награде, этому помешало ее социальное происхождение и биография мужа. Эти обстоятельства вообще тщательно скрывались и даже близкие подруги ее и дочери не располагали информацией о прошлом этой семьи.
Н. И. Тютина вспоминает:
«Вера Владимировна Раевская работала учителем русского языка и литературы в Анненской семилетней школе № 1. Работала вместе с прекрасными педагогами Н. С. Первушиным, Н. В. Пироговой, Е. Д. Кудасовой и др. Бывшие ученики отзываются о ней как о грамотном, эрудированном, творческом и очень увлеченном учителе, который полностью отдавался работе. А нагрузка была большая, школа работала в две смены, да и условия не лучшие: печное отопление, керосиновые лампы, чернильницы и перья для письма и подпорки, державшие потолок. При этом учительница всегда была хорошо одета, ухожена, опрятна».
«Самым большим увлечением Веры Владимировны был драмкружок, в который привлекались ученики из разных классов. Хорошо помнят бывшие ученицы постановку “Сказки о мертвой царевне и семи богатырях”, где роль мачехи играла Лилия Пирогова, а роль царевны исполняла Валерия Михеева. Изготовление декораций и костюмов к спектаклям проходило, как правило, дома у Анны Григорьевны и Веры Владимировны. А в доме этом для детишек послевоенного времени всё было необычно и интересно: чистота, на стенах висели большие ковры, пианино, на котором Анна Григорьевна обучала девочек. Пришедших в дом ребятишек радушные хозяйки всегда угощали вареньем из красивых вазочек и чаем с лимоном».
«Вообще Раевские очень любили детей. Вера Владимировна ходила с учениками в походы, гуляла с ними в парке и рассказывала, какой была когда-то усадьба Барятинских, беседовала с подрастающими девочками о правилах гигиены. Вспомнился и такой случай. У выпускницы 7 класса Валентины Тютиной умерла мама, и Вера Владимировна с Анной Григорьевной сделали ей подарок – сшили красивое модное платье на выпускной вечер, чтобы девочка не чувствовала себя хуже других.
В своих рассказах женщины были очень осторожны и ничего не рассказывали о себе, своей семье, родственниках, они только улыбались в ответ на расспросы».
Умерла Вера Владимировна раньше своей мамы. Похоронена она на старом кладбище, могилка цела. Анна Григорьевна доживала свою жизнь в Садовском доме престарелых. Похоронена в поселке Анна.
Анна Ильинична Прохорова (1920 –?)
Главным источником о жизни А. И. Прохоровой послужили материалы семейного архива Г. Н. Кореневского и А. И. Прохоровой.
Анна Ильинична Прохорова, 1920 года рождения, приходится внучкой Петру Игнатьевичу Прохорову, который был молочным братом князя В. А. Барятинского, сына наместника Кавказа. Петр Игнатьевич рос и воспитывался вместе с Владимиром Анатольевичем Барятинским. Они вместе учились у гувернеров, изучали несколько иностранных языков. Затем Петр Игнатьевич служил у князя денщиком, дослужился до сержанта и вышел в отставку.
Владимир Анатольевич привез Прохорова вместе с семьей в имение Анна, купленное у Ростопчина. На новом месте Петр Игнатьевич был назначен заведующим птицефермой на Новонадеждинский хутор, где для семьи был построен большой дом.
У Петра Игнатьевича с супругой родилось 18 детей, но выжили только 10 (7 дочерей и 3 сына). Все были красивые, грамотные, воспитанные, но судьба почти у всех, по словам Анны Ильиничны, «была очень печальная; внукам повезло немногим больше».
Князь и княгиня Барятинские стали крестными сына Петра Игнатьевича Ильи (отца Анны Ильиничны). Илья Петрович окончил военно-морское фельдшерское училище в Одессе, работал в Чите, но заболел малярией и в 1928 году умер, оставив жену с двумя маленькими детьми.
В это время семья уже жила в Анне, куда пришлось переехать после Октябрьской революции. Жили напротив маслозавода на улице Ленина, д. 1/2, в двух маленьких комнатах, хотя дом был большим, но в нем проживало много народу. Жили бедно, и часть комнат приходилось сдавать приезжим нэпманам.
Росла Анна Ильинична среди своих тетушек по отцовской линии. Она очень привязалась к Манечке, любимой дочери Петра Игнатьевича, больной физически, но необыкновенно красивой, умной, начитанной. «Этой необыкновенной девушке пришлось пережить страшную трагедию: прямо на ее глазах большевики выстрелом в голову убили ее жениха, офицера Владимира». Именно от Манечки Анна Ильинична переняла любовь к литературе, книгам и будущей профессии. Анна заочно окончила литературное отделение педагогического института, работала учителем начальных классов.
Дядя Анны Ильиничны Леонид Петрович Прохоров был арестован за то, что держал «лавочку со всякими пустяшками», а вот супруга его Мария Васильевна бала дочерью миллионера. Леонид Петрович был репрессирован и отправлен в лагерь.
В 1937 году Анна Ильинична стала женой своего учителя Георгия Николаевича Кореневского, 1909 года рождения.
После революции семья Кореневских переехала в город Фастов, потом – в Россошь, затем – в Анну, где будущие супруги познакомились. Семья часто меняла место жительства, так как из-за социального происхождения были большие проблемы с трудоустройством.
Отец Георгия Николаевича, Николай Иванович Кореневский, был директором частной гимназии, преподавал историю. У него имелись публикации в трудах по истории и собственная авторская книга о патриархе Никоне (ее можно найти в фонде Ленинской библиотеки).
Николай Иванович за «отлично-усердную и ревностную службу» 9 июня 1914 года был награжден Орденом Святого Станислава третьей степени, о чем свидетельствует Грамота № 6567 с Орденской печатью. Отец Николая Ивановича, Иван Иванович Кореневский, тоже учительствовал, а супруга его, Анастасия Николаевна Кореневская (1857–1938), происходила из знатного рода Нелидовых-Отрепьевых.
Вот так Анна Ильинична Прохорова попала в категорию «тех самых бывших».
В Анну семья Кореневских переехала в 1930 году. С 1932 по 1936 год Николай Иванович преподавал историю в Политпросвет техникуме в Анне. В 1937 году он вынужден был уехать, так как начались придирки к умному, знающему ученому-историку с независимым характером. Николай Иванович очень любил Анну, о чем свидетельствуют сохранившиеся дневниковые записи. Очень не хотелось переезжать, но к нему уже «подбирались», выбора не было.
Георгий Николаевич работал в Анненской средней школе с 1933 года. В 1938 году был первый выпуск, классным руководителем которого был Г. Н. Кореневский. Директором средней школы был Иван Афанасьевич Ижа. Школа буквально кипела работой. Помимо уроков ребята посещали хоровой, драматический и литературный кружки, они чуть ли не ночевали в школе. Когда в 1937 году Николай Иванович уехал из Анны, Георгий с супругой Анной через некоторое время отправились за ним.
Анна Ильинична вспоминала: «В Анне проживало много из «бывших»: офицеры, князь Николай Медведев, который, желая порвать с прошлым, женился на крестьянской девушке. Но в тоже время семья имела в Анне хороший дом, богатую обстановку: бюсты писателей, мраморные столики, а дети, не скрывая, очень гордились своим происхождением, особенно дочь. Сын Медведева, тоже Николай, был директором винного завода в Анне, затем семья уехала из села».
Что же манило сюда этих людей, чем так притягивали наши места? Анна Ильинична считает, что жителям Анны повезло, потому что первые секретари райкома партии были порядочными и честными людьми, достаточно лояльно настроенными к «бывшим элементам». Она вспоминает случай 1937 года, когда первый секретарь Анненского райкома партии Некрасов (к сожалению, уже не помнит его имени), через надежных людей передал семье Кореневских, что у них будет обыск. Всё, что могло вызвать подозрение: книги, статьи, заметки, вырезки из газет, семья успела уничтожить. Вот из-за таких чисток, нестабильной работы, постоянных подозрений во всех грехах семье приходилось переезжать с места на место.
В 1939 году переехали в Ясную Поляну, а в 1941-м семья Георгия Николаевича вновь вернулась в Анну. В школе свободных ставок не было, поэтому Георгий Николаевич устроился на работу в село Курлак. Семья была то в Курлаке, то в Анне. Маленького Платона, 1940 года рождения, не с кем было оставить. Эти три года были очень тяжелыми: холод и голод не миновали и семью Кореневских. Вещи остались в Ясной Поляне у завхоза, но когда сгорели дом учителей и школа, сгорели и вещи. Уезжая, Георгий Николаевич вместо вещей взял книги. Годовалому ребенку брали билет, чтобы по этому билету провезти 50 книг – итого 150 кг. Потом Георгий Николаевич возвратился и привез еще 70 книг. В 1947 году он устроился на работу в Хотьковском сельскохозяйственном техникуме, жена стала учителем начальных классов. И это было уже навсегда.
До самой старости Анна Ильинична продолжала работать смотрителем в музее «Абрамцево» и в библиотеке в Хотьково. Она считает работу большим благом, особенно работу с людьми. Частыми гостями в Абрамцево были Трубецкие, Шаховские, Оболенский, которые продолжали поддерживать отношения всё это нелегкое время.
***
Удел мужчин брать на себя все тяготы трагедий, которые обрушиваются на их страну и народ. Но суровым испытаниям были подвергнуты и женщины. В своей работе я попыталась на примере судеб трех наших землячек, трех подруг-педагогов показать, как приходилось существовать тем самым «бывшим» в условиях советской действительности и при этом сохранить тот внутренний стержень, который позволил им заслужить уважение и долгую память.
